Тёмный Элемент

— Другого варианта у нас нет, — печально вздохнул Безымянный. — Я и так израсходовал много энергии на тебя. Если ты сейчас не убежишь — мы пропали! В бою ты ей не ровня. Как только моя энергия закончится, я перестану помогать тебе, а один ты не выстоишь. В отличие от тебя, землянин, эта девушка — сильный боец! У неё очень сильные атаки.

— Не верю! — не соглашался я. Нет, Арил бросать нельзя!

— Какая умная вещь, — Эльза хотела нападать, но услышав мой разговор с Безымянным, она скрестила руки на груди. — Созданное при помощи механики существо с искусственным интеллектом и программой обширных знаний. Весьма неплохой арсенал для юных инженеров.

— Ась?

— Один из коллекции старшей дочери Люциона Девилюка — G-45. Откуда он у тебя?

— А тебе, зачем знать? — сурово отозвался я. — Я с тобой любезничать не собираюсь.

— И то верно! — Эльза вновь объяла свои руки и ноги огнём. — Я на тебя слишком много времени потратила. Сначала я убью тебя, а потом примусь за твоих приятелей.

Чёрт! Про них-то я сейчас и забыл...

— Нападай! — Эльза вытянула руку и поманила меня пальцем к себе. Алые глаза посмотрели прямо в мои. — Иначе я использую дальнюю атаку!

Я стиснул зубы: она не только в бою сильный соперник, но и говорить с привкусом форс мажора может. К выходу мне не подобраться, да и Арил тоже не вытащить отсюда, пока здесь находится Эльза. А Безымянный-то не каменный. Мой напарник уже на исходе. Остатки энергии мерцают в лампочке; тепло становится всё слабее и слабее. Чёрт!

— Рито, Микан, — тихо произнёс я, чтобы Фаир меня не услышала. — Простите. Боюсь, что ваш братик домой уже не вернётся.

И с мыслями о надежде нанести хотя бы один удар, побежал к противнице, сжимая кулаки. Я не хотел, чтобы моя жизнь оборвалась на этом моменте. Я мечтал о том, что когда буду умирать, мои глаза будут любоваться белым светом лампы, а рядом будут стоять мои дети и правнуки и плакать. Но мысль о том, что моя смерть наступит от руки очень красивой девушки — этого я никогда не представлял. Мне страшно, но Арил я ни за что бы ни бросил. Это мой кодекс чести — спасти других!

— Я так и думала, — Эльза отклонилась, и мой удар прошёл мимо неё. — Теперь моя очередь.

Огненные женские кулаки монотонно принялись колотить по мне. От каждого удара исходили яркие искры огня, которые обжигали меня. Защита Безымянного слабела, и, ощущая невыносимую боль, я больше не мог сдерживаться и закричал на всю пещеру. Однако Фаир не останавливалась. Она наносила удары по плечам, моему лицу, груди, животу и даже ногам; её огонь прогулялся по всему моему телу. Да когда всё это кончится??? Я этой боли просто не вынесу!

Обжигающие пальцы перехватили меня за запястье, и еле мерцающий шар пропал из моих пальцев. Тяжело дыша от боли, я почти слепо глядел из полуприкрытых глаз, как Эльза рассматривает изобретение Лалы, с интересом вертя своими гибкими пальчиками. Даже сейчас, когда мне больно, и тело всё болит от сильных ударов и огня, я всё равно любуюсь красотой Огненного Элемента. Она ничуть не уступает в своей обаятельности Мари, пускай Фаир не такая мягкая, как Водяной Элемент. Эти девушки — они обе прекрасны! Но только от одной мне удалось спастись, а другая превратит меня в пепел своей силой.

— Твоё последнее желание, Тёмный? — отчеканила Эльза, отбросив шар в дальний угол. Алые глаза вновь одарили меня взглядом холода.

Больше ничего поделать не могу. Всё болит — двигаться не получается. Запястье обжигает раскалённое прикосновение её пылающих пальцев. Лишь одно попросить хочу...

— Пожалуйста... Не трогай... Арил... — прохрипел я, глядя на девушку из полуприкрытых от боли глаз.

Даже сейчас, когда смерть буквально затягивает меня в свои сети, я продолжаю надеяться на то, что, по крайней мере, её не убьют. Если я и виноват в развязке войны между G.U.N. и Девилюком, то Арил совершенно не причём. Пускай хотя бы она останется жива.

На секунду взгляд Эльзы изменился. Фаир с сочувствием и пониманием посмотрела на меня; её губы сжались в полоску, а глаза дрогнули от нерешительности. Я знаю, что она думала, будто я буду просить о пощаде и молить не убивать меня. Нет! Я не такой! Я гордый! Я выше всего этого. Не стану унижаться и падать на колени, лишь бы меня не убили. Пускай и не нанёс противнику ни одного удара, по крайней мере, я держался молодцом. Вот чёртов Грей! Даже сейчас улыбаюсь. И почему я такой идиот?

— Я её не убью! — пообещала Эльза. Всё вернулось на свои места: тот же холод, и то же презрение. — Но я пришла сюда исключительно за ней. Я отведу её к господину Марону, а он уже решит: убивать её или нет. Но это уже не твоя забота. Sanyonara, Тёмный!

Правая рука Фаир зажглась ярким ало-жёлтым пламенем. Огромная сила собиралась в этом ударе. Я чувствовал, как этот источник буквально давит на меня своим могуществом. Были бы силы, я может и постарался бы увернуться, но сейчас совершенно бессилен, чтобы что-то предпринимать. Мои веки сами по себе отяжелели.

Из моего рта брызнула приличной струёй кровь. Жестокий, беспощадный и адский — самый адский! — огненный удар врезался в моё тело, и объяло меня уничтожающим огнём. Волна пламени порошила меня метеоритным натиском. Меня упечатало в потолок, ударило о выпирающие камни и выдавило остатки крови в горле. В глазах начинало темнеть от нехватки дыхания; пламя буквально выбивало из меня кислород. Этот удар был самым тяжёлым и самым невыносимым для меня. Верхняя часть моего гардероба сгорела. На мне остались лишь прожжённые джинсы — теперь уже шорты — и чёрный шарф, который за всё время боя ни разу не тлел. Шорты, кроссовки и шарф — остальное уже сгорело.

Я упал на землю, хлопнулся плашмя на спину и откинул голову к прохладной плитке. Тело болит адски после таких мук; я даже шевелить губами не мог из-за мучительной боли. Всё тело было в ожогах: покрасневшие участки чудом не кровоточили, а вот пальцы полностью покраснели от вражеского огня.

Что ты можешь ощутить, когда жил спокойной, тихой и беспечной жизнью, а потом столкнулся с неведанным притворством судьбы? Это зрелище навсегда останется страшным ожогом в душе, а безжалостный огонь подожжёт сознание. Я и сам-то не простак, но даже мой внутренний мир оказался под угрозой, когда подсознание, а заодно и слух, усилили моё воображение, и фантазия дала жизнь новым картинам. Эти алые глаза, что смотрят на меня с холодом — они смертельно прекрасны; эта аура элементов притягивает. В первый раз принимаешь их за бессмертных и вечно молодых вампиров, но потом дрожишь от страха, когда узнаёшь правду об этих существах. Они — божества! Элементы согласуются по своим критериям: стихийные и явленные. Огонь, вода, воздух и земля — всё это относительно первой группы. Вторую занимают другие, более значимые вещи, видимые нами часто: молния, металл, дым, лёд и так далее. Эта сила — она бесценна! Элемент неописуемо прекрасен; он настолько обаятелен, что другие простые люди и инопланетяне просто с ума сходят, наслаждаясь их красотой. Одновременно с этим, любуясь прекрасной внешностью элемента, их внутренне боятся из-за их внешнего вида: алые глаза, шарф и цвет волос, соответствующий их силе; острые клыки и лидерская улыбка.

Но почему я понял это только тогда, когда жизнь начала покидать меня? Мне не хотелось драться. Я всего лишь желал найти сенсея Микадо и вернуться на Землю, а потом отоспаться, отдохнуть и с новыми силами идти в школу, получать хорошие отметки и общаться с друзьями. Из моих глаз лились горячие слёзы обиды на самого себя. Я не знал о себе страшную правду, и встреча с элементом оказалась для меня крайне сложной. Тело обжигало беспощадным пламенем, покров кожи болел и щипал, как соль на ранах. Одежда моя уцелела едва, и то не полностью. Я лежал на каменной поверхности, а мои глаза смотрели вверх, за предел дыры потолка, на бордовое небо с рыжими искорками. Я умираю! Чувствую, как тело полностью холодеет, несмотря на жар от моей убийцы. Она лишь с презрением и тихой ненавистью смотрит на меня и украдкой поглядывает на пленницу. Микадо предупреждала, что при удобном раскладе меня попытаются убрать за то, что я, якобы, не состою в одной очень загадочной группе элементов. Я волк-одиночка, оставшийся один на этой планете. Веки начинали тяжелеть...

А Арил-то...

Я спасти...

Не сумел...

* * *

Тишина. Благоприятный тон молчания ласкает слух. Я больше ничего не слышу. Вижу лишь темноту и ощущаю её своим телом. Почему мне так легко? Это и называется смерть? Я всегда думал, что умирая, я престану перед судом, где Бог будет судить меня, а на весы будут падать мои плохие и хорошие дела. И чьих больше окажется, туда я и попаду. А как я соскучился по собственному дому. Мои папа и мама... Они, верно, отдыхают за границей. Я как-то просил отца, чтобы он мне привёз из России какие-нибудь сувениры. Я мечтал заработать собственные сбережения и поехать в прекрасный город Москва, чтобы посетить мавзолея, или прогуляться где-нибудь, или сфотографироваться у Кремля. У меня много альбомов с какими-нибудь прекрасными красотами в других странах. Мечта ребёнка — увидеть мир своими глазами и поговорить с другой нацией других людей. Ещё хотелось порыбачить в открытом море, поймать большую рыбу и похвастаться всем, чтобы все думали, что я — самый лучший рыбак во всей Японии. А теперь что? Почему меня вдруг именно сейчас посетили эти мысли? Я умер; жизнь для меня больше ничего не значит. Я лежу здесь, под покровом ночи, и наслаждаюсь приятной тишиной. Эта музыка стала мне нравиться после того, как судьба определила мне неимоверно сложные испытания. Будь у меня побольше сил, я бы поднялся на ноги и продолжил сражаться и защищать самых дорогих мне людей.

Вспомнил вдруг Котегаву: эта миловидная брюнетка так классно сердится, когда кто-то не ведёт себя по школьному уставу. Мио и Риса не стали исключением: обе подруги с извращённой фантазией так любили потешаться над кем-нибудь, в частности — Харуной; я всегда мог на них положиться, если Юи в очередной раз пилила меня за подаренный мне шарф. И Лалу вспомнил: хоть мы и не были такими классными друзьями, эта инопланетянка понравилась мне и как девушка, и как очень хороший друг. Я тихо хихикнул — а директора-то я и не видел. До сих пор думаю, что это какой-то буйвол, а на деле просто незнаком с ним. Остальные, может, и знают этого страшного зверя, но только не я. Микадо — этот идеал идеальной женщины я не раз представлял себе, когда ложился спать. Почему-то хотелось мне один раз отбросить в сторону свою серьёзность и хорошо поговорить с ней. Я ко многим людям привязался с тех пор, как приехал в Сайнан. Приятно, когда у тебя столько хороших и интересных друзей. Даже порнолюбитель Саруяма оказался вполне неплохим другом. Хоть и любил почитать эротические нотации каждому, временами этот парень мог тебя понять даже лучше, чем другие.

Слишком мне легко стало. Я медленно открыл глаза и уставился в белоснежный потолок. Какой он всё-таки... отвратительный! Темнота ласкала меня больше, чем эта фигня, похожая на кусок рыхлого снега. Я поднялся с пола и огляделся. Помещение изнутри очень сильно напоминало мне нашу школу в Сайнан, где все мы учимся. Правда, цвет всех атрибутов изменился с цветных и чисто белый. А аромат здесь совсем незнакомый. Как впервые, когда я шёл с вокзала к дому Юки, и мимо меня проходил незнакомый человек, я ощутил запах розмарина с лавандой. Прошло столько времени, а старые ощущение исчезать совершенно не хотят. И что у меня за память такая феноменальная?

— Жестянка, ты где? — тихо позвал я своего напарника.

Но мне никто не ответил. За окнами простилался чистый белоснежный фон. Если мне не изменяет память, я нахожусь в коридоре недалеко от своего класса. Такая яркость меня очень раздражает! Может, там будет по темнее?

Класс я нашёл быстро, да вот беда одна — он был пустой. И ненавистный мне белый свет никуда не исчез. В этом классе он казался ещё ярче предыдущего. Даже тёмно-зелёная доска блистала белым фоном плазмы. Вздохнув, я прошёл внутрь, нашёл своё место и уселся за парту. Тут так тихо. Я остался один внутри своей любимой школы. Абсолютная пустота, которую ничем нельзя заполнить...

— Котегава-сан, почему в классе никого нет? — впустую спросил я.

Ответа не последовало!

— Ну, вот как-то так, Грей Раут, — печально ухмыльнулся я, по привычке сложив руки на груди. — Теперь ты сам себе учитель. Неплохо ведь, да?

Я засмеялся. Это был смех, наполненный болью и несчастьем. Я не хотел умирать так глупо. На Земле осталось много людей, которых я очень хочу увидеть. Мне так легко двигаться, и так трудно думать. Белые стены и боль в груди... Это не Рай! Поскольку я Тёмный Элемент — это место можно считать настоящим Адом. Меня оставили тут совершенно одного — ненужного никому. Да, мама и папа. Вернётесь вы из-за границы, решите проведать любимого сына, а услышите лишь то, что Раут Грей-кун ушёл из дому и пропал; не узнаете, что он погиб на планете Марон от руки прекрасного Огненного Элемента. Да и Мари, похоже, об этом тоже знать не будет. Этот "любимый" класс навсегда останется моей обителью...

— Классная сегодня погодка, не правда ли?

Этот голос? Я не ослышался?!

Резко открыв глаза, моя голова повернулась на девяносто градусов влево и внимательно посмотрела на стоящего у окна человека. Да я не один тут.

Это... мой дедушка!

Как и последние дни своей жизни, мой предок ничуть не изменился: та же длинная борода; те же добрые глаза; та же ласковая улыбка, и тот же добродушный взгляд. Одетый в чёрный балдахин с длинными рукавами, обвязанный алым поясом торс, он смотрел в окно и краем глаза поглядывал на меня.

— Рад тебя видеть, мальчик мой, — добро улыбнулся старик, погладив свою бороду.

— Дед, ты... — от шока я не мог произнести ни слова.

— Я знаю, что ты хочешь мне сказать. Но твои глаза тебя не обманывают. Ты действительно видишь меня. Хотел бы я спросить про твою учёбу, да вот боюсь, не ответишь ты мне.

— Ты... Чего это ты вдруг опечалился? Я на любой тебе вопрос отвечу... Ты живой! Но... Я же видел...

— Внучок, какой же ты наивный, — дедушка протянул руку и погладил меня по голове. Как только его рука коснулась моей макушки, в моей груди что-то резко щёлкнуло. Я не видел, его так давно... Я так соскучился по нему...

Старик обошёл парту и уселся рядом со мной, обратив внимание на доску, как и я.

— Но в этом нет твой вины, — продолжил старик, тяжко вздохнув. — Это я виноват в том, что такое рождение стало твоим проклятьем.

— В смысле? Ты о чём? — не понял я.

— О Тёмном Элементе. И об этом шарфе, который ты носишь, не снимая.

Я смолк. Значит, дед знает про то, что я не являюсь простым человеком. Ох, сейчас начнётся вынос мозга.

— Ты мне подарил его на День Рождения! — пробормотал я тихо, не сводя глаз с доски. — Я пообещал его снимать только в случае купания.

— Ты молодец, внучок! — улыбнулся он. — Мне вообще можно гордиться тем, что у меня есть такой внук.

— Гордиться?! Чем? Я умер такой глупой смертью, что мне самому смеяться хочется. Лучше бы место любимого внука занял Рито. По крайней мере, мечты моего брата смогут воплотиться в жизнь.