Науфрагум: Под саваном Авроры - Том второй

— Вот жалость. Я бы даже на мундир согласилась. Что-то холодно становится, — обняв себя за плечи, шмыгнула носом Алиса, но тряпочку все же взяла.

— Костер догорает. Без него будет неуютно, да и Брунгильда с Софией замерзнут, — заметила Грегорика.ѓ — Пойдемте, принесем еще ящиков, госпожа Саффолк.

— Одними ящиками не обойтись, ваше высочество. Дерево пересохшее, а доски тонкие, кончаются слишком быстро. Нужно что-то долгогорящее, иначе мы весь день только и будем делать, что ящики ломать, — я почесал в затылке, размышляя. — ...Вообще-то в нише при входе в тоннель лежала пачка шпал, а неподалеку путейская тележка, на которой их можно подвезти сюда по рельсам. Три-четыре шпалы — и получится нодья на полдня. Сейчас организую.

— Я помогу.

— Не стоит, ваше высочество. Шпалы занозистые, а пятна креозота на вашем платье будут смотреться некрасиво.

Грегорика прищурилась и заговорила холодно и отрывисто.

— Господин Немирович, позвольте вам напомнить. Мне не два годика, и я давным-давно научилась самостоятельно вытирать нос. Потрудитесь не указывать, что мне стоит, а что не стоит делать.

— Виноват! — я не успел даже опомниться, как обнаружил себя вытянувшимся по стойке смирно и покаянно склонившим голову.

— Идемте, — принцесса подчеркнуто деловитыми шагами прошла мимо, направляясь к выходу из тоннеля. — И не забудьте объяснить, что такое 'нодья'.

Четыре часа спустя я уже успел залить в двигатель масло и, провернув несколько раз ручкой, убедиться в том, что с системой смазки все в порядке. Кажется, из-за ссохшихся прокладок кое-где немного капало, но с этим сейчас ничего поделать было нельзя — перебирать дизель целиком не входило в мои планы. Теперь нужно было продуть и смазать топливный насос, проверить форсунки и тонкую топливную аппаратуру. Потребовалось немало повозиться с аккумуляторами — в одиночку мне бы не удалось вытащить из танка девяностокилограммовые эбонитовые коробки. Впрочем, я просто выковырнул спекшуюся внутри массу окислившегося свинца и перетаскал наружу в ведре. Просунуть на место старых пустые новые аккумуляторы оказалось вполне разрешимой задачей. Выпятившись из моторного отсека и выпрямив усталую спину, я надавил кулаком на крестец, и осмотрелся с высоты платформы.

Весна уже подготовила электролит, и теперь, забравшись внутрь танка, заливала его в аккумуляторы, кропотливо проверяя уровень, чтобы не переборщить. Порученное задание она выполняла образцово, и я сразу понял, что за нее можно не переживать. А уж трудолюбия ей хватало с избытком, в отличие от Алисы, которая уже после второй бочки с соляркой пожаловалась, что устала и у нее все болит и пристроилась поближе к костру — восстановить силы. Принцесса, пожав плечами, справилась с третьей бочкой сама и даже успела перекачать топливо во внутренние баки танка. Не знаю, насколько для нее был привычен подобный физический труд, но, уже имея представление о ее характере, можно было не удивляться, что она упрямо довела дело до конца, закончив уже с полчаса назад. Алиса уже давно спала, угревшись у костра рядом с Софией. Так, а куда же подевалась принцесса?

Не успев еще осмотреться, я услышал шорох за спиной. Оказывается, Грегорика уже успела что-то вскипятить в ведерке. Судя по запаху — чай был из листьев малины и мяты, набранных во время похода за водой. Теперь она забралась на корму танка, протягивая мне импровизированную из жестяной банки кружку.

— Выпейте, господин Немирович. Вы же устали, наверное?

— Да уж не больше, чем вы, ваше высочество... — слегка смутившись, ответил я. — О, премного благодарен...

— Не хотелось бы, чтобы у вас создалось впечатление, что я любопытничаю и сую нос не в свое дело... — осторожно начала принцесса, — но меня очень удивило, что вы так хорошо разбираетесь в двигателях. Откуда? Ведь мы всего лишь на втором курсе, и у вас была лишь одна настоящая практика?..

Я смущенно почесал в затылке — основанием ладони, потому что руки были все в смазке и масле.

— Тут нет никакого секрета, ваше высочество. Кажется, я поминал экспедиции, в которые меня таскал отец? А каждая экспедиция это, прежде всего, громадная гора груза, всяческих припасов и походного скарба, который нужно перетащить с места на место, и чаще всего по совершеннейшему бездорожью. Какой только транспорт не приходилось использовать! И плоты, и телеги, и канатные дороги... даже дирижабль, однажды. Но большей частью наш груз ехал на спинах безответных мулов. Я ведь не зря вспомнил про подковы — и сейчас смогу перековать коня за десять минут с закрытыми глазами. Если бы не эти лошадки, никаких походов и экспедиций не было бы. Особой сентиментальностью я не страдаю, но вы не представляете, как тяжело приходилось несчастным животным, сколько их переломало себе ноги, утонуло, сорвалось с обрывов, надорвалось. Сколько нам пришлось пристрелить... в благодарность за верную службу. Ей богу, я готов не вылезать из-под капота месяцами, но иметь дело с машиной, которой не больно, даже если она сломалась, и которая не смотрит на тебя непонимающими глазами, в которых стоят слезы... — заговорившись, я не заметил, что принцесса как-то странно притихла. — ...Э-э-э, простите, ваше высочество, не хотел вываливать на вас свои застарелые комплексы.

— Ничего, — Грегорика вдруг прикоснулась к моей руке — всего на секунду, но не выбирая более-менее чистое место на обшлаге мундира. Я не смог понять, что значила печальная улыбка, почему-то скользнувшая по ее губам. — ...Напротив, так я начинаю лучше понимать вас.

— Да что там понимать? — я смущенно пожал плечами. — Прекрасно знаю, что не могу считаться приличным студентом высшего учебного заведения. Алиса права, когда обзывается грубым мужланом.

— Уверена, она не всерьез, — утешила принцесса. — Кроме того, это не так уж и плохо. Мне, наоборот, в последнее время казалось, что джентльмены несколько... м-м-м... как бы это сказать — размягчились? Хорошие манеры это далеко не все, что хотелось бы видеть в мужчине, поверьте.

— Может быть, вы и правы, — согласился я. — По сравнению с суровыми воинственными дедушками мы просто лопоухие гимназисты.

— Не все, я бы сказала, — покачала головой принцесса, — Да, кстати! Я ведь как раз хотела спросить о судьбе дневника вашего деда...

— Не волнуйтесь, ваше высочество, вот он, — похлопав по карману, я поднял торжественно руку. — Клянусь, что не расстанусь с ним ни за что на свете, буду беречь, как счастливый талисман! Представляете, он спас мне жизнь и позволил продержаться до того момента, как появилась ваша прекрасная валькирия. Не прихвати я его с собой в трюм, во мне торчало бы добрых шесть дюймов стали.

— Правда?.. Рада... рада это слышать, — она подняла брови, словно в легком замешательстве. — Наверное, это действительно добрый знак. Но вы не думали, что теперь дневник может стать для нас еще важнее?

— Действительно, совсем забыл. Мы же свалились примерно в тех местах, где проходила экспедиция императора Траяна. А!.. Ведь дедушка Гойко описывал дорогу от побережья к столице. Вдруг у нас получится найти его маршрут, чтобы выбраться?

— Вот видите! Мне тоже что-то подобное пришло в голову, — принцесса чуть смущенно наклонила голову. — Тогда, может быть... вы позволите мне посмотреть?..

— Конечно! Простите, что не подумал сразу!.. — хлопнув себя по лбу, я вынул теплый алюминиевый корпус из-за пазухи, открутил винты и протянул ей. — Вот, прошу.

Принцесса провела пальцем по вмятине и осторожно раскрыла крышку.

— Какой прочный...

— Дед специально заказал, чтобы выдержал огонь, воду и медные трубы. С водой ведь и в самом деле получилось — бумага не промокла, даже когда мы полоскались под плотиной.

— Почерк действительно уникальный, как вы и говорили... — с досадой проговорила принцесса, пробежав глазами первую страницу. — Но ваш дед, по крайней мере, не прибегал к сокращениям. Хоть это обнадеживает...

Грегорика спрыгнула вниз, присела у костра и погрузилась в чтение, морща лоб и шевеля губами в попытке разгадать каракули моего предка, а я вернулся к своим делам, подтягивая ослабшие ремни генератора.

— Впереди земля!

Раздавшийся из динамика голос наблюдателя, сидевшего в 'вороньем гнезде' наверху сигары дирижабля, заставил меня подняться с койки и выглянуть в коридор. Поскольку офицерская каюта, в которую упихали моих разведчиков, находилась в передней части гондолы, в двух шагах от ходовой рубки, я счел уместным пройти эти шаги до двери и заглянуть туда.

На усталых лицах вахтенного офицера, рулевого и радиста играли зеленоватые отблески переливающихся во всю ширину небосвода полотнищ северного сияния. Погасив звезды, странные и жуткие огни двигались в замедленно-гипнотическом ритме, заставляя жмуриться и моргать. Наверное, было бы еще страшнее, если бы не гул моторов — я мог бы поклясться, что этот ритм вызвал бы и слуховые галлюцинации сродни тем, что с которыми мне доводилось сталкиваться в Арктике.

Ровные ряды катящихся внизу черных океанских валов не давали зацепиться взгляду, отчаянно ищущему хоть какой-то неподвижный и прочный визуальный ориентир. Поэтому неровная зубчатая полоска берега, на глазах вырастающая из-за горизонта и отделившая переливающийся призрачными цветами небосклон от океанских вод, вызвала облегченные вздохи. Это было атлантическое побережье материка, хотя до Гардарики оставалось преодолеть еще более пятисот миль — впереди лежали берега Галлии. Силуэт возглавляющего кильватерную колонну 'Инвинсибла' темным пятном маячил примерно в миле прямо по курсу.

Переведя взгляд с обзорных окон во внутреннюю часть рубки, я не сразу разглядел в полутьме массивную фигуру, осевшую в командирском кресле у задней стенки. Тусклые блики временами высвечивали высокий квадратный лоб с залысинами, тяжелую волевую челюсть, мрачно сведенные брови. Император медленно, словно нехотя, поднял глаза.

Во все времена этот клич впередсмотрящего — Терра! — сулил новую надежду. Но не сейчас. Во взгляде Траяна тьма соперничала с беспросветными океанскими водами — император, судя по всему, не ждал ничего хорошего.

Я оглянулся и вытянулся, отдавая честь. По коридору, не обращая на меня внимания, прошагал командир 'Инфлексибла' с обведенными тенями недосыпа глазами. За ним спешили флагманский штурман и связист.

— Место? — козырнув императору, отрывисто спросил командир.

— В виду маяк Уэссан, господин капитан. Триста кабельтовых на ноль-один-пять. Огней нет.

Капитан Шерман молча поднял бинокль, всмотрелся и неохотно кивнул.

За спиной раздались шаги — последним появился Максимилиан. Застегивая на ходу мундир, он кивнул мне и прошел в рубку, остановившись рядом с отцом.

Побережье на глазах расползалось, скоро стали видны светлые полоски пляжей под обрывистыми скалами, бесконечные квадратики полей, разделенных живыми изгородями, узкие ниточки дорог, смутно белеющие во мраке кубики зданий. Но ни единого живого огонька не встречало нас. Галлию затопила мертвая тьма и тишина.

— Неужели здесь все погибли? — едва слышно спросил флагманский штурман. Никто еще не успел ответить, когда снова проснулся динамик.

— Тридцать справа — свет.

Все головы синхронно повернулись влево. Мигающий во мраке крохотный оранжевый огонек не выглядел ярким на фоне перекатывающихся по небу мертвенных сполохов, но вселил в сердца робкую надежду.

— Что там, что? Люди?.. — прищурился штурман, но обладавший отличным зрением принц разочарованно ответил:

— Нет, лейтенант. Это пожар. Просто догорает сельский дом...

Капитан Шерман удивленно поднял брови.

— Но с момента катаклизма прошло более двух суток. Все должно было уже давно прогореть, если очаг остался без присмотра...

— Возможно, была еще какая-то причина... — начал, было, император, когда ночь разорвала ослепительная вспышка.

Флагманский 'Инвинсибл', поравнявшийся с тянущимися поперек возделанной равнины цепочкой мачт линии электропередач, внезапно пронзила молния. Но ломаная ветвистая линия разряда не сорвалась с неба, где в этот момент и не было грозовых туч, нет — она выпрыгнула из земли, точнее, выстрелила с верхушки одной из стальных мачт.

Белые искры электрического разряда через пару мгновений сменились оранжевым пламенем. Гондола величественного дирижабля, ощетинившегося башенками зенитных орудий, вспыхнула, как спичка — видимо, взорвались цистерны с авиационным бензином, смонтированные в центральной части вдоль кильсона. Вырвавшиеся через иллюминаторы и люки фонтаны пламени, стремительно пожирающие внешнюю оболочку, устремились вверх, в стороны и вниз, подобно огненным щупальцам, прогорая и завиваясь клубами черного дыма. Перегоревшие ажурные алюминиевые детали набора подались, и 'Инвинсибл' начал переламываться посередине, быстро теряя высоту.

— Право руля, поворот на десять румбов! Семафор на 'Индефатигебл' — 'Следуй за мной', — прокричал Шерман, и рулевой отчаянно завертел штурвал. Наш дирижабль резко накренился, описывая циркуляцию и ложась на обратный курс.

— Святая дева, что это?!.. — поперхнулся штурман. — ...Молния бьет снизу вверх? Как?!

Бросив быстрый взгляд на императора застывшего в кресле неподвижной гранитной глыбой, принц Максимилиан предположил:

— Это не молния. Больше похоже на электрический разряд. Вы заметили — высоковольтные мачты?..

— Но по проводам не может идти ток такой силы!

— Конечно, нет. Остается лишь предположить, что это тоже связано с сияниями и гибелью людей. Возможно, заряд образовался в почве или разность потенциалов возникла еще каким-то неизвестным науке способом...

В этот момент горящая развалина, всего полминуты назад представлявшая собой огромный линейный крейсерский дирижабль с экипажем в двести пятьдесят человек, врезалась в землю. Густое облако дыма и пыли милосердно скрыло картину внезапной катастрофы.

— Тысяча морских чертей!.. — Шерман яростно стукнул кулаком по штурманскому столику. — Бедняга Хорас! А я еще завидовал, что его назначили флагманом.

Обернувшись к Максимилиану, он спросил:

— Так что же, получается, мы можем столкнуться с этими дьявольскими электрическими минами в любом месте над сушей?

Тот лишь пожал плечами.

— Могу лишь строить гипотезы, капитан. Патрульная субмарина 'Турбулент' радировала десять часов назад, что обнаружила в прибрежной зоне несколько сейнеров с мертвыми экипажами. Высадившаяся на побережье провинции Нормандия разведгруппа доложила, что в двух рыбацких поселениях не осталось ни единой живой души — все население погибло, но ни о каких разрядах речи не шло. Мало того, домашний скот не пострадал: по улицам бродят коровы, гуси, куры. На телах никаких отметин — ни ран, ни ожогов, ни следов отравления газом или иных повреждений.

— Просто попадали замертво? — пробормотал капитан, утирая выступивший на лбу холодный пот. — Но какими же гипотезами это можно объяснить, ваше высочество? Дьявол меня забери, если это не Апокалипсис. Может быть, небо уже начинает сворачиваться, как свиток?

— Едва ли. Сияния и молнии указывают на электромагнитную природу катаклизма, но сомневаюсь, что он имеет сверхъестественную природу... по крайней мере, пока этому нет подтверждений, — мрачно, но твердо ответил принц.