Оскал зверя (Пес-2)

— Помогите, люди добрые! Не дайте сгинуть в геенне огненной! Спасите душу заблудшую...

— Ты кто? — к большому удивлению обеих старцев, произнес в пустоту некромаг.

— Что, опять? — батюшка Феофан выразительно покрутил указательным пальцем у виска.

— Не похоже! — ответил волхв. — Не отвлекай его... Посмотрим, что будет дальше.

Словно услышав вопрос некромага, полупрозрачная тень вздрогнула.

— Господи! — услышал Петр Семеныч радостный возглас. — Неужели кто-то меня услышал за столько-то лет!

— Кто ты? — вновь повторил вопрос некромаг.

— Я? — переспросила тень. — Неужели скоро все это закончится? Я — Харитон Платов... — волнуясь, произнесла тень. — Помещик... Отставной полковник лейб-гвардии его величества...

— Так ты призрак? — догадался Петр Семеныч. — Привидение? Не живой?

— Наверное, так, — прошелестела тень. — Невинно убиенный... Ты действительно меня слышишь, добрый человек? — словно не веря в случившееся, вновь спросил призрак.

— Слышу, слышу. А чего ты здесь застрял? А не отправился как все на тот свет?

— Кабы знать? — в голосе привидения не взирая на долгие годы вынужденного одиночества, послышался здоровый сарказм. — Держит меня здесь что-то, а что не знаю?

— Ну что там, Петруша? — окликнул Министра батюшка Феофан.

— Да вот, на привидение наткнулся, — ответил Петр Семеныч. — Помощи, бедолага, просит. А чем ему помочь — ума не приложу.

— Привидение? В самом деле? — удивился генерал. — Я ничего не вижу.

— Посох обостряет чувства, — произнес волхв. — Все может быть. О какой помощи он просит?

— Говорит, что не может сдвинуться с места. А на тот свет его, почему-то, не взяли.

— Спроси, где его тело, — посоветовал Отец Филарет. — Может быть в нем причина.

— Слышь, помещик, как там тебя — Филимон? — обратился к призраку Министр.

— Харитон, — поправил контрразведчика Платов.

— Харитон, а где тело твое. Ну, кости там... Знаешь?

— Да как не знать-то! — воскликнул призрак. — Туточки мои кости гниют! Меня как Парамошка Кривой убил, так здеся же и зарыл, душегуб!

— Говорит, что здесь его убили, — передал старцам слова призрака Петр Семеныч. — И схоронили тоже здесь...

— Все ясно, — с знанием дела произнес отец Филарет, — останки часто служат якорем для души. Нужно их уничтожить — и призрак освободится. Возможно, он направится туда, куда должно следовать всем умершим...

— Я не хочу в ад! — вдруг заявил призрак.

— Что, настолько грешен? — спросил Петр Семеныч.

— Грешил, — признался Харитон.

— Вот что, брат помещик, нам сейчас некогда... Сделаем свои дела — откопаем твои кости. А там на выбор: хошь — сожжем, и свободен; хошь — захороним на кладбище...

— Не оставляйте меня! — взмолился призрак. — Я свихнусь от одиночества! Уж лучше в ад!

— Слышь, не ной, а? — раздраженно прикрикнул на Харитона Министр. — Сколько лет ждал, еще денек подождешь! Хотя погоди-ка... Чувствую я, где косточки твои сложены. И сил, в общем-то, немного уйдет...

Петр Семеныч подошел к самому краю оврага и заглянул в него. Знание пришло само. Отец Филимон оказался прав, обладателю посоха не нужны были никакие подготовительные этапы. Главное — обладать соответствующим даром. Даром некромансера. Все остальное не важно. Рыхлая стенка оврага неожиданно начала осыпаться. Сначала вниз покатились мелкие камешки и песчаная крошка, а затем целые пласты земли. Вместе с землей на дно оврага выпал скелет. Черные, начисто обглоданные червями, кости копошились в куче земли, подобно большому навозному жуку. Наконец, выбравшись из завала, скелет принялся карабкаться по крутому склону оврага наверх. Это у него получалось на удивление ловко. Вскоре скелет вытянулся по стойке смирно напротив поднявшего его некромансера. Петр Семеныч обошел вокруг скелета, словно оценивая новую игрушку. Череп скелета оказался раздробленным в районе виска. Через большую дыру в голове на траву сыпалась земля, заполнявшая пустую черепушку.

— Чем это тебя? — полюбопытствовал Министр. — В дыру кулак войдет.

— Топором, — пошелестел призрак.

— Было за что? — поинтересовался Петр Семеныч.

— Тать он, Парамошка, разбойник с большой дороги, — сказал призрак. — Я за ним долго охотился, солдат поднимал... Но он, сволочь меня раньше подловил, одного...

— Ладно, позже расскажешь! — отмахнулся некромаг. — Ну что, отцы, возьмем отставного полковника с собой? Авось на что и сгодиться.

Старики деловито осмотрели костяк.

— Чувствую следы старой волшбы, — произнес отец Филарет. — Спроси у этого страдальца, он к знахарям при жизни не ходил?

— Ходил, — признался бывший отставной полковник. — Кучу денег одной ведьме отвалил...

— Чего просил-то? — стало интересно Петру Семенычу. — Уж не вечную ли жизнь?

— Очень я в ад попасть боялся, — не стал темнить Харитон. — Она пообещала, что не попаду.

— И ведь сдержала ведьма слово, — сказал волхв, выслушав пересказ некромага. — Она мало того, что привязала душу к телу, так еще и заперла для него врата в потусторонний мир. Так что мыкаться этому страдальцу по земле в таком виде до скончания времен.

— Как? — испугался призрак. — И ничего сделать нельзя?

— Почему нельзя? — ответил волхв. — Покумекать можно...

— Только не сейчас, — попросил призрак.

— В Пекло тебе все-таки не хочется? — подвел итог Петр Семеныч.

— Не хочется! — подтвердил призрак.

— Тогда топай... Или лети... Короче, дуй за нами!

Призрак встрепенулся, отлетел от костяка на пару метров и застыл.

— Не могу дальше! — жалобно пролепетал он.

— Ах, да! — опомнился Петр Семеныч. — Ты-то тут ни при чем... Ух, ты! — восхищенно произнес он. — Вижу нити связующего заклинания.

От привидения к скелету тянулись призрачные изумрудные струны. Мистерчук протянул руку, пытаясь коснуться этих нитей. Рука, не встретив сопротивления, легко прошла сквозь них. Зато когда Петр Семеныч попытался прикоснуться к ним оскаленной драконьей мордой посоха, струны натянулись и возмущенно завибрировали.

— А если так, — Петр Семеныч неожиданно увлекся произведенным эффектом.

Он зацепил одну ниточку из связки и резко дернул "Полководцем". Ниточка лопнула и через мгновение растаяла в воздухе.

— Слышь, Харитон, я тебя от заклятия прямо сейчас освободить, — предложил призраку некромаг. — А там лети на все четыре стороны...

— Боязно мне, — эфемерное тело помещика почти по-человечески передернуло плечами. — А вдруг все-таки в ад заберут? Чего-то расхотелось мне на сковородке... Может чего другого...

— А ведь и вправду можно, — неуверенно произнес некромаг. Последовательность необходимых действий сама оформилась в его голове. Он ткнул острым, обитым металлом концом посоха в центр привидения. Затем некромаг принялся крутить посох против часовой стрелки. Эфемерное тело призрака уплотнилось, превратившись в изумрудный биоплазменный шар. С шаром на конце посоха некромаг подошел к неподвижно стоящему скелету и вбил металлический наконечник в его проломленный висок. Когда Министр выдернул посох из черепушки, светящегося шара на его конце не было. В пустых глазницах черепа неожиданно вспыхнули изумрудные огоньки, которые стали заметны даже спутникам некромага.

— Что ты с ним сделал? — нетерпеливо спросил батюшка.

— Он сделал Лича, — пораженно выдохнул волхв. — Теперь я чувствую это! Поразительно! Создавать высшую нежить — большое искусство! У твоего некромага, Феофан, настоящий талант!

Глава 7

01.07.09

Россия. Новгородская область.

Заброшенный хутор "Неклюевка".

После странной процедуры с применением посоха, скелет несколько минут стоял, слабо покачиваясь из стороны в сторону словно пьяный. Такое поведение подопечного вскоре наскучило некромагу. Стукнув в измазанную глиной грудину скелета драконьей мордой посоха, Петр Семеныч недовольно произнес:

— Слышь, костяшка, хорош балдеть! У нас еще дел не меряно!

Скелет потряс проломленной черепушкой, как будто хотел вытрясти из нее остатки земли. Потом медленно принялся с хрустом сжимать и разжимать кулаки.

— Во! Ожил, кажись? — почесал затылок Петр Семеныч, с интересом наблюдая за действиями скелета.

Платов, тем временем, пустился в пляс, хлопая по черным берцовым костям такими же черными костяшками пальцев.

— Эх, мать-перемать! — закричал Харитон, пускаясь "вприсядку".

Правда, кроме Министра никто не слышал его эмоциональных выкриков.

— Погляньте, отцы, чего убиенец наш творит! — Петр Семеныч отступил в сторону — пляшущий на радостях скелет едва не сбил его с ног. — Застоялся, бедолага... Он еще и глотку дерет! Жаль, что вы не слышите — описались бы со смеху! — хохотнул некромаг.

— А ведь я ему могу голос сделать, — неожиданно заявил отец Филарет. — Есть у меня одна вещица...

— Слышал, чудик? — окликнул беснующуюся груду костей Петр Семеныч. — Голос вернуть тебе можем. Не только со мной трепаться сможешь...

— Спасибо, благодетель! — Платов неожиданно бухнулся перед Министром на колени. — Век твоей доброты не забуду! Служить тебе буду аки пес цепной! Только не гони!

— Чего это он? — удивился батюшка.

— Благодарит, — подбоченился Петр Семеныч. — На службу просится... Боится, что прогоним.

— Пристроим мы твоего протеже к делу, — пообещал генерал. — Грех такими кадрами разбрасываться! Слушай, Филарет, а с чего ты взял, что он Лич? Ведь Личами становятся только перерожденные маги, причем не из слабых.

— Не знаю, — пожал плечами отец Филарет. — Просто чувствую — Лич. Мне доводилось встречаться с подобными существами. Один из них даже попал в русские сказки под именем Кощея. А ваш — слабый, пустой, но с потенциалом. А любой пустой сосуд можно со временем наполнить.

— О чем это вы, батюшка? — спросил Петр Семеныч. — Какой Лич?

— Это тебя надо спросить, — ответил старик, — каким это образом ты из обычного умруна Лича сотворил?

— Да я и слова-то такого раньше не слышал. А что до способа, так это мне "Полководец" подсказал, как призрака обратно к костяку пришить.

— Подсказал? — удивленно вскинул седые брови батюшка.

— Как есть подсказал! Как будто озарение... Прямо в голове...

— Да, — запоздало вспомнил Феофан, — меня же завлаб Никольский предупреждал, что кристалл внутри посоха вполне может являться хранилищем некой информации... И владелец посоха может пользоваться этой информацией. По мере надобности...

— Похоже, что так и есть, — согласился Министр. — Главное точно сформулировать задачу, — продолжал размышлять Петр Семеныч. — И, как в случае с Харитоном, решение будет найдено! Так вы мне поясните, кого я сотворил из этого убогого? Чего такого примечательного в этом вашем Личе?

— Когда вернемся на базу, сам в архивах прочитаешь, — произнес батюшка.

— А если в двух словах? — не отставал Мистерчук.

— В двух словах? — задумался генерал.

— Во первых Лич — нежить, — пришел на помощь батюшке отец Филарет. — Нежить высшего класса! Это не обычный нав, это умрун некогда бывший кудесником, магом. Сильным кудесником, но так и не достигшим в силу каких-нибудь обстоятельств бессмертия. Он неумолимо стареет. Близкая смерть, небытие, забвение страшит его. И тогда он решается... Существует болезненный обряд умерщвления собственной плоти. Он закрывает для своей души потусторонние врата, а затем перерождается в Лича — мертвеца, владеющего магической силой. Он больше не может умереть — его бренная оболочка и без того мертва. Он замедляет процессы разложения, насколько это возможно, и в таком состоянии продолжает жить. Вернее, существовать, — поправился отец Филарет, — в надежде когда-нибудь восстановить живое и здоровое тело.

— А ведь это реально, — согласился Петр Семеныч. — Не знаю, как насчет восстановления собственного, но захватить чужое... Уроды из СС знают этот секрет.

— Что за секрет? — на этот раз пришел черед удивляться старому волхву.

— Захватчики из сопредельного мира владеют секретом переселения душ из одного тела в другое, — пояснил батюшка Филарет. — Благодаря этому способу вся верхушка Тысячелетнего рейха практически бессмертна.

— Я слышал о таком способе, но сам не сталкивался, — согласился отец Филарет. — Монгольские шаманы времен Чингисхана практиковали нечто подобное...

— Вот бы и мне так! — мечтательно произнес Платов.

— Чего так? — не понял Министр.

— Тело новое...

— Ну, ты совсем обнаглел! — возмутился Мистерчук. — Значит, новое корыто тебя уже не устраивает? Машинку стиральную подавай? Я что, на золотую рыбку похож?

Старцы молча слушали перепалку некромага с Личем. Не вмешивались, потому что слышали лишь часть диалога.

— Какую машинку? — опешил Харитон, не ожидавший от некромага такой реакции.

— Ладно, проехали! — успокоился Министр. — Вернемся к нашим баранам, — предложил он. — Значит, Харитоша у нас теперь Лич?

— Похоже, что так, — степенно кивнул отец Филарет. — Только очень слабенький. Без сил. Пустой.

— А может быть, вы подскажете, как его наполнить? Есть у меня одна идейка, насчет его применения... Харитон, ты же полковник в отставке? Значит, послужить отечеству пришлось?

— И не только служить — повоевать пришлось! Француза бил, так что перья летели!

— Говорит, воевал, — перевел ответ Платова старцам Петр Семеныч. — С французами...

— Это с Бонапартом что ли? — оживился батюшка Феофан, которому тоже довелось поучаствовать во французской компании.

— С Бонапартом, — озвучил ответ Лича Министр.

— Это кстати, служивый человек для нашего дела полезным может быть. Чувствует мое сердце — повоевать еще придется!

Солнце почти село, разлиновав холмики старых могил длинными тенями от покосившихся крестов, когда странная компания наконец добралась до разоренного кладбища.

— Наконец-то! — обрадовано воскликнул Сидоренко, уставший от долгого ожидания. — А мы уж заждались... А это еще кто? — заметив важно вышагивающий вдоль могилок скелет отставного полковника, удивился он. — Семеныч на ходу практикуется?

— Это с нами, — произнес батюшка. — По пути обнаружили... Позже все объясню. А теперь, давайте делом займемся! — призвал он сослуживцев. — Неохота в потемках отсюда выбираться.

— Так все уже готово! Только вас ждем, — произнес Сидоренко. — Давай, Семеныч действуй!

Петр Семеныч остановился рядом с кучей рассохшихся неприглядных гробов.

— На славу потрудились, мужики! — оглядев фронт работ, произнес некромаг.

— А ты не подкалывай! Мы тут целый день в поте лица... А некоторые...

— Сергей Валентиныч, я ж ничего против не имею, — примирительно сказал Министр. — Начнем?

— Начинай, Петруша, — дал отмашку батюшка.

— Так... — Петр Семеныч перехватил резной посох поудобнее. — Э-э-э... Подъем, босота! Иван пришел!

— Какой Иван? — прыснул в кулак Сидоренко.

— Не мешай! — не отрывая взгляда от ближайшего гроба, попросил некромаг. — Иван — значит главный... На фене. Мне так удобнее.

— Не мешай, Сергей Валентинович. Он знает, что делать! — сказал батюшка.