Яд власти

Душу жжёт дьявольский соблазн найти укромный уголок и присесть прямо на снег. Но нельзя! Саян встрепенулся. Тогда точно смерть. Пока идёшь, двигаешься, шевелишься — есть шанс дожить до утра.

Из темноты то и дело вылетают стены и сугробы, ограды и ворота. Саян упорно бредёт по улицам Белого город. Не важно куда, не важно в какую сторону, главное не стоять, не стоять, не стоять. Кажется, будто город давным-давно вымер. Вокруг ни души, ни звука, ни голоса, ни лучика света. Лишь тьма, холод, снег и ветер. Только не садиться. Только не садиться.

В тишине и темноте секретной комнаты под Нижнем дворцом Саян даже не подумал о том, как будет трудно дожить до утра. Все, все его устремления заканчивались за Центральными воротами. Хорошо, что хоть хватило ума заранее спрятаться под подъёмный мостом. Но не более того. Только не садиться. Только не садиться. Саян, словно пьяный, обошёл очередной сугроб, из темноты вынырнула очередная стена.

Наверно, именно в эту ночь Великий Создатель всё же глянул на грешную землю и среди засыпанных снегом улиц большого города узрел маленькую сгорбленную фигурку. Быстрей всего Великий Создатель всё же узнал в ней своё особое творение. Так оно было, или нет — бог его знает. Саян остановился возле какого-то угла. До сознания медленно, со скрипом, вдруг дошло, что ветер уже не так свирепо дует в лицо и уже не так высоко задирает полы плаща. Саян медленно повёл головой из стороны в сторону. Метель пошла на спад, точно пошла.

Спустя ещё какое-то время ветер окончательно стих и перестал швырять в лицо пригоршни снега. Пусть на улицах Белого города по-прежнему темно, небо плотно затянуто свинцовыми тучами, однако в воздухе витает запах наступающего утра. Город уже не кажется мёртвым и всеми покинутым. То тут, то там раздаётся скрип дверей и приглушённые голоса. Саян в очередной раз остановился возле высокого забора. На другом конце улицы из кованых ворот показался дворник в тулупе. Яркий, необычайно яркий фонарь в его руке высветил меховую шапку и густую чёрную бороду.

Слева потянуло дымком и свежим хлебом. Саян с трудом сглотнул. Желудок судорожно сжался, а к горлу подступил горький ком. Саян вновь двинулся с места. Прочь, подальше от дворника с лопатой и обворожительного запаха свежего хлеба.

Светает. Из темноты проступают контуры домов, высокие заборы и засыпанные снегом улицы.

Пока окончательно не рассветёт, ворота обоих фортов не откроют. Таков порядок, Саян качнулся из стороны в сторону, сам когда-то установил. Но для начала нужно добраться либо до Западного, либо до Восточного форта. Только куда же его занесло? Саян оглянулся. Он блуждал всю ночь, мыкался в темноте от дома к дому, от угла к углу и напрочь потерял всякое направление. Этот городской квартал абсолютно незнаком. К тому же, последние десять лет Саян прожил в Охотничьем дворце практически безвылазно. Хотя, Саян вновь остановился, это внешняя крепостная стена Белого города. Точно она. А за ней должен быть либо Акфар, либо Аксор.

Наконец, рассвело достаточно, чтобы поверх крыш показался Утёс. Саян уставился в далёкий размытый силуэт. Кажется, это Нижний дворец, а чуть ниже Третья ступень. Значит, Саян напряг мозги, ночь и метель занесли его в юго-восточную часть Белого города. Если идти всё время влево и влево, то можно будет выйти к Западному форту.

Узкие улочки разбегаются в разные стороны. Через несколько кварталов Саян вышел на Мкад, широкую улицу, которая огромным овалом огибает Утёс. Ну теперь окончательно ясно, куда идти. То ли через час, то ли через целую вечность Саян вышел к Западному форту.

Широкая дорога пронизывает форт насквозь. Двое ворот надёжно перекрывают её ночью и в случае опасности. Как раз вовремя, Саян вышел на маленький пятачок перед фортом. Караульные преторианцы уже раздвинули створки обоих ворот и теперь разгребают снег. В воздухе висит снежная пыль и ленивая ругань. Саян торопливо пересёк Западный форт и вышел в Чёрный город.

Если бы Великий Создатель ещё в самую первую ночь после воскрешения неким чудодейственным образом помог бы сбежать с Утёса, то Саян непременно покинул бы Тивницу и ушёл куда-нибудь далеко-далеко на восток. Может быть к самому Становому хребту. Но Придворный летописец рассказал много чего интересного о подковёрной борьбе, что развернулась вокруг каменного трона и совиного скипетра. Любопытство взяло вверх, Саян всё же решился остаться в Тивнице и узнать, у кого же хватить ума, смелости и силы занять его место. Но только не в Белом городе.

Слишком многие благородные знают Великого Сахема в лицо. То ли дело Чёрный город, район простолюдинов, которые никогда не бывали за Центральными воротами у подножья Утёса.

Утус Жуан подсказал небольшой и недорогой постоялый двор недалеко от Западных ворот. И действительно на последнем перекрёстке перед выходом из Тивницы Саян заметил широкий двухэтажный дом. Над входом вывеска "Пивная кружка". Надпись немного облезла и полиняла. Буква "П" так вообще завалилась набок, будто уже отведала пивка. Рядом на толстой балке висит огромная пивная кружка из цельного бревна. Словно тонкая пленка пены, на пивной кружке лежит слой свежего снега. Крыльцо уже расчищено.

Саян из последних сил толкнул скрипучую дверь. Тепло... Долгожданное тепло окутало его словно покрывало. Щеки приятно защипало. После стольких часов блуждания по ночному холоду руки и лицо принялись буквально впитывать благословленные частички тепла. Просторный зал едва освещён тусклыми масляными лампами. Лёгкий стук тарелок и тихий гул голосов. Несколько ранних посетителей в расстёгнутых полушубках и тёплых кафтанах сидят за длинными столами.

Саян шумно потянул носом. А запахи... Какие в зале божественные запахи: картошка, хлеб, жареное мясо. Саян торопливо запихнул руки в карманы плаща. А то, чего доброго, недолго вырвать прямо из рта молодого здорового парня недалеко от входа аппетитную горбушку. Саян присел за свободный столик возле барной стойки. К нему тут же подошла служанка, немолодая женщина в длинном платье и в сером переднике. Из-под платка на голове выбиваются седые прядки.

— Угора, — с трудом произнёс Саян, — я шёл всю ночь и очень, очень проголодался. Что у вас есть? Несите быстрей.

— Гречневая каша, молоко, хлеб и сыр вас устроят?

— Вполне, — Саян энергично кивнул.

Служанка ушла, но быстро вернулась. На столе, как по волшебству, появились большая миска с восхитительной гречневой кашей, кувшин с молоком, ломоть чёрного хлеба и квадратный кусок сыра. Последней на столешницу служанка положила простую деревянную ложку. Длинная ручка отполирована до блеска, а на черпаке заметны следы чужих зубов. Похоже, этой ложкой весьма часто пользуются. Плевать, сейчас не до гигиены. Левая рука судорожно схватила ломоть хлеба, Саян рывком закинул в рот первую ложку горячей гречневой каши.

Бывало, Саян заделывался капризным гурманом. Уж как он изводил поваров, уж что только ему не готовили. Рис, который нужно было привести с далёкого юга, с жаренной камбалой под томатным соусом, которая водится в море Дебар там же далеко на юге, ещё самое простое, что ему подавали с утра после бурной пирушки. Зато сейчас, прямо из кувшина Саян глотнул прохладного молока, он готов признать стряпчего "Пивной кружки" самым искусным кулинаром Вилуры и назначить ему пожизненное содержание в сотню золотых виртов в год.

Сыр, каша, хлеб, молоко плохо разжёванными кусками ухают в желудок. Охренеть как вкусно! Со стола, с плохо помытой столешницы, Саян подобрал мелкие кусочки сыра. Так вкусно бывает только после очень долгого и очень строго поста. Ну или после целой холодной ночи на ногах.

Последняя корочка хлеба последовала в рот вместе с последней ложкой гречневой каши. Будто и этого мало, Саян облизал ложку. Довольный желудок с наслаждением принялся за любимую работу. Левая рука расстегнула плащ, в дикой спешке Саян совершенно забыл его снять. Тепло и сытость приятными волнами растеклись по телу. Веки отяжелели, руки упали на стол, а ноги наотрез отказались взваливать на себя тяжесть набитого обильным завтраком тела. Саян энергично тряхнул головой. Ещё только не хватало вырубиться прямо в общем зале за столом.

Правая рука слабо щёлкнула над головой пальцам. Возле столика тут же появилась служанка.

— Как вам наша еда? — служанка льстиво улыбнулась.

— Великолепно, — Саян сытно рыгнул. — Сколько с меня?

— Три медных вирта.

— Уважаемая, — лениво протянул Саян, — я, конечно, слышал о диких ценах в Тивнице, но чтобы настолько. Но я готов заплатить вам целых три медных вирта, если заодно вы дадите мне отдельную комнату для отдыха. Я чертовски устал.

Служанка на секунда задумалась. Морщины на её лбу собрались в одну большую складку.

— Хорошо, витус, будет вам отдельная комната.

— Ну вот, совсем другое дело, — Саян запустил руку во внутренний карман куртки.

Три медных вирта в одно мгновенье исчезли со столешницы.

— Прошу вас следовать за мной, витус, — служанка опять льстиво улыбнулась.

Ноги с превеликим трудом вылезли из-под стола. Деревянный стул с треском повалился на пол, когда Саян наконец-то встал в полный рост. Лестница на второй этаж показалась отдельным мучительным испытанием. Щёки давно немолодой служанки почему-то стали красными, когда она показала на дверь, однако Саян не обратил на неё внимания.

Комнату можно смело назвать эконом классом: узкий пенал с мутным оконцем на противоположной стене, лежанка с голым матрасом и подушка из грубой мешковины. Зато здесь тепло и нет храпящих на разные голоса соседей под боком. Как рассказывал утус Жуан, если у постояльцев совсем туго с деньгами, то им приходится довольствоваться трехэтажными нарами в большой общей комнате. А там и обворовать могут, и клопами поделиться.

Саян с шумом ввалился в комнату. Левый сапок с треском задел низкий порог. Руки машинально захлопнули дверь и задвинули засов. Саян в полумраке добрёл до лежанки и плюхнулся на старый матрас. Последнее, на что ещё хватило ума и силы воли, скинуть сапоги, снять пояс и запихать под подушку кошельки с деньгами. Одеяло в перечь удобств не входит. Да и чёрт с ним, Саян натянул на себя плащ. Сознание покинуло его прежде, чем голова коснулась соломенной подушки.

Сон, сон, долгожданный сон. Саян спал долго, крепко. Его не потревожили ни многочисленные шаги по скрипучей лестнице, ни громкие голоса в коридоре, ни даже драка с битьём кувшинов и кружек в соседней комнате за тонкой перегородкой. Никто и ничто не могли помещать Саяну. Лишь ближе к вечеру, когда гул голосов из общего зала достиг апогея, Саян проснулся. Однако не громкие разговоры разбудили его, а настойчивые позыва посетить уборную буквально вытолкнули его из объятий блаженного сна. Прямо в темноте Саян натянул сапоги и надел ремень. Кошельки предварительно вернулись в карманы куртки.

Как заведено на постоялых дворах, туалет находится на первом этаже рядом с общим залом. Саян справил все дела, но так и не нашёл, где можно было бы сполоснуть руки. Тело неплохо отдохнуло и с утроенное силой потребовало пропитания. Из туалета Саян направился в общий зал.

На улице давно стемнело. В общем зале собралось довольно много народу. Все столы и столики заняты, пришлось довольствоваться свободным местом рядом с подозрительным типом в простой телогрейке с тонкими холёными руками.

На этот раз ждать служанку пришлось значительно дольше. Кожа на подушечках едва не лопнула, пока Саян щёлкал пальцами над головой. Лишь минут через десять возле столика остановилась всё та же немолодая служанка в длинном платье и в сером переднике.

— Угора, жаренная картошка у вас есть? — Саян опустил правую руку.

— К сожалению, нет, только варёная, — голос служанки наполнен усталостью.

— Ладно, давайте варёную, — Саян махнул рукой, — только побыстрей и побольше. Ещё хлеба, сыр мне ваш очень понравился и пару кружек пива, если, конечно, оно у вас не слишком плохое.

— Обижаете, витус, — служанка слабо улыбнулась, — у нас самое лучшее пиво на этой улице.

— Хорошо, хорошо, несите, — Саян улыбнулся в ответ.

Сосед по столику с интересом крутит глазками и медленно потягивает пиво из большой кружки. С такой скоростью он ещё не скоро допьёт своё пиво и доест толстую сосиску на обкусанном куске хлеба.

Немолодая служанка может быть и устала за длинный рабочий день, однако сноровки не потеряла. Не прошло и пары минут, как на столе перед Саяном появилась картошка, хлеб, сыр и пиво.

Без прежней торопливости и прожорливости Саян принялся за еду. На самом деле стряпчий в "Пивной кружке" не самый лучший в мире кулинар. Он не достоин пожизненной пенсии даже в один серебряный вирт в год. Но сыр и в самом деле отличный, плотный, в меру просолённый, а пиво пить можно.

— Сыграем, витус? — сосед по столику вытащил из кармана изрядно потрёпанную и засаленную колоду карт.

Саян глянул на соседа по столику. Щёки на удивление гладко выбриты, а вот глаза лживые, зрачки так и бегают из стороны в сторону. Карточный шулер, причём мелкий. Такой если и умеет кого обыгрывать, так только пьяных крестьян и ремесленников.

— Так сыграем, витус? — сосед тряхнул колодой. — Для начала по восьмушке.

Кисленькое пиво едва не застряло в горле, Саян едва успел чихнуть в сторону. Сосед по столику во второй раз обратился к нему на "витус". Неужели узнал? Кружка с треском опустилась на стол. А! Ну да! Саян расслабленно улыбнулся.

— Уважаемый, — как можно более вежливо заговорил Саян, — никакой я не витус. Мои родители простые работяги, ни разу не благородные, к сожалению. А этот чудный плащ, который обманул и тебя и служанку, я получил за хорошую службу от нашего вехаста. Денег у меня ровно столько, чтобы заплатить за этот ужин, ночлег и, дай бог, завтрашний завтрак. Если до следующего полудня я не найду работу, то ужинать мне будет нечем.

— Тогда тем более давай сыграем, — мелкий шулер льстиво оскалил зубы. — Вдруг выиграешь.

Как же, выиграешь у такого. Деревянной ложкой Саян подцепил аппетитный клубень. Точно мелкий шулер. Раз не получилось развести витуса на деньги, так хотя бы выиграть добротный плащ деревенского туса.

С ужином покончено. Саян щёлкнул пальцами над головой.

— Угора, никакой я не витус, а такой же как и вы простолюдин, — быстро заговорил Саян. — Вот вам за великолепный ужин и плата за ночь. Надеюсь, хватит?

— Вполне, утус, — рука служанки с тусклыми обломанными ногтями сгребал со стола медные вирты.

По кислой мине на лице служанки можно легко понять, что ей очень, очень хотелось бы, чтобы посетитель её убогого постоялого двора оказался самым настоящим благородным, богатым и расточительным.

Полный желудок вновь потянул в сон, Саян широко зевнул. До сих пор сказывается ночь на ногах. Хорошо, что не простыл и не заболел чем похуже. По дороге на второй этаж Саян предусмотрительно заглянул в туалет. Едва захлопнулась дверь, как маленькая комната вновь погрузилась в полумрак. Проклятье, Саян растянулся во весь рост на соломенном матрасе, опять забыл прихватить хоть какой-нибудь свет. Да и ладно.