Холодный Бог

— Это была ловушка, — как ни в чем не бывало обратилась она к Ведьме. — Монстры загнали нас в лес, наших коней подстрелили...

— Они же зомби, — перебила ее волшебница.

— Взгляните сами, — воительница кивнула на коней.

Лаура повернула голову и увидела, что сквозь тела скакунов, приготовленных для отцовских учеников, прорастают побеги деревьев. Живая и мертвая сливались в единое целое отвратительным образом и волшебница почувствовала дурноту. Впрочем, через мгновение, ей стало ясно, что дело не в зрелище, а в металлическом черепе, украшавшим голову одного из коней. От него просто разило черной магией.

— Рей... Мой хозяин сумел заставить их вынести нас из засады, — продолжила Тарша. — Врагам не удалось застать нас врасплох, а ваш капитан вдохнул в зомби новую жизнь...

— Чего-чего сделал? — удивленно спросила волшебница. — В смысле, как?

— Я пыталась это выяснить, — эльфийка демонстративно покосилась на Константина. — Но господин Двасердца отреагировал на это слишком бурно.

— Ты схватила меня за горло, ушастая тварь, — прохрипел тот. — Я защищался!

— Не лгите, к тому времени я вас уже отпустила, — нахмурилась ушастая. — Как только мы оказались здесь.

"Кстати, а где мы" — задалась вопросом Лаура.

Спросонья она этого не заметила, но сейчас стало ясно, что они находятся в пещере. Разбудивший ее ветер дул из дыры в своде, через которую виднелось небо. Звезды выглядели блекло, видимо начинало светать.

— И вы напали на меня, когда я попыталась изучить наголовник, — продолжала темная эльфийка. — Со спины.

— Да, Конст, что это за штука? — спросила Лаура. — А и еще, расскажи как ты все это запомнил.

Тот кивнул и поведал свою версию событий. Она, в принципе, была такой же: стая чудовищ загнала их в лес, им пришлось остановиться, чтобы перебить их, Дождь остался, чтобы дать возможность ушастой догнать их... Правда, к удивлению Лауры, в рассказе Двасердца искусно обходил момент с тем, как ему удалось привести зомби в движение.

— Ладно, — она перебила его, когда он начал жаловаться на эльфийку (что, опять же, было ему не свойственно). — Что с налобником-то? От него так сильно магией разит.

— Это Узда Гириона, — это было произнесено с настолько могильной серьезностью, удержавшей волшебницу от желания пошутить. — В ней обитают духи. Они вселились в трупы и унесли нас.

— И откуда она у тебя? — спросила волшебница, чувствуя, что в душе зарождаются подозрения.

— От Вески Тенепопятам. Мы с ней участвуем в контрабанде амулетов, — огорошил ее Константин. — Участвовали.

— Чё? — только и смогла что вымолвить Лаура.

Чистейшее изумление захлестнуло ее, в нем утонули и подозрения и способность ясно мыслить. Константин продолжал говорить, рассказывая детали аферы, в которую его шантажом втянула волшебница: Веска подменяла амулеты, переданные ей для изучения, самодельными репликами, Двасердца же служил курьером — во время визитов в Дредноу за сырьем и едой, он передавал амулеты ее связным и забирал деньги. В иной ситуации, Лаура бы нашла такую схему довольно изящной: Веска была лучшей зодчей в Греховороте и поймать ее за руку было некому, у Константина же была безупречная репутация и заподозрить его в таком было сложно. У нее самой это никак в голове не укладывалось: Двасердца не был идеален, он бывал грубоват, заносчив, а местами откровенно глуп, но он всегда был честен. Представить его участвующим в закулисных играх Консорциума, пусть и в роли манипулируемой пешки, было так же сложно, как ее бабушку — беглую жрицу из Хладноземья, распевающей гимны Фомальгауту (ну, на трезвую голову). Что там за грехи молодости у него были?

"И почему он мне ничего не сказал?" — пронеслась обиженная мысль, но затем она вспомнила, что с Веской Константин стал тесно общаться уже после их расставания и расстроилась.

— Госпожа Кавендиш? — подала голос эльфийка и Лаура поняла, что прослушала что-то важное. Мысленно выругавшись и на себя и на ушастую, она адресовала той вопросительный взгляд, прося повторить.

— Я хочу знать, поможете ли вы мне спасти моего хозяина? — произнесла она. — Господин Дождь спас вашу жизнь и мне бы хотелось знать, готовы ли вы оплатить долг?

— Какой долг? — хоть беспокойство ушастой и было Лауре понятно, она ее раздражала. Волшебнице хотелось поговорить с Константином, а не бегать и спасать некромантов.

— Мой господин спас вашу жизнь... — начала было Тарша, но Огненная Ведьма не дала ей договорить.

— Не спас, а помог спастись, — отрезала она. — И мои долги уже отданы, свою Рубящую Мрак вы получили.

— Вас ранили, когда мы покидали Греховорот, — тон ушастой стал похолодел. — Конструкт, изменяющий форму. Если бы мой господин не заметил рану и не залечил ее...

Ее взгляд остановился на бедре Лауры и опустив взор волшебница увидела разрез (поняла, почему мерзнет), и корочку запекшейся крови на одежде (поняла, что хрустит).

— А что с ним вообще случилось? — задумчиво спросила она, с неохотой признавая необходимость отложить решение личных проблем хотя бы до возвращения в Дредноу.

— Остался прикрывать отход, — с раздражением ответила ушастая. — Я видела как его взяли в плен.

"Ага", — подумал Холодный Бог и осторожно погрузился в ее сознание.

Воспоминания темной эльфийки предстали перед Ним. Воительница солгала ведьме: убегая она оборачивалась, но видела лишь вспышки заклинаний. Но сквозь гул сталкивающегося волшебства ей удалось услышать как чей-то рычащий голос скомандовал: "живьем!" и этого было достаточно, чтобы надеяться на лучшее.

Воспоминания смазались, когда Огненная Ведьма обратилась к темной эльфийке и та задумалась над ответом, но Холодный Бог уже узнал то, что ему было нужно и, стараясь не повредить хрупкий смертный разум, покинул ее сознание.

ДАЛЬШЕ.

* * *

497 год от основания Империи.

Долина Порока, 5 ноября.

Покой столетий был нарушен. Впервые за несколько столетий, под сводами древнего храма звучала человеческая речь. Увы, какому бы божеству не было посвящено это место, вряд ли бы сей факт его обрадовал — ведь гости посвящали свои голоса не молитве и благочестивым разговорам, и даже не обсуждению житейских проблем, а грязной брани и спорам.

— Мелкая остроухая потаскушка! Взгляни на меня! — орал Колин Клэванс и его единственный глаз грозно блеснул. — Он сделал это со мной! И он заплатит!

— Ты сам виноват, — Игла вздернула нос. — А твоя слабость заслуживает наказания, а не награды. Мои фамильяры загнали некроманта в ловушку — я его и убью!

Черный маг в ответ лишь проехался по самой Игле, ее ближайшим родственникам и знакомым, детально описав их бытовые привычки и сексуальные пристрастия. Заклинательница побледнела и со свирепым видом вскинула руку и меж ее пальцев начала формироваться Ледяная Стрела. Колин же в ответ призвал Сгустки Мрака. Бой казался неизбежным, но тут раздалось низкое клокочущее рычание и маги, сникнув, были вынуждены расступиться.

— Не делите шкуру неубитого медведя, — мрачно произнес Гильберт Зильх. — Ступайте-ка наружу. Дружки некроманта могут вернуться.

Не то, чтобы Белая Смерть, стороживший вход, нуждался в помощи, но, по крайней мере, наряду с морозом и темнотой он мог удержать сопляков от выяснений отношений. Предводитель наемников покачал головой — эти двое положительно начинали действовать ему на нервы. Он даже задумался над тем не убрать ли их. Все равно эльфийка потеряла свою свиту, а мажонка он не прогнал еще в Дредноу только потому, что им был нужен проводник.

"Ага, сперва уберешь их, а потом уберут тебя", — его внутренний голос, как всегда, сочился ехидством. — "Не играй с огнем".

Побочный эффект экспериментов, превративших его в химеру, обычно нес всякую чушь, но на сей к нему стоило прислушаться. Хоть собирая отряд, он не в последнюю очередь обращал внимание на чистоту, с которой кандидаты вели дела, не стоило подавать им дурной пример. Двести пятьдесят тысяч золотых — доля лидера смогла убедить самого Зильха тряхнуть стариной, моглае и его подчиненных убедить посадить пятнышко на репутации.

— Лидер, — приятный женский голос вырвал Гильберта из размышлений. — Мое дело сделано.

— Клиент пришел в себя? — спросил наемник, оборачиваясь.

— Пока что нет, — ответила леди Орхидея, речная нимфа, замершая на пороге одной из малых молельных комнат. — Но его тело здорово. Если дух не затерялся в посмертии, он вскоре придет в себя.

— Тогда вы должны быть рядом с ним, госпожа, — подал голос Галандир Цералион. — Ради вашей красоты он вернется, даже если успел переродиться.

Гильберт покосился на лесного эльфа, который развалился на постаменте, облокотившись о то, что осталось от ног статуи божества. Весь его вид выражал небрежную расслабленность и неподдельный интерес к целительнице. Та в ответ лишь вздернула нос и чопорно прикрыла глаза. Зильху такое поведение казалось несколько странным, учитывая, что эта парочка проводила ночи вместе, но он и до превращения в химеру не был экспертом на фронтах любовных войн. Да и вообще, это было не его дело.

— За мной, — бросил он эльфу. — Захвати свои игрушки.

Комната встретила их ароматом цветов. Сильный, пьянящий, совершенно неуместный в холодном сумраке древнего храма, он заставил Гильберта замереть и едва ли не заурчать от наслаждения. На севере, в холодной земле снега и камня, было мало приятных ароматов, от хвои его уже тошнило, а потому весенний ансамбль просто ласкал наемнику ноздри. Увы, остатки волшебства нимфы стремительно улетучивались и насладиться ими в полной мере он не успел. Недовольно покачав головой, Зильх зажег фонарь.

— Ого, — произнес Галандир, взглянув на их пленника.

Работа Орхидеи впечатлялила и Зильха. Некромант, когда его схватили, больше напоминал зомби, чем живое существо (особенно его руки), а сейчас выглядел вполне живым и здоровым. Гильберт покачал головой — он бы предпочел, если бы нимфа просто чуть оттянула клиента от грани смерти, но у той был очередной бессмысленный обет, который гласил, что она обязана даровать полное исцеление страждущему. Гильберт, правда, подозревал, что нимфа банально не могла контролировать собственные силы — в конце концов, иначе зачем ей было просить несколько ведер воды на случай, если понадобиться восстановиться?. Они, кстати, остались нетронуты.

"Ну, не пригодилось ей, пригодится нам", — пробормотал внутренний голос.

— Проснитесь и пойте, господин Рейнольдс, — произнес Зильх, обливая некроманта водой.

"Ага", — подумал Холодный Бог и снова изменил перспективу.

ДАЛЬШЕ.

* * *

Потеря сознания была одной из тех вещей, которые случались с Рейнольдом Рейнольдсом чаще куда чаще чем хотелось. Его отправляли в нокаут, травили, нередко он сам выматывал себя, пару раз даже напивался до беспамятства. — словом, у него имелся определенный опыт. Абсолютно не схожий с сегодняшним случаем.

Все было очень странно: мгновение назад он был в лесу, поражая врагов из последних сил, а потом в его жизненная биографии будто вырвали пару страниц, и вот, он голодный и замерзший (и почему-то мокрый) оказался в...

Некромант нахмурился и огляделся по сторонам. Подвешенный к потолку эфирный фонарь проигрывал борьбу холодному мраку и Рейнольд не смог получить ответов, а затем понял, что подвешен сам и ему стало не до того. Некромант поднял голову и обнаружил, что его руки обвивает какое-то растение, ухитрившееся прорасти в каменном потолке. Обхват был настолько плотны, что он не мог и пальцем шевельнуть.

"Да", — подумалось некроманту. — "Даже знак и тот не сообразишь".

— Добро пожаловать в реальный мир, — обратился к нему рычащий голос и в пятно света под фонарем вступила массивная фигура.

Челюсть незнакомца сильно выдавалась вперед, густые темно-рыжие волосы и борода сливались в единое целое, а на полу лежал хвост, увенчанный кисточкой. Рейнольд Рейнольдс никогда не видел льва, но, зато встречал мантикор и даже до того, как увидел усы и кошачьи глаза, понял, что перед ним был руннский зверолюд.

— Должен заметить, что вы заставили нас попыхтеть, — тихо прорычал он. — Как ваше самочувствие?

— И вам здрасте, — невпопад брякнул некромант — голос собеседника обладал странной силой проникать в глубины души и задевать там чувствительные струны, играя мелодию страха. — Грех жаловаться, но, может, освободите мне руки? А то спина чешется.

— Чтобы погибнуть от вашего заклинания? — человек-лев странно зарычал — смеялся, что ли? — Не держите меня дурака, господин колдун. Я знаю, что вам нужны руки, чтобы направлять заклинания. Впрочем, если зуд так нестерпим, я могу вас от него избавить...

"Вместе со спиной, что ли?", — подумал некромант, когда собеседник поднял руку и из его пальцев выскочили когти.

— Не думаю, что в ближайшее время мне будет до колдовства, — произнес Рейнольд, стараясь не выдавать своего страха. — Спасибо тому, кто вылечил меня, но, боюсь, направлять заклинания я смогу не скоро.

Вместо ответа его собеседник лишь странно ощерился, демонстрируя пасть, полную множества острых зубов... и внезапно оказался рядом. Его рука взметнулась и грудь некроманта буквально запылала огнем.Опустив взор, Рейнольд увидел три глубоких пореза, оставленных когтями. А заодно еще то, что он был гол по пояс.

"Нет, со мной определенно творится что-то странное", — подумала часть его сознания не затронутая болью. — "Ну-ка..."

Сознание скользнуло в Астрал с необычайно легкостью. Боль притупилась и некромант взглянул на собственное астральное тело. Оно выглядело лучше, чем того можно было ожидать — потоки жизненных энергий были в порядке, лишь в области рук скопилось очень много остаточной некроплазмы, которая, вероятно, и влияла на его чувство реальности. Некромант инстинктивно потянулся убрать ее, но тут зверолюд вновь мазнул его когтями по груди и боль заставила сознание вернуться.

— Вы отвратительный собеседник, — полу-прохрипел, полу-прошипел Рейнольд. — Может вместо того, чтобы точить об меня когти вы просто скажите, на кой хрен я вам сдался?

— На кой хрен, говоришь? — некромант не мог судить о мимике зверолюда, но, кажется, его предложение того позабавило. — Мне нужно знать, кто ты такой.

— Рейнольд Рейнольдс, некромант из Щитового королевства, — сказать, что собеседник сбил его с толку, значит не сказать ничего. — Практик волшебства, чье звание удостоверено Консорциумом.

— Практик? — а вот свирепость в рычащем голосе была слышна просто превосходно — пусть и слегка наигранная, она пугала. — Практик, которого охраняет воительница Хад-Шеола? Практик, с которым таскается дочка Багряного Короля? Практик, за голову которого дают полмиллиона золотых?! Ты держишь меня за дурака, парень?!

Ответить Рейнольд не смог бы, даже если бы захотел — вслед за каждым вопросом на него обрушивались когти, все глубже и глубже погружавшие его в пучину страданий. Некромант стиснул зубы, стараясь не дать боли вырваться наружу слезами или криком, перед глазами встала красноватая пелена и он мог лишь молить Янгалота, чтобы зверолюд перестал.