Полотно Аранхи. Книга 2. Царица.

Вернувшись в замок, Ариэна впервые за последние несколько меся­цев спокойно выспалась. Снов она не видела, а проснулась с давно забытым ощущением лёгкости и свободы. Она оторвала от себя нена­сытную пиявку и надеялась, что сила восстановится. Ещё не хватало, чтобы эта девчонка, которая занималась магией не больше года, вы­жала её, словно плод мандары.

Днём Ариэне приходилось принимать то гонцов, то просителей, проверять, как работает цех, где изготовлялись одежда для воинов и перевязочный материал, а по вечерам, отдав слугам распоряжения на следующий день, она закрывалась в своём кабинете и усаживалась за книгу. Она должна была понять, что за магия против неё направлена и как от неё защититься. Ведь пиявка могла присосаться снова. Вдруг Алима надумает вернуться в Ур-Маттар и обнаружит,

что её магический канал перекрыт. Правда, пока создавалось впечат­ление, что она решила обосноваться здесь навсегда. Её люди вели се6я в царской резиденции, как хозяева, и периодически делали на­мёки, возмущавшие всех, кто был предан настоящим хозяевам замка. Даже спокойный, рассудительный Мервин, который в отсутствие царя возглавлял Совет, сказал, что иногда можно пренебречь законами гостеприимства и указать нахальным гостям на ворота. Вернувшись на днях из сто­лицы, он созвал Малый Совет, на котором поднял вопрос о наказании за оскорбление властей.

— Я не призываю сажать в тюрьму за каждое слово, но царица... Излишняя снисходительность — такая же благодатная почва для беспорядков, как и деспотизм. То, что болтают здесь эти смутьяны, в столице уже звучит и на площадях, и в тавернах. Похоже, семена смуты посеяны уже давно, а сейчас они дают всходы. И не только в окрестностях Круглой Башни.

— И что же там звучит на площадях и в тавернах? — вяло поинте­ресовалась Ариэна. Мысли её были заняты трактатом Тимены. — Навер­ное, то, что править Аранхайей должны потомки самой славной царс­кой династии? Особенно если они сильней в магии, чем ныне царству­ющая особа, которая при помощи хитрых уловок заполучила сразу два царских титула.

— Примерно так, высокая госпожа, — склонил голову Мервин. — Да­же можно сказать, совсем так. Ты побывала в столице благодаря ма­гической двери? Или к тебе вернулась способность видеть сквозь пространство и время...

— Для того, чтобы понимать некоторые вещи, необязательно обла­дать предвидением, Мервин. А в нашем случае достаточно уметь чи­тать. Листовками, которыми в этом месяце забросали одну только Фи­олею, можно всю зиму отапливать этот замок.

— Ты мудра и 6ез всякой магии, моя царица, да вот только мудрость не всегда надёжная защита. Тем более от дураков.

— Я не собираюсь сажать в тюрьму за одни лишь дерзкие речи. И уверена, что царь, мой супруг, полностью со мной согласится.

— А ты знаешь, высокая госпожа, какой сейчас в Ур-Маттаре люби­мый цветок?

— Думаю, ризена.

— Вот именно. Этой весной ими засадили полгорода. Девушки носят ризены в волосах, а парни прикалывает к груди...

— Это не преступление, Мервин. Я понимаю, если бы они при этом вытаптывали все другие цветы... Или всех вокруг заставляли плести венки из ризен. Пусть воины, как всегда, следят за порядком, вот и всё.

— В Ур-Маттаре сейчас во всех тавернах распевают старинную пес­ню и царе Симераде и его возлюбленной Азеле. О том, как она пода­рила ему цветок ризены, который был у неё в волосах...

— Пусть поют. Мервин, ещё не хватало, чтобы я запрещала людям петь старинные баллады, как избранники запрещали рассказывать ле­генды о древних царях и аранхинах. Я знаю, что все эти песни и цветочки — результат упорного и кропотливого труда наших врагов, но законов, которые бы запрещали петь старинные песни и выращивать цветы, в Аранхайе нет. И издавать такие законы не стоит.

— Значит, подождём, когда поспеют ягодки, — усмехнулся Дель­вар, заседавший в Совете как глава охотничьей общины.

— А что ты предлагаешь? — спросила Ариэна.

— Взять под контроль все печатные мастерские. Вреда от этих бумажек не так уж и мало, а клевета, между прочим, дело подсудное. Ну и... не мешало бы усилить охрану замка.

— Хорошо, — кивнула Ариэна. — Только пусть это не особенно бросается в глаза.

"В 3елёном Уре, наверное, сейчас тоже вплетают в косы ризены, — думала она, уединившись после совета в своём кабинете. — Во вся­ком случае некоторые. И прыгают от радости, заранее наслаждаясь моим позором. Похоже, люди Алимы поработали везде... Люди Алимы? Да нет, скорее, люди Нэйи. Или Галиана? Кажется, он тоже готов выйти на сцену. Кричат о нём меньше, чем об Алиме, но ему-то сла­ву создавать не надо. Те одержимые, которые с горящими глазами слушали его в храме, завизжат от восторга, как только его увидят, а таких, к сожалению, немало. Так кого же собираются в ближайшее время возвести на престол? Алиму и Феарена? Алиму и Галиана? Попробуй раз6ерись во всех этих интригах... Ладно, сначала надо ра­зобраться в магических изобретениях Алимы. Итак, она соединила магию тумана с магией Маттар. Она воспользовалась не только тем, что вычитала в трактате своей великой праматери, но и чьими-то советами. А кто больше Галиана знает о свойствах нитей Maттар?"

Способность к магии тумана Алима явно унаследовала от своих лиммеринских предков. Возможно, там был кто-то и поближе, чем Тимена, жившая много веков назад. Лекарство Ариэны вернуло Алиму к жизни и пробудило в ней ту силу, что всё равно должна была ког­да-нибудь проснуться, но обрести могущество, коим она обладала сейчас, она могла только после ариллиновой ванны. В трактате Ти­мены говорилось, что способностью отнимать силу на расстоянии обладают только гиэро. Вот почему Алима уезжала из Ур-Маттара. Видимо, она была на островах. А для того, чтобы отнимать силу у другой гиэро, которая к тому же ещё и является аранхиной, надо было хотя бы немного владеть магией паутины. Маттар умерла, но её нити служили той, кого гигантская нерата с удовольствием сде­лала бы своей избранницей. Помогал Алиме бывший избранник Маттар или нет — неважно. Главное, что у неё получилось. Почти.

Теперь Ариэна знала: чтобы отнять силу у другого мага на рас­стоянии, надо иметь его нарисованное изображение и хотя бы немно­го его волос. Если жертва — аранхина, требуется ещё и паутина её аранхи. Ариэна проклинала себя за легкомыслие. Надо было получше спрятать полотно Дамеи. Но как у Алимы оказались её волосы? Мо­жет, нашла в одном из гребешков, когда рылась в её квартире? Или тут ей Лихана удружила? Скорее всего, они знакомы. Лихане ничего не стоило раздобыть волосы той, кому она прислуживала. Непо­нятно только, зачем она хранила волосы Ариэны, если считала её мёртвой? Впрочем, она недолго её таковой считала. Позапрошлой осенью события развивались стремительно. И Ариэна чувствовала, что примерно так же будет этим летом.

Внимательно изучив трактат, она восстановила всю последователь­ность действий Алимы. Мерзавка сделала её двойника из тумана и огня, в котором сожгла её волосы и несколько нитей Дамеи. Потом сделала своего двойника и соединила его магическим каналом с двойником Ариэны. Обработанная туманом нить Маттар подошла для этого как нельзя лучше. Нить кровопийцы, привыкшей высасывать из других жизненные соки, стала превосходным каналом, по которому магичес­кая сила Ариэны передавалась Алиме. Для того, чтобы осуществить перекачку силы, маг-хищник на время соединялся со своим туманным двойником — попросту входил в него. Войти в бесплотное тело нетрудно. Когда он покидал его, обоих двойников соединяли с изображениями на портретах. Магический туман пропитывал раскрашенную ткань или картон, отчего краски становились ярче, чем на обычной картине. Живя на Ди-Милоне, Ариэна легко научилась определять, какие картины и фрески обработаны туманом, а какие нет. Пока ту­манный двойник жертвы "жил" в картине, соединённый магическим ка­налом с туманным двойником хищника, жертва была на крючке. Пере­качка силы осуществлялась только тогда, когда маг-хищник извлекал двойников из картин и сливался со своим, но пока магический канал связывал этих заключённых в картины двойников, жертва не могла ни защищаться, ни восстанавливать силу. Для того, чтобы уничтожить двойников, следовало или сжечь обе картины, или залить их так на­зываемой огненной водой. Это была морская вода с большой глубины, в которую маг добавлял свою кровь, порошок из мёртвого арилла и порошок, остающийся после сгорания огненного камня. А чтобы защи­тить себя от подобных посягательств, Тимена рекомендовала раз в месяц пить хамлану — настой из семи земных трав и девяти морских растений, в который следовало добавить несколько капель своей кро­ви. Женщинам Тимена советовала использовать свою менструальную кровь. А в конце она говорила, что хамлана всё же не гарантирует полную защиту. Лучшая защита для мага — это сила духа. Именно она помогает ему нести бремя избранности. Ему дано знать и видеть 6о­льше, чем другим, а для этого надо быть сильным. Человек особенно уязвим, когда болен — телом или духом, всё равно. А маг при всём своём могуществе — всего лишь человек.

"Я сама виновата в том, что случилось, — печально подытожила Ариэна. — Это всё моя трусость, нежелание видеть правду. Как будто от того, что я закрою глаза, правда станет другой. В какой-то мо­мент я дрогнула... Вот тут-то ко мне и подобрались эти нити-пиявки. Алима слабей меня, но она сумела меня достать, потому что я сама сняла броню. Не магическую броню, а ту, что называется силой духа. Если не ценить и не беречь божественный дар, его можно по­терять. Да и зачем он тому, кто не умеет быть человеком? Умас, Гвен, Дельвар... Они будут сражаться за меня, независимо от того, сделаю я для них магическую броню или нет. Царица, ты не достой­на своих подданных! Быть сильным, смотреть в глаза правде... И смерти. Это потрудней, чем делать магические полотна. И потруднее, чем отнимать силу у других. Но чем труднее путь, тем прочней победа. Алима пошла дорогой слабых, а значит победы ей не видать".

3а мёртвым ариллом пришлось отправиться на Ди-Милон. Зета по­могла подруге сделать огненную воду, и, едва дождавшись наступле­ния ночи, Ариэна помчалась в Дом Заложников, чтобы привести маги­ческое оружие Алимы в полную негодность.

Для начала она вызвала из картин двойников и при помощи нити­-канала забрала у Алимы то, что мерзавка в течение многих месяцев похищала у неё. Потом снова загнала двойников в картины и обрабо­тала оба полотна огненной водой. Слегка потускневшие краски гово­рили о том, что двойники исчезли. Ариэна решила оставить опутанные верёвками портреты на прежнем месте. Даже если Алима в ближай­шее время сюда вернётся, она не сразу соо6разит, в чём дело.

Перед тем, как покинуть "лабораторию", Ариэна умертвила при помощи всё той же огненной воды все нити Маттар, которые Алима бережно хранила в сундуке, и отыскала остатки полотна Дамеи. За­пасы арилла и ариллина она не тронула. Она не хотела, что6ы дове­ренные лица Алимы, если таковые здесь иногда появлялись, заметили, что в "ла6оратории" кто-то похозяйничал. К тому же достать новый арилл — не про6лема.

Ариэна вернулась в замок перед самым рассветом и, не раздева­ясь, свалилась на нерасправленную постель. Она ещё вечером попро­сила Вилию не будить её, а гостям сказать, что царице нездоровит­ся. Горничная явно догадывалась об её ночных отлучках, но Ариэна знала: при всём своём любопытстве и болтливости Вилия её не вы­даст.

Проснулась она около полудня, когда вернувшийся из поездки Тамран пробрался в спальню через их любимую террасу с фонтаном. Они вместе отправились в купальню, потом поели вдвоём, велев служанке накрыть столик в кабинете Тамрана. Это была маленькая, до­вольно просто обставленная комната, которую Ариэна запирала при помощи магии, а точнее, скрепив створки двери нитью Дамеи. Разор­вать эту паутину никто, кроме Ариэны, не мог. Здесь они с Тамра­ном вели разговоры, которые не должны были касаться ушей посторонних.

Каждое возвращение Тамрана из поездки было праздником для обо­их, даже если он привозил не очень хорошие новости, но сегодня Ариэна поняла, что новости не просто плохие. Случилось нечто осо­бенное.

— Неужели на юго-востоке так неспокойно?

— Да. И не только на юго-востоке. Раннады наступают почти везде — в Марахоне, Далире, в Сигерии... И везде их разбивают в пух и прах.

— Вот и прекрасно. И что тебя так тревожит?

— А то, что бьют их дети Маттар. Бьют и жгут огнемётами, как сухую траву. Да, представь себе, Дети Маттар. Их отряды, которые долго скрывались где-то в лесах, уже прошли с победой от Марахона до Санкара. Наших они не трогают. Бьют кочевников, безошибочно вы­числяя из местонахождение, где бы те ни затаились. Теперь уже полстраны говорит, что ими руководит несправедливо обвинённый, окле­ветанный из6ранник. Воо6ще-то удивляться не стоит. Мы же не вери­ли, что Галиан успокоится.

— Что у нас ещё плохого?

— Гонцы-летуны говорят, что почти всюду слышно одно и то же. Люди тре6уют со6рать внеочередной Большой Совет.

— Им так не терпится возродить Священную Триаду? Или у граждан Новой Аранхайи имеются ещё более решительные требования?

— Пожалуй что так, — хмуро кивнул Тамран. — Мы явно не выдер­живаем конкуренции с потомками древних царей.

— Мы не первые правители, которыми не доволен народ.

— Считается, что народ стоит своих правителей, — усмехнулся Тамран. — Если это так, то править нашим милым народом должны не мы, а такие, как Алима и её узкоглазый любовник. Ложная аранхина и жестокий раннадский царёк. Граждане Див-Аранхи привыкли, что их о6манывают и держат в страхе. Они привыкли так жить и не хотят отвыкать.

— Тaмpaн, а ты уверен, что тот, кто всё это заварил, ставит на Феарена? Ты верно подметил — больно уж он узкоглазый. Народ Див­-Аранхи никогда не примет такого царя, даже если он по отцу и деду диввин, да ещё и любовник новой предсказательницы.

— Я тоже о6 этом думал. Тень по имени Галиан всё больше и боль­ше одевается плотью. Его богиня умерла, но в отличие от Алимы он хоть был настоящим избранником.

— Алима лжеизбранница, но она обладает настоящей силой. Правда, сейчас силы у неё поубавится. Я тут кое-что разузнала и даже кое-­что предприняла... Послушай.

— Клянусь Паутиной, это всё Нэйя, — покачал головой Тамран, ко­гда Ариэна закончила свой рассказ. — Её стиль. Эта осо6а весьма изобретательна. Использовать против те6я оружие, выкованное тобой же!

— Я сделала только заготовку. Закалили этот клинок другие. В ариллиновой ванне. Возможно, перед этим Алиме нанесли смертельную рану. Чтобы стать гиэро, надо оказаться на границе жизни и смерти. Интересно, кто им помог — Лихана или какая-нибудь другая мерзавка, владеющая магией тумана? У Нэйи, похоже, много знакомых на остро­вах... Скорее всего, нити Маттар Алиме дал Галиан. Ведь рощу тогда очистили от её паутины, и всё сожгли. У кого, как не у Галиана, мог быть запас этих нитей. Нэйя и Галиан... Опять они! Опять вмес­те. Снова спелись? Или они всегда действовали заодно? Союзники, готовые при каждом удобном случае вцепиться друг другу в глотку. Алима дрянь, но мне её даже жалко. Она понятия не имеет, с кем связалась. Испорченный ре6ёнок, которого купили на блестящие по­6рякушки... Знаешь, Тамран, надо действительно созвать Большой Со­вет. Завтра же объявим о6 этом на заседании Совета Алеатов, и пусть летуны разнесут эту весть по всей Аранхайе. Завтра я офици­ально заявлю, что согласна отдать звезду царицы-аранхины другой избраннице, если народ сочтёт, что она достойна её носить. Ничего, ещё посмотрим, кто кого. Моя сила постепенно восстанавливается, а к тому времени, когда сюда съедутся все члены Большого Совета, на­деюсь, я уже буду в хорошей форме.