Когда вампир прошел мимо, Гартогг прикрыл на всякий случай ладошкой рыльце и заторопился в противоположном направлении.
* * *
Закончив обход, он уже шел обратно, когда услышал крики на кухне, заинтересовался и решил пойти и взглянуть. А потом вспомнил, что ходить на кухню ему всегда нравится, потому что там всегда есть чем перекусить.
Поначалу Гартогг никого не заметил. Он зашел на кухню, набрал пригоршню пенопласта, сунул в пасть и принялся усердно жевать. Вот тогда-то он и понял, что не один.
Давясь закуской, он отважно пошел вперед и остановился, увидев трехглазого длинномордого Рие-Йиеса, стоящего на коленях возле разбитого ящика. Рядом над телом Флегмина, кухонного слуги, стоял Порселлус. Флегмин лежал по-другому, не так, как Ак-Буз. Конечности не разбросаны, глаза закрыты.
— Он спит? — поинтересовался Гартогг, — Это не я! — взвизгнул Порселлус. Рие-Ииес чуть не упал от испуга и всеми тремя глазами уставился на Гартогга. На пол из разбитого ящика высыпался серебристый козотравник.
— Кухонный слуга спит, да? — повторил вопрос гаморреанец.
— Э-э… Гартогг моргал, ждал и ободряюще хрюкал.
— Ты как раз вовремя! — Рие-Ииес вскочил на ноги, оттолкнул Порселлуса в сторону. — Я только что нашел его… э-э… вот прямо так — в коридоре, возле тоннеля, ведущего к жилищу Эфанта Мона! И я принес его сюда, чтобы оказать… э. .. экстренную кулинарную помощь! — А?
— Особый метод искусственного дыхания при помощи кухонных отбросов! Это техника первой помощи, которой я научился у моего прадяди Свие-бипа… Запах пиши… он такой… такой… зрелый, что даже мертвого вернет к жизни. Но, увы, я опоздал.
Все три его глаза наполнились слезами, гран вздохнул.
Шаркая, Гартогг подошел ближе, присел и наклонился вперед. Интересно, нельзя ли повторить экстренную кулинарную помощь и разбудить слугу. Он нюхалнюхал, но чуял только отбросы. Наверное, действительно слишком поздно.
— Вот видишь? — взволнованно произнес Рие-Ииес. — Кто-то должен обо всем позаботиться. Облеченный властью. Расследовать дело, собрать улики и раскрыть преступление. Джабба будет потрясен… и весьма благодарен.
— — Кухонный слуга убит!
Осознав задачу, Гартогг схватил Флегмина за лодыжки, затем выпрямился и внимательно изучил свисающее тело. Лицо Флегмина было залито кровью.
Рие-Ииес молча наблюдал за гаморреанцем.
Гартогг кивнул, перекинул тело слуги через плечо. Выходя из кухни, он сосредоточенно хрюкал, но не забыл остановиться и набить рот пенопластом.
— Не забудь! крикнул ему вслед РиеЙиес. — Я нашел его возле комнат Эфанта Мона! Гартогг шагал по коридору в непривычном для себя возбуждении. Если он найдет, кто убил кухонного слугу, Ортуггу понравится. Гартогга могут даже взять с собой на баржу в следующий раз.
* * *
Он бесконечно кружил по затхлым сумрачным коридорам дворца, размышляя, как разрешить загадку, а вес поваренка начал надоедать даже ему. Гартогг переложил тело на другое плечо, перемена чуть-чуть помогла. В третий раз пройдя мимо комнат для гостей, охранник вспомнил нечто очень важное: Рие-Йиес нашел труп возле дверей Эфанта Мона. Решив, что в таком случае следует расспросить Эфанта Мона о преступлении, Гартогг постучал. Никто не ответил. Гаморреанец вздохнул и потопал дальше.
По дороге он устало и уныло сопел. Наверное, и так сойдет. Эфант Мои тоже его не любит.
Казалось, прошло несколько дней (может, и на самом деле прошло), Гартогг несколько раз прочесал весь дворец и не нашел никого для допроса. Народ, завидев его издалека, зажимал нос, у кого он был, и убегал. Гартогг считал подобное поведение необдуманным.
Когда он в четвертый раз прошел мимо клетки ранкора, то услышал, как зверь ходит и шуршит песком.
— Пошли, — сказал Гартогг в безжизненное лицо кухонного слуги, который свисал у него с плеча. — В гости к ранкору.
В ответ кухонный слуга чем-то капнул на пол.
У ворот в жилище ранкора Гартогг встретил укротителя Малакили, толстяккореллианин сражался с обмякшим человеческим телом, собираясь сунуть его за решетку.
— Что это? — спросил гаморреанец. Малакили чуть не подпрыгнул от изумления, выронив свою ношу.
— Я кормлю ранкора. Что, по-твоему, я еще делаю?
— Помощь надо? — — Гартогг разочарованно засопел.
— Нет, — ответил Малакили. — Сам справлюсь.
Гаморреанец поправил тело на плече, пока Малакили открывал решетку и пропихивал тело внутрь, к ожидающему в нетерпении ранкору.
— Хочешь сгрузить и его тоже? — — предложил, морща нос, Малакили; указывал он на кухонного слугу.
— Нет! Доказательства преступления!
— Вообще-то он довольно быстро разлагается. Ты уверен?
— Да! — — Гартогг заторопился прочь.
* * *
Гартогг вломился на кухню, по-прежнему волоча на себе труп Флегмина; ноги болтались сзади, голова и руки спереди. Мертвый кухонный слуга вонял сильнее, чем вчера, и все время с него капало на пол. Гартогг вежливо пофыркал.
Порселлус поднял голову, оторвавшись от повседневных забот.
— Заговор, — прогрохотал Гартогг. — Улики, Все связано.
Свободную лапу он запустил в ящик с пенопластовыми шариками. Набив ими рот, он некоторое время жевал, потом добавил: — Девушка. Она, э-э…
— Что за девушка? — потребовал ответа Порселлус. — И убери эту омерзительную вещь отсюда!
— Девушка-наемница. Привела вуки. Прошлой ночью. — Гартогг слизнул кусок пластика с нижней губы. — Подружка Соло. Контрабандиста. Босс их поймал.
Гартогг заметил, что левый глаз трупа вот-вот вывалится из глазницы. Это плохо; свидетельство преступления. Должно быть целым. Раздраженно хрюкнув, гаморреанец вставил глаз обратно.
— Убери это отсюда! — заорал Порселлус. — Я здесь готовлю, это место должно оставаться чистым — чистым и опрятным.
Оскорбленный в лучших чувствах Гартогг повернулся, чтобы уйти, одновременно поправляя сползаюший с плеча труп. В конце концов повар — — хозяин на кухне. На выходе он еще раз набил рот шариками пенопласта. Немного рассыпалось по полу.
Он без сна и отдыха блуждал по коридорам, но ничего не нашел. Во время ночного дежурства он топал по затемненным залам и переходам с кухонным слугой на плече, но ничего опять-таки не обнаружил.
Когда же приблизился рассвет, Гартогг, усталый и недовольный, вернулся в казарму.
— Гартогг! — Ортугг одним прыжком очутился в дверях и перегородил вход. — Что ты делаешь с эти… этой вещью?
— Улики, — защищаясь, хрюкнул несчастный.
— Он гниет! — крикнул Рогуа из-за спины командира. — Его нельзя тащить сюда!
— Нельзя?
— Что ты делал с ним всю ночь? — потребовал ответа Рогуа.
— Ночной обход, — сказал Гартогг. — Дежурил.
Кое-кто из гаморреанцев принюхался и зафыркал.
— Избавься это этой дряни, — приказал Ортугг. — Скорми ранкору или выброси куда-нибудь.
— Улики, — сказал Гартогг, разглядывая белесое, сочащееся вонючей жижей лицо кухонного слуги. — Убийство.
— Забудь о том, чтобы войти сюда, — заявил Ортугг. — Мы готовимся отправляться на барже. Рогуа, отбери, кто пойдет с нами.
— Слушаюсь.
— Барже? — Гартогг восторженно запыхтел. — Сейчас?
— Нет… Джабба собирается смотаться к Великому провалу Каркун и скормить каких-то пленников сарлакку.
— Возьмите меня!
Гартогг запрыгал от нетерпения, у кухонного слуги оторвался палец и упал на пол. Изо рта выползло несколько жуков, еще больше с жужжанием поднялось с трупа, растревоженные движением.
Ортугг фыркнул от отвращения.
— Ты разыскиваешь убийцу? — Да!
Ортугг хмыкнул, оглянулся на Рогуа.
— Если найдешь, кто убил слугу, к тому времени, как мы снова куда-нибудь поедем, мы возьмем тебя с собой. А теперь пошел вон! И не приноси эту дрянь сюда еще раз!
— И постарайся произносить предложения целиком! — крикнул из казармы Рогуа.
Хрюканье и смех проводили Гартогга.
Ну, хоть усталости он больше не чувствовал. А чувствовал возбуждение. Вот его шанс.
— Может быть, баржа, — сказал он поваренку. У того из уха выполз червяк. Из открытого рта свисал почерневший язык, а по лицу ползали мухи.
— Пойдем смотреть баржу, — предложил Гартогг. — Хочешь?
Из трупа по-прежнему капала разноцветная жидкость, а почти всю кожу поели мухи и жуки. Зато тело стало легче, чем раньше. Гартогг вразвалку зашагал к ангару позади тронного зала, где стояла парусная баржа. Он хотел хотя бы одним глазком взглянуть на нее.
По дороге он встретил Б'омаррского монаха с серьгой в ухе. Монах неторопливо шел через полутемный зал.
— Монах, — негромко прохрюкал Гартогг поваренку. — Спросим монаха об уликах. Ладно? Да?
Монах скользнул за угол. Гартогг заторопился следом, но окликать не стал. Он боялся разбудить народ.
На какое-то время он потерял монаха из виду, но потом услышал голоса и пошел на них. Не успел он подойти ближе, как до него донесся глухой удар.
Завернув за угол, он обнаружил Ж'Квилле, випхида, опустившегося на колени возле монаха, который лежал на спине, прикрытый окровавленными складками балахона. В ножнах випхида был виброклинок, а в лапе он что-то сжимал. Вздрогнув, Гартогг взвизгнул и неуверенно захрюкал.
Ж'Квилле ничего не сказал.
Поправив на плече поваренка, Гартогг осторожно приблизился. Монах не шевелился.
— Он спит? — — спросил Гартогг.
Это было целое предложение. Как жаль, что Рогуа не слышал его. Ж'Квилле встал.
— Он не мертв. Он… э-э… медитирует. Вошел в глубокий транс. Мыслит о немыслимом.
Гартогг наморщил рыльце и, озабоченно хрюкая, осмотрел монаха.
— Кровь? Да нет, он хотел узнать, сумеет ли достичь финальной стадии просветления. Он решил немного проверить себя, узнать, готов ли он, прежде чем просить своих друзей хирургически удалить ему мозг.
Гартогг скривился. Недоуменно хрюкая, он указал на голову монаха, затем на испачканную в крови грудь.
— Э…
Випхид пожал плечами.
— А мозги у него там и находятся. В груди. Так их легче доставать.
Нервно переступив с ноги на ногу, Гартогг нахмурился. Если мозги у монахов в груди, зачем им голова? В любом случае, не следует монаху медитировать посреди зала, как викваю в нем спать. Кто-нибудь споткнется и упадет.
Ж'Квилле внимательно разглядывал гаморре-анца и молчал.
— Нельзя ме-ди-тировать здесь.
Гартогг наклонился и взвалил монаха на свободное плечо. Затем выпрямился. Может быть, этот таинственный монах, медитирующий с мозгами внутри окровавленной груди, был частью заговора против поваренка?
Випхид шагнул в сторону и стал молча ждать.
Надеясь отыскать разгадку всех убийств, га-морреанец зашагал вразвалку прочь, пошатываясь под тяжестью двух тел, одного медитирующего, одного разлагающегося…
Гартогг внимательно смотрел под ноги в поисках других медитирующих монахов. Если он споткнется об одного такого, то уронит свою ношу и упадет на того, кто лежит на полу. Впрочем, за весь день он никого не нашел.
— Лучше остановимся, — произнес женский голос из-за другого угла. — Я чтото слышала… тяжелые шаги.
— Может быть, глянем, кто это? — предложил мужчина.
— И думать забудь, — сказала женщина. — Только не здесь. Пусть идут куда хотят, — Ну ладно.
Гартогг слышал их удаляющиеся шаги и торопливо — как мог под тяжестью двух тел — пошел следом. Свежий монах весил больше, чем протухший поваренок.
За утлом он увидел Куэллу и А Квана, которые быстро шли прочь.
— Добрый вечер, — пропыхтел Гартогг.
Оба человека повернулись к нему. А Кван опять схватился за нож.
— Да? — А Кван смотрел то на Гартогга, то на его ношу. — Что нужно?
Гартогг заговорил медленно и раздельно, стараясь поменьше сопеть и хрюкать: — Видели кого-нибудь?
— Кого-нибудь кого? — уточнил А Кван.
— Это тот же самый охранник? — спросила Куэлла. — Тот, который преследовал нас? Это он? Или другой?
— Какая разница? — откликнулся А Кван. — По мне, все гаморреанцы на одно лицо.
— Убийца, — внятно произнес Гартогг. — Ищу убийцу.
— Он хочет знать, не видели ли мы убийцу, — сказала Куэлла.
— Этот не мертв, — уточнил Гартогг, покачивая тело монаха. — Ме-ди-тирует.
— Ты считаешь, что их обоих убил один и тот же убийца? — спросила Куэлла.
— Ме-ди-тирует, — повторил Гартогг, с трудом выговаривая слово. — Этот.
Он ткнул в монаха пальцем.
— Думаешь, он прав? — — негромко спросил А Кван.
— Кто тут что разберет? — Куэлла цеплялась за руку спутника. — Все время кого-нибудь убивают. Пошли, а?
— Да, конечно.
— Видишь убийцу? — — нетерпеливо хрюкнул Гартогг.
— Нет, мы никого не видели, — А Кван пожал плечами. — Ночь выдалась длинная. Мы были внизу в тронном зале. Джедай провалился к ранкору, но уцелел.
— Джедай пришел сюда?
Опять он пропустил самое интересное!
— И убил ранкора. Гартогг хрюкнул.
— Убил ранкора?
— Та еще была битва! — воскликнула Куэлла.
— Потише, — шикнул А Кван. — Не то решат, будто мы восхищаемся джедаем.
— Джедай убил ранкора? — повторил Гартогг.
— Ну да, но Джабба везет его вместе с контрабандистом и вуки к Великому провалу Кар-кун.
Гартогг задумчиво посопел.
Оба человека вежливо поклонились и ушли рука об руку.
Гартогг посмотрел на гниющего поваренка, потом — на неподвижное лицо монаха.
— Вот так? Да? М-м?
Похрюкивая и упрямо сопя, он слегка пошевелил свой груз и направился к парусной барже. Возле нее хорошо сидеть с двумя товарищами. Тайне, похоже, нужно больше мыслей, а времени у Гартогга мало. ** Разбудили его тяжелые шаги. Гартогг задремал, сидя на полу спиной к каменной стене. С одной стороны от него сидел монах, с другой поваренок. А перед ним стоял Ортугг. Гартогг поднялся на ноги.
— Гартогг! Ортугг обжег подчиненного яростным взглядом. — Что ты здесь забыл?
— Решил загадку! — — сонно булькнул охранник.
— Да ну? Ну так выкладывай поскорее. Я послал Рогу а с ребятами вниз в подземелье, они сейчас приволокут пленных.
Ортугг указал на неподвижного монаха.
— Еще одного раздобыл? Так кто их убил?
— Не убит. Ме-ди-тирует.
— Говори целыми предложениями, идиот несчастный!
— Заговор! — — Гартогг гордо выпрямился.
— Ну? — — Ортугг неуклюже склонил голову к плечу, разглядывая Гартогга с большим вниманием, чем обычно. — Ты раскрыл заговор?
— Ага! — вскричал Гартогг. — Ты хотел убить Ак-Буза, виквая, потому что он мог пригласить меня на баржу!
— Чего?.. Ортугг растерянно заморгал.
— Но ты его не убивал. Вместо этого Порселлус, повар, усыпил его особыми сонными добавками в пенопластовой закуске!
— Пенопластовой? Он же для упаковки, а не еды. Почему?..
— Не закончил! — заявил Гартогг с высоко поднятой головой. — Кухонный слуга — друг Эфанта Мона!
— Да, и что?
— Я знаю, потому что нашли его возле двери Эфанта Мона!
— Ну и что?
— Так сказал Рие-Йиес!
— Ну и что с того?!!
— Заговор!
— Ты по сути говори! — Ортугг сердито сверкнул крохотными глазками.
