— Да-а-а, хреново вам... Ладно! — хлопнул он себя ладонями по бёдрам. — Вы, это, отдыхайте, в общем. Сил набирайтесь. И, это, носы не вешайте! В следующий раз лучше получится! — после чего вскочил и умчался, провожаемый изумлёнными взглядами тёмных.

Когда Восси скрылся за углом башни, Рехар повернулся к другу и с недоумением спросил:

— В следующий раз?!

— А ты откажешься?

Рех вспомнил жертвенный нож, подбадривающие крики зрителей (да, тогда они больше раздражали, мешая поддерживать сосредоточенность, но сейчас...) и широко ухмыльнулся:

— Не дождёшься!

* * *

— Ну так всё же, господин Гельд? — Грибник, которому жители долины доверили вести переговоры, хитро щурился поверх кружки с отваром. — Тебе ж это самому выгодно. Я ж, ты знаешь, амулеты заряжать не смогу, у меня Силы лишней нету. А?

Немёртвый не пошевелился, однако подземника это не обескуражило. Покосившись на застывшего столбом у входа в кухню перевёртыша, он продолжил гнуть своё:

— Скоро, господин Гельд, караван придёт. И пока они тут сидеть будут, мы им новое развлечение покажем. А там... — Брух с шумом отхлебнул из кружки, — ...а там, глядишь, и они себе такое же захотят. А это уже прибыль. И очень, может быть, неплохая.

Сидящие рядом с магом Садовод с Ушастым согласно покивали: прибыль — это да. Получить прибыль в торговле с равнинными — это дело. Это сами боги велели. И не по причине жадности предгорцев, а просто закупать довольно многое приходилось. То же зерно, например, потому как своего не сеяли. Ну, почти не сеяли — просо на веники на каждом огороде росло. А ещё ведь женщин порадовать хотелось! Как пошутил когда-то один из побывавших на равнине, поставь рядом девку из долины и тамошнюю — слюной изойдут друг на друга глядючи. Можно, конечно, продавать больше, н-но-о-о... Ту же сталь взять, к примеру: истощаются жилы рудные. Приходится новые искать и дальше в гору вгрызаться. И потому если вдруг появлялось что, чего раньше не было, встречали со всем возможным вниманием — а вдруг продать получится? Нередко и получалось. Как, например, с идеей Гельда продавать чучела подземных тварей. До сих пор продавали! Не помногу, конечно — две-три штуки за раз, но заказов было на десяток лет вперёд. Да ещё просто к шкурам интерес появился — кому-то они там, на равнине приглянулись...

— А мы бы и заготовочки для амулетиков, — не унимался Брухтарк, прекрасно зная, что несмотря на свой безучастный вид лич внимательно слушает, — и кристаллики для накопителей...

Немёртвый шевельнулся, чуть наклонив голову к левому плечу, как будто не зная, спросить или нет, и дварф тут же уставился на оборотня, ожидая пояснений. Тот переступил с ноги на ногу, покосился на хозяина и неуверенно, как будто полагая, что его в любой момент могут прервать, протянул:

— Кристаллики?

— Вот, — Грибник порылся в висящем на поясе мешочке и показал несколько обломков горного хрусталя. — У нас таких много, а девать их... — он протянул обломки немёртвому.

Гельд взял один, покрутил в пальцах и вернул: не интересно. Для него не интересно, потому что даже после сложной огранки и нанесения рун ёмкость возрастёт ненамного, зато цена увеличится неимоверно. А вот если говорить об управляющих амулетах для тварюшек, то вполне. Примерно — лич ненадолго задумался — на половину подъёма. При хорошем управлении, само собой, которого ни один из подопечных, к сожалению, не показал. Но ничего, может, и научатся. Хотя, конечно, главная цель — не дать угаснуть интересу к созданию нежити, пусть даже простейшей. Потому что способности способностями, а приобретённый опыт будет полезным. Для выживания. И ещё — амулеты. Вот это безусловно нужно как для проклинателей, так и для тёмных целителей. Да и, строго говоря, возможность переложить какие-то мелочи на заблаговременно созданную конструкцию не помешает даже личам, не говоря уже о живых магах. Вывод — стоит согласиться. А в качестве платы выторговать несколько уроков для подопечных — пусть подземник обучит их разбираться в огранке и в камнях-накопителях. Хотя бы поверхностно...

Выслушав условия, на которых хозяин башни готов взяться за дело (точнее, поручить его ученикам), Брухтарк вздохнул: если б у него и были сомнения по поводу родства между младшим и старшим Гельдами, они бы развеялись. В очередной раз...

* * *

В королевский кабинет полковник вошёл полупарадным шагом — колено прямое, носок оттянут, нога ставится на всю ступню, но мягко (не на плацу, однако!), а не с предписываемым уставом стуком. Шпоры при этом, конечно, позванивали, ну так им и положено, к тому же звон этот был достаточно мелодичным (как шептали злые языки, мелодичность обеспечивалась заклинаниями и сильно зависела от чина). На сгибе левой руки — начищенный до блеска парадный шлем с высоким гребнем, но без плюмажа (сие украшение отменил ещё прапрадед нынешнего монарха. По слухам — после того как, разбираясь, почему в казне нет денег, увидел однажды счёт за перья экзотических птиц), спина прямая, плечи развёрнуты, грудь колесом, чисто выбритый подбородок приподнят. В глазах — преданность...

'Краса-а-авец!' — умилился Его Величество, глядя на Дарсига, рукой указал ему на стул для посетителей, после чего приветливо кивнул старшему брату, вошедшему следом. На фоне подчинённого Главнокомандующий смотрелся несколько бледновато, однако ничуть этим не смущался. Отвесив уставной поклон, принц прошествовал к привычному креслу, умостился в нём и выжидательно посмотрел на короля. Кирхан Четвёртый едва заметно улыбнулся и повернулся к тёмногвардейцу:

— Рассказывайте, полковник. Как прошло ваше путешествие? Только, пожалуйста, поподробнее.

— Ваше Величество, Ваше Высочество, согласно полученному приказу, мы выступили через...

Рассказ занял меньше четверти часа: во-первых, Вертин готовился к нему заранее, подбирая выражения. Во-вторых, событий во время этого выхода было мало. Наконец, в-третьих, ни король, ни его брат не перебивали.

Когда Дарсиг закончил, некоторое время король как обычно обдумывал услышанное, потом принялся задавать вопросы. И в первую очередь его, опять же как обычно, интересовал князь — как он отнёсся к оркам, долго ли торговался... Затем Кирхан Четвёртый перешёл к более 'приземлённым' вопросам:

— Значит, три десятка амулетов?

— Прошу прощения, Ваше Величество, тридцать один амулет, — поправил полковник. — Двадцать могут быть использованы кем угодно, правда, для их активации требуется свежая кровь...

— Человеческая? — тут же уточнил Главнокомандующий.

— Никак нет, Ваше Высочество. Любая. Эти амулеты в течение часа после активации поднимают всех мертвецов в радиусе двадцати шагов. Всех, — подчеркнул Вертин, не дожидаясь вопроса. — Людей, лошадей, зверья...

Король с принцем кивнули, подтверждая, что поняли.

— Ещё десять желательно использовать только немёртвым, поскольку сразу после активации они порождают в радиусе около тысячи шагов волну ужаса, — Дарсиг помолчал, вспоминая демонстрацию заклинания и заново переживая испытанные ощущения, потом продолжил: — Эта волна, а точнее, волны расходятся от амулета в течение часа и... — он помялся, — ...и это нечто неописуемое. Когда Его Сиятельство показал нам, как это работает... — полковника передёрнуло. — Воздействие при демонстрации длилось считаные мгновения, но в себя мы пришли шагов за двести. А потом долго тряслись...

Внимательно посмотрев на побледневшее, что было заметно даже сквозь загар, лицо тёмногвардейца, Кирхан вызвал лакея и приказал подать вина полковнику, после чего откинулся в кресле и опустил веки, давая возможность подданному прийти в себя. Когда же Дарсиг сделал несколько глотков из принесённого кубка (было заметно, что полковнику стоило больших трудов удержаться и не осушить его полностью) и перевёл дух, король не открывая глаз поинтересовался:

— А тридцать первый амулет?

— Безумие, — без задержки ответил Вертин. — Все, кто попадает в зону его действия, сходят с ума и начинают бросаться на любого, кого увидят. Как сказал Его Сиятельство, амулет действует совсем недолго, но безумие необратимо.

— А расстояние?

— Радиус не меньше тысячи шагов. Действует только на живых.

Через несколько минут, когда молчание стало совсем уж тягостным, Главнокомандующий пошевелился:

— А может, нам тоже вина, а, Ваше Величество? А то что-то от таких новостей... — он поёжился.

Не говоря ни слова, Кирхан дважды щёлкнул ногтем по стоявшей на столе малахитовой чернильнице — артефакту, помимо прочего, заменявшему серебряный колокольчик...

* * *

Когда дверь за тёмногвардейцем закрылась, Главнокомандующий отставил кубок на стоящий рядом с креслом низенький квадратный столик, украшенный перламутровой инкрустацией, и хмуро поинтересовался:

— Кир, тебе не кажется, что князь начал терять осторожность?

— Да нет, — задумчиво отозвался Кирхан. — Больше похоже на то, что он ведёт какую-то игру.

— Одно другому не мешает, — хмыкнул принц. — И всё же?

— Всё же, — пробормотал Его Величество. — Всё же — полковник о таком не расскажет, ему клятва не позволит. Он и нам-то сказал только потому, что заранее это обговорил. Раз. Ты и я тоже никому ничего не скажем, нам это просто не выгодно — так союзника, как ты говоришь, подставлять. Два. Самого амулета у полковника нет, он у тех двоих умертвий, которых князь в качестве дружеской помощи отправил. То есть активировать его по приказу — пожалуйста, передать кому-то... — король покачал головой. — Если полковник не ошибся, эта парочка поднятая, а не изменённая. Сам понимаешь...

Рисхан покивал. Как показал его личный опыт общения с высшей нежитью, изменённым ещё можно было что-то доказать с помощью логики, поднятые же просто выполняли полученный приказ. От и до. Со всеми знаками препинания, что называется. Конечно, с точки зрения военного человека качество весьма ценное, однако количество трудностей, которое оно создаёт... Ведь даже самые дисциплинированные живые проявляли хоть и мизерную, но инициативу, а тут... Но было ещё одно обстоятельство, о котором принц не замедлил упомянуть.

— А что — применение? — усмехнулся в ответ Кир. — У пришельцев ведь, как я слышал, свои шаманы есть. Провели какой-то ритуал, вызвали какого-то духа, а тот... Н-да. Подозрения могут возникнуть, а могут и нет. Но даже если возникнут, этого будет мало для каких-либо действий. Особенно если эти действия потребуют серьёзных трат при неясном результате.

Главнокомандующий поморщился. Финансирование авантюр (или того, что штатские считали таковыми) всегда было темой болезненной. И эту болезненность принц ощутил на себе в полной мере. Сначала, в невысоких чинах — когда начальство рубило на корню весьма многообещающие с точки зрения молодого офицера планы. Потом, в чинах побольше — когда приходилось точно так же обламывать подчинённых, причём не потому, что разучился видеть перспективы, а наоборот, потому что научился видеть их слишком хорошо. И сейчас Его Высочество мог уверенно сказать, что рисковать ввязаться пусть даже в небольшую, но войну из-за чьих-то смутных подозрений никто не захочет. Не в характере это здешних правителей. Будь иначе, от того же злосчастного Рилгера давно бы уже остался маленький огрызок.

— ...вот и получается, — продолжал между тем король, — что князь осторожность вовсе не теряет. Скорее — скрупулёзно просчитывает возможные варианты и выбирает наиболее выгодный для себя. Знать бы ещё, в чём именно он увидел эту свою выгоду в данной ситуации...

— А ты вспомни, сколько он содрал за десяток умертвий и два десятка амулетов, — хмыкнул Рисхан. — Шесть тел и четыре книги. И это при том, что половина умертвий вернётся потом к нему на службу.

Теперь уже младший посмотрел на старшего, как взрослый на несмышлёныша. Однако пронять старого вояку такими взглядами было сложно, и потому Кирхан, вздохнув, принялся объяснять:

— Четырнадцать лет назад, когда князь возвращался в долину, у входа как раз оказалась банда, решившая подмять под себя тамошнюю деревеньку. Крестьяне попытались нанять бойцов из каравана, чтобы те разогнали бандитов, однако купец отказал. Тогда они пошли к князю. Точнее, к его слуге-оборотню, поскольку князь сам не торгуется. И знаешь, о чём оборотень у них спросил? А? Между прочим, эту историю твоя разведка раскопала. Ну? Не помнишь?

Главнокомандующий кивнул: он помнил. Перевёртыш тогда поинтересовался, почему его господин должен защищать чью-то деревню. Мол, работа состоит не в том, чтобы разогнать или прибить пару десятков недоумков, а в защите деревни. И если первое действительно стоит не так уж дорого, то вот второе...

Удовлетворённо хмыкнув, Кирхан Четвёртый вылез из-за стола, неторопливо подошёл к окну, некоторое время любовался видом на дворцовый парк — сейчас, когда листья на деревьях и кустах расцветились разными оттенками жёлтого и красного, он был особенно красив — потом обернулся и продолжил:

— Понимаешь, Рис, я как-то слабо верю в то, что этот оборотень разучился задавать неудобные вопросы. Как и в то, что он перестал блюсти интересы своего господина. Как и в то, что князь за это время ничему не научился у своего слуги. Даже несмотря на то, что он явно поднятый. Поднятые — они ведь на самом деле не глупые. Им просто не хватает знаний и жизненного опыта. Да ты это и сам прекрасно понимаешь. Н-да... — король помолчал. — А тут он ещё и двоих своих в помощь отправляет. Для чего? Чтобы опасный амулет из рук не выпускать? Сомневаюсь. Очень сильно сомневаюсь. Больше похоже на помощь союзнику. И союзнику союзника. И основную плату он, заметь, взял не с зеленошкурых, а с нас. Думаешь, орки на это не обратят внимания?

— Уже обратили, — буркнул принц. — Я с Дарсигом пообщался. Вчера ещё. Он, как прибыл, сразу ко мне с докладом. К тебе уже поздно было.

Его Величество кивнул, принимая объяснение.

— Так вот, — продолжил Главнокомандующий, — больше всего зеленошкурые удивились, когда князь ещё и своих умертвий отправил. Получается, что он им помощь оказывает.

— И они не знают, как к этому отнестись, — хмыкнул Кирхан Четвёртый. — Больше их ничего не удивило?

— Ещё — то самое, о чём ты только что говорил: почему основную часть платы он взял с нас, а не с них. Но тут полковник им объяснил, что князь просто берёт то, что ему больше нужно. Так что теперь нужно решить, сколько с них взять. Чтобы мелких долгов не висело.

— Решим, — кивнул Его Величество. — Сегодня же прикажу оценить те книги, что передали в этот раз. Но вряд ли там много получится. Сам понимаешь.

— Да понимаю, что ты прав, — усмехнулся Рисхан. — Князь, как ни крути, взял меньше, чем мог, намного меньше. И это на него не похоже. Тут ты тоже прав. Только как это зеленошкурым объяснить?

— Никак. Пусть думают, что хотят. Тем более что половина изменённых должна будет вернуться к нему на службу. Чем не объяснение?

— Н-ну... допустим. А насчёт тех двоих?

— А нам откуда знать? То, что у нас с князем хорошие — кстати, обязательно об этом упомяни — отношения, не означает, что он делится с нами своими мыслями и планами. Можешь добавить, что к каким-либо завоеваниям князь не склонен, так что это не шпионы.