Эликсир Любви

— Твоего?

— И моего тоже. Годы идут, а я еще МНС.

— А "Большой Хохол" как? Он в курсе.

— Я был представлен под светлые очи его сиятельства в нерабочей обстановке. — Похвастался Серега.

— Приглашали домой? — Изумился Алексей. — И как папа?

— Остался доволен выбором любимого чада, — самодовольно напыжился Архипов.

— А он при этом не целовал тебе руки? Не говорил: "Герой! Спаситель!"

— В благородном семействе не принято льстить в глаза.

— Ты, часом, не уронил честь лаборатории? Не чавкал за столом? Не сморкался в занавески?

Друзья рассмеялись. Их треп прервал рык разъяренной бегемотихи. Это в лабораторию ворвалась жена Стукова. Слухи о служебном романе мужа наконец-то докатились до неё. Как назло Водомерка сейчас сидела у них в лаборатории и отнюдь не на пионерском расстоянии от Федорыча. Застукав прелюбодеев рядышком супружница Стукова взъярилась еще больше, промчалась по лаборатории, снеся по ходу штатив с пробиркой на рабочем столе.

Скворцов и Архипов переглянулись и, не сговариваясь, выскочили в коридор, подальше от стокилограммовой разъяренной фурии.

— Наташка осталась, — Скворцов пожалел задержавшуюся на ристалище лаборантку.

— Ничего, укроется за шкафами как в блиндаже.

Друзья лыбились, слушая крики и, временами, звон битого стекла. Проходящие по коридору сослуживцы с любопытством оборачивались на необычные звуки из-за дверей лаборатории. На их вопросительные взгляды Скворцов с Архиповым недоуменно пожимали плечами.

— Надо было вывесить табличку "Не мешать... и так далее" — посетовал Алексей.

— Затопчут сейчас нашего Федорыча. Будет тебе эксперимент с экскрементом.

— А кто опылял завлаба и Водомерку эликсиром из баллончика? Я? Греметь тебе кандалами по этапу. "По тундре, по широкой дороге..." — пропел Скворцов.

— А кто создал "эликсир"? — Попытался свалить с себя вину Архипов.

— Ага! Претензии от висельника по поводу веревки выставляем пеньковому заводу? Не говори глупостей. Твоя блудливая ручка соединила сердца завлабов. У меня и в мыслях не было совершить святотатство. И против кого?! Тут тебе еще статья светит "за неуважение к начальству". А в нашу эпоху демократического централизма статеечка эта приобретает политический окрас. Значит, на Соловки тебя, контру, на Соловки! — Хохмил Скворцов.

За дверями лаборатории крики стихли, и послышался безудержный плач. Друзья прекратили зубоскалить и прислушались. Плач продолжался долго и наконец затих. Что произошло в лаборатории, было непонятно.

— Убили кого? — Прошептал Архипов.

— И Наташку тоже? Случись чего, заорала бы, — Также шепотом ответил Скворцов.

Вдруг дверь лаборатории со стуком распахнулась и, с красным лицом, из неё вылетела жена завлаба. Громко стуча каблуками, она пронеслась мимо Скворцова и Архипова на выход. Спустя пару минут показалась Водомерка, заплаканная, но ничуть не убитая горем. Не глядя на друзей, она прошмыгнула к себе в кабинет. Еще через какое-то время, опустив глаза в пол, за ней проследовал Федорыч, красный и взъерошенный. Проводив его взглядом, друзья решили вернуться на место схватки.

В лаборатории Наташка сметала разбитую химическую посуду.

— Ну, как? — С порога в один голос спросили нашкодившие друзья.

— Слониха в посудной лавке, — давясь смехом, отрапортовала лаборантка. — Четыре колбы разбито и одна пробирка. Хорошо еще химпосуда прочная, могло быть больше.

— Кто победил? Женский карательный батальон? — Серегин вопрос оказался быстрее Скворцовского.

— Наши, — улыбалась Наташка.

— Водомерка? — Серега присвистнул — С её то ростом и весом?

— Она. Она, — подтвердила Наташка, ссыпая осколки в разбитое ведро.

— Каким образом? — Алексею тоже не терпелось узнать подробности, — рассказывай быстрее, а то Федорыч придет.

— Думаю, не скоро, — Высказала свое мнение лаборантка — Ладно, слушайте, обалдуи, и восхищайтесь женским умом.

По её словам, жена Стукова устроила дикий ор, подкрепленный битьем лабораторной посуды. Любовники с лихвой получили порцию брани в свой адрес. Еще чуть-чуть и дошло бы до рукоприкладства, как Водомерка вдруг упала на стол и горько разрыдалась. Её безутешный плач вначале остановил разъяренную жену завлаба, затем заставил заинтересоваться горем разлучницы. Стали её пытать, о чем-де горемыка убивается. Водомерка не сразу, но призналась, что давно хотела сказать Федорычу, но не решалась. Будто бы у неё трудноизлечимое вагинальное заболевание, которое передается половым путем.

— И что, правда? — Наивно спросил Архипов.

— Пень, — Легонько хлопнул его по затылку Алексей, — Не заметил, какая она выскочила довольная. Теперь Федорыча дома на порог не пустят, а Водомерка подберет его бездомного. Победа.

— Иппон, — выдал Серега уважительно.

— Ругаться марш на улицу, — замахнулась на него венком Ковалева, — тут тебе не конюшня.

— А что я сказал? — Отскочил подальше Архипов. — "Иппон" — возглас судьи в дзюдо, означающий "чистая победа".

И действительно, Водомеркой была одержана чистая победа — Федорыч, в конце концов, перебрался жить к ней. Отголоски скандала прокатились по институтским кулуарам. Кто осуждал, кто сочувствовал. Партком попытался поучить морали Стукова, но Федорыч проявил строптивость, положив на стол парторга свой партбилет. Но это все произойдет чуть позже, а в этот день Скворцова больше занимали мысли о предстоящем вечере. Наконец-то он дождался звонка Сони, пригласил её в ресторан. Получив согласие и условясь о месте встречи, он съездил домой, переоделся.

Подозрительно взирающей на его приготовления теще он соврал, что обязан встречать и размещать делегацию немцев. Та, по глазам видать, не поверила, но ничего не сказала.

Серега отпросился у Федорыча и ушел с работы часом раньше. Алексей еле дождался окончания рабочего дня. Он сразу же помчался домой к Соне. Она была почти готова. Но, как и у каждой женщины, это "почти" растянулось еще минут на сорок. Ковыряйся его Светка, Алексей бы уже нервничал, а здесь он терпеливо ждал, пока Соня скажет: "Ну, все. Пошли".

Свою машину Алексей не брал. Они остановили таксиста. Тот заломил такую цену, будто собирался нести их на руках. Алексею неловко было показаться скаредным в глазах девушки, но Соня небрежным жестом сама отправила ушлого мужичка путешествовать дальше в одиночестве. Тут же поймали частника и на нем отправились в ресторан, выбранный Архиповым для вечеринки.

Заведение не было шикарным, так, средней руки. Но скатерти на столах и живая музыка там имелись. Красавицы вроде Сони не баловали своим посещением этот образец общепита. Поэтому, когда Скворцов и Соня вошли, шум в зале на мгновение смялся. Все, мужчины и женщины, обратили внимание на них, точнее на девушку. Спутница Алексея сегодня была особенно хороша. Темно-зеленое платье чуть выше колен, высокие каблуки дефицитнейших итальянских туфель, обнаженные плечи. Густые волосы собраны элегантной заколкой. Ансамбль завершало играющее в лучах света колье на точеной шее. Стройные ножки в супермодных, еще не виданных здесь, колготках с рисунком, притягивали взоры мужчин. Один из кавказцев так и замер с вилкой у рта, провожая Соню пожирающим взглядом. Скворцов знал, что девушка красива и привлекает внимание окружающих, но такого эффекта не ожидал и был несказанно горд.

В глубине зала поднялся Архипов и помахал им. За столиком с ним сидела щупленькая девица в вечернем платье и с высокой прической. Алексей и Соня направились к ним.

— Катя, — Познакомил Серега со своей невестой.

— Соня, — В свою очередь представил свою спутницу Алексей.

У столика мгновенно появился официант. Дамам предложено было выбирать блюда, мужчинам напитки. Когда официант удалился, Архипов рассмеялся:

— Ну, ребята, вы даете. Мистика какая-то. Мы полчаса кукуем здесь, и ни один из гарсонов не удосужился обратить на нас внимание. Но как только вы появились, официант тут как тут, словно чертик из табакерки.

— Я шепнул гардеробщику этого злачного места, что идем к проверяющему, который здесь инкогнито, — нашелся Алексей.

Катенька Приходько разглядывала Соню, словно школьница старшую подругу. Достаток в семье и положение папаши не гарантировали ей шика, который чувствовался в спутнице Алексея. Потому-то директорская дочка глядела во все глаза, пытаясь перенять стиль новой знакомой. Соня чувствовала это, но не манерничала, легко поддерживала разговор и первой предложила тост за знакомство. Было весело. Вволю дурачились, смеялись от души. Когда заиграли музыканты, пошли танцевать. Алексей пригласил Соню, расстроив смуглого носатого красавца, ринувшегося к ней. Пришлось носатому кружить пухленькую блондинку с соседнего столика.

Соня чувствовала музыку, двигалась легко и пластично. Алексей не мог оторвать взгляда от ее серых, с печалинкой глаз. Несмотря на сутолоку на небольшом танцевальном пятачке, они двигались свободно. Танцующие рядом тактично старались не задевать их. Алексей не замечал ничего вокруг и не отпустил девушку, когда музыка закончилась. Они остались стоять вдвоем на пустеющей площадке. Первой опомнилась Соня. Она изобразила книксен, и Алексей спохватился, поцеловав партнерше руку.

— Давно не танцевала, — шепнула она.

— Я тоже, — ответил Алексей.

Музыканты пригласили на быстрый танец, но они вернулись к столу. Архипов с подружкой уже был там и разливал по рюмкам: дамам вино, мужчинам водочку.

— Итак, на чем мы остановились? — Многозначительно обводя взглядом стол, спросил он.

— Ужас. Совершаю ошибку, собираясь выйти замуж за алкоголика, — Попыталась юморить Катенька.

— Зато работящего, — заметил Алексей.

— И любящего, — поддержал Серега и продекламировал, -

Горе придет — кровь по капле отдам,

Беду отведу любую,

И чувства мои не подвластны годам,

Когда за любимую пью я.

Соня в восторге захлопала в ладоши:

— Омар Хайям?

— Архипов! — Надул губы Серега, — Талантов моих не счесть.

— Когда надо поспать и поесть, — вставил Алексей.

— Завистников моих не счесть, — Серега ткнул пальцем в друга.

Гордясь его находчивостью, теперь захлопала в ладоши Катенька. Глаза ее светились обожанием. Алексей искоса поглядывал на нее. По тому, как директорская дочка глядела на Серегу, ловила его взгляд, временами прижималась к нему, было ясно, что девушка искренне любит его.

Один быстрый танец сменил другой. Музыканты — молодцы, их репертуар изобиловал модными на сегодняшний день мелодиями.

— Быстрый танец. Пойдем, потанцуем, — Потянула Серегу Катенька.

— У-у-у, — Тот показал на свой набитый рот.

— Пойдем одни, — Предложила ей Соня, — пусть мужики поболтают. А то сама знаешь у них "после работы о работе, а на работе о..."

— О нас, — со смехом продолжила Катенька, с благодарностью глянув на нее.

С юношеской наивностью ей хотелось показаться примой в любовном тандеме Приходько-Архипов. Но Серега проявил толстокожесть и не побежал за ней по первому зову. Спасибо Соне, поддержав Катеньку, она выправила ситуацию, не дав детским амбициям, дорасти до глупых обид. Только этого не хватало на вечеринке.

Девчата пошли на танцевальный пятачок.

— А твоя-то ничего. Даже дух захватывает, — Глядя им вслед сказал Архипов, — Небо и земля по сравнению с моей. Слушай, ты не можешь попросить свою научить Катьку целоваться. А то она неудобно двигает челюстью.

— А почему мою? Вовсе она не моя. Знакомая. Ходит, проверяет работу, — Постарался прояснить ситуацию с Соней Алексей.

— Леха! — Архипов помахал перед его лицом ладонью, — У тебя косоглазие или катаракта на оба глаза? Ты что, не видишь, как она на тебя смотрит?

— Болтаешь? — Недоверчиво протянул Алексей, — Показалось тебе.

— Разуй глаза, пенюх.

Алексей обернулся на танцующую Соню. Та с улыбкой помахала ему. Алексей ответил. Быстрый танец сменился медленным. Девушек тут же пригласили. Катя, из-за спины партнера, показала язык Архипову. Серега шутливо погрозил ей пальцем.

— Что ты там заикался относительно поцелуев? — Спросил дружка Алексей.

— Целуется неловко, — ответил Серега, наливая еще по рюмочке.

— Когда поцелуй твоей женщины раздражает — скажи любви: "До свидания". Или намерен терпеть?

— Намерен. Намерен. Еще как намерен.

— Может, тебе понюхать "эликсирчика"? — Справился Алексей.

— Нюхай сам свою химию. А мне и так ничего. Раз в жизни повезло, так тут же норовят все с медвежьими услугами. В любви кто-то должен сохранять трезвость ума. Два влюбленных дурака в одной лодке не то, чтобы плыть не смогут, потонут, к чертовой матери.

— Сдается мне, ты ошибаешься и с годами пожалеешь об этом, — предупредил друга Алексей.

— Это случится потом, — отмахнулся Серега, — Давай выпьем за твой эликсир. Он ведь работает. Да еще как!

Друзья выпили.

— Алкогольничаете? — К столику подошли их девушки, — Вы уж покукуйте без нас немного. Мы отойдем в дамскую комнату.

— Ку-ку, ку-ку, — тут же отозвался Серега, улыбаясь во весь рот.

Когда девушки удалились, он уже серьезно спросил: