2. Космический Патруль

— Я тебя узнал! — воскликнул юный рыцарь. — Это ты была ночью на поляне, когда я сражался с драконом!

Лица волшебницы видно не было, но голос выдал её улыбку.

— Я видела твою схватку с чудовищем. И я хочу вознаградить тебя за мужество. Нынче собирается у Камелота вся воинская рать. Предстоит суровый отбор, а лучшие бойцы сядут за Круглым Столом короля Артура.

— Я хочу служить великому королю, да живёт он долго! — с пылом воскликнул юноша. — Пока он правит, не будет у Британии врагов!

— Но ты же не хочешь явиться в таком жалком виде в собрание рыцарей. — возразила фея, по-прежнему паря над неподвижной водой.

— Пусть мои доспехи помяты, а шлем разбит, я не боюсь сражения. — гордо заявил юноша.

— Но твой меч сломан. — напомнила фея. — Хоть это был и великий бой, кому ты сможешь объяснить отсутствие оружия?

— Я попрошу меч у короля и, честно служа ему, расплачусь за одолжение.

— Ну ладно, хватит. — прервала фея эти юношеские бредни. — Я сама позабочусь о твоём вооружении. Всё уже готово и ждёт тебя. Не вздумай возражать, иначе этот великолепный меч, с которым сравнится разве что мой подарок королю Артуру, полетит в воду.

— Экскалибур?! — потрясённо вскричал рыцарь. — Ты хочешь подарить мне меч, подобный Экскалибуру?!

— Бери, он твой. — ответила фея и послала клинок к ногам Ланселота, пока он не вздумал препираться далее.

Меч из белого металла, украшенный по рукояти хризолитами, воткнулся в землю, а далее нетерпеливая юношеская рука поспешно извлекла его из сырой почвы. Синие глаза восхищённо осмотрели прекрасный подарок — оружие и в самом деле выглядело очень богато. Помимо этого были несомненны и его боевые качества — отменная балансировка, удобство рукояти.

— Я прославлю этим мечом озёрную волшебницу! — пылко пообещал рыцарь.

— Тебе предстоит обрести ещё кое-что. — уклонилась от ответа на это заявление озёрная фея. — Иди вдоль берега и найдёшь хранилище, где ждёт тебя твоя новая броня. Негоже являться на ристалище с таким мечом и в разбитых латах.

Рыцарь более не возражал и отправился, куда было указано. Едва он скрылся в береговом тумане, фея Нимуё поспешно скользнула вниз и встала на грешную землю. Она нашла белого коня, которого Ланселот называл Леандром, и осмотрела заднюю левую ногу, на которую прихрамывал скакун. Понятно, с раной, хоть и обложенной целебными травами, такой конь не сможет нести вооружённого всадника. Он даже и без всадника скакать не сможет.

Волшебные ладони феи мягко легли на больное место, и конь невольно издал вздох облегчения. Очень скоро Леандр стал выглядеть так свежо, будто не проделал длительный путь, не получил в сражении рану, а мирно отдыхал под присмотром опытного конюха в тёплом деннике.

Когда восхищённый дарами феи Ланселот вернулся к привалу, он был несказанно изумлён видом своего коня. Самой Нимуё уже нигде видно не было, поэтому выразить искреннюю благодарность было некому. Но рыцарь нисколько не расстроился. Он принялся разбирать великолепные подарки, найденные в заброшенном дольмене. Новые его латы были куда великолепнее старых. Теперь он поистине был Рыцарем Серебряным.

Глава 15

Едва вернувшись в Камелот, Джиневра вспомнила ещё кое-что. Конечно, если бы фея Нимуё существовала бы в реальности, все эти детали оказались бы несущественны. Ведь подлинное волшебство как раз на то и чудо, чтобы с лёгкостью разрешать все те мелкие проблемы, которые обычно так тормозят дело.

Проблема в том, что у Ланселота так и нет шатра. Нет слуг, которые подали бы ему после боя воду для омовения, чистую одежду, приготовили пищу, постлали бы постель. Турнир будет длиться не один день, и всё это время каждый рыцарь будет нуждаться в ночлеге, слугах, уходе, одежде.

Королева уже так загорелась участием в судьбе Ланселота, что её больно ранила даже мысль о том, что её рыцарь не получит всего того, что обеспечивали своим сыновьям даже самые бедные вассалы короля. Он явится в богатое собрание и будет слоняться среди шатров в своём великолепном вооружении.

Она недолго раздумывала, как где-то внутри, в самом сердце, уже затрепетало счастливое предчувствие. В представлении рисовалась просторная палатка белого шёлка с серебряными кистями, дорогая утварь, кованые сундуки, полные праздничной одежды. Но как сделать это на виду у всех?

Не мешкая, Джиневра последовала в хранилища всякой всячины, где лежали многие из тех предметов, которые в своё время забывали после турниров рыцари. Кое-что оставалось после тех, кого вынесли с поля боя на носилках да прямиком и на погост.

Войдя с факелом в руке и с верной Браккой в сопровожении в обширное помещение, заваленное всякими тюками и заставленное, Джиневра внимательно огляделась, ожидая, при взгляде в какой угол у неё ёкнет сердце.

— Что ищет моя королева? — поинтересовалась девушка.

— Надо кое-что. — туманно ответила Джиневра и решительно направилась в самый тёмный угол.

Едва она стянула грубое покрывало, как сразу поняла, что обнаружила то, что требовалось. Резные кресла, низкий столик, крепкие сундуки, свёрнутые ковры, запакованные подушки и одеяла белого шёлка. Серебряная посуда, вышитые полотенца и отдельно уложенная палатка из плотного белого шёлка. Всё, как на заказ.

— Чьё это? — спросила королева у служанки.

— Не знаю... — удивлённо ответила та. Что и требовалось.

— Что вам угодно, королева? — недоумённо спросил сэр Кей, сенешаль замка Камелот в ответ на требование королевы поставить среди шатрового городка ещё одну палатку.

— Я хочу возродить древний обычай. — объяснила королева. — В землях, откуда родом мой отец, имелось обыкновение на крупных турнирах ставить палатку для запоздавшего рыцаря. Заботу о неведомом герое берёт на себя король. Или королева. Случается так, что в человеческие затеи вмешивается провидение и надо оставить для него возможность проявить себя.

Всё это было как-то очень туманно и неконкретно для старого сенешаля, но возражать королеве он не посмел. Осталось только выбрать место, где разбить шатёр. И в этом приняла деятельное участие королева.

Палатки рыцарей занимали всё ровное пространство, какое только было на запад от замка Камелот. Но вот в сторонке среди берёз и елей обнаружился маленький клочок невытоптанной зелёной лужайки. Это было самое то, поскольку всего за несколько дней ноги множества людей и лошадей уже выбили начисто всю зелень с равнины и теперь все обитатели палаточного городка перемещались по сплошной грязи. Поставить белую палатку в таком укромном местечке было лучше некуда — казалось, сама судьба способствует Ланселоту.

Королева активно руководила приготовлениями, а сэр Кей только недоумённо топтался рядом со своими слугами. Наконец, всё было сделано. За хорошую плату Джиневра наняла среди местных простолюдинов слуг, нарядила их в новую одежду, чем вызвала прилив настоящей преданности к будущему неведомому хозяину шатра, чьё имя пока было в тайне.

— А я что должен делать? — растерянно спрашивал сбитый с толку сенешаль.

— Не беспокойтесь, сэр Кей, — пообещала ему королева. — Ваше дело заниматься гостями.

И выпроводила его с намёками на Провидение. Слугам был дан приказ готовить пищу на костре, чтобы встретить припоздавшего рыцаря и ни в коем случае не участвовать в готовящемся нынче вечером пире.

* * *

— Турнир не состоится. — с мрачным видом сообщил ей колдун Мерлин.

— Это ещё почему?! — изумилась Джиневра.

— Потому что король тяжело болен. — огрызнулся старый друид и, шаркая ногами, направился в покои короля.

Тут Джиневра и вспомнила, что за двое прошедших суток ни разу не видала своего супруга. Она была так занята хозяйством, что даже не обратила внимания на этот факт. Теперь же оказывается, что король тяжело заболел. В здешних местах довольно неважная вода, а колодцы плохо чистятся, поэтому обычным делом было летнее обострение кишечных инфекций. Однако болезнь короля рушила все планы Джиневры, и она поспешила увидеть Артура.

После настоятельных требований под запертыми дверями её неохотно впустили. В затемнённой от дневного света комнате было жарко от пылающих в камине дров. У столика, уставленного множеством посуды, колдовала над травами Моргана. Она недовольно обернулась и при виде королевы криво усмехнулась.

Мерлин же сидел у закрытого занавесками ложа, откуда доносились стоны.

— Дайте-ка, я посмотрю. — сдержанно сказала Джиневра, отодвигая занавески. Она ожидала увидеть страдающего от дизентерии человека, но в первую очередь ей бросились в глаза отчётливые круги вокруг глаз Артура — так называемые очковые синяки. Такое может случиться от сильного удара по голове. Похоже, это в самом деле было так: красные волосы Артура были скрыты под окровавленной повязкой, и только курчавая борода ярко выделялась на бледном лице. Больной был очень слаб.

— Что случилось?! — изумилась королева.

— Кто-то в темноте вечером напал на короля в коридоре. — сдержанно отозвался Мерлин. — Ударил чем-то по голове и скрылся.

— Вот оно что! — с пониманием покачала головой Джиневра. — То-то мне показалось, что я видела в замке лазутчика. Какой-то явно переодетый прислугой человек блуждал возле покоев Морганы.

В ответ королева уловила яростный взгляд свояченицы, а сам король с подозрением перевёл свой больной взгляд на сестру.

— Позвольте, я посмотрю. — с этими словами Джиневра протянула руку к грязной повязке.

— Не трогай! — внезапно разозлился Мерлин.

Джиневре обязательно требовалось поставить короля на ноги, чтобы он мог присутствовать на турнире, как и полагалось. Иначе рушились все её хитроумные планы.

— Да ладно, пусть посмотрит. — вмешалась Моргана, которой тоже до зарезу требовалось, чтобы турнир состоялся вовремя, иначе её затея с зельем пропадёт впустую, а Мордреду придётся ждать следующего лета, чтобы поучаствовать в турнире, дающем право воссесть за знаменитым Круглым Столом своего дяди.

Ободрённая этой внезапной поддержкой, Джиневра осторожно сняла с головы короля пропитанную кровью повязку. На рану была наложена какая-то остро пахнущая мазь и, как подозревала королева, этот состав едва ли способствовал заживлению раны.

Глазам предстало страшное зрелище. Мерлин явно солгал, когда сообщил, что короля ударили по голове. Это был не удар: как раз чуть выше линии волос безобразно расползлась глубокая рана с воспалёнными кровоточащими краями. Если бы это был удар чем-либо, как уверял Мерлин, то в этом месте, скорее всего, должна бы вздуться приличная гематома. Но, тут был явно выдран солидный клок волос, причём, вместе со слоем кожи. Фактически имело место частичное оскальпирование.

— Кто же такое мог сделать?! — потрясённо вскрикнула Джиневра, понимая, какую боль должен испытывать король.

— Мало ли врагов у моего брата. — проворчала Моргана, отводя глаза.

— Ну и чем ты сможешь тут помочь? — вставил сварливую реплику друид — он даже не считал нужным скрывать, как сильно недолюбливает королеву.

— Думаю, что смогу. — расчетливо ответила Джиневра, глядя на обоих своих недругов. — У меня есть бальзам, привезённый ещё от моего батюшки. Так вот, этот состав ещё и не такие раны лечит.

И далее, не обращая внимания на ревнивое недовольство обоих придворных лже-магов, Джиневра приказала приготовить и остудить отвар шалфея, чтобы промыть рану, из которой всё время сочилась сукровица. В-общем, этот отвар даже и не был нужен, но требовалось время, чтобы быстро приготовить какую-нибудь мазь. Только для виду, чтобы скрыть свои подлинные действия.

У себя в комнате она принялась искать какой-нибудь флакон или коробочку, чтобы поместить туда этот самый чудотворный бальзам, состав которого пока Джиневре известен не был. И вот нашла, что искала: маленький кованый сундучок, запертый на замочек.

С некоторым трудом удалось взломать замочек, а внутри оказалось как раз то, чего искала королева — множество всяких женских побрякушек. Там лежали, небрежно сваленные, щётки для волос, флаконы с ароматами, всякие украшения, кисточки, щёточки и, что особенно важно, несколько красивых маленьких баночек из цветного стекла. Джиневра открыла одну и обнаружила в ней состав — нечто, вроде крема. Пахло это довольно недурно, хотя и срок годности этого своеобразного крема для лица явно истёк. Но вот нашлось кое-что и посвежее. Наверно, это косметика покойной королевы Марион. Впрочем, долго рассуждать не имелось времени, эта баночка с загадочным составом вполне может подойти затеям королевы.

Когда супруга короля вошла опять в опочивальню, отвар шалфея был уже готов, а два прославленных по всей Британии придворных лекаря с ехидным любопытством ждали, что именно предпримет королева для излечения такой тяжёлой раны.

— Что это такое? — тут же осведомился Мерлин, всем видом показывая, что не доверяет лекарскому искусству молодой королевы.

— Настой на сорока болотных травах. — дерзко отвечала Джиневра. — Рецепт есть фамильная тайна.

Мерлину пришлось удовлетвориться этим, зато Моргана, едва увидела баночку, подскочила на месте и отчего-то побледнела.

— Этим нельзя лечить короля! — воскликнула она.

— Это почему же? — удивился больной. Он требовательно протянул руку к своей супруге и, невзирая на её замешательство, взял крем.

— Сестра, почему вы протестуете? — спросил он, осторожно нюхая состав.

Моргана переводила встревоженный взгляд с Джиневры на Артура и не находила, что сказать.

— Да, в чём задержка? — недоумённо спросил Мерлин.

— Я чувствую тут запах красного сумаха. — наконец, выдавила Моргана.

"Или ещё чего другого!" — с внезапным прозрением догадалась королева. Сестра Артура явно узнала баночку! Недаром она выявила признаки испуга ещё до того, как увидала состав!

Догадки, одна другой удивительнее, накатывали на Джиневру. Неужели леди Марион умерла не своей смертью?! Неужели Моргана причастна к кончине второй жены короля?! Возможно, именно такая баночка с кремом для лица и свела женщину в могилу! И, вполне возможно, в замке есть люди, которые подтвердят, что игрушка эта — подарок сестры короля!

Джиневра находилась в замешательстве. Если состав в баночке не просто старый, уже испортившийся крем, а настоящий яд, она не может нанести его на рану короля. Она даже не знает, что там за яд. Возможно, это вовсе не красный сумах, и Моргана только для виду сболтнула это. А не сделать этого — значит, признаться, что состав этот вовсе не секретный бальзам от самого короля Леодегранса, а позаимствованный среди барахла, оставшегося от умершей королевы.

Пока королева медлила, раздумывая, Моргана вдруг сменила тактику.

— Ну хорошо, сестра. — согласилась она. — Простите мне мою подозрительность. Я не верю, что вы можете нанести вред вашему супругу и нашему брату.

Супруг и брат тем временем с насторожённым видом переводил свой взгляд с сестры на жену. Казалось, он о чём-то догадывается.

— Ладно, не буду пользоваться бальзамом. — отыграла обратно королева. — Давайте просто промоем рану.

— Нет уж, — теперь уже настаивала Моргана. — Пожалуйста, покажите нам действие бальзама!