Cо змеем на плече (Янтарь-сердце)

Что ж, это вариант, к тому же теперь складывались в картину некоторые кусочки мозаики. Это уже лучше. Вдруг я заметила, что круглая бляшка на ленте кузнеца переливается мягким желто-медовым светом.

— Кьял, что это за свет?

— Где? — не сразу понял он, но, проследив за направлением моего взгляда, чуть улыбнулся: — Это знак, что мы близко к Шакараату, скоро будем на месте. Хотя, — он указал рукой вдаль, — если всмотришься, сможешь увидеть его.

В первые секунды, кроме залитого красно-золотыми лучами горизонта, я ничего не могла разобрать, однако стоило немного привыкнуть, как стало ясно, что видны очертания города. Что-то настолько непонятное, необычное и необъяснимое, что я плюнула на все приличия и приняла облик Шестопалой. Здесь зрение у меня куда лучше. И...

На некоторое время пришлось забыть, как дышать. Это было что-то нереальное. Изящные башни из алого камня пронизывали закатное небо, между собой их соединяли белые мосты. Работа была очень тонкая, однако по виду я бы сказала, что они сделаны из камня, нежели из металла. Удалось рассмотреть причудливые витые спирали улиц, высокие дома с огромными, украшенными цветами и листьями дверьми, сады с невысокими деревцами. При этом возникало ощущение, что город чем-то скрыт, словно какое-то божество накинуло на него слабо мерцающий покров, дабы не дать возможности чужим взглядам проникнуть внутрь. Остались лишь очертания, виднелись кое-какие детали, но полностью рассмотреть было невозможно. Если Даарья выглядела царственной и великолепной, края фалрьянов — сказочными и воздушными, Белоратка — чудаковатой, но уютной, то Шакараат... Я не могла подобрать нужного слова. Дымка сновидений, туман мечты, призрачной и, как ни странно, реальной. Видение... да, точно, видение! Может, именно поэтому кузнецов так и назвали? Создать такое действительно под силу только очень искусным мастерам, знающим не один секрет. Я вернула прежний облик и только теперь поняла, что Кьял разглядывал меня как завороженный. Ему-то точно нечего смотреть на свой край — видел, и не раз. А тут такое чудо! Тьфу, внимательнее будь, Виктория Алексеевна, совсем что-то не думаешь, что делаешь и перед кем!

— Йалка... — голос Кьяла стал тихим и хриплым, — она говорила, что ты умеешь делать некоторые вещи, что нам и не снилось.

— Не совсем так. — Я покосилась на кузнеца. — Все куда проще. Я могу собрать воедино разбитое и восстановить поврежденное. Но не больше.

— Не зря тебя зовут хозяйкой змея, — сказал он и с улыбкой посмотрел на Шарика, который на протяжении всего пути сохранял удивительное молчание (не будем вспоминать некоторые моменты).

— Я не...

— Можешь не переживать, — Кьял вновь стал серьезным, — шакары ближе к нарвийцам, а не к ирийцам. Мы змей уважаем и чтим.

— Значит, мы можем рассчитывать на еду и ночлег? — встрял шаркань, лимит молчания которого явно истек.

— Разумеется, — кивнул кузнец, — остановитесь у меня. А пока давайте двигаться дальше. Осталось не так много, но если стоять на месте, мы успеха не добьемся.

— Да, разумеется.

Белоратские горы остались за спиной. Чем ближе мы подходили к городу-сну, тем больше я уважала создавших его мастеров. Нашим бы поучиться у них! При этом, несмотря на его загадочный и экзотический вид, в стенах города появилось какое-то теплое и спокойное чувство. Будто, пройдя не одну дорогу, побывав в разных странах и повидав множество чудес, я наконец-то вернулась домой.

Глава 14. Город шакаров

Йалка встретила меня такой теплой и светлой улыбкой, что я почувствовала себя ее родной сестрой. Чужих так не встречают. И в то же время при виде Йалки я показалась себе какой-то нескладной и неожиданно вообще неуместной в этом странном мире. Что, надо заметить, произошло в первый раз. А так... затянула девчонку в пещеры, и вместо того, чтобы следить за ней и Шариком, чуть не оказалась в желудке сталагнатового духа. Ну, конечно, если у них есть желудки. Стыдно, Виктория Алексеевна, стыдно. Ты же старше их обоих. Но потом решив, что это не совсем правильные мысли, — в конце концов, местная из нас двоих именно она, — я кое-как успокоила совесть. Однако совсем немного.

Шарик заерзал у меня на плече.

— Вика, — тихонько позвал он, — по-моему, наш вид их совершенно не озадачивает.

— А должен? — спросила я, глядя на Йалку, о чем-то говорившую с невысокой пожилой женщиной, одетой подобно Кьялу, — блузка, жилет, вместо брюк юбка, лента в волосах и круглая бляшка на виске.

— Ну, фалрьяны были не в восторге, да и ирийцы относились достаточно насторожено, — ответил шаркань. — И вообще, хватит пялиться на этого кузнеца!

— Ну, он не виноват, что не имеет змеиной чешуи, — хмыкнула я, легонько погладив шарканя по голове. — А тебе что-то не по нраву?

— Я еще помню, как на тебя смотрел огневик. Ой как смотрел! — прошипел он. — Пользуешься спросом, госпожа Шестопалова.

Я решила промолчать про сны и Нихетха, иначе то-то бы его змейшество порадовался. Впрочем, справедливости ради надо заметить, что ни на одного из парней я не успела даже толком положить глаз. Тот, который снится, сразу отпадает, потому что неизвестно, увижу ли я его вживую вообще. Огнян... Он сказал, что поможет выбраться из тюрьмы, но... действий я так и не увидела. Не факт, что он собирался освобождать меня из личной симпатии. Уж скорее причиной тому было что-то другое. Возможно, стоило подождать. Но рядом был Радистав и шанс удрать в нарвийские земли. Это выглядело куда привлекательнее. С одной стороны, совсем неблагородно, с другой — пытаться спасать совсем незнакомый тебе мир — поступок неразумный. Учитывая, что разобраться, что к чему, я еще не успела, влипать куда-то снова не хотелось. Хотя... пожалуй, я и так славно влипла. И если мне удастся выбраться отсюда, то первым делом отловлю Лесомира с Веселиной и продам в ближайший зоопарк. Хранители, видите ли! А сами только на пакости и способны. На какие именно? Например, отправлять ни в чем не повиновных ведуний черт знает куда. Ну и так далее...

Так вот. Я отвлеклась. В общем, плохо тут с мужчинами, поэтому Шарику можно с чистой совестью предложить заткнуться, и даже не очень приличным словечком.

Йалка наконец освободилась и подошла к нам:

— Как вы себя чувствуете?

— Немного примяты, но в целом живы, — ответила я.

Ломота в теле так никуда и не делать, поэтому не было смысла изображать из себя супергероиню.

— Я... — она вздохнула, — хочу извиниться, это моя вина, что так получилось. Я не заметила сталагнатовое мерцание, а вы их ни разу не видели, потому не могли знать, куда не стоит соваться.

— Ты что-то помнишь? — насторожилась я, понимая, что могу сейчас узнать интересные вещи.

— Нет. — Йалка покачала головой. — Но я приблизительно понимаю, как это могло произойти. Если б не кузнецы, то...

У меня не было ровно никакого желания продолжать разговор на эту тему, поэтому я попыталась сменить тему:

— Главное, что все обошлось. Любой имеет право на ошибку.

— Да уж, — криво усмехнулась Йалка. — Хороша ошибка.

— Что будем делать дальше? — Я еще раз осмотрела жилище, в которое меня привел Кьял. — Алуш, вероятно, будет тебя искать.

— Будет, — кивнула Йалка. — Только вот вряд ли он вернется раньше, чем через три дня.

— Что? Это еще почему?

Очень заботливый родитель, ничего не скажешь. Хотя... может, у них тут так принято?

Йалка ни капли не смутилась и достала из-под рубахи матово-оранжевый камень, висевший на тонкой веревочке, как кулон.

— В детстве он подарил мне заговоренный амулет. Благодаря камню мы можем поддерживать связь.

Я похолодела. Не очень приятная новость. Получается, Йалка в любой момент может связаться и поболтать с Алушем? Следовательно, Радистав может быть в курсе, где я и что делаю.

Неожиданно она рассмеялась:

— Да не смотри ты так на меня, не всемогущая я совсем. Чтобы передать послание, нужно очень много сил. Да и... лишний раз амулет лучше не тревожить, но...

Оборвав себя на полуслове, Йалка внимательно посмотрела мне в глаза. Видно, от нее не укрылось и то, что особой радости от такого заявления я не испытывала. Однако как-то объяснять свою реакцию я не собиралась.

— Когда мы сможем вернуться?

Вопрос был пробным выстрелом, нужно знать, сколько у меня есть времени, чтобы обогнать Радистава.

— Только не сегодня, — вдруг прозвучал голос за спиной, и пришлось резко развернуться. В дверном проеме стоял, сложив руки на груди, Кьял. — Это мой дом, вы — мои гости. Законы гостеприимства кузнецов не позволяют отправлять людей куда-либо в ночь. К тому же, как я понял, вы пойдете через пещеры.

Куда угодно, мой друг, куда угодно, но только не через пещеры. Впрочем, тебе этого тоже знать не следует. Тут что не народ — сплошные тайны да загадки.

— Поэтому отправляться нужно утром. — Голос хозяина звучал твердо и непреклонно. — Там уже и решим.

— Что ж, это хороший вариант, — пришлось согласиться. — В любом случае мои обзавидуются, когда узнают, где мне пришлось побывать.

Последнюю фразу я ляпнула, совершенно не подумав, и тут же прикусила язык. Вот кто, кто вечно подталкивает меня говорить всякую ерунду? Даже Шарик на плече молчит и делает вид, что человеческой речи не обучен.

— Если только твои — не жители Даарьи или восточных областей Ирия, — как-то мрачно отозвался Кьял.

— Она не ирийка, — тихо сказала Йалка.

— Да, я вижу, — согласился Кьял. — Но ведь это не мешает обзавестись знакомыми в тех краях.

Йалка бросила на меня быстрый взгляд, словно хотела о чем-то предупредить. Впрочем, пожалуй, это было лишним. О том, что я побывала в ирийской темнице, знал один Радистав, но при этом даже он мог подтвердить, что хорошим другом я ирийцам не прихожусь.

— Мои знакомые живут очень далеко отсюда.

Даже врать не пришлось, только чистая правда. Однако уточнять не стану, откуда и каким образом я тут оказалась.

— И то славно, — серьезно кивнул Кьял. — Хоть мы и не живем под землей, все же являемся шакарами и никогда не променяем наше имя на какое-либо другое, официально вы все равно находитесь в гостях у нарвийцев.

Услышав это, я с трудом подавила изумленное восклицание. Вот так так. А с виду и не скажешь! Впрочем, мои познания о нарвийцах хромают на две ноги и еще на шарканевый хвост.

Кьял улыбнулся:

— Вижу, ты удивлена. Но так оно и есть. Эта территория находится под защитой царя Горебора. Много кому это не по нраву, однако ничего менять мы не собираемся. Шакараат слишком...

В комнате повисла тишина, но мне в принципе и не требовалось никаких уточнений. То, что пришлось увидеть своими глазами, лишний раз доказывало, что это место не может быть под ирийским покровительством. Чересчур странное и призрачное. Улицы и дома Ирия полны солнечного света и дневного тепла, а родина кузнецов — серебристое сплетение лунного света и белого камня. Они совсем разные. Даже белораты, несмотря на их внешность, были ближе к ирийскому народу, чем кузнецы.

— А мы можем посмотреть праздник? — неожиданно спросила Йалка.

Я озадаченно взглянула на нее, а потом перевела взгляд на Кьяла. Кузнеца будто подменили, он даже несколько смутился:

— Прошу прощения, я как-то об этом не подумал. Правда, сегодня больше идет подготовка, само торжество перенесено на завтрашний день, но все равно стоит посмотреть.

— А что это за праздник? — поинтересовалась я, прикидывая, смогу ли узнать здесь что-то нужное и полезное.

— Ритуал тингу-тонг, — тут же ответил Кьял. — Словами его сложно описать. К тому же у вас есть замечательная возможность все увидеть своими глазами.

— Ну, если своими глазами... — начала я.

— А он большой? — неожиданно подал голос шаркань.

— Кто? — оторопел Кьял, внимательно глядя на него.

Впрочем, наша с Йалкой реакция была не лучше.

— Ваш Тингу-Тонг, — невозмутимо сообщил змей. — Я, конечно, ничего против не имею, но когда я очень голодный, то могу съесть...

Договорить ему не дал наш дружный хохот.

Получалась весьма занимательная картина. Мир Коловрата, в который меня занесли нелегкая доля и 'добрые' белки, действительно был населен представителями четырех рас. Только при этом каждая раса — эдакое собрание совершенно разных и невероятных народностей. По идее, здесь все так же, как и у нас, их потомков. Но основных рас у нас все же три. По словам Кьяла, каждая область самобытна и неподражаема. Небольшое государство со своим устоем и порядками, возникшими в результате географического расположения и верований местного населения. Кстати, о верованиях. Здесь все далеко не просто, хотя в целом все оставались язычниками. Если белораты призывали на помощь великанов Белой Рати, то шакары молили о защите хранительницу озера. Как оказалось, то самое озеро, которое я видела с вершин, являлось священным местом для кузнецов видений.

На улицах было шумно и весело, все о чем-то говорили, суетились, украшали дома и смеялись. Ритуал тингу-тонг проводился раз в год. На берег озера кузнецы выносили свои самые лучшие изделия, их жены приносили тканые ковры и плетеные корзины, дети — цветы и фрукты. Все это — своеобразное подношение хранительнице. После того как все дары были сложены, маги шакаров начинали плести сеть заклинаний, призывающих выйти богиню из воды.

На мой вопрос о том, как выглядит хранительница, Кьял признался, что ее никто и никогда не видел. Однако простым людям это и не под силу. Дары загадочным образом исчезали. Зато каждый год хранительница радовала своих почитателей каким-нибудь чудом. Чудо, как я поняла, было не слишком внушительным и масштабным, но вполне приятным и запоминающимся. В прошлом году, например, хрустальные воды озера превратились в тончайшие ледяные веточки и сплетались в искусные узоры, неведомым образом удерживаясь в воздухе. 'Представление' длилось около часа. Но потом еще целый год кузнецы пытались повторить 'водные' мотивы в своих творениях, благодаря хранительницу за нескончаемый источник вдохновения.

Изображений хранительницы также нигде не было. Вода и вода. Ее лик невозможно разглядеть, хотя мне показалось это несколько странным. У нас тоже немногие видели богов, но, тем не менее, это не было помехой для художников и скульпторов. Почему я так говорю? Да, в общем-то, думаю, все и так ясно. Таких, как я и как Елизар, немало. Просто мы предпочитаем этого не показывать. А люди искусства — особенные. Да и учатся они быстрее. Скульптор быстрее программиста научится разговаривать с шарканем, а вышивальщица куда проще овладеет ведовскими приемами, чем шахтер. Да, другой вопрос, что не все творцы имеют творческие профессии. Но тут уже развитие событий идет немного по другой колее.

Кстати, гуляя по городу, я сделала удивительное открытие. Почти все здесь было из камня. Некоторое время внимательно все осматривала, а потом не выдержала и задала вопрос Кьялу:

— Почему вас зовут кузнецами и что именно вы куете?

— Да все, что ты видишь вокруг. — Он показал рукой на ажурные решетки на окне, потом на витые прутья маленького уютного балкончика.