4 Жребий Судьбы

Мордатый и его шестёрки тренировались со штангами и были непоколебимо уверены в своих бицепсах. И вот теперь эти горы мяса оказались бесполезны. Мышцы свело, как судорогой. Ноги не держали. Рыжий был повсюду.

Все лежали. Мордвинов, которому почему-то попало меньше всех, теперь стоял один на один с противником. Главарю только слегка досталось в нос — простой удар, от которого текут кровавые сопли. Он сам обожал удар по шнобелю, только не на себе, конечно.

— Ну вот, Мордатый, теперь нам никто с тобой не помешает. — смеясь, сказал рыжий. — Как я и говорил, никто на улице не обратит внимания, хоть убивай.

— Да что ж это такое?!!! — в опровержение этих слов раздался вопль. Вопила полная женщина. Она бежала через сугробы, роняя пакеты. — Прямо на улице уже убивают!!!

Она отважно мчалась, полы шубы развевались.

— Не надо беспокоиться! — крикнул Лён. — Всё нормально!

— Кому это — нормально?! — вскипела тётка и врезала ему сумкой.

— Да вы не поняли! — со смехом объяснял Лён.

— Шпана проклятая!!! — вопила тётка. — Вовик, он тебя избил?!!!

Вокруг стали собираться зрители. Шестёрки Мордатого куда-то отползли.

— Смотрите, люди!!! — орала мамаша пострадавшего. — На улице прямо убивают!!!

— Мамка, отвали! В натуре, всё нормально! — недовольно морщился Мордатый, но кровавые сопли говорили сами за себя, и снег вокруг выглядел очень живописно.

— Хулиган! — раздались возмущённые вскрики. — В милицию его!

Вокруг, привлечённые воплями мамаши Мордатого, собирались люди. Кто-то уже начал хватать Лёна за рукав. Это уже было не смешно. Он вырвал руку и ушёл, небрежно раздвинув толпу. Надо же, оказывается, на улицах народ есть!

* * *

После третьего урока второй смены на дверях столовой был вывешен листок, надпись на котором гласила, что столовая закрыта в связи с учётом. Это был универсальный лозунг, против которого спорить бесполезно. По всей школе пронёсся слух, что кормить не будут. Все поныли и успокоились. Теперь можно не беспокоиться, что важному мероприятию могут помешать случайные свидетели.

— Давай. — опасливо сказала секретарша Валентина, выпуская из канцелярии специалиста по травле насекомых. И тот, вооружённый своим нехитрым инвентарём, грузно протиснулся мимо неё и направился к столовке.

В дверь столовой просунулось страшное чудовище. Глазастое, носастое, неуклюже-жёлтое. В его корявых лапах красовался шланг с распылителем, а за спиной — баллон с черепом и скрещёнными костями.

— Химическая атака, сэр! — доложил ротный, взобравшись на раздаточный стол, где молодцевато восседал Малюта.

— Чего ты всё "сэр" да "сэр"? — презрительно спросил генерал. — Кина ихнего, что ли, нагляделся?

— Так точно, сэр!

— Молодцы! — зычно крикнул Малюта. — Покажем супостату кузькину мать!

— Банзай! — завопило войско.

Вероника Марковна направлялась к столовой, чтобы проверить результаты инсектицидной обработки. Уже на лестнице она почуяла неладное. Двери столовой распахнулись, и оттуда вылетел, как из пушки, жёлтый человек. Скинул с себя на бегу баллон с ядом и устремился к выходной двери.

— Это что ещё такое?! — рассердилась Вероника и в следующий момент испуганно схватилась за сердце и привалилась к стене.

Из дверей столовой выходил высокий качающийся человек. Нет, это был не человек! Эта кошмарная фигура сплошь состояла из тараканов! Они кишели плотной массой, от чего казалось, что вся фигура кипит.

— Сдавайся, Вероника! — трубно проревели тысячи тысяч тараканов. — Даёшь конфеты?!

— Сдаюсь! — крикнула директриса, сползая на пол и из последних сил цепляясь за батарею.

— Ну то-то же, Марковна! — пропищал Малюта. — Идём, обговорим условия!

* * *

— Мне тоже в школе никогда не ставили за сочинения выше тройки. — заметила мама. — Хотя, нет, один раз был — мне поставили пятёрку. Я до сих пор помню это сочинение.

Она стояла над плитой, помешивая в сковородке лук и морковь — тушила для борща. Ленька с интересом наблюдал за этой процедурой. Всё было удивительно: ранее мама никогда не варила настоящий борщ, да и вряд ли умела — они вдвоём питались супами из банок, добавляя в них тушёнку. Теперь же Зоя взялась всерьёз осваивать кулинарную науку, чтобы не уронить перед Семёновым высокое звание жены.

— Так обрадовалась?— невесело заметил сын. — Или удивилась?

— Гораздо хуже. Чуть от стыда не погорела. Представь, однажды постаралась написать то, что нужно учительнице, а не то, что думала сама.

— А что ты думала сама?

— А ничего не думала. Мне всё это было безразлично — литература была такая морока! Это было в десятом классе. Я тянула целый месяц, и вот осталась только ночь. Я залезла с детской табуреткой в пустую ванну, положила поперёк доску и стала измываться над собой всю ночь. Выдавливала фразы, марала штампы. Так накатала целую тетрадку, за меньшее снижали балл. Мне было отвратительно, я ждала, что учительница принародно осрамит меня. Скажет: ни одной искренней мысли сплошные штампы. Но она поступила ещё хуже.

— Два ввалила? — рассмеялся Лёнька. — За враньё и штампы?

— Нет. Гораздо хуже. Она прилюдно прочитала его.

— Но это же жестоко! — испугался сын. — Я бы подал в суд.

— Пальцем в небо, дивоярец. Она меня поставила в пример всем десятым классам. Это было очень высокоморальное и патриотическое враньё.

Оба помолчали.

— Сочинение и в самом деле было так ужасно? — спросил сын.

— Я не шучу. Мне и сейчас противно: надавить двенадцать листов пошлых истин! Вещун бы от такого сдох.

— Откуда же она могла знать, что ты была неискренней?

— Должна знать. Они поставлены над душами надзирать.

Оба прислушались — из-за входной двери, обитой по старинке дерматином, донеслось щёлканье тамбурного замка, потом протяжное подвывание металлических петель и звук запирания замка. Это возвращалась Дусяванна, их соседка. В последнее время она стала что-то очень нервной и при встречах что-то злобно бурчала про себя. Впрочем, к её чудачествам Косицыны давно привыкли и не обращали внимания. Старуха была, хотя и вздорной, но совершенно безобидной.

ГЛАВА 13. Как один козёл ездил на машине...

Дусяванна шла, шатаясь и почти ничего перед собой не видя. Вчера она узнала ужасную новость.

Сидела она так в комнате своей, перед телевизором и щёлкала каналами. Кругом одна реклама да новости. И тут ей вдруг попался телеканал "Культура". Дусяванна сроду не включала его, поскольку полагала, что и без того культурна. А тут чего-то вздурнулось ей послушать. Да и интересно тоже: чего там учёные ещё придумают. Будет о чём вечером на лавочке поговорить. И тут вдруг услыхала... Боже мой, какой кошмар!

Оказывается, у человека внутри может быть такая страшная кислота! Дээнка называется! Название-то какое чурецкое! Она проникает в организм и такое там творит! Учёные даже показали эту кислоту! Такая громадная и страшная! Вся, как змея, перевитая и с такими коротенькими лапками, как у сороконожки! И ни конца ей не видать, ни краю!

Клоповкина всполошилась: а ну, как и у неё внутри такая кислота может завестись! И почудилось ей, что эта кислота уже в неё залезла! То-то Дусяванна думает: откуда у неё изжога?! Вот чувствует она, как эта кислота в ней ворочается. То совьёт кольца, то разовьёт. Да в копчик-то сверлит-сверлит, сверлит-сверлит!

Ну гады же эти учёные — это они такую сволочь вывели! Говорила же она Клавке со второго этажа, говорила: на кой нам все эти антилегенты, чего они хорошего по жизни сделали?! И вот — нате вам! — какая-то стерва подсунула эту дээнку ей, Дусе!

Дусяванна скорей в поликлинику и там всё объясняет: не знаю, мол, как кислотой-то этой заразилась! А участковый терапевт, Лидия Петровна, давно уже на пенсию глядит, ей до этой дээнки чихать с высокой колокольни. Ещё и отругала. Зря Дусяванна ей битый час доказывала.

И вот Клоповкина идёт домой и чувствует, что что-то тут нечисто. Откуда кислота взялась?

"Сходить бы, что ли, к ворожее?" — вяло шевельнулось в голове.

Есть тут одна такая, недорого берёт.

— Думай на рыжего. — авторитетно заявила несвежая после долгого трудового дня гадалка.

— На рыжего? — тупо переспросила Дусяванна.

— На рыжего. — подтвердила мадам, зевая и показывая жёлтые от курения зубы.

— Ах, на рыжего! — вдруг догадалась Клоповкина.

— Есть кто у вас такой на примете? — уже совсем безразлично поинтересовалась ворожея, привычным движением перетасовывая колоду. Её смена подходила к концу, и она торопилась избавиться от нерасторопной клиентки.

— Да уж, есть у нас один такой на примете! — мстительным тоном заявила Дусяванна, внезапно прозревая в присутствии мощных астральных духов и захватанного грязными пальцами волшебного магического шара.

— Ну-ну! — философски заметила мадам, вставая с места и давая тем понять, что аудиенция закончена.

* * *

В кабинете магии и прикладной экстрасенсорики мирно пахло только что заваренным кофе. У Базиля выдалось "окно" — промежуток между уроками, и молодой учитель решил занять паузу кофепитием и беседой с тайным обитателем кабинета — астральным духом.

— Представь себе, Бельфегор, с каким заманчивым предложением обратилась ко мне биологичка Матюшина! — по-детски дуя на горячий кофе, сообщил Кирилл Никонович.

— Она тебя обольщала?! — с большими глазами поинтересовался дух.

— Ну что ты! — сконфузился Базиль. — Нет, она просила помочь ей сотворить на факультативе гомункулюса. Невероятное легковерие!

— Я бы сказал, что это скорее пожелание чуда. — возразил Бельфегор. — Суди сам, Базиль, ты показал им нечто, что выпадает за рамки их повседневных представлений. Как это соблазнительно! Нет, я бы не стал отказывать женщине в таком деле.

— Ну да, конечно! — с иронией отозвался Базиль. — Собрать человечка из горсти всякого мусора! Чрезвычайно поучительно!

— Вот именно! Только ты пока этого не понимаешь. В ваших науках есть тоже нечто подобное. Ваши корифеи утверждают, что человек состоит из того же, из чего и весь окружающий его мир. Подумай только, грязь под ногами имеет тот же молекулярный состав, что и человек! Недаром ваши эволюционисты упорно доказывают происхождение человека от микроба, от примитивнейшей одноклеточной субстанции! Ой, даже нет! От обыкновенного первобытного бульона! Нет, я прошу, я даже настаиваю! Пойдём, Базиль, покажем вашим детям, из чего на самом деле сделан человек!

— Ну... если только ты так пожелаешь... А, впрочем... Бельфегор! Зачем ты меня дуришь?! Ты хочешь, чтобы я добавил туда один стратегический ингредиент?! Я ведь читал про Парацельса и его рецепт!

— Тьфу! Какой ты всё-таки наивный! Всё же от алхимиков до наших дней прошло порядком всяческих наук. Тот стратегический ингредиент всего лишь коктейль из ДНК. А этого добра навалом в капельке слюны. Ну, разве только ваша биологиня захочет продемонстрировать своим ученикам тёмность и дикость какого-нибудь там средневекового алхимика. Тогда конечно, пусть демонстрирует. Я думал, ей в самом деле хочется испытать себя в роли творца живого. Наверно, ты был прав: она всего лишь соблазняет тебя. Так примитивно!

— Да ладно. — смутился молоденький Базиль. — Мне самому интересно посмотреть, что получится из этого барахла. Представь себе, она собирается всё смешивать в обыкновенном миксере!

— Научная метода! — с уважением отозвался Бельфегор.

* * *

Вакуоля, как могла, тянулась к современным методам преподавания. Она слышала от словесницы Осиповой, когда та выступала с докладом на педсовете, что современный урок должен быть интересным и поучительным. Детей надо заинтриговывать предметом, тогда они будут старательно учить его. Вот Матюшина и ломала голову, как сделать биологию интересной для учеников. А тут её послали на три дня на вечерние курсы повышения квалификации, где она и познакомилась со свежими мыслями из области преподавания естественных наук. Дело в том, что учитель должен идти в ногу со временем и улавливать новые веяния этого времени.

Посмотрите, как много вокруг развелось всяких околонаучных представлений. Просто поражаешься иной раз дикости человеческой — чему верят! В потусторонние силы верят, в магию, в какие-то скрытые человеческие возможности. Но, в целом, отрицать, что есть нечто таинственное в человеке, тоже нельзя — не актуально. Они все давно уже не чувствуют себя строителями коммунизма, и теперь даже сложно объяснить, зачем им вообще преподаются в школах науки. Но, это всё лишь лирические отступления, на самом деле учитель должен постараться доказать свою полезность, а то, знаете ли, ходят слухи, что грядёт компьютерное обучение на дому — громадная экономия средств для нашего бедного государства. А это означает упразднение всей учительской братии. Чем будете семью кормить? Чем за квартиру платить? Идти в домработницы и нянечки к своим вчерашним ученикам? Убереги нас Павлов от такой жизни! Что хотите, а надо вписываться в современную среду. Так что для начала, давайте-ка покажем нашим ученикам, насколько лучше современное обучение по сравнению с тем же хотя бы средневековьем. Расскажите им про средневековую дикость, про то, как алхимики пытались вывести в своих колбах маленького человечка — гомункула. Продемонстрируйте это им и убедите, что возможности нынешней науки далеко ушли от этих примитивных манипуляций с горстью навоза. Это будет и наглядно и поучительно.

— Итак, дети. — слегка заикаясь от кофе по-ирландски, произнесла биологиня Матюшина перед притихшим классом. — Сейчас я продемонстрирую вам опыт средневековых алхимиков. Вы увидите, что получение человека в колбе невозможно, по крайней мере, теми средствами, которые использовали средневековые неучи.

Учительница разложила на столе в блюдечках разные ингредиенты, которые она вычитала из книги, и стала один за другим засыпать их в непрозрачную пластиковую банку пяти литров в объёме.

— Итак, мы всё положили в сосуд... — сверилась со списком биологиня.

— Прошу заметить, не все. — подал с задней парты голос Косицын.

— Да? — удивилась Вакуоля. — А что же мы забыли?

— Вы забыли один важный элемент. — с улыбкой напомнил ученик. — Генную матрицу для выращивания тканей.

— Но, неужели ты, Косицын, веришь в этот предрассудок?! — вознегодовала Вакуоля, хорошо понимая, о какой матрице говорится в данном случае.

Ученики ехидно заулыбались, поскольку были не дураками и прекрасно понимали, о каком таком веществе идёт речь.

— Тогда опыт будет незавершён. — упорствовал сторонник предрассудков. — тогда вы, конечно, сможете сказать, что вырастить гомункула из неактивированной смеси невозможно.

— Но где же я возьму?! — возмутилась биологиня.

Ученики стали откровенно хохотать, весьма довольные сложностями средневековой науки.

— Обыкновенная слюна содержит ДНК человеческого организма. — серьёзно подсказал Косицын. — А вы что думали?

— Ах, это! — с облегчением воскликнула Вакуоля и под разочарованный ропот класса решительно плюнула в банку. — Так, что там дальше? А, надо поставить в тепло. Ну, сидеть тут трое суток и поддерживать температуру в водяной бане я не собираюсь. Так что можете считать, что опыт закончен.