— Разумеется, Империя получит выгоду, помогая избавить Галактику от такой угрозы как йуужань-вонги.
Пеллеон обдумал это, потом встряхнул головой.
— Нет, я не пошел бы к Совету Моффов с таким предложением, — сказал он, — Они не согласились бы с этим.
Голос Джага Фэла зазвучал в памяти Лейи. «С точки зрения сиюминутных интересов Империя скорее присоединится к вонгам». Лейя обнаружила, что у нее от нервного тика задергались мускулы ноги, и заставила себя сохранять спокойствие.
— Почему? — спросила она.
— Потому что, скажем честно, Новая Республика проигрывает эту войну, — ответил Пеллеон. — Ваши войска недисциплинированны, ваше правительство в смятении, и ваш глава государства был замучен йуужань-вонгами до смерти в своем кабинете. Почему Империя должна помогать уже мертвой Республике?
Лейя мысленно прокляла Вану Дориа и ее доклад, который, несомненно, был выслушан Пеллеоном.
«Впрочем, это может быть несправедливо», подумала она. Пеллеон и без Ваны Дориа мог знать о состоянии дел в Новой Республике.
— Если мы присоединимся к вам сейчас, — продолжал Пеллеон, — вы только потянете нас за собой в пропасть, — он сделал паузу, — Вот что скажет Совет Моффов.
«Вот что говоришь ты», подумала Лейя.
— Но если вы начнете одерживать настоящие победы, — сказал Пеллеон, — позиция моффов может измениться. Но вам придется убедить их, что вы не втянете нас в безнадежную войну.
Его темные глаза серьезно смотрели на нее.
— И это правда, принцесса.
— Да, — сказала Лейя, — это так.
Что-то изменилось в лице Пеллеона.
— С другой стороны, — сказал он, — если бы вы могли предложить что-то Совету Моффов… Что-то конкретное…
— Например? — спросила Лейя.
— Совет Моффов может быть впечатлен серьезным предложением, — сказал Пеллеон. — Например, Империя могла бы удержать за собой те планеты, которые мы освободим от йуужань-вонгов. Не те планеты, — добавил он, заметив протест в глазах Лейи, — на которых еще живут ваши граждане, а только те, которые йуужань-вонги переделали для себя. — Он кивнул, — Я думаю, Совет Моффов прислушается к такому предложению, принцесса.
Лейе снова вспомнились слова Джага: «Империя может вдвое увеличить свою территорию за счет Республики, и вонгам это ничего не будет стоить».
Лейя изо всех сил старалась взять под контроль кружащиеся в смятении мысли.
— Я… у меня нет полномочий делать такие уступки… — сказала она, — И, в любом случае, есть миллионы беженцев, которые хотят вернуться на свои родные планеты…
— Мы дадим им имперское гражданство, — сказал Пеллеон, — Я думаю, мы сможем обеспечить их лучше, чем вы с вашими истощенными войной ресурсами.
«И тогда ты сможешь избавляться от «слабых» и «негодных» в свое удовольствие». Лейя увидела эту мысль в глазах Хэна, но, к счастью, Хэн не стал высказывать ее.
— Как я сказала, у меня нет на это полномочий.
— Но вы можете передать мое предложение вашему правительству?
Лейя кивнула.
— Конечно.
«Если у нас будет правительство, когда я вернусь», подумала она.
Через некоторое время после того, как Шимрра отпустил их всех, Ном Анор задумался над тем, что произошло, и это Йуг Скелл произнес слова, заставившие Ном Анора задуматься. Делегация возвращалась в Дамютек Интендантов, и Ном Анор шел рядом со своим начальником по извилистым коридорам дамютека, вдыхая органическое зловоние недавно выращенного здания, а молодые интенданты почтительно шли в стороне.
— Итак, — сказал Йуг Скелл, — Ты почувствовал могущество Верховного Правителя.
— Да, верховный префект.
— Ты почувствовал, как его разум проникает в твои мысли, когда он допрашивал тебя.
Ном Анор вздрогнул при воспоминании о страшном ментальном давлении.
— Да… — сказал он.
— Никогда не пытайся лгать Его Величеству. Он сразу узнает об этом…
— Я никогда не пытался… — сказал Ном Анор — И думать не смел…
Йуг Скелл бросил взгляд на него.
— Ты снова почувствовал мощь разума Его Величества, когда он разжигал наш гнев против Х’Ганга Хула?
Ном Анор едва не споткнулся от удивления.
— Верховный префект?
— О, да, — сказал Йуг Скелл, — Если ты, конечно, не думаешь, что для элиты йуужань-вонгов является нормой поведения так кричать, беситься и нести такую чушь.
Воздух вышел из груди Ном Анора с долгим благоговейным выдохом. Это устроил Верховный Правитель? Превратил своих ближайших подчиненных в толпу кровожадных демонов, радовавшихся гибели одного из их числа?
— О, да… — повторил Йуг Скелл, — Боги дали ему такую власть, избрали его среди многих… — его голос стал задумчивым, — Конечно, этот Х’Ганг Хул — не слишком большая потеря. Его амбиции всегда превосходили его таланты. Я помню, как он проводил церемонию повышения одной из моих наиболее талантливых советниц, молодой Фаль Тиввик. Обычная процедура, но — как сказал бы наш верховный жрец — «боги нашли порок» в бедной девушке, и она вошла в число Опозоренных. Мне интересно, был ли найден сегодня порок в Х’Ганг Хуле.
Ном Анор внимательно посмотрел на своего начальника — слова верховного префекта отдавали ересью. Но Йуг Скелл был в задумчивом настроении, и он продолжал.
— Может быть, ты помнишь Фазака Цана, еще одного неудачника… — сказал он. Остановившись перед дверью в свой кабинет, верховный префект повернулся к Ном Анору и положил свою тяжелую руку на плечо подчиненного.
— Ты совершил много ошибок, исполнитель, — сказал он, — И сейчас ты увидел, что бывает, когда ошибки привлекают внимание Верховного Правителя.
— Да, верховный префект, — мысли Ном Анора кружились так быстро, что он почти слышал это, — Прошу вас посоветовать мне, как я могу избежать судьбы Х’Ганг Хула?
— Больше не совершай ошибок, — мягко сказал Йуг Скелл. Дверь-мембрана перед ним открылась, и он вошел в нее.
— И еще один совет, — добавил Йуг Скелл, — Постарайся не вызывать у Верховного Правителя зуд, особенно, когда он не может почесаться публично.
Дверь закрылась за ним, и Ном Анор остался один в коридоре. Он напряженно размышлял.
Звезды мелькнули за кормой. Хэн откинулся на спинку кресла пилота и мрачно улыбнулся Лейе.
— Отлично, — сказал он, — Здесь у нас все. Следующая остановка — Мон Каламари.
Через день после их встречи в саду Пеллеона, Хэн и Лейя ответили на гостеприимство гранд-адмирала, пригласив его на обед на борту «Сокола». Пеллеон и Лейя за обедом обменялись дисками с записями: он дал ей карты гиперпространственных маршрутов в Глубоком Ядре, а Лейя передала ему всю информацию, которую Новая Республика знала о йуужань-вонгах. Потом начались официальные тосты. Лейя провозгласила тост за Империю — она отрепетировала его заранее. Потом Пеллеон объявил тост за Новую Республику и — с искренней радостью — за спасение Джейсена Соло.
После этого Пеллеон подарил Хэну новую антенну гиперпространственного передатчика, взамен разбитой в бою с йуужань-вонгам. Если будут какие-то новые сообщения насчет Джейсена или других членов семьи, Хэн и Лейя должны были получать их без помощи Пеллеона.
Хэн расслабился в кресле пилота.
— Я хочу установить антенну перед следующим прыжком, — сказал он, — и послать твое сообщение и копию записи маршрутов в Ядре в столицу. И еще одну копию — Уэджу Антиллесу, на случай, если никто в столице не будет знать, что с ней делать.
— Хорошая идея…
Неожиданная мысль пришла в голову Лейе:
— Я думаю, что эта антенна Пеллеона… возможно, все наши сообщения будут передаваться в Имперский Генштаб.
— Это не важно, — сказал Хэн, — Имперцы уже знают информацию, которую нам передали.
— Правда.
— Я заменю эту антенну, когда мы вернемся на Мон Каламари.
Лейя последовала за Хэном на камбуз. Он взглянул на нее.
— Так эти имперские карты стоили того, чтобы за ними летать?
— Да. Мы можем держаться в Ядре целые годы, совершая оттуда рейды в пространство йуужань-вонгов.
— Даже несмотря на то, что Империя не намерена напасть на вонгов?
— Если не сложатся определенные условия…
Хэн мрачно посмотрел на нее.
— Он весьма нагло интересовался нашими планетами.
— С его точки зрения, это уже не наши планеты. Но я думаю, это была еще и проверка. Если бы я согласилась с его предложением, это показало бы ему, что мы отчаялись и потеряли надежду.
Хэн задумчиво спросил:
— И это испугало бы его, или заставило вмешаться в войну?
— Хороший вопрос… — Лейя задумалась, — Знаешь, я прихожу к мысли, что я не хочу участия Империи в этой войне.
Хэн был изумлен:
— Ты уверена? Нам не нужны все эти звездные разрушители и войска?
— Да, — сказала Лейя, — Пеллеон сказал, что поддержит нас, если мы начнем одерживать победы. Но когда мы начнем побеждать, нам не нужна будет помощь Империи. Чего Пеллеон действительно хочет, это выторговать у нас уступки. Он хочет мира, который послужит интересам Империи.
Хэн начал резать ломтиками корень чарбота.
— А я уже начал думать, что этот Пеллеон — хороший парень.
Лейя двусмысленно махнула рукой.
— Я бы не сказала, что он плохой. По крайней мере по имперским стандартам. Но он — глава государства, и должен действовать на благо этого государства. Он убедил имперское правительство согласиться на мир с Новой Республикой отнюдь не по моральным соображениям. Нет, он убедил моффов, что мир — в интересах Империи. Сейчас Имперский Остаток едва сумел восстановить силы после той войны — почему Пеллеон должен втягивать государство в еще одну войну, не надеясь получить каких-либо выгод?
— Понятно, — сказал Хэн.
— Не так много корня чарбота, Хэн.
— Я кореллианец. Я люблю корень чарбота.
Он собрал нарезанные кусочки и высыпал их в кастрюлю. После этого он повернулся к Лейе.
— Знаешь, — сказал он, — Я не уверен, что сейчас я хочу есть.
— Правда? — она, нахмурившись, посмотрела на плиту. — Обычно ты голоден в это время дня.
— Я только что вспомнил, — сказал Хэн, — Что мы надеялись побыть наедине друг с другом во время этого полета. И сейчас, когда на борту больше нет ни гранд-адмиралов, ни имперских шпионов, только мы с тобой…
— О… — она подмигнула ему. — О… — его взгляд заставил ее покраснеть.
Он обнял ее.
— Я думаю, мы заслуживаем того, чтобы неплохо провести время вместе, — сказал он, — Не так ли?
Глава 13
— Молитесь Йун-Шуно, Отпускающей Грехи, — сказал Опозоренный, — Молитесь, чтобы ее обещания скоро исполнились. Молитесь, чтобы джиидаи освободили нас от тех, кто угнетает нас ужасом и насилием.
— Мы молимся! — ответила маленькая группа. Многие из них, даже произнося молитву, не прекращали чесаться из-за грибковой инфекции, терзавшей их. Среди звуков церемонии слышалось постоянное шуршание пальцев, скребущих зудевшую кожу.
— Мы молимся! — повторял Ном Анор вместе с остальными. Одевшись в специальный углит, маскировавший его под обычного рабочего, он смог внедриться в маленькую секту еретиков. Это было их второе собрание.
У него был большой опыт проникновения в тыл противника, и ему приходилось обманывать куда более подозрительных врагов, чем эти глупцы.
«Но хватит», подумал он, почесывая ногу, «Эти Опозоренные обречены».
В этой маленькой группе было менее дюжины еретиков, собравшихся в темных нижних этажах дамютека интендантов, ночью это место было обычно пустым. Группу возглавлял Опозоренный — бывший член касты интендантов, у него была неудачно приживлена рука — имплант, гнойная слизь, стекая с нее, оставляла след там, где он проходил. Даже рабочие должны были испытывать отвращение, слушая речи этого презренного существа.
Ном Анора заставило внедриться в секту простое любопытство. Были ли эти еретики такой страшной угрозой ортодоксии, как говорил верховный жрец Джакан? Была ли вера в спасение, которое принесут джедаи, такой сильной, что представляла угрозу народу йуужань-вонгов и всему, за что йуужань-вонги сражались?
Когда собрание закончилось, Ном Анор вышел из здания через дверь, которую использовали только рабочие.
Ночь на Йуужань’Таре была прохладной, и воздух был освежающе чистым без отвратительного запаха гниющей плоти Опозоренных. Ночной ветер смягчил зуд горевшей кожи Ном Анора. Фосфоресцирующий мох светился на еще не переработанных обломках строений цивилизации, прежде населявшей эту планету. Постепенно эти обломки будут утилизированы в что-то более полезное. В фосфоресцирующем свете Ном Анор шел от центра нового йуужань-вонгского города в зону развалин, которые еще не были расчищены. Он хотел, чтобы его никто не отвлекал во время размышлений.
Ересь этих рабочих — всего лишь бессвязная путаница. Но если у еретиков будет лидер, пророк — нет, Пророк, — кто-то, кто знает, как превратить эту веру в оружие, тогда они действительно станут чем-то, с чем следует считаться.
Повиновение, да, но повиновение не правящим кастам; повиновение Пророку. Отказаться от пассивности и покорности угнетателям, обратиться к яростной ненависти и дерзости, которой устрашится галактика. Кто-то — да, кто-то, подобный Ном Анору, который распространял на Роммамуле религиозное учение, заставившее жителей уничтожать друг друга в межпланетной войне — кто-то, подобный Ном Анору, мог сделать из этих еретиков нечто очень опасное. Все, что для этого было нужно — найти точку, в которой дерзость и ненависть могли преодолеть пассивность и страх, и тогда еретики станут армией.
«Да, подавить таких еретиков будет трудно».
Продолжая чесаться, Ном Анор оглянулся на город и увидел спиральные радуги, создаваемые довинами огромного дворца-корабля Шимрры.
«Сейчас это власть», подумал он. Но какие радуги смогут создать эти еретики?
Он пошел обратно в город, и к своему удивлению обнаружил, что идет по проложенной дороге. Он не знал, что формовщики провели дороги так далеко.
Вдруг он увидел что-то, приближающееся к нему по дороге. Всадник на квенаке. Ном Анор отошел на обочину и, продолжая играть роль простого рабочего, раболепно склонился со скрещенными руками. И когда чешуйчатая шестиногая тварь пробежала мимо, Ном Анор подумал, что узнал всадника.
Оними. Эту уродливую бесформенную голову нельзя было ни с чем спутать.
Что делал здесь фаворит Верховного Правителя, так далеко от дворца и правительственных учреждений?
Ном Анор подождал, пока зверь удалится на некоторое расстояние, и последовал за ним.
Кашийик был зеленым сверкающим серпом во тьме космоса, и вокруг планеты Джейна видела серебристый блеск корпусов кораблей Новой Республики — Кашийик служил сейчас передовой базой республиканского флота.
Она управляла «Обманщицей», натянув шлем восприятия на случай если в системе будут враги, когда фрегат выйдет из гиперпространства. Но вместо этого пришли приветственные сообщения от республиканских кораблей.
