Странный приятель.3

В связи со всем сказанным, настоятельно советую вам образумиться, и взять свои слова обратно, признав, что за вас говорило выпитое вино. В таком случае, я даже не буду требовать письменных извинений!

Слова его произвели сильный эффект — наступила тишина, причем умолкла не только шумная компания — затихли и соседние столы...

— Я оу Гаант Крааст. — Заявил в ответ детина, выдержав значительную паузу, видимо понадобившуюся ему, чтобы собраться с мыслями. При этом, он даже не сделал попытки, блюдя вежливость, оторвать свою задницу от лавки, и поприветствовать Ренки, хотя бы кивком головы. — Наследник графства Крааст. И мне плевать на мнение какого-то там выскочки, спущенного с каторжной цепи нашим Верховным Жрецом, чтобы тявкать на людей достойных! Да-да сударь, я прекрасно знаю кто вы такой, и каким образом добились своего нынешнего положения, мой дядя мне это объяснил!

...Гы-гы... зато я бы поподробнее послушал о "заслугах" которые эта ваша шлюшка, оказывала этим якобы "доблестным воякам" 6-го гренадерского, что все они так и вьются возле ее юбки. Вероятно она...

— Сударь... — Прервал его Ренки, старательно пытаясь оставаться учтивым, как то требовал этикет и Кодекс. — Своими несдержанными речами, вы в первую очередь, позорите форму своего полка, рядом с офицерами которого, я имел честь дважды биться плечом к плечу, в на поле боя.

Что же касается вашего мнения о моих заслугах... человеку с вашим погоном, думаю следует его придержать, до тех пор, пока его собственные дела не будут оценены должным образом Тем, кому все мы служим.

Но я вижу, что в данном случае, все мои слова бессмысленны, так что полагаю, вы не откажетесь встретиться завтра, где-нибудь после рассвета..., ну да хотя бы, в роще за трактиром... Пройдите немного по тропинке, увидите удобную поляну, там я и буду вас ждать. Хотя впрочем — перенесем на послеобеденное время. Надеюсь, к этому сроку вы протрезвеете. Если же нет — пришлите ко мне одного из своих приятелей, договориться о более удобном для вас времени.

После этого, не дожидаясь ответа противника, Ренки развернулся и удалился к себе. Он шел спокойным шагом, с безмятежным лицом человека, которого ничто не заботит. И лишь закрывшись у себя в комнате, бешено скрипнул зубами, грязно выругался, и даже шарахнул от всей души кулаком по стене. — Сколько не совершай подвигов, как высоко не поднимайся, а каторжное прошлое будет вечно напоминать о себе! Каждый лощеный бездельник и хам, вправе бросить ему в лицо это каторжное прошлое, и уйти безнаказанным, ибо это чистая правда.

Сколько лет прошло... Но стоило этому мерзавцу напомнить, и сразу вспомнился вонючий сумрак каторжанского трюма, удары бича надсмотрщиков на спине, и презрение в глазах каждого одетого в мундир солдата, смотрящего на лохмотья каторжанина.

Да и потом — когда он уже стал солдатом — многое ли изменилось? Разве что бичи, поменялись на капральские палки. Зато еще обиднее было видеть взгляды благородных офицеров, смотрящих на тебя как на комок грязи.

Нет, иные, вроде Бида, или оу Дезгоота, были вполне ничего... Они понимали, что в бою их жизнь, а в мирное время — карьера — зависет от солдат, и относились к ним достойно. Но вот такие вот... Богатые сынки, с купленными родителями патентами. ...Они и иных офицеров из бедноты, воспринимали как низших существ, а солдат для них вообще не был человеком. И ему — оу древнего благородного рода... Рода — давшего королевству генералов, царедворцев и просто достойных воинов, приходилось тянуться перед такими вот... сынками, бегать у них на посылках, а то и убирать мусор и грязь, по их приказу.

Тогда он терпел. Опускал глаза, мысленно повторяя про себя науку Готора. Копил ярость и ненависть, чтобы потом потратить нее на "нечто полезное". И вот сейчас, весь этот нарыв ненависти, казалось бы уже давно исчезнувший, вдруг прорвался, и Гаанту Краасту, не повезло оказаться на пути хлынувшего потока ярости и злости.

Неизвестно, что чувствовал в это время его противник, но Ренки потребовалось немало усилий чтобы заснуть. ...Нет, это был не страх, или волнение перед дуэлью. — Скорее он боялся потерять это чувство холодной ярости, что одолевало его. Боялся проснуться, и не почувствовать этого свирепого желания убить, растерзать противника, удовлетворившись раной в плечо, или порезанной щекой, чем в восьмидесяти случаях из ста, и оканчиваются "поединки чести".

Пол ночи он терзался, "расчесывая" свою душевную рану, пока наконец не возобладал здравый смысл, и он, прибегнув к некоторым старым солдатским примам, не заставил себя заснуть.

Ну да к счастью — и проспал намного дольше обычного, "украв" время у дня. Время, которое, перед дуэлью, наверняка тянулось бы невыносимо долго.

Легкий завтрак, чтобы не загружать желудок. Потом Ренки написал несколько писем оу Готору, оу Риишлее, даме Тиире, и почему-то Одивии Ваксай, и оставил их на столе, на случай, если дуэль окончится не в его пользу.

Осмотрел шпагу... Как всегда — она была безупречна.

Переоделся в чистое белье, на случай ранения... Проверил обувь и одежду. — Обидно будет проиграть из-за столь не вовремя оторвавшейся подметки, или неудобного рукава...

Придти на место встречи раньше — означало выказать свое волнение. Хуже этого — только опоздать...

И вот, наконец, в трактире раздался характерный звук удара половника о кастрюлю, традиционно извещающего, что обед готов, и Ренки покинул трактир.

Оказалось, что не он один, пренебрег сегодня обедом. — Помимо компании оу Крааста, на довольно тесной полянке, толпилось еще немало народа. — Что ни говори, а подобное событие было зрелищем, которым нельзя пренебрегать, а времени, чтобы слух облетел окрестности, было предостаточно, так что свидетелей набралось прилично.

Один из них, в мундире полковника-артиллериста, взял на себя роль Главного, отведя место для поединка, и озвучив стандартные условия. Затем — предложил прямиться, выслушал отказы. И дал сигнал начинать.

Как и следовало ожидать — Гаант Крааст, не был полным профаном и невежей, в искусстве фехтования. Наследник древнего рода, да еще и из прямой линии Краастов, внешне вполне здоровый, и без лишней зауми в глазах — можно было даже не сомневаться, что львиную долю его обучения, составляло не корпение над манускриптами или бухгалтерскими книгами, а шпага, пистолет, протазан и любой другой, известный миру вид оружия.

Роста он был примерно как и Ренки, так что тот не мог воспользоваться своим обычным преимуществом в длине рук, а сложением — пожалуй даже как-то более кряжист и широк, что впрочем никак не сказывалось ни на его скорости, ни на гибкости.

Великолепная школа, немалый опыт... Правда опыт — скорее учебных поединков, чем реальных боев. Но чувствовалось, что поединки эти были с людьми весьма искусными, и дали Гаанту немало.

Опыт Ренки был несколько иного рода. И куда более разнообразнее. И холодная ярость, бушующая в душе у благородного оу Дарээка, не ослепляла его, но позволяла использовать этот опыт с толком. Как только он чувствовал, что противник приноравливается и начинает действовать смелее — он менял стиль, не без злорадного удовольствия, в очередной раз видя растерянность на лице своего противника.

Что еще он там видел? — Возможно — некоторую рыхлость... Сегодня, приводя себя в порядок перед дуэлью — в висящем на стене зеркале, Ренки увидел молодого мужчину, со смуглым, обжаренным зарданским солнцем и обвяленным на морских ветрах лицом. Многие годы проведенные отнюдь не в праздности, многочисленные походы с грузом на плечах, упражнения с оружием, и лазанье по мачтам, сильно укрепили его тело, сделав его жилистым и выносливым. — Ни грамма лишнего жира, или даже рыхлого мяска...

Его противник, похвастаться этим не мог. — Да, он был хорош. Он был быстр, гибок, и ловок. Его движения были точны и выверены до толщины волоска. Но спустя десять минут боя, он уже начал тяжело дышать, а по лбу потек ручеек пота... — Вчерашняя выпивка, тоже работала против него.

Потом, Ренки провалил его атаку, приемом который сам придумал для Одивии Ваксай. Его шпага словно бы сама направилась к подставленному под удар плечу, но в последний момент, Ренки отдернул ее. И это не осталось незамеченным публикой.

Подобная рана, вполне могла бы стать достойным окончанием дуэли, и то, что он не воспользовался моментом, говорило о желании убить, или серьезно покалечить противника.

И Гаант это понял, и впервые испугался по настоящему. Конечно, он не бросил шпагу, и не попросил пощады. Но движения его стали куда менее уверенными, и он начал сильнее вкладываться в удары, будто это была не шпага, а дубина или кавалерийский палаш. Уловив ритм размашистых движений, Ренки, ложной атакой заставил противника открыться, и вонзил острие своей шпаги, точно ему в сердце. — оу Гаант Краас, умер раньше, чем его тело успело упасть на землю.

Дама Тиира, была в ярости. Ренки и раньше видел ее раздраженной, и даже злой. Но сейчас, она действительно была в ярости, напоминая вселившегося в тигрицу демона.

...Учитывая поток направляющихся в столицу людей, плотность населения, и желание почесать языки о персоны людей, имеющих отношение к Высшим Сферам, нечего было удивляться тому, что весть о дуэли разнеслась по городу быстрее ветра.

И уже вечером, в трактир заявился слуга в королевской ливрее, и передал оу Ренки Дарээка записку с категоричным приказом явиться во дворец дамы Тииры из рода Гии. Хотя строго говоря, сия особа не занимавшая никакой официальной должности в королевстве, не имела ни малейшего права, отменять королевский запрет на въезд в столицу опальной особы.

Впрочем — Ренки, спорить с этим даже не пытался. Однако подивился несколько нелюбезному тону, в котором была составлена эта записка, поскольку никакой вины за собой не чувствовал.

Выехал он на следующий день, с первыми лучами солнца, так что по указанному адресу явился еще до того, как хозяйка дворца изволила проснуться. Пришлось ждать.

А потом... Ренки дождался!

-...Вы отдаете себе отчет, сударь, о том что натворили? — Дама Тиира, просто кипела от ярости, но тон ее голоса был настолько ледяным, что Ренки предпочел бы наверное откровенную ругань, а то и побои. Как вести себя с разъяренными мужчинами, он имел представление, но дама в бешенстве, особенно такая как Дама Тиира, его откровенно пугала.

— Но, сударыня, я просто был обязан, как благородный человек, вступиться за честь друга. — Попытался объяснить он ей очевидное. — Ведь...

— Кем вы себя вообразили, сударь? — Бесцеремонно оборвала его объяснения дама Тиира. — Вы думаете, что вся вселенная вращается вокруг вас? Что вы не заменимы, и потому можете творить все что хотите?

В первую, вторую, третью... сотую, и последнюю очередь — вы, ЧЕЛОВЕК КОРОЛЯ!

Не благородный странствующий оу из баллад, сражающийся во имя Справедливости и Чести. И не самовластный барон, самостоятельно решающий к какому лагерю примкнуть, и под чьим Знаменем сражаться. И даже не просто офицер служащий своему Королю!

Вы — ЧЕЛОВЕК КОРОЛЯ! Приближенный к нему, осыпанный благами от его лица, исполняющий его прямые приказы! А значит — все ваши поступки и решения, рассматриваются окружающими именно с этой точки зрения, и потому должны согласовываться только с Его интересами и политикой.

— Но как бы выглядело... — Воспользовавшись тем, что дама Тиира, остановилась набрать воздуха в легкие, попробовал пойти в наступление Ренки. — Если бы я, как человек Короля, позволил бы нанести урон своей чести? Это был бы урон и чести Короля! И это бы...

— Мальчишка! — Взвизгнула дама Тиира, теряя самообладание и даже вскакивая с дивана. — Ты хоть понимаешь, в каком положении находится сейчас королевство? — Казна пуста, а на Зардаане, мы терпим одно поражение за другим. В Южных Графствах уже ходят крамольные разговоры о том, чтобы отделиться, по примеру Ореегара, а Гиидша клацают зубами, вырывая себе куски Власти и суверенитета. Кусок за куском, кусок за куском...

...Мы уговариваем, раздаем привилегии, угрожаем и льстим, чтобы хоть как-то не дать этим алчным ублюдкам, разорвать королевство на части.

Мы специально вручаем патент второго лейтенанта 19-го королевского полка, сыну лидера южных земель, чтобы держать его поближе к трону, фактически взяв заложником лояльности его отца. ...И что? — Тот, кого все знают как "человека Короля" — убивает наследника графа Крааст, на самом пороге столицы! Как, по-твоему, это будет выглядеть в глазах графа, его семьи, да и всех южных оу?

— Но это была честная дуэль. — Залепетал, возражая Ренки. — Все могут подтвердить это!

— Никому не интересно, что там было в действительности! — Устало ответила дама Тиира, внезапно успокаиваясь, и садясь обратно на диван. — Найдется немало ртов, готовых нашептать старому графу, свою версию событий. И можно даже не сомневаться под каким соусом, ему подадут это блюдо.

— Я готов сам поехать, и объяснить ему все! — Гордо задирая подбородок, ответил Ренки. — И если он сочтет нужным...

— Бессмысленная жертва. — Махнула рукой дама Тиира, устало опуская плечи, что напугало Ренки еще сильнее. — Но можешь не сомневаться, я принесла бы ее, коли в это был бы хоть какой-то толк. Но сейчас, это воспримут как слабость с нашей стороны, и станет только хуже.

Воистину, прав оу Риишлее, когда говорит что надо запретить дуэли. — Сколько проблем ты, мальчишка, создал, одним ударом своей шпаги!

...Кстати, сударь, если думаете что оказали услугу своим друзьям, подумайте об иных последствиях этой дуэли — теперь уж вашему приятелю Лоику Заршее, точно придется жениться на девице из рода Краастов, несмотря на то, что о его неприязни к ней, судачит весь Двор. Теперь это будет прямой приказ Короля, которого он не осмелится ослушаться. Конечно — этого будет недостаточно для искупительной жертвы — но ему придется принести ее. И не только ему...

Да и эта ваша купчиха... — Мало того, что осталась без благородного жениха, так теперь еще и ее жизнь находится под угрозой. Для Краастов, прикончить эту девицу, не сложнее чем прибить муху. Они — народ мстительный, а ее имя постоянно упоминается в разговорах об этой дуэли. Версия о том, что размолвка между двумя представителями древних благородных родов, произошла из-за некой девицы из низкого сословия, кажется всем весьма пикантной, и потому мусолится на каждом углу. Так что жизнь и благополучие этой вашей "прекрасной Одивии" теперь находятся в большой опасности.

Вот сударь — каковы результаты вашей мальчишеской выходки! Довольны?

— Но... — Растерянно пробормотал Ренки. — Что же теперь делать? Я готов...

— Кто бы сомневался! — Язвительно усмехнулась дама Тиира. — Что "вы готовы". Как все возомнившие о себе сопляки, вы конечно "готовы" сотворить любую храбрую глупость. Но не готовы, хоть немножко подумать головой, прежде чем дать волю рукам или ногам.

...А теперь, запомните сударь! Зарубите это себе на носу, напишите на руке, или наймите специального слугу, который будет держать соответствующую табличку перед вашим носом. — ВЫ, НИЧЕГО НЕ БУДЕТЕ ПРЕДПРИНИМАТЬ, ЧТОБЫ ИСПРАВИТЬ СИТУАЦИЮ!