* * *
Эрис яростным взглядом смерил главного безопасника, потом выдохнул и тихо спросил:
— Как могло получиться, что на нас работал предатель?
— Когда он проходил вербовку, он был полностью нам лоялен — отвечал Харр — На него явно как-то надавили. Пока не знаю, как — но выясню — потом, помолчав немного, добавил — Сейчас нужно всех наших людей пропустить через Хараса...
— Ты же видишь, в каком он состоянии!
Сидевший в углу комнаты, у самого камина, укутанный в одеяло по шею маг слабым голосом произнес:
— Я смогу, это не требует сил.
Хозяин схватил бокал с вином и осушил его залпом. На две минуты в комнате повисло молчание.
— Что будешь делать с деньгами, причитающимися той наемнице? — нарушил тишину Эрис.
В глазах Харра на секунду промелькнула темнота, что заставила отвести взгляд даже ожидавшего ответа хозяина.
— Эти деньги предназначались для защиты Вашей семьи, но они еще не выполнили свою роль до конца. Когда я найду тех, кто организовал похищение, то расплавлю эти монеты и залью их им в орущие глотки.
— Я знаю, что созданная тобой служба, одна из лучших в Форлане. Очень не многие из графов имеют такую же охрану как я, но в данном случае мы имеем дело с "серыми" и всех наших текущих ресурсов не хватит, чтобы вызволить мою дочь — граф пытливо уставился в глаза подчиненного — Понимаешь?
Безопасник молча кивнул и хозяин продолжил:
— Мне придется задействовать другие силы и если ты начнешь что-то предпринимать без моего ведома, то мы зря потратим и ресурсы и людей.
— Я все понял, граф.
— Время придет Харр! Но сейчас надо выждать. Пока ступай и попроси, чтобы моего сына привели сюда.
Харр закрыл за собой дверь.
— Ну, что думаешь? — обратился Эрис к магу.
— Эта наемница явно спала с ним, когда-то. Для него это не просто провал как для профессионала, он будет мстить.
— Моя жена передала ее слова "за тобой должок". Может, ей и не стоило этого делать. Да... а она была хороша: жена говорит, продержись наемница еще минуту и нападавшим самим пришлось бы спасаться бегством.
Хозяин вздохнул, налил себе еще и неожиданно спросил:
— Почему они оставили тебя? Жену не тронули?
— Это хорошо, Эри. Это значит, что они не хотят начинать войну. Никого из близких тебе людей не убили, а дочь нужна им лишь для того, чтобы ты принял чью-то сторону. Про этот вариант тоже не стоит забывать: если обратишься к королю или Сагалу, то, скорее всего, дочь удастся вернуть без применения силы. А жену не похитили, потому что хотели продемонстрировать силу: мы достаточно могущественны, чтобы брать только того, кого хотим взять — думаю, такой был посыл.
Эрис сжал губы и запустил бокал с вином в камин — в ответ пламя огрызнулось синими языками.
— Я достаточно силен, чтобы вызволить собственную дочь из плена! — с вызовом воскликнул ДеВитар — Не дождутся!
Маг лишь неодобрительно покачал головой. Тут в дверь постучали.
— Да, входите — сказал граф.
В комнату вошел семнадцатилетний юноша с прямыми русыми волосами и глазами ДеВитара старшего.
— Присаживайся, сын — приказал отец.
Юноша послушно сел в кресло, обычно занимаемое отцом.
Граф начал говорить, нервно прохаживаясь по комнате:
— Этот разговор должен был у нас состоятся лет через пять, но обстоятельства вынуждают ввести тебя в курс дела сейчас. На данный момент в Форлане есть два противоборствующих лагеря: сторонники короля Аргала III и негласно бросивший ему вызов, крайне влиятельный граф Сагал. И тот и другой пытаются перетянуть на свою сторону как можно больше графов и баронов. Ты спросишь: зачем королю кого-то перетягивать на свою сторону, ведь те, кто не принял сторону Сагала, по идее, должны быть преданы королю?
Формально королю преданы все, но когда Сагал заручается поддержкой графского сословия, Аргал не может сидеть сложа руки и полагаться только на честность тех, кто давал ему присягу. Он вынужден через своих советников заниматься тем же делом, как бы странно это не звучало. Почему король не убьет Сагала? — не знаю. Возможно дело в том, что формального неподчинения Сагал не проявляет и его убийство в этой ситуации может привести к расколу в высших сословиях. К тому же неизвестно как поведут себя глава Тайной стражи и Архимаг в таком случае. Возможно даже, что их текущая политика как-то сдерживает короля: мы много не знаем — это не наш уровень.
Суть в том, что оба этих деятеля предлагали мне через своих людей принять сторону каждого из них. Я им обоим отказал, потому как, сделав выбор, придется активно участвовать в их тайном противостоянии, а на фоне таких игроков наше семейство лишь расходный материал, которым всегда при необходимости могут пожертвовать.
И вот, похоже, кому-то из этих болванов сильно захотелось, чтобы я в конце-концов определился. Именно поэтому похитили твою сестру Инну.
Я не знаю точно, кто это сделал, но думаю, если обращусь к кому-то из них, Инну вытащат: или тихо и мирно — если угадаю с тем, кто приказал ее захватить, или с боем — если приму противоположную сторону. Харас считает такой вариант лучшим в сложившихся обстоятельствах.
На этих словах старый маг сидевший у огня недовольно крякнул, но даже не повернул голову в сторону графа.
— Так вот. Я не буду этого делать, по причине сказанной мной ранее — потому как тогда, вместо моей дочери все наше семейство окажется под ударом.
— Отец, позволь перебить, но ты непозволительно грубо высказываешься о нашем короле — перебил графа сын.
Лицо ДеВитара старшего покраснело от гнева, но он сдержался от грубого ответа, позволив себе лишь смерить сына холодным взглядом. Потом отец подошел к окну и, успокоившись, продолжил:
— Я скажу тебе одну вещь сын. Запомни ее навсегда, но никогда не говори об этом вслух: вся эта местная знать нам чужая. Они дети здешних лесов и полей, а мы созданы не только землей и лесом, но и солеными брызгами Великого Океана, силой чудовищных ветров, что способны поднять в воздух корабль или выпить озеро без остатка за сто ударов сердца, водного простора, что им даже не снится, огромных волн, что или убьют тебя или сделают твою суть равной им. Вот среди таких могучих сил наш род не только жил, но и процветал столетиями. Твое невежество пока тебе простительно, позже я дам почитать тебе наши семейные книги, и после этого тебе станет стыдно, за сказанные тобой сейчас слова.
Итак, о твоей сестре. Самим нам ее не вытащить: исполнителями выступали "серые". Наша служба охраны хороша, но не настолько.
То, о чем я сейчас начну говорить — одна из наших семейных тайн. Когда наши предки поняли, что род будет вынужден переселиться в центр континента, они осознали, что их потомки будут уязвимы. В Форлане нам выделили определенную территорию, на которой мы хозяева, но эта территория и наша слабость — мы все живем на ней и за нами так проще наблюдать, оценивать наш потенциал и защищенность.
Наши семейные маги много лет назад нашли возможное решение этой проблемы: они предложили направить тайно в центр континента несколько наших людей, которые не будут распространяться о связях с нами. Они должны были заводить полезные знакомства и выискивать неявные силы, чтобы пытаться их использовать в критических для нашего рода ситуациях. Но возник вопрос: где гарантия, что эти люди, оторванные от нас, смогут обеспечить преданность нашему семейству на протяжении поколений? Ответ был прост: эти люди должны жить долго, очень долго. Это снимет вопрос преемственности поколений и позволит им совершенствоваться и выполнять свою миссию столько, сколько не может себе позволить ни один человек.
Магический эксперимент дорого обошелся нашим предкам: все маги, принимавшие в нем участие, погибли, а из десяти кандидатов смогла выжить лишь половина. Сейчас эти пятеро — наша надежда. Если есть вопросы — задавай, сын.
— Сколько эти люди могут жить?
— Не знаю. Не вечно — но очень долго. Говорили, что они тоже будут стареть — но медленно. Я их сам никогда не видел.
— Их можно убить?
— Конечно. Они также могут умереть от раны или болезни, как и все прочие.
— А может, они уже все умерли?
— Возможно. Скоро узнаем.
Лестница вела вниз, в самую черноту. Лавсан знал, что под замком есть подземелья, но не думал, что по ним можно забраться так глубоко под землю. Это был уже третий уровень катакомб, но, видимо, не последний. Пахло плесенью и сыростью, воздух был тяжелый, наполненный повсюду летающей рыжеватой взвесью. Иногда ноги юноши путались странных темно-зеленых растениях, что росли островками на полу. Встречались они и на стенах и даже на потолке. Впереди маячила спина отца, держащего факел в правой руке. Маг шел позади — путь давался одаренному нелегко. ДеВитары часто останавливались — приходилось ждать старика. Именно старика. До похищения Лавсану казалось, что Харас ровесник отцу. Но теперь, он вы глядел гораздо старше — как старик. Туловище сгорбилось, глаза потеряли прежний блеск, лицо заполнили невидимые раньше морщины.
"Пришли" — произнес отец. Все трое оказались в комнате с высокими потолками. Воздух здесь был чище и свежее чем в пройденных только что коридорах. В центре комнаты на каменном постаменте стоял округлый булыжник размером в полчеловека. По всем законам физики этот кругляш давно должен был скатиться вниз, на пол, но камень стоял ровно и не думал падать. Наверху, прямо над камнем, в потолке лавсан заметил небольшое круглое отверстие.
"Подойди к нему" — приказал отец сыну. Лавсан медленно стал приближаться к этому странному артефакту. Когда до камня оставалось меньше двух шагов каменное чудо стало то увеличиваться в объеме, то снова принимать прежнюю форму, процесс этот происходил циклично с равными интервалами: камень "дышал". Лавсан невольно остановился, не решаясь подойти ближе. Отец молчал, а молодой человек вдруг услышал журчание воды: так обычно шумит небольшой ручей в лесу. Потом звук стал плавно меняться и вот Лавсан уже слышит цикличный странный гул. Ему, прожившему всю жизнь в центре континента, не узнать в этом звуке силу прибоя, штурмующего скалы на побережье Великого Океана. Потом он услышал проникновенный женский голос полный любви. Слова явно были обращены к Лавсану, но он не понимал их смысл. Как ребенок еще не способный осознать человеческую речь, по звуку голоса понимает, что говорящая с ним мать очень его любит, так и Лавсан чувствовал в незнакомых словах неподдельную доброту, обращенную к нему.
— Что она... то есть он, говорит? — спросил сын.
— У "этого" нет рода. И все что ты слышишь, слышишь только ты один — отвечал отец — Раз оно разговаривает с тобой, значит ты получил признание.
— И что мне делать дальше?
— Попроси его призвать тех пятерых, что могут нам помочь.
— Как мне это сделать?
— Скажи словами или попроси мысленно — оно поймет.
Лавсан представил свою младшую сестренку, весело крутящуюся вокруг него, ее улыбчивые глаза. Потом подумал о тех негодяях, что сейчас где-то держат Инну и на глаза невольно навернулись слезы.
Камень на постаменте перестал "дышать". Лавсан почувствовал волны гнева, что пошли от артефакта. Через минуту булыжник расцвел тусклыми точками, равномерно распределившимися по всей его поверхности. Словно, где-то в глубине камня зажглось маленькое солнце, но светонепроницаемая поверхность не позволяла рассмотреть, что же именно происходит внутри этого странного объекта.
Еще пару минут ничего не происходило, а потом из верхней части камня на долю секунды ударил зеленый луч, устремившийся в маленькое отверстие наверху.
В этот момент с самой высокой башни графского замка сорвалась в ночное небо зеленая молния, осветив вспышкой изумрудного цвета ближайшие окрестности.
В верхних слоях атмосферы частицы эфира, подстегнутые странной молнией, стали разгоняться до немыслимых скоростей. Волны потревоженного вещества стали куполом накрывать Форлан и распространяться за его пределы, накрыв центр континента, и в сердце этого невидимого и неосязаемого безумия сейчас находился замок ДеВитаров.
Человек, рассекающий пустыню медленной походкой севернее Форлана, удивленно поднял голову к ночным небесам.
Раб в глиняном карьере неожиданно проснулся и обратил свой взор на звезды.
Мастер Руфим, сидевший у ночного костра на возвышенности резко поднял голову вверх.
Архимаг Форлана, укрытый одеялом из множества обнаженных женских тел, беспокойно завозился во сне.
Шаман "диких", чей ученик был помещен злобным духом в клетку без решеток, опасливо обратил свой взор на невидимый в ночи горизонт. Сначала злой дух пленил разум его ученика. Потом враг бросил вызов хранителю мертвого леса, неизвестно как очутившемуся среди живых деревьев, а теперь кто-то, такой же сильный как эти двое, взывает к своим слугам. Такие могут сожрать самого сильного шамана, как дикий кот кролика. Завтра он скажет вождю уводить свое племя как можно дальше от Форлана, где силы, неподвластные простым одаренным, решили затеять свою игру.
* * *
Ход.
Я сидел под навесом. Место, где ветка дерева проткнула плечо, отзывалось пульсирующей болью. Но это еще ничего: если бы не защитный купол — болеть было бы нечему.
Когда я обрел способность что-то соображать после взрыва, первым моим ощущением был шок, вызванный той вундервафлей, что меня приложила магесса. Потом, немного успокоившись, побеседовав с Ронделом, я стал склоняться к выводу, что если у Тайной стражи и есть засекреченное оружие последнего шанса, то это оно и было. Почему? Рондел не знает о нем ни сном, ни духом и слишком много "улик" от такой фиговины, которые сложно утаить, а ведь ни разу нигде последствия такого "взрыва" не упоминались — значит, применяется этот взрывной купол крайне редко если он вообще до этого применялся.
Есть еще одна головоломка: глаза магессы перед самым взрывом. Готов спорить — она сама была удивлена, когда ее купол стал пестрым от красок. Странно все это. Рондел правда клянется, что у тайной Стражи таких магических фокусов в запасе нет. Может и прав. Надо поднять мой контакт на службе Архимага — по логике вещей всякие магические сюрпризы должны сыпаться от них.
Но это все на самом деле пока не так важно. Важно другое: как они на меня вышли? Хош отпадает: разговор о том, куда мы едем, да и вообще о его цели состоялся намного позже нашего отбытия из его трактира. Старый и Лика. Тут интересней: их след тянется со времени моих опытов между Форланом и Лиманом. Но есть одно "но": они то здесь, со мной. Лика не знала о наших планах заранее. Старый вообще не такой дурак, чтобы кому-то что-то сообщать. Вопрос о предательстве я даже не рассматриваю.
Док? Док... След за доком тянется от гор Карамира. Но как? Теоретически за его семьей мог кто-то увязаться, когда они переезжали в Холм. Но почему тогда они сразу не схватили меня еще тепленьким в Холме? Возможно, меня спас ограниченный контакт: Док заходил ко мне лишь пару раз за все время, что там живет. Его семья меня в лицо не знает. А кто с ним связан? Лика и Старый — значит, путь им в Холм теперь заказан.
