Предай их всех (фэнтези, демоны, дроу и т.д.))

Рыцарь толкнул дверь, вошел — и мгновенно почувствовал чужое присутствие, еще до того, как глаза выхватили вольготно рассевшегося за столом Р'Энкора.

— Ты тут чего забыл?! — вытаращил глаза Кархад.

Дроу лениво зевнул и ответил так, словно он тут хозяин, словно не он тут непрошенный гость, а Кархад:

— Разговор есть, сэр рыцарь. Садись, и это, не ори громко. Никто не должен знать, что я тут. Если коротко — мне нужна твоя помощь, а тебе — моя.

Рыцарь несколько секунд раздумывал, взяться ли ему за меч либо стражу позвать, но решил вначале выведать, что у сукина сына на уме.

— Мне от тебя ничего не нужно, — сказал он.

— Серьезно? Даже стать королем? Без меня ведь может и не получиться.

Вот тут уже глаза Кархада, исчерпав возможность расширения, начали потихоньку перебираться на лоб.

— Ты что такое плетешь?! — оторопел он.

Темный эльф несколько секунд смотрел на него в ответ с выражением скепсиса на лице, а потом вдруг хлопнул себя по лбу:

— А, так ты вообще ничего не знаешь! Просто поразительно, до чего же ты... ненаблюдательный. Столько лет — и так ничего и не понять... Садись, садись, сэр рыцарь, я объясню тебе, что к чему, раз ты сам так и не осознал, что остался единственным вероятным претендентом на руку принцессы.

Кархад молча смотрел на своего визави, потом медленно выговорил:

— Нет, дроу, я не куплюсь на твои хитрости. Хватит с меня и того, что ты непонятно как подставил меня перед королем и дворянами, так теперь...

Р'Энкор махнул рукой:

— Это было необходимо. Все должны знать, что ты меня на дух не переносишь вплоть до готовности оклеветать. Ты честен — твоя репутация известна и от моих происков не пострадает, но теперь никто не заподозрит нас в сотрудничестве.

Кархад уперся руками в стол и впился в лицо дроу глазами:

— Не будет никакого сотрудничества между нами!

Тот ответил спокойным, почти равнодушным взглядом:

— А куда ты денешься? Наши цели совпадают. В стране заговор, король в опасности. В моих интересах его спасти, и в твоих тоже... если только ты не имеешь собственных планов на этот счет.

Рыцарь чувствовал, как проклятый дроу постепенно доводит его до белого каления от возмущения и негодования.

— Ты, коварный мерзавец, даже и думать не смей о таком! Я не...

— Ладно, ладно, — замахал обеими руками Р'Энкор, — мне ведь на самом деле безразличны твои планы. Чтобы ты не бесился понапрасну от собственного непонимания — я расскажу тебе о ситуации в королевстве. В стране заговор. Два покушения провалились, второе — моими стараниями. Но заговорщики никуда не делись. Ублюдок Вальтус ускользнул от меня до того, как я вырвал из него правду — но я-то знаю, что он лишь пешка. Как и догадываюсь, что он ничего не знал.

Кархад опустился на стул напротив эльфа.

— Откуда ты знаешь все это?

— Пф-ф. А ты думаешь, я откуда проведал, что будет второе покушение? Пойми, сэр рыцарь, это моя работа — узнавать мрачные тайны. Ты же не думаешь, что я случайно оказался в нужном месте в нужное время? Я знал о покушении заранее, потому что перехватил посыльного, который вез инструкции второму участнику покушения из Ханная. Гонец не дошел, Вальтус действовал в одиночку, второй заговорщик затаился, и я не знаю, кто это, потому что гонца был вынужден убить, а из письма я получить указание на личность не смог.

— Король знает?

— Нет, разумеется. Он подозревает, что Вальтус действовал не по своей воле, но наверняка знаю только я. И теперь — еще ты.

— Почему ты не сказал королю? Он что, не спросил тебя, как ты вообще так внезапно подоспел ему на помощь?

Дроу усмехнулся:

— Спросил, конечно. Я ответил, что просто шел из Ханная в поисках новой работы, и это правда, что кристалл и засвидетельствовал. При этом я умолчал, что изначально собирался попасть на службу именно к нему, спасение от покушения — просто превосходный способ зарекомендовать себя отличным телохранителем. Почему я не сказал ему... Потому что иначе заговор не разоблачить. Когда посыльный пропал — второй исполнитель затаился. Пусть уверится, что посыльного убили разбойники, а письмо не попало в ненужные руки — и тогда начнет все сначала. И вот тут-то мы его прихлопнем.

— Хорошо, а при чем тут разговоры о супружестве и короне? Я не намерен никаким образом добиваться руки ее высочества, я просто недостоин — ни принцессы Мирданы, ни короны.

Р'Энкор снисходительно усмехнулся.

— А твой король считает, что достоин. Вспоминай, сэр рыцарь, когда и при каких обстоятельствах оказался при дворе. 'Орден юных благородных рыцарей' — помнишь?

Кархад, конечно же, помнил.

— И что с этого? Начинание не особо себя оправдало, у ордена был всего лишь один набор, потом его упразднили, а нас определили в...

Дроу наклонился вперед и усмехнулся:

— Кого это — нас? Я не перестаю поражаться вам, люди: все знать, но отказываться делать очевидные выводы... Набор был всего один, потому что король изначально планировал один набор. В орден попали мальчики и подростки, самому младшему из которых было двенадцать, тебе — тринадцать, самому старшему — четырнадцать. И все вы — только наследники старых и очень достойных талсидонских родов. А принцессе в этот момент было восемь, таким образом, вы были старше ее на четыре-шесть лет. Ты не знал, что король считает именно этот промежуток идеальной разницей в возрасте между мужем и женой? И вот что интересно — 'Орден' располагался не где-нибудь, а прямо при дворце. Ты не задумывался, отчего такую честь получили лишь вы? Король сам, лично, собственными глазами следил за вами. За тем, какими вы растете.

А дальше вас становилось все меньше. Из восемнадцати человек постепенно отбраковывались те, которые, по мнению короля, были бы плохими мужьями принцессе или плохими правителями. Твой закадычный друг детства Штирген был жаден, Малком — глуповат... Мне продолжать? Все они позже были направлены в учение различным достойным мужам или на службу к хорошим командирам, но факт в том, что от начального числа вас осталось всего пятеро таких, в которых король не нашел ни одного серьезного изъяна.

А потом было крещение кровью. Все вы вошли в состав третьего эскадрона и полностью оправдали чаяния короля — да только живым вернулся лишь один ты. Орден, который правильнее было бы назвать орденом кандидатов в мужья принцессы, и ты — последний его рыцарь, прошедший все испытания и оставшийся в живых. И теперь у короля, помимо тебя, других кандидатов-талсидонцев просто нет.

Кархад подозрительно прищурился. Звучит все гладко и складно — но у дроу, надо думать, вся ложь именно такая.

— Ты упустил одну маленькую деталь, — сказал он. — Мы — не королевской крови, а принцессе положено замужем быть за королем или принцем.

— Ты упустил одну маленькую деталь, — передразнил его Р'Энкор, — что Дэнбар всегда плевал, как там положено у других. Ты забыл, что он всегда пренебрежительно высказывался о принцах, которые шли ради короны, да и то формальной, на чужбину, и становились там всего лишь консортами, украшением трона при правящей королеве. А еще ты не учел, что сам Дэнбар — сын талсидонца и талсидонки, и желает, чтобы Талсидонией правила талсидонская же кровь. Ведь ты знал все это, не так ли? И вот теперь ты получаешь титул графа. Твои предки превосходно обходились баронским титулом, а твой Карлайл хоть и небольшой, но богатый, пожирнее многих графских феодов. Король не просто так повысил тебя: принцессе выйти замуж за барона — совсем не годится, а вот за графа — вполне приемлемо. А когда ты пожертвовал прибавку в пользу семей погибших товарищей — получил в глазах короля еще одно очко и сейчас ближе к трону, чем когда-либо — и кто-либо.

Кархад задумчиво забарабанил пальцами по столу.

— А ведь ты прав. Я никогда об этом не задумывался. Вопрос только — а откуда ты все это знаешь?

— А мне положено все знать, — фыркнул Р'Энкор, — ловить убийц у королевской кровати, или там за пиршественным столом — последнее дело, будем откровенны. Я намерен раскрывать заговоры загодя, чтобы никто вообще не приблизился к королю с дурными намерениями. И потому обязан знать все про всех. А тебе рано расслабляться. Потому как к принцессе сватаются то и дело, причем, скажем прямо, весьма достойные кандидаты из многих стран, и король все же может передумать. Твое дело — доказать как можно быстрее, что ты не только смел и благороден. Королю доблести недостаточно, он должен быть еще и умным, мудрым, проницательным. Поможешь мне разоблачить заговор — пожнешь всю славу. Это лучший шанс, который у тебя есть.

Кархад откинулся на спинку и скрестил руки на груди.

— Допустим. А тебе какая польза, если слава достанется мне?

— Ты у нас такой дурак по нечетным или как? Нешто я тебе должон объяснять любой пустяк? — продекламировал дроу куплет из какой-то басни. — Мне надо чтобы король жил как можно дольше — и платил, платил, платил... Это, к слову, причина, по которой я ни за что не предложил бы тебе захватить власть, как ты с самого начала, возможно, подумал. По этой же причине, когда ты станешь королем, я не позволю тебе перетянуть власть на себя. Править будет Мирдана, и ты вместе с нею, если она захочет, но стоит тебе попытаться править без нее — моргнуть не успеешь, как я тебя прикончу. Надеюсь, ты оценил мою предельную откровенность?

— Так король с тобой договорился даже... насчет ее высочества?

— Нет. Но я уверен, что договорюсь с ней сам, когда... она сменит на троне своего отца. А может и быстрее.

Рыцарь состроил понимающее выражение лица. Наглец позволяет себе слишком много, называя его дураком — но тут, кажется, не тот случай, чтобы обижаться, ведь Кархад уже почти подловил коварного эльфа на лжи, заметив очень тонкое несоответствие.

— А мне один твой сородич говорил, вы цените только выгоду и статус, — как бы между прочим сказал он.

— И?

— В твоих словах неувязочка. Ты готов уступить мне всю славу, а это не в твоих правилах, не так ли? На днях ты чуть ли не выбил из короля мизерную прибавку к статусу, шантажируя его жизнью барона Фэйда, а теперь за здорово живешь позволишь мне присвоить себе колоссальную заслугу? Когда врешь — не завирайся, нам до вас по части подлостей далеко — но мы тоже умеем сопоставлять факты.

Эльф беззвучно засмеялся, длинное изящное лицо попыталось расплыться в улыбке, но внезапно его перекосило. Две эмоции сошлись в схватке за контроль над лицевыми мускулами, показное веселье отчаянно боролось с другим чувством, внезапно выплывшим из самых темных глубин души, и прямо на глазах проигрывало. Несколько секунд спустя плечи Р'Энкора еще вздрагивали от наигранного смеха, но его лицо исказилось в гримасе бесконечных ненависти и презрения.

Он наклонился вперед, их глаза разделяло расстояние вытянутой руки, и Кархад просто оцепенел, наконец-то узрев истинного Р'Энкора.

— Тебе сказали не всю правду, — тихо произнес эльф, — да, статус для нас все. Только мой сородич не упомянул одну деталь. Статус нужен, чтобы возвыситься над другими. Чтобы обладать авторитетом и весом. Чтобы обладать властью. Над равными. В крайнем случае — над лесными эльфами. Статус... среди вас? Среди людей? С таким же успехом ты мог бы желать статуса среди жаб, свиней и других подобных тварей. В людском краю я не нуждаюсь ни в авторитете, ни в весе, мое мастерство позволяет мне убить любого из вас, а большего я и не желаю. А что до шантажа... Это просто для дела. Чтобы мне не приходилось каждый раз бороться с искушением зарезать кого-то из людишек, позволивших себе оскорбление в мой адрес. Так что, сэр рыцарь, все, что мне нужно от твоего короля — это золото. Ничего больше. Славу ты можешь забрать себе всю, потому что мне абсолютно безразлично, что думают обо мне ты, король, придворные. Король платит — я его защищаю. На этом наши взаимоотношения полностью исчерпываются.

Кархад потрясенно молчал, собираясь с мыслями. Он почти в буквальном смысле заглянул в самый потаенный уголок черной души дроу — и это оказалось на редкость шокирующим открытием. Р'Энкор воспользовался этой паузой, чтобы снова подчинить свое лицо себе.

— Прошу прощения за недостаточное самообладание, — сказал он, справившись с собой, — очень трудно месяцами играть роль и улыбаться, глядя вам в глаза. Хоть будет с этого какая-никакая польза: теперь мы оба хорошо понимаем мотивы друг друга, наш союз это только укрепит.

— Если ты так ненавидишь нас, — медленно проговорил Кархад, — зачем ты здесь?

— Затем, что мне некуда больше деваться, — равнодушно пожал плечами дроу, — да, я ненавижу вас, но не позволяю моим эмоциям управлять мною. Весь мир ненавидит меня, и я плачу ему тем же, но мне все равно надо как-то дальше влачить свое существование. К тому же, возможность получать золото, убивая вас, весьма неплохо скрашивает мои дни.

— Звучит не слишком вразумительно. 'Работая' разбойником или даже грабя знать, ты мог бы 'зарабатывать' намного больше, нет?

Дроу хмыкнул.

— Ты считать умеешь? За первый год король Дэнбар заплатит мне шестьсот шестьдесят шесть золотых ойранов. За второй год — уже восемьсот десять, что в сумме будет тысяча четыреста семьдесят шесть.

Кархад чуть нахмурил брови, припоминая страницы гроссбуха, который приносил ему счетовод всякий раз, когда он возвращался в Карлайл.

— Не так уж это и много, на самом деле.

Ухмылка Р'Энкора стала шире.

— А ты когда-нибудь видел полторы тысячи ойранов за раз? В руках держал? Они будут потяжелее твоих рыцарских доспехов. Ну допустим, я вломлюсь в сокровищницу твоего короля, перебив кучу стражи, вынесу оттуда полторы тысячи ойранов... А потом мне с ними еще сбежать как-то надо. И таскать их везде, куда понесут меня ноги, и опасаться уже не только того, что во мне признают дроу, но и того, что масса охочих до чужого золотишка, включая, помимо воров и грабителей, еще и судей, чиновников и стражу, будет неравнодушна ко мне, даже не зная, что я дроу. А хранить золото где? Очень худо быть дроу в краю людей — но еще хуже быть богатым дроу в краю людей, понимаешь? А тут я живу хоть и в подвале — но это все же королевский дворец, а не сомнительный придорожный трактир. Мало заработать золото — им иногда даже просто владеть обременительно. Я зарабатывал, бывало, по пятьсот золотых за одну ночь, и тебе может казаться странным, что я соблазнился всего лишь полусотней в месяц, но здесь я хожу, где хочу, трачу деньги без особых опасений привлечь ненужное внимание, а основную сумму храню в королевском дворце.

— Комфорта захотелось?

— А кому не хочется? К тому же, мне не будет везти всегда. Чтобы войти в чужой замок, прикончить его хозяина и уйти живым, мало даже моего мастерства. Нужна еще капелька удачи. В последний раз, в Ханнае, мне этой капельки не хватило — и я ушел с арбалетным болтом в руке. Пока залечивал рану — переосмыслил кое-что. Удача — она не вечна, а против неудачи нет ни трюка, ни приема, ни заклинания.

Кархад понимающе кивнул. Вот уж поворот, так поворот, судьба шутить умеет. Дроу, люто ненавидящий людей, вынужден искать себе дом среди них же. Какая ирония.