Страницы тёмных снов (18+ !!!)

Упускать такую женщину нельзя ни в коем случае. Судьба не делает столь роскошных подарков дважды.

* * *

Рик сидел в кафе при студии, разбирал очередную порцию документов. Он устало потёр лицо ладонями. "Я не могу. У меня для такой работы нет ни знаний, ни умений, ни, что гораздо важнее, сил. Группе нужен профессиональный продюсер. А я хочу быть просто менеджером. Мне нравится заботиться о том, чтобы у моего мужа и моих друзей были удобные гримёрки, чтобы в коридорах клубов и концертных залов они не попали под сквозняки, потому что это опасно для голоса, а чай подавали вовремя и нужной температуры. Я могу и умею выбирать отели и номера, снимать квартиры и успевать занять в студиях хорошие комнаты для репетиций. И я могу заставить организаторов обеспечить достойные условия и хорошую охрану. Это гораздо лучше, чем быть устроителем вечеринок. Особенно когда твои идеи отвергают. А вот Майк, Карен и Элина любят обсуждать со мной сценарий концертов, им нравится то, что я предлагаю. Но вместо того, чтобы заботиться о моей группе и придумывать сценарии, я тону в море контрактов и финансовых отчётов. И я не умею находить новый персонал. Как я могу найти продюсера, который нас не обманет, если я даже Лайзу до сих пор не заменил?"

Однако нытьё делу не поможет. Надо протолкнуть группу на такой концерт или в такую телепередачу, где они засверкают как солнце, и тогда продюсеры прибегут сами. "А Карен выберет лучшего. Она самая здравомыслящая и скептичная среди нас".

Но сказать намного легче, чем сделать. Рик перелопатил весь интернет в поисках хотя бы намёка на вакансию. И не нашёл ровным счётом ничего. Везде или те же клубы, или бары. Да и туда попасть нелегко, на одно место десятка три желающих.

И тут появилась настоящая удача.

В Нью-Орлеане в день весеннего равноденствия начинается конкурс молодых исполнителей альтернативного рока, который завершится в летнее солнцестояние. Трансляция этапов будет идти по всей Америке от Бангора до Датч-Харбара и от Браунсвилла до Берроу.

"Мы можем войти в первую тройку финалистов".

Конечно, конкурс съест все сбережения. Целых три месяца, от двадцать первого марта до двадцать первого июня, жить придётся только на них, потому что работы в переполненном музыкантами городе будет не найти. Они вытеснят даже мексиканцев-нелегалов со стрижки газонов и мытья окон. А цены на жильё и продукты резко поднимутся. Но конкурс — единственный шанс выбраться из захолустного городишки (назвать Бирмингем большим городом можно только в сравнении с Джонсон-сити, который, по сути, деревня) на всеамериканскую, а то и мировую сцену.

"Я хочу увидеть Европу, Японию, побывать в Сиднее и в Южной Америке. А Майк достоин того, чтобы блистать в этих странах. Да и все остальные тоже".

Рик зарегистрировал группу на конкурсе. "Откажутся — отзову заявку. Но не думаю, что они скажут "Нет!"".

Рик пошёл в реп-зал, чтобы сообщить группе о конкурсе.

* * *

Алекс, одетый лишь в фартук, поварской колпак и кожаный ошейник раба, готовил на своей кухне овсяные печенья без сахара для Карен. На ногах позвякивали лёгкие кандалы, за которые он длинной цепочкой приковал себя к стойке, отделяющей кухню от столовой.

Не то, чтобы Алекс любил такие игры на сессиях, но дома этот нехитрый приём хорошо помогал справиться с приступами ощущения ненужности и неполноценности, которые накатывали на всех бесхозных, иначе говоря, одиноких Нижних.

Большинство из них снимали напряжение, проводя вечер с одноразовыми Хозяевами в БДСМ-клубе или баре. Это хорошо помогало, но у Алекса последнее время такие вечера оставляли жестокое похмелье, ещё хуже алкогольного.

"Юность закончилась, я и хочу постоянства. Хозяйку, с которой буду жить вместе, а не встречаться два раза в неделю в отеле. Возможно, даже детей. Дом достаточно большой, чтобы они случайно не увидели, как родители Темачатся. Интересно, Госпожа Карен хочет детей? Моих заработков с избытком хватит, чтобы нанять им няню с университетским дипломом педагога, поэтому моя Хозяйка сможет продолжать сценическую или любую другую карьеру. Бытовые дела тем более никого не обременят, если что, найму вторую домработницу. Надо расспросить Госпожу Карен осторожно".

Алекс шлёпнул себя по лбу. "Придурок! Самостоятельной и независимой женщине нельзя предлагать дом и прислугу, это не наёмная Доминантка с сайта интим-услуг. Едва я заикнусь о таком, Карен подумает, что я хочу купить её как шлюху, и пошлёт меня собирать потаскух на улице. Разумеется, после этого не подпустит к себе и на милю. Надо сказать по-другому... Типа "Вдруг начинаешь понимать, что хочешь семью, но трудно найти свою половинку". И снова придурок! Какая половинка?! Цельные и личностно зрелые люди сочтут оскорблением, что их назвали получеловеком. Нет... Не половинка. И не спутница. "Трудно найти человека, который тебя понимает, и которого понимаешь ты, настоящего напарника, партнёра, с которым можно вместе идти по жизни до самого заката". О, вот это хорошо! И обязательно извиниться за пафос и вычурность, иначе умный собеседник не поверит".

Алекс повеселел. "На Ванильный секс я соблазню Карен быстро. А в постели гормоны пробудят её Доминантность, выпустят на поверхность. И если осторожно подыграть, то Карен начнёт вести себя как Госпожа. И поскольку я не буду скрывать, что мне это нравится, моя королева больше никогда не станет прятать свою натуру".

Смартфон пропиликал несколько тактов из песни Карен. Алекс куснул себя за язык, чтобы не ляпнуть "Да, Госпожа", и ответил:

— Здравствуйте, Карен.

— Здравствуйте, Алекс. Мне очень жаль, но пойти с вами в театр я не смогу. Мы срочно уезжаем в Нью-Орлеан.

Алексу показалось, что сердце рухнуло на пол и разбилось.

— Почему? — он заставил себя говорить спокойно и ровно.

— Там будет очень важный конкурс. И мы его чуть не упустили из-за своей неопытности. Рик узнал о нём в последние минуты приёма заявок. Нам очень повезло, что мы успели попасть на него.

— Но... Я всё понимаю, Карен. Просто... Из-за жестокой конкуренции на таких конкурсах очень опасно.

— Мы команда, Алекс. Мы готовы защищать и поддерживать друг друга.

— Это хорошо. Я желаю вам победы.

— Спасибо, Алекс. Прощайте.

Карен отключилась. Алекс взвыл как раненый зверь и запустил мобильником в стену.

"Уйми истерику, болван! — тут же рявкнули мужские гормоны при дружной поддержке сабмиссивности и мазохичности, которые категорически не хотели терять столь привлекательную и близкую удовлетворялку. — Это наша самка! Мы первые её увидели! Мы её приручили! Мы не пустим её к другим самцам! Мы не пустим других самцов к ней!"

Алекс перевёл дыхание и кивнул. "Я ведь биржевой маклер. Могу работать из любой точки мира, где есть телефон и интернет. А Нью-Орлеан — это не мелкая дыра типа Джонсон-сити, где, учитывая процент девиантов среди Ванили, могло просто не быть Нижних мужчин. Зато в Нью-Орлеане этого зверья целое стадо, и половина, если не больше — бесхозные. Они все учуют Госпожу Карен, едва она подъедет к городу. И начнут охоту".

— А вот хрен вам! — вслух рыкнул Алекс на потенциальных конкурентов.

Он ловко и аккуратно упаковал в красивую коробку выпечку, снял цепи и со стационарного телефона позвонил на мобильник Карен.

— Я испёк вам печенье, — сказал он. — Возьмите на дорогу. К тому же в столь важный путь приятнее отправляться, когда кто-то провожает.

Растерянная и удивлённая Карен согласилась. Алекс быстро привёл себя в порядок, собрал в другую коробку обломки мобильника, чтобы после восстановить информацию, и поехал к дому Госпожи, благосклонность которой никому не собирался уступать.

* * *

Рик довольно потирал руки — он успел снять квартирку в относительно приличном районе за приемлемую цену. И оплатил аренду до конца июня, теперь домовладельцы не могли поднять цену, а у группы есть жильё и на десять дней после конкурса. С избытком хватит как для переговоров с продюсерами, так и для поиска квартиры в Бирменгеме. "Там мы по-любому за два-три дня пристроимся на работу в хорошем клубе".

Снять реп-зал не получилось — дорого и большая очередь, группа попадала в нужное помещение только за полночь. Но зато Рик нашёл неподалёку от дома старый склад с превосходной акустикой. А ещё там был не только туалет, но кондиционер "зима-лето", что позволяло как согреть помещение в феврале и остудить в мае. Рик принёс туда микроволновку, кофеварку, чайник, две кушетки и два кресла. Склад он выбрал двухсекционный, поэтому бытовые удобства не портили звук.

— Как тебе? — спросил Рик Майка.

— Отлично. Только надо ещё увлажнители воздуха. Обогреватели его сильно сушат, а это очень вредно для голоса.

— Забыл! — охнул Рик. — Сегодня куплю.

Майк вздохнул.

— Мне страшно. Всё так глобально.

— Ты справишься. На сцене ты звезда. И в жизни.

Майк усмехнулся криво:

— Не все так думают. Чёрный, да ещё гей. В Луизиане это сильно мешает. Многие здесь живут мерками начала двадцатого века, а то и девятнадцатого. Такие люди будут и среди судей.

— Тогда нам нужен приз зрительских симпатий, — подошла к ним Карен. — В голосовании участвует вся Америка, а не только Библейский Пояс. Синих и сиреневых штатов больше, чем красных. Синие без предрассудков, сиреневые — серединка на половинку, поэтому у нас есть шанс привлечь их на свою сторону. Да и в красных живут не только замшелые религиозники и тайные расисты. Нормальные люди тоже имеются.

— К сожалению, — проговорил Майк, — в синих и сиреневых штатах нас увидят только после того, как судьи допустят чёрного гея и белую, которая с ним связалась, к участию в конкурсе.

— Судьи дорожат своей репутацией, — возразила Карен. — А потому не смогут забраковать действительно хороший вокал, даже если он от людей не той кондиции. Поэтому, чтобы вокал был наилучшим, надо применить секретное оружие, которое даёт нам физиология.

Майк понимающе улыбнулся и кивнул. А Рик воскликнул возмущённо:

— Ты же всегда была против химии!

— Никакой химии, — фыркнул Майк. — Только натурпродукт.

— За эти натурпродукты... — начал Рик, но Карен перебила:

— Просто сделай так, чтобы на прослушивание мы попали шестого марта. Не пятого, не седьмого, а именно шестого. Сам же за двенадцать часов до выступления и дай Майку так, и сам его оттрахай настолько, чтобы он растаял от удовольствия, но после проследи, чтобы Майк как следует выспался, а утром хорошо поел.

— Ты что несёшь?! — возмутилась Элина. — Перед серьёзным пением нельзя наедаться и заниматься сексом!

— Нельзя петь с полным желудком, — с усмешкой ответила Карен. — А за два-три часа до него хорошо поесть необходимо, потому что полномерный вокал забирает много сил. И нельзя трахаться, как и заниматься любой другой тяжёлой физической нагрузкой непосредственно перед пением. А вот регулярно посещать тренажёрку и занятия по йоге или цигуну очень даже полезно. Как и качественно потрахаться накануне выступления. Положительные переживания хорошо стимулируют голос.

— Надо же, — охнула Лайза. — Как всё хитро!

— А почему на прослушивание мы должны попасть именно шестого? — заинтересовалась Элина.

— Месячные, — сказал Майк и глянул на Карен: — Так?

— Теоретически, самый их разгар, — кивнула она. — Или хотя бы уверенное начало. Первое предпочтительнее, но тут уже как повезёт. Капризы организма не проконтролируешь без химии, а она повредит голосу.

— Но ведь... — начала Элина.

Карен фыркнула:

— Ты где-нибудь слышала, чтобы известные певицы, у которых рабочий график расписан на пять лет вперёд, отменяли или переносили выступление из-за критических дней? Да таблоиды и жёлтые листки вцепились бы в это, как помойные крысы в ростбиф! Или чтобы дирекция театров и концертных залов составляла программу в соответствии с менструальным циклом доброй сотни певиц, у каждой из которых он свой. Да ещё и у большинства женщин цикл точностью часового механизма не обладает, месячные могут пойти на день-два раньше или позже, это нормально. Но самое главное, что прогнозу это не полежит.

— А почему тогда все говорят, что петь нельзя?

— Потому что толпа подхватывает байки, придуманные плохими преподавателями вокала. Во время месячных голосом управлять в два раза сложнее, поскольку меняется тонус всех мышц в организме, а мышцы живота и горла — не исключение. И изменения не постоянны, они могут варьироваться от цикла к циклу. Певицу надо учить отслеживать все вариации и правильно с ними взаимодействовать, поскольку неправильный вокал погубит голос быстро и необратимо. Но эти труды стоят потраченных на них сил и времени, потому что в критические дни голос звучит как никогда сочно, глубоко и красиво. Так что если есть возможность подогнать выступление под менструальный цикл, то качественно обученная певица возьмёт на "красные дни" самую вокально трудную партию. Глупо не воспользоваться преимуществом, которое даёт сама природа.

— Жаль, у мужчин такого нет, — вздохнул Майк.

— Мужчинам ещё проще, — возразила Карен. — Помнишь, что говорила миссис Фостер? "Израсходуй себя досуха, а после хорошенько выспись".

— Оооо, — Рик алчно посмотрел на Майка и сжал ладонями его бёдра, — с этим проблем не будет.

— Пусти! — отпихнул его Майк. — Карен, зачем ты ему сказала?! Этот ненасытный теперь от меня не отлипнет.

— А ты как будто против, — фыркнула Элина.

Рик опять помрачнел.

— Физиология — это хорошо. Но даже самый лучший вокал не гарантирует честность судей. Предрассудки могут оказаться сильнее.

— Это верно, — задумалась Карен. — Однако не только мы не соответствуем идеалам традиционности, читай — оголтелой консервативности. На конкурсе будет много таких. И они если и не все, то большинство поддержат идею непрерывной прямой онлайн-трансляции всего отборочного тура. К тому же многие из тех, кто соответствует канону, тоже боятся, что из-за судейской предвзятости их не допустят к конкурсу. А значит, поддержат идею прямой трансляции. Судьи могут сколько угодно ненавидеть ЛГБТ, цветных и нестандартных белых, но своим авторитетом музыкальных экспертов они дорожат. И не станут следовать эмоциям, когда на них смотрит вся Америка.

— Хм, — кивнул Рик. — Это верно. Я подкину твою идею на форум конкурса. Уверен, её быстро потребуют воплотить. И не только участники, но и зрители. А значит рекламодатели поддержат эту идею.

— В первую очередь идею надо внедрить в СМИ, — дополнила Карен. — Если журналисты заподозрят нечестность, то покоя судьям не будет.

— Точно! — обрадовался Рик. — Надо привлечь побольше СМИ. И конкурсанты со своими фанатами сделают это.

* * *

Мэри-Лу Джонсон, секретарша Алекса Гордона, элегантная тридцатилетняя блондинка с голубыми глазами, мрачно смотрела на экран компьютера. Хотя Гордон и был прав, когда сказал, что она может выполнять свою работу дистанционно, а потому ехать на три, а то и четыре месяца в Нью-Орлеан ей не нужно, Мэри-Лу была обижена. Возможности большого города несравнимы с Бирмингемом. А Мэри-Лу их не увидит.