Главным калибром - огонь!

— А ну-ка, голубчик, извольте пройти, и разъяснить свою задумку подробнее, — подполковник-инженер потеребил свою бородку, словно та могла помочь с воображением. — Сначала нарисуем эскиз, потом обсчитаем размеры и вес защиты... А вы, господа офицеры, не стесняясь, подходите ко мне с любыми своими идеями.

ГЛАВА 10.

В отличие от наместника, новоиспечённый ВРИО начальника эскадры спал очень плохо. После всех стрессов предыдущего дня в голову лезли разные мысли, и вице-адмирал ворочался с боку на бок, пытаясь уснуть. Заснуть удалось лишь после восхода солнца, и, проспав всего пару часов, Степан Осипович встал, полный решимости преподать самураям хороший урок. Ведь, если русский флот одержит быструю победу, пусть даже самую малую, то у Императора не окажется веских причин отклонить кандидатуру Макарова в пользу какого-нибудь другого адмирала. А претенденты на должность командующего появятся обязательно — те же Безобразов с Верховским, не торопясь, пересекали сибирские просторы, и должны были пожаловать в Порт-Артур дней через пять-семь.

Начав с посещения наиболее пострадавших кораблей, чтобы самому оценить разрушения и пробоины, Макаров потратил на это дело всю первую половину дня. По мере осмотра повреждений 'Цесаревича' и 'Пересвета' вице-адмиралу пришлось отказаться от амбициозных планов поскорее выйти в море всей эскадрой, и утвердиться в мысли, что в сложившейся ситуации следует забыть о завоевании превосходства на море. Русские моряки оказались заложниками тыловой инфраструктуры, в частности, отсутствия в Порт-Артуре дока для броненосцев. Хорошо ещё, что имелся док для крейсеров, куда завтра планировалось поставить 'Богатыря', получившего подводную пробоину.

Между тем, согласно предвоенному плану Алексеева, крейсера отряда Рейценштейна покинули гавань, чтобы обеспечить минирование Талиенванского залива. Минную постановку проводил 'Амур' и 'Енисей', сопровождаемый 'Внимательным' и 'Выносливым'. Три других истребителя 2-го отряда — 'Внушительный', 'Властный', и 'Грозовой' — поступили в распоряжение капитана 2-го ранга Эссена, и ушли в разведку вместе с его 'Новиком'.

На внешнем рейде стояли 'Баян' и 'Аскольд', в готовности, при необходимости, поддержать отряд Эссена, либо отряд Рейценштейна, либо тех и других. Здесь же, на внешнем рейде крепости, находились 'Гиляк', 'Сивуч', и шесть номерных миноносцев с крейсером 2-го ранга 'Джигит'. Последние вышли для учений по проводке за тралами отряда кораблей, роль которых добросовестно исполняли пароходы КВЖД 'Хайлар' и 'Мукден'.

Во второй половине дня ВРИО начальника эскадры вышел в море на борту истребителя 'Лейтенант Бураков', понаблюдал за учениями тральных сил, после чего отправился на полуостров Тигровый Хвост. Здесь находился эллинг, на котором из доставленных из России деталей и механизмов собирались истребители типа 'Сокол'. Собирались почти круглосуточно — мастеровые пахали, словно проклятые, подстёгиваемые 'кнутами и пряниками' из штаба наместника.

Ответственные за работы инженеры заверили Макарова, что истребитель 'Страшный' будет готов для приёмных испытаний ровно через пять дней. Ещё пара недель уйдёт на окончательную доводку механизмов на 'Стройном', а ещё через неделю подойдёт черёд последнего корабля — 'Статного'. Со своей стороны, вице-адмирал пообещал, что персонал верфи без работы не останется, т.к. в первом же бою повреждения получили сразу семь русских истребителей, три из которых совсем недавно покинули эллинг на полуострове Тигровый Хвост.

— Господин адмирал, я считаю необходимым свести все исправные истребители в два отряда. Завтра начнётся третий день войны, а мы не располагаем никакой информацией о том, где могут базироваться передовые силы противника. В самое ближайшее время необходимо начать активный поиск противника и в тёмное, и светлое время суток, — едва наместник открыл совещание комсостава, ВРИО начальника эскадры сходу взял с места в карьер. — Я уверен, что японцы начнут проводить разведку нашего побережья, заходить в бухты, искать места для высадки десанта. Для этих целей Того не станет привлекать броненосцы и крейсера — он вышлет истребители и миноносцы. Лично я так бы и сделал, будь я на его месте.

— Благодарю Бога, Степан Осипович, что Вы не на месте Того, — заметил в ответ генерал-адъютант. — Однако, мысль дельная, и нам следует поставить себя на место командующего японским флотом. Итак, что бы вы сделали, господа, будь вы на месте Того?

Присутствовавшие на совещании Флуг, Ухтомский, Греве, Эбергард, и Рейценштейн высказывались поочерёдно, по старшинству. Мнения командного состава разделились: младший флагман эскадры считал, что японцы ограничатся демонстрацией на виду у береговых батарей, начальник штаба полагал, что следует ожидать еженощных набегов истребителей, и т.д. Впрочем, практически все пришли к единому мнению, что враг не решится на высадку десанта на необорудованном побережье, а постарается поступить так, как уже делал это в Корее — захватить порт, подготовленный к приёму транспортов и грузов. Ближайшим таким портом являлся Дальний, для эффективной обороны которого требовалось очень много сил.

— Даже, если завтра эскадра пополнится отрядом Вирениуса, у нас не хватит сил, чтобы защитить Дальний, — с сожалением вздохнул Макаров. — Кроме того, до исправления повреждённых броненосцев нам ни в коем случае нельзя распылять и разделять силы.

— Именно поэтому я попрошу Вас, Степан Осипович, высылать в разведку отряды числом не меньше четырёх-пяти истребителей в каждом, — произнёс Алексеев, переводя взгляд на Рейценштейна. — Николай Карлович, даю Вам неделю сроку, чтобы завалить минами Талиенванский залив так, чтобы не проскочила ни одна японская мышь. Закончите с Талиенванем — и сразу же переключайтесь на бухты Керр и Дипп.

— Если позволите, Евгений Иванович, я помогу Николаю Карловичу своими знаниями и опытом, — моментально включился ВРИО начальника эскадры. — Мы выставим минные банки так, чтобы создать неприятелю как можно больше проблем.

— Да, Степан Осипович, здесь и впрямь пригодится Ваш опыт, как профессионала в минном деле. Теперь перейдём к другим вопросам, — секунду поразмышляв, наместник согласился с предложением вице-адмирала. — 'Цесаревичу' предстоит серьёзный ремонт, и Вы, Николай Романович, — кивок в сторону Греве, — постарайтесь, пожалуйста, управиться со всеми работами за месяц. Господа, ремонт флагмана — это приоритетное дело и для порта, и для эскадры.

— Ваше высокопревосходительство, а как же мой 'Пересвет'? — дёрнув плечами, поинтересовался контр-адмирал Ухтомский. — На нём куда больше серьёзных повреждений, чем на 'Цесаревиче'...

— Вот именно, Павел Петрович, намного больше серьёзных повреждений, причём, имеются и подводные пробоины, — погладил бороду генерал-адъютант. — Что думаете, Степан Осипович? Без кессона не обойдёмся?

— Никак не обойдёмся, Евгений Иванович, — отрицательно покачал головой Макаров. — По нашим с Николаем Романовичем прикидкам, на ремонт 'Пересвета' уйдёт месяца два, а то и больше. Пока изготовим кессон, пока заделаем все пробоины... В-общем, работы хватит надолго.

— Попрошу не забывать, что у порта полно работ по крейсерам и истребителям, не говоря уже о том, что мы не успели перевооружить две канлодки, — вступил в разговор Греве. — Как я уже докладывал вашему высокопревосходительству, порт не в состоянии справиться с таким объёмом работ. Нам не хватает инженерного персонала, квалифицированных мастеровых, простых рабочих... Да, мы привлекаем к работам матросов с ремонтируемых кораблей, но этого мало... Право, не китайцев же нанимать?

— Берите ещё больше матросов с эскадры, — тяжело вздохнул Алексеев, прекрасно знакомый с состоянием дел в порту и мастерских. — Я напишу Авелану, попрошу срочно прислать мастеровых из Кронштадта, Петербурга, Николаева, и Севастополя. На это уйдёт время, посему пока придётся справляться самим, обходиться имеющимися ресурсами.

— Ваше высокопревосходительство, срочная телеграмма из Циндао от командира крейсера 'Забияка', — бесшумно появившись из коридора, подполковник Болоховитинов поставил на стол серебряный поднос с конвертом, и столь же бесшумно исчез, словно приведение.

— Хм, похоже, нашлась наша пропажа, — с облегчением произнёс наместник, имея в виду неожиданное исчезновение из Шанхая старого крейсера. Получив известие о неминуемом начале войны, 'Забияка' ушёл в неизвестном направлении незадолго до появления в устье Янцзы японского крейсера 'Такао', оставив самураем с носом, а российского консула в полном недоумении. — Андрей Августович, прочтите, пожалуйста, что, там, пишет Лебедев.

— Капитан второго ранга Лебедев сообщает, что 'Забияка' был вынужден зайти в Циндао по причине неполадок в машине. Исправить машину не представляется возможным, поэтому корабль придётся интернировать, — сообщил капитан 1-го ранга Эбергард, пробежав листок глазами. — Далее, в Циндао пришёл английский пароход 'Клан Фрейзер', остановленный и досмотренный в нейтральных водах каким-то трёхтрубным русским крейсером. Британский капитан заявил Лебедеву свой протест, т.к. считает подобные методы ведения войны на море дикарскими и нецивилизованными.

— Ха-ха-ха, а вот и первая ласточка. Жаль, конечно, что 'Забияка' разминулся с отрядом Иессена, но ничего не поделаешь, — во весь голос рассмеялся генерал-адъютант. — А англичане могут засунуть свои протесты куда подальше. Карл Петрович имеет чёткие наставления насчёт военной контрабанды, а 'Ретвизан' превосходит любой из британских броненосцев.

— Ох, того и гляди, Форин-офис завалит наш 'Певческий Мост' нотами протеста, — покачал головой ВРИО начальника эскадры. — А наши болтуны-дипломаты, не разобравшись, что речь идёт о япошках, начнут бомбардировать жалобами Адмиралтейство, возводя поклёпы на Иессена.

— Начнут, тут и к гадалке не ходи, — с горечью в голосе произнёс наместник. — Надеюсь, пока 'под шпицем' раскачаются, отряд Иессена устроит японцам хорошую трёпку. Эскадренный броненосец на коммуникациях противника — это, вам, господа, не какая-нибудь 'Алабама'. Не завидую я сейчас нашему визави, адмиралу Того.

Алексеев как в воду глядел: весть о появлении в Восточно-Китайском море отряда русских кораблей достигла МГШ Японии почти одновременно с поступлением в Порт-Артур телеграммы из Шанхая от кавторанга Лебедева. Японские адмиралы сразу же сообразили, что небольшой русский отряд способен нанести катастрофический урон для торговли и репутации их страны. Не говоря уже о том, что наличие подобной угрозы застопорит планы по переброски сухопутных сил в Корею, и даст России шанс выиграть время для выдвижения на ТВД собственных корпусов и армий.

— Однако, господа, радоваться нам пока что рано... На данный момент у врага имеется двукратное преимущество по одним только броненосцам, не говоря уже про броненосные крейсера, и прочие корабли, — посмеявшись, генерал-адъютант вернул свой штаб на грешную землю. — Степан Осипович, Вы, уж, постарайтесь, пожалуйста, лишний раз не лезть на рожон. Тем более на 'Аскольде', на котором Вы решили поднять флаг командующего.

— Евгений Иванович, 'Аскольд' — единственный из быстроходных крейсеров, не требующий большого ремонта, — развёл руками вице-адмирал. — Исправят 'Цесаревич' — переберусь на него. Командующий обязан поспевать везде, подавая пример всей эскадре.

Покачав головой, Алексеев решил не развивать дальше данную тему. Наместник прекрасно понимал, что с Макаровым можно спорить практически бесконечно, и вряд ли удастся тому что-нибудь запретить. С др. стороны, ВРИО начальника эскадры являлся единственным вице-адмиралом на всём Дальнем Востоке, и его ранение, или, не дай бог, гибель, станет настоящей катастрофой для флота.

... Чёрт возьми, я не смогу мотаться между Владивостоком и Порт-Артуром, словно курьерский поезд, — генерал-адъютант интуитивно чувствовал, что с Макаровым он не соскучится — тот обязательно учудит что-нибудь этакое. — Эх, хорошо было со Старком, которого я полностью подчинил своей воле. Надо будет завтра, перед отъездом, навестить Оскара Викторовича, справиться о здоровье...

Забегая вперёд, скажем, что через пару суток после совещания у наместника крейсер 2-го ранга 'Боярин' остановил теперь уже японский пароход. Судно шло из Ливерпуля в Йокогаму, гружёное станочным оборудованием, листовой сталью, плюс несколькими паровозами. Получив доклад призовой команды, капитан 2-го ранга Сарычев сообщил Иессену, что весь груз попадает под определение военной контрабанды, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Контр-адмирал тотчас приказал Сарычеву, не мешкая, снять с транспорта команду, пальнуть несколько раз ниже ватерлинии, и быстро мчаться на зюйд-ост, где 'Ангара' обнаружила ещё парочку торговых судов. Подранка же добьёт 'Ретвизан', который пока занят досмотром американского парохода, следующего в балласте из Кобе. Оказавшись на оживлённой линии Шанхай-Йокогама, по которой 'торгаши' ходили по несколько штук в день, русские корабли едва успевали перехватывать все обнаруженные суда.

Следующий день для Алексеева начался с совещания с командованием крепости и прочими армейскими начальниками. Начало боевых действий развязывало наместнику руки, и генералы и полковники мигом ощутили разницу между военным и мирным временем. Генерал-адъютант не кричал, не гневался, не топал ногами. Наоборот, мило улыбаясь, Алексеев вежливым тоном поинтересовался у каждого из вызванных военачальников, кому тот служит — Государю Императору Всероссийскому, либо японскому Микадо.

Генералы и полковники слегка опешили от подобной постановки вопроса, но все, как один, поспешили подтвердить свою верность родимому Императору, Николаю Второму, Александровичу. Удовлетворившись спектаклем, наместник перешёл к постановке конкретных задач каждому из присутствовавших.

Слегка разнервничавшиеся военачальники успокоились, но, как говорится, осадочек, то, остался. Практически все осознали, что с этого момента халатное отношение к должностным обязанностям даст повод подозревать их в подрыве устоев самодержавия, а то ещё и в чём-нибудь похуже. И дело не ограничится очередным разносом на ковре у генерал-адъютанта. Ох, неспроста в крепости окопались столичные жандармы, и недаром они вхожи в ближайшее окружение Алексеева.

Закончив с первоочередными делами, во второй половине дня наместник посетил раненого вице-адмирала Старка, после чего отбыл из Порт-Артура. Уже сев в поезд, генерал-адъютант слегка изменил первоначальные планы, решив завернуть в Дальний, чтобы ознакомиться с ходом работ в одной из механических мастерских.

Мастерская скрытно охранялась жандармами, и по уверению ротмистра Проскурина, его подчинённые не зафиксировали какого-нибудь подозрительного интереса к объекту. В одиннадцатом часу ночи поезд Алексеева наконец-то покинул Дальний, и двинулся в сторону Харбина, где было назначено рандеву с генерал-губернатором Приамурья Линевичем, командующим всеми сухопутными силами России на Дальнем Востоке.

Тем временем адмирал Макаров со своим штабом подводил итоги третьего дня войны. Два минных транспорта — 'Амур' и 'Енисей' — выставили в Талиенванском заливе более шестисот пятидесяти мин, заблокировав подходы к Дальнему. Ещё три десятка мин выставили истребители вновь реорганизованного 2-го отряда, в который со вчерашнего дня были включены все исправные 'соколы'.