Рай беспощадный 2

В очередной раз взглянув в сторону горизонта он далеко, на пределе видимости, различил промелькнувшую человеческую фигурку. Померещилось? Очень может быть — слишком быстро скрылась, даже глаза не успел напрячь. Да и походка странная, дергающаяся, какая-то неправильная.

Будто у дикса.

Всмотревшись в ту сторону до боли в глазах, он так ничего и не разглядел. Впрочем, даже если это дикс — не страшно. Он и без того знал, что на отмелях их хватает. Да — они предпочитают темноту, но и при свете никуда не пропадают. В свое время ему очень повезло, что в поисках людей не нарвался на этих тварей. Нетрудно представить, что бы произошло, заметь он тогда вдали двуногую фигурку. Бросился бы к ней с радостными воплями.

Рядом тихо присела Дина и проницательно предположила:

— Что-то нехорошее увидел?

— Дикс промелькнул вдали. Наверное, показалось.

— Наверное. Здесь их мало.

— Почему? Ящеры вряд ли сюда часто забредают.

— Кот тянется к людям. Он ведь не знает про диксов — пошел бы к ним. Не один день здесь провел — чудо что выжил. Плохо, что его так кормят — это опасно после голодовки.

— Ну так скажи им, чтобы прекратили.

— Говорила.

— И что?

— Не слушают. Дети. Не понимают. А Кирпич про тебя расспрашивает.

— Что расспрашивает? — удивился Макс.

— Да все: когда здесь появился, где на Земле жил, как вел себя здесь.

— Зачем ему это надо?

— Не знаю. Думаю, по привычке. Ему ведь тоже нелегко было с готами жить, и здесь тоже всего опасается. А ты один из тех, кто решает, и решить можешь многое. И еще он после случая с Анфисой сам не свой. Я думаю, он тебя уважать сильно начал. Или бояться...

— Это хорошо... Нам бы побольше таких, кого он станет бояться...

— Опасаешься его?

— Дин — он не первый год здесь и много чего натворил. Ему убить раз плюнуть. С ним такие же как он — целая команда. Они нам нужны — нам боевых ребят не хватает. Но их держать крепко надо, а то неизвестно, кто здесь командовать начнет. Я бы не хотел, чтобы главными стали они.

— И я. Но не думаю, что они смогут. Из Кирпича плохой лидер, и он это понимает, я думаю.

— Ага. Вот только и у нас нет нормального лидера. Ни Бизон, ни Эн, ни тем более я или Олег не подходят.

— Ну если бы речь шла о выборе, я бы выбрала тебя.

— Спасибо Дина, — усмехнулся Макс. — Скоро вечер — надо искать место для стоянки. Как, по-твоему: на предпоследнем перекрестке нормально будет?

— Не поняла?

— Ну то место, где с другой протокой эта пересекается, перед последним разветвлением.

— А... поняла. Там широкое место — если посредине на якорь встать, то никакие диксы не страшны.

— Я тоже так думаю, — отстранено ответил Макс, на самом деле думая совсем про другое.

В голове будто что-то щелкнуло. Мелкие факты, которые не замечал, подозрения, от которых отмахивался — все это вдруг упорядочилось в относительно стройную систему.

Значит перекресток...

Глава 14

Ночевка действительно прошла без приключений — диксы не напали, и вообще не показывались. Или проход огромного по местным меркам корабля остался для них незамеченным, или их действительно извели в окрестностях Большого. Ранним утром пришлось попотеть в безветрие, зато на последнем этапе пути, когда миновали развилку на оконечности пролива, начало задувать с севера, так что за весла почти не брались. К мели, обступавшей остров, подошли задолго до полудня.

Здесь пришлось остановиться — осадка "Челленджера" не позволяла приблизиться к берегу. После недолгого совещания решили его разгрузить и завести между корпусов "коггов" — лучшей стоянки в этом месте не нашлось.

Груза было не слишком много — в основном "саморазгружающиеся" пассажиры. Но повозиться пришлось — северный ветер теперь не помогал, а мешал, норовя выбросить облегчившийся корабль на прибрежную мель. Ребята, стоя по грудь в воде, тянули канаты в разные стороны, удерживая его будто разбушевавшуюся лошадь — здешний песок оказался непростым: каменный якорь по нему волочился будто санки по накатанному снегу. Цепляться ему было не за что: ровное дно без коралловых построек. Даже водорослей на нем почти не было — подводная волнистая песчаная пустыня.

Во время суматохи с выгрузкой и швартовкой умер второй раненый, чем сильно всех озадачил. До относительно глубоких вод отсюда было не менее полукилометра и дотащить туда тело проблематично: на "Челленджере" не осталось лодок. Делать плот из подручных материалов не хотелось — лишний шум на берегу ни к чему, да и время жалко терять. В итоге Кирпич предложил похоронить товарища на суше, и с этим все согласились. Сменяясь, вырыли глубокую могилу в песке, на холмике установили бамбуковый крест.

Таким образом Макс впервые в этом мире стал свидетелем привычного погребения — раньше мертвых попросту топили в расселине.

Покончив с похоронами, занялись запланированными делами. Большую часть крепких ребят послали рвать недозрелые кокосы, остальная толпа поплелась на холм, обживать город бронзовых людей. Хотелось бы выделить несколько бригад для рыбной ловли и сборов моллюсков, но возле берега в этих краях море скудное, а в другие места соваться опасно: не ящеры так экспедиции готов могут повстречаться.

Максу выпало остаться со сборщиками кокосов, и он часа три ползал по пальмам при помощи веревочной петли, заготавливая плоды. Завтра в пеший путь по мелководью отправится большая часть ребят. Они нагрузятся орехами и емкостями с водой, их задача встретить основную массу переселенцев, которая движется пешком. Точкой рандеву назначили маленький архипелаг, что зеленел западнее четвертого буя. Оставшиеся на острове должны подготовить жилье к их приходу, разведать окрестности, и, по возможности, запастись продовольствием.

Кокосы оставили на берегу, чтобы завтра обратно к морю не тащить. Отряд сборщиков, ведомый Максом, направился к вершине холма. Путь пролегал через заброшенные огороды бронзовых людей, и выглядели они сейчас так, будто через них прошла орда Чингисхана: ананасовые кусты обобраны — даже мелкие кислые плоды редкость; стебли проса измяты; тыквенные плети вытоптаны. Неуемная мелкая детвора слово "нельзя" принципиально не понимала, а уследить за ними было невозможно — слишком мало старших при них осталось.

Что же будет завтра, когда большая часть ребят уйдет на запад?

Хоть бери и под замок запирай всех. Эх... нет на них Бизона с увесистой палкой...

* * *

Ранним утром семнадцать крепких пареньков ушли. С собой они унесли все пластиковые бутылки залитые свежей водой из трубы. Каждого пришлось хорошо вооружить — в районе малого архипелага могут повстречаться диксы, да и по пути с ними несложно встретиться. Из оставшихся сформировали две бригады по сбору пальмовых листьев со съедобной сердцевиной и плодов, похожих на финики. Строго-настрого приказали ничего не трогать на огородах — для начала нужно оценить запасы съедобных растений и перспективы получения семян с рассадой, а уж потом думать о заготовках.

Большая часть старших девчонок осталась в городе при детворе — пусть потихоньку приводят дома в порядок и стаскивают ценные вещи в одно место.

Макс, пользуясь служебным положением, выбрал себе самое интересное, хоть и потенциально рискованное занятие: разведку окрестностей. С собой он взял Олега, как солидную боевую единицу при серьезной винтовке, Масу — так прозвали приблудившегося полудикого масая, потому что его настоящее имя никто не мог выговорить и Кирпича. В выборе спутников таился четкий расчет: Олег, в случае чего, поможет отбиться как от двуногих, так и от четвероногих противников; Маса, если верить слухам о его племени, прирожденный охотник и самое время начать это доказывать; а Кирпича лучше держать на виду, чтобы он воду не мутил тайком — оставлять его без присмотра рискованно. Как-то само собой получилось, что к "экспедиции" прибилась Динка — все давно уже привыкли к ее роли "хвостика при Максе" и другого поведения не ожидали.

Первым делом Макс задумал исследовать парящие источники на северном склоне второго холма. Надо сказать, с его решением не все были согласны. Олег, как он это любил, начал высказывать сомнения:

— А чего сразу в такую даль топать? Может, для начала, вокруг подножия этого холма пройдемся?

— И что мы увидим, если по всему подножию лес тянется? В этих зарослях уже за десять метров ничего не разглядишь.

— Так и там тоже лес.

— Ага. Зато теплая вода хлещет, или горячая. Надо глянуть.

— Толку нам от нее? Или баню там построим и будем за пять километров попариться ходить?

— Хорошая идея. Но вообще-то если горячая вода есть, то может и ледяная где-нибудь выходит. А где ледяная, там и лед. Хорошо бы найти такой же холодильник, что на нашем острове был.

— Бродяга про такое не рассказывал.

— Ну, он здесь недолго жил и мало что видел.

— Да уж побольше нас. Надо было его с собой взять — зря оставили со сборщиками.

— Не зря, — вступился за Макса Кирпич. — Он знает, где эти пальмы съедобные, и финики.

— Никакие это не финики, — возразил Олег. — И форма другая, и вкус, и косточку есть можно, а у финика деревянная полностью.

— Тебе что, жалко фиником их назвать? — удивился Кирпич.

— Не жалко. Мне, если прямо сказать, не хочется к болотам подходить, а это придется делать, если вокруг не обойдем.

— У тебя ружжо что гаубица — не боись, — хохотнул Кирпич.

— Из винтовки этой не стреляли ни разу.

— Да не боись — машинка хорошая: обязательно выстрелит.

— Ну-ну...

— Болота с востока обойдем, — утешил товарища Макс. — К воде постараемся не подходить.

— Ящеры и без воды прекрасно бегают.

— Так еще у Максима двустволка имеется, — заметил Кирпич. — И вообще, при нас чистопородный масай с копьем — они там, в своей африкандии, с такими на динозавров охотятся. Я самолично читал в газете.

— А я в газете читал, что одна туристка в Египте от мумии забеременела, и что дальше?

— Да у нас на поселке одна шалава вообще мамаше наплела, будто от святого духа залетела. Всякое в жизни бывает. Маса, ты на динозавров охотился?

Уже смирившийся с прозвищем негр обернулся и мрачно буркнул:

— Duto ki kinywa u punda1.

# # 1 Duto ki kinywa u punda — используя слова одного из масайских диалектов и суахили Маса пытается донести до собеседника, что у того вместо рта противоположный конец пищеварительного тракта.

— Вот! Видишь! Говорит, что охотился!

— А мне кажется, он сказал что-то другое. По глазам видно.

— Ты африканский не знаешь.

— Ты тоже. И вообще — "африканского языка" не существует. Там много народов, и у каждого свой.

— Сильно умный? Да? Я и сам знаю. Но про негра этого совершенно точно известно, что он охотник хороший — рыбу на протоках колол огромную не один раз. Плохо, что дикий совсем, и говорит непонятное. Но его даже готы не трогали — они таких горилл уважают.

— Ага. В итоге поколотили и связали.

— Так это из-за коровы — увел с острова. Там у Алариха целое стадо. Маленькое, правда. А большое фиг прокормишь: травы не хватит, а листья с кустов они жрать почему-то не хотят. И водоросли тоже не жрут. Интересно, почему Маса корову не прибил, раз охотник?

— Они не охотники, — вмешался Макс. — У них племена скотоводов.

— Да? А с копьем хорошо работает.

— Ну и охотиться они умеют, и вообще: масай становится взрослым, когда своими руками в одиночку убьет льва. Я такое слышал.

— Да ты что?! Серьезные парни...

Масай, шедший вслед за Максом, вдруг остановился, присел, указал пальцем на еле заметную борозду:

— Lile nyama1.

# # 1 Lile nyama — чудовище (суахили.)

Все тоже остановились, Олег удивился:

— Чего это он?

— Говорит, что тут дрова кто-то заготавливал. Видишь — бревно волочили, — "перевел" Кирпич.

— Не бревно это, — Макс покачал головой. — След ящера. Такую борозду хвост оставляет.

— Вот теперь убедился? Я же говорил, что он охотник хороший, — довольно заявил Кирпич. — Уже следы начинает читать. Бродяга базарил, что у тритонов мясо объедение, я бы попробовал, если дадут. Тут у болот травка одна растет, интересная...

— Никакой наркоты! — жестко заявил Макс.

— Да я не о дури — че ты сразу завелся как будильник! Зелененькие стебельки тонкие и вкус почти как у чеснока. Вот ее бы с мясом печеным, или жареным — вкуснотища выйдет. Эй! Черный! Долго ты будешь в землю пялиться? Не видишь — белые люди хотят мяса!

Масай ничего не ответил: молча выпрямился, замер статуей, красноречиво уставившись в сторону заболоченной низины, что располагалась между холмами. Видимо и впрямь охотник не последний, раз сразу вычислил, где располагаются основные запасы дичи.

* * *

К болотам приближаться не стали — без серьезных сил с хорошим оружием делать это неблагоразумно. Хотя на тему охоты следует подумать — если мясо гигантских варанов и впрямь такое недурственное, как расписывает Бродяга, то одной тушей среднего размера можно дня три всю ораву кормить, а то и больше.

Опасные места обогнули по границе бамбукового леса. Здесь его будто обрезало — дальше к холмам поднимались заросли кустарников с вкраплениями редких пальм и деревьев с широченными кронами на кривых ветвях. Среди ветвей порхали яркие птицы, из-под ног разбегались юркие ящерицы, на упавшей ветке встретился жук размерами чуть ли не в ладонь. Да уж — живности тут несравнимо больше, чем на оставленном острове, да и разнообразие впечатляет.

Расстояние, оцененное на глаз в пять километров, вылилось во все десять. Прошло два часа прежде чем к источникам пара приблизились на дистанцию вытянутой руки. Даже здесь понять, что собственно происходит, было невозможно: древесная растительность осталась позади, зато кусты разрослись ничего не стесняясь. Да еще какие кусты — куда ни глянь сливаются в сплошную зеленую стену высотой метров шесть-семь. Листва ядовито-зеленая, густая — за такими стадо мамонтов можно укрыть и пока не уткнешься лбом в хобот, не заметишь.

А еще напрягало обилие следов ящеров. Почва здесь была черная, жирная, рыхлая — отпечатывались они хорошо. Маса едва успевал их разглядывать, возбужденно лопоча что-то на своем наречии. Понять его было невозможно. Даже Бродяга и Кирпич, сносно умеющие общаться на суахили — почти официальном языке готов, не могли с ним разговаривать. Отдельные слова понимали, а вот смысл не доходил. Похоже, суахили для него не родной язык, и знает он его плохо, перемешивая чужие слова с привычными.

Под ногами зачавкало, и Макс, насторожившись еще больше, предположил:

— Похоже, к болоту подходим.

— Да откуда тут болоту взяться? — удивился Кирпич. — Вода вся внизу, а мы уже на второй холм подниматься начали.

Впереди отчетливо послышалось журчание.

— Видишь — Максу виднее, — усмехнулся Олег.

— Никто и не спорит — бугру с бугра всегда виднее. Просто интересно стало. Небось, и здесь труб полно, как на нашем холме.

Как быстро обживаются люди — северный холм для Кирпича уже стал своим.

Через несколько шагов вышли к ручью. Точнее — едва в него не сверзились. Заросли как обрезало, и под ногами оказался провал глубиной в пару человеческих ростов и шириной метров пять. На дне его журчала вода, хотя разглядеть это было непросто — густой покров из пара был подобен непроглядному туману. В том, что внизу протекает нечто близкое к кипятку, сомневаться не приходилось — даже наверху ощущение складывалось, будто в баню попал. И еще ноздри резало неприятным запашком — аммиаком повеяло. Несильно, но если принюхаться, то хорошо заметно.