2 - Цена победы

* * *

— Господа офицеры, думаю, вы все уже в курсе относительно сложившейся ситуации, — издалека начал генерал.— А теперь мы совместно должны выработать тактику предстоящих действий...

— Ваше высокопревосходительство, — поднялся из-за большого круглого стола достаточно молодой офицер в чёрно-синем морском мундире. — Временно исполняющий обязанности командующего 6-ой эскадрой Великоокеанского флота фрегаттен-капитан Сомов. Прошу меня простить, что перебиваю вас, но могу ли я кое-что прояснить?

Аристарх сверкнул глазами, но вполне миролюбиво произнёс:

— Да, разумеется. Что вас интересует?

— Господ офицеров в первую очередь интересует, по какой причине вы считаете, что целью атаки будет именно наш острог. А во вторую — почему вы считаете, что мы сможем отразить эту атаку.

Морозов побарабанил пальцами по краю стола, немного подумал и начал:

— Итак, начнём... Почему я решил, что атака будет проведена именно на Мгачи? Потому что это очевидно. Рекомый острог является наиболее выгодным плацдармом для высадки морского десанта.

— Но господин генерал!.. — вклинился лейтенант Катальский. — Ведь, например, Таранай гораздо удобнее в тактическом плане, и он практически беззащитен. Так почему же...

— Ваше благородие, извольте для начала меня дослушать, — осадил излишне наглого погранца Аристарх. — Почему, вы спрашиваете? Да очень просто! Да — порты, расположенные на западном побережье острова чрезвычайно привлекательны для удара из-за своего удалённого от крайцентра расположения и, как следствие — уязвимости. Но. Использовать их как морские базы невозможно из-за их небольшого размера и отсутствия необходимой инфраструктуры. То, что подойдёт в качестве перевалочного пункта для гражданских судов, для военных целей не годится. Сам знаком с этой проблемой не понаслышке — в Даргхаймскую кампанию с такими крохотными портами у нас было больше мороки, чем пользы. Ладно, не будем излишне вдаваться в прошлое... Итак, Таранай и Горноводск отпадают. Тамь и Орха слишком далеко. Остаётся только Мгачи — как самый крупный и развитый островной порт — с его захватом открывается фактически прямая дорога на столицу острова. Конечно же, в условиях превосходства противника (а оно будет — можете даже и не сомневаться) долго этот форт не продержится, но и так просто отдавать его врагу я не намерен...

А теперь отвечу на вторую часть вопроса.

Несмотря на всю умелость и храбрость наших солдат и матросов, я не считаю, что острог удаётся отстоять...

...Офицеры тут же зашумели, и неугомонный Катальский всё же не удержался:

— Господин генерал, но как же так!.. Зачем же тогда...

— А затем, — отрезал Морозов. — Естественно мы не выстоим, если ниаронцы приведут сюда тяжёлые артиллерийские корабли или бросят против нас авиацию. Другое дело, что я не считаю, будто они сделают так с самого начала — у них сейчас, наверняка, есть и другие места, где рекомые силы будут более востребованы. Так что наша задача — нанести противнику максимальный урон и задержать его. Конечно же мы должны и обязаны надеяться на поддержу нашей армии и флота с материка, но что-то мне подсказывает, что пока что лучше рассчитывать исключительно на себя... По имеющимся у нас данным, бой нам предстоит очень серьёзный — противник будет превосходить нас количественно и качественно: около тридцати тысяч десанта, маги и драконы при поддержке флота...

Но это ещё не повод для капитуляции.

Никто не требует от вас героической победы ценой собственной жизни. Самое главное — это хотя бы задержать противника, сковать его действия и приковать внимание к себе. Каждый батальон ниаронцев, увязший в партизанской войне на Монероне — это минус один батальон на материке и ещё один шаг к победе наших войск там. А тем временем, глядишь, уже и до нас дело дойдёт...

Ещё раз повторяю, самое главное — заставить противника умыться кровью при высадке. Будем стараться именно нанести максимальный урон, а не сорвать десант, но о подробностях чуть позднее...

Так, теперь о флоте... Фрегаттен-капитан!..

— Да, господин генерал!

— Можете озвучить нам информацию о вашей эскадре?

— Разумеется, — офицер немного скривился. — На данный момент в составе шестой эскадры флота Великого океана находятся минный крейсер, три корвета, девять канонерских лодок и два субкорабля. Всё.

— Всё? — удивился Аристарх. — Не густо, однако... Отчего-то я думал, что 6-ая эскадра будет несколько... посерьёзнее, что ли... Ну да ладн Я вот, что хотел узнать — насколько корабли эскадры боеспособны?

— Ваше высокопревосходительство, вам что-нибудь говорят слова "минный крейсер"? — уклонился от ответа Сомов.

— Насколько мне известно — тип боевого артиллерийского корабля-рейдера, приспособленного к несению минного оружия. Я прав?

— Так точно, господин генерал. Вот только... Такие корабли в большинстве стран мира, да и в Рардене тоже, уже давно сняты с вооружения.

— Вы хотите сказать... — протянул Морозов.

— Именно, — кивнул Сомов. — В основной массе корабли 6-ой эскадры — устаревшие и малопригодные к современному бою суда. На упомянутом мною минном крейсере "Рассвет", например, до сих пор стоят установки ВВП первого поколения... Да-да, те самые "трубы Вайтхеда" с мизерной дальностью, скоростью и убойной силой магического снаряда. Именно из-за этого "Рассвет" даже к лёгким крейсерам не причислили... Остальные корабли не слишком лучше флагмана.

— Хреново, — не сдержался Евстафий. — Прошу меня простить, господа офицеры — вырвалось.

— Да ничего... — задумчиво протянул генерал. Было видно, что новости относительно флота его не слишком огорчили.

— Вот что, фрегаттен-капитан... Каков состав артиллерии минного крейсера?

— Полтора десятка трёхдюймовок — говорю же, старьё невообразимое...

— Ага... А "Рассвет" — корабль достаточно крупный?

— Ну, в принципе — да. Полторы тысячи тонн водоизмещения и около полутора сотни метров в длину... А что?

— Вам будет очень жалко, если он затонет? — неожиданно спросил Аристарх.

— Э... — немного растерялся Сомов. — Ну да, конечно же... Хотя как боевая единица он большой ценности и не представляет, но...

— Вот и отлично. Тогда, как командующий всеми островными силами, приказываю — снять всё полезное с данного корабля, нагрузить чем-нибудь и затопить на фарватере. Да, и все имеющиеся гражданские суда уничтожить таким же образом — и врагу не отдадим, и насолим заодно.

Судя по перекошенному лицу фрегаттен-капитана, ему даже и в голову не пришла столь варварская идея использования кораблей — всё же просто так уничтожать свои суда в мире было не принято... Ну, или хотя бы уничтожать столь крупные и мощные — в период Второй всемирной Аристарху хоть и приходилось пользоваться такими методами, но дальше затопления барж или рыболовецких судов его фантазия и возможности не простирались. Здесь же на наличие крупных гражданских судов можно было и не рассчитывать, всё же Мгачи — порт не слишком высокого ранга...

— Так, теперь двинемся дальше... Мне нужна карта укреплений острога. Лейтенант Катальский?..

— Магической нет, — развёл руками погранец. — Только бумажная.

— Без разницы, давайте сюда.

Из длинного высокого сейфа на свет Божий был извлечён чёрный кожаный тубус, а затем из него была вытряхнута и развёрнута на столе искомая карта. Прижав норовящую скрутиться бумагу, господа офицеры наклонились над схематичным изображением острога Мгачи.

— Ага, планировка вполне стандартная... — проговорил генерал, водя по карте указательным пальцем. — Центральный форт, пара выносных бастионов, укреплённый брекватер... Так, с флангов нас прикрывают сопки, обходить долго — это хорошо... Какие тут у берегов глубины, в основном?

— Места, где крупные корабли могут подойти вплотную к берегу, можно по пальцам пересчитать. А так ничего крупнее катера к берегу не подойдёт.

— Это тоже хорошо... Теперь насчёт артиллерии. Маловато будет стволов-то, господа офицеры...

— А что тут поделать-то? — спросил кто-то.

— Идеи у меня есть, — ответил Аристарх. — Предлагаю использовать корабельную артиллерию. Корабли вот только нужно будет для остойчивости притопить у берега и снять команды, кроме необходимых смен канониров и механиков. Акватория за брекватером пристреляна?

— Так точно, ваше высокпревосходство.

— Добро. Ещё вот что — выгребите все арсеналы флота и заминируйте подход к порту, так чтобы ниаронцы задолбались это всё тралить...

— Но, господин генерал... — неуверенно спросил Сомов. — А как же нам самим выходить в море, мимо наших же мин?

Морозов удивлённо посмотрел на фрегаттен-капитана.

— А вы что ещё до сих пор не поняли? В море вы уже не выйдете — большая часть кораблей вашей эскадры будет потеряна при отражении морского десанта, а те, что уцелеют, я прикажу уничтожить, дабы они не достались враг. Так что рекомендую всем вашим людям, кроме канониров и механиков, надевать доспехи и учиться сухопутному бою.

Судя по унылому выражению лица Сомова, данная перспектива его ни капельки не радовала.

— К демонтажу орудий с "Рассвета" приступайте немедленно. Насколько я помню крепостную трёхдюймовку и её питающий аккумулятор, то особых проблем возникнуть не должно. Возьмите сколько нужно солдат из приведённого мной подкрепления и начинайте готовить позиции для эмиттеров — они не будут лишними в оборон И вообще займитесь дополнительными укреплениями. Да, кстати, что у вас с зенитками?

— Четыре спаренных установки, в данный момент на плановом ремонте, — отрапортовал Катальский.

— Это прям диверсия какая-то... — пробормотал Евстафий. — Здесь — на ремонте, в Южном — на ремонте... А по драконам из гаубиц и арбалетов приходится стрелять...

— С ремонтом заканчивать, — отрезал Морозов. — Хотя... Восемь стволов — это капля в море... Ну да ладно, пускай будут. И вот ещё что, подготовьтесь к вывозу всего ценного из острога — часть обоза уже прибыла, остальные подводы прибудут позже. Всё что будет невозможно вывезти — уничтожить на месте, чтобы не досталось врагу. И заминировать тут всё к едреней матери. Я хочу, чтобы ниаронцы дрались за крепость, но получили в итоге только кучу трупов своих солдат и груду развалин. Но без лишней необходимости не рискуйте — живые вы будете гораздо полезнее, чем героически погибшие. Сейчас мне массовый героизм от вас не нужен, мне нужна качественно сделанная работа.

Ну да ладно, в сторону лирику и высокие слова...

С теорией мы более-менее разобрались, теперь пойдём всё осмотрим ещё раз, но уже в натуре. Пройдёмте, господа офицеры...

* * *

10 июня 1607 г., о. Монерон, г. Южно-Монеронск, 16:00

— Господин старшина, а зачем это мы делаем? Ерундой ведь же какой-то, прости Сотер, занимаемся... — молодой ополченец с кислым видом нашивал себе на плащ небольшие верёвочные петли. С иголкой в руках он чувствовал себя не слишком комфортно — подобная работа была для бойца в диковинку, вот и полезло недовольство.

— А-атставить разговорчики, — на корню зарубил пререкания уже знакомый седоусый старшина. — Ты мне, дурило, ишо потом спасибо скажешь и в ножки поклонишься за енту ерунду...

Старшину звали очень потешно — Клавдий Юрьевич Пихтин, но никто из ополченцев над этим не ржал. Седоусый хоть и разменял уже шестой десяток, но был бойцом всё ещё хоть куда, и удар у него был хорошо поставлен, в чём кое-кто уже имел несчастье убедиться.

...Новобранцы даже и не подозревали, каких трудов стоило капитану Бондарю заполучить этого бойца в свою роту.

Дед Пихто, как иногда его называли, был не просто хорошим, а очень хорошим солдатом, даже, несмотря на свой возраст. Он не очень любил распространяться о своём прошлом, но Павел знал, что Клавдий успел немало послужить в егерях — уж больно у него характерные знания и навыки были.

Другое дело, что старшина не особо любил демонстрировать их — нехорошие, видать, у него были с этим связаны воспоминания. Всё же егеря род войск хоть и элитный, но... слишком уж одиозный что ли... Их же основной профиль — лесная война. Это старались не афишировать, но первоначально их затачивали исключительно на котрэльфийскую борьбу, а сражаться против Перворождённых на их же территории могли только или настоящие профессионалы, или настоящие маньяки.

В егеря брали и тех, и других.

Это уже потом, когда вялотекущие войны с ушастыми (кстати, очень неточная характеристика — практически у всех иных рас уши иной, чем у людей формы) затихли, "охотников" начали использовать и в других целях. Например, для выкуривания из лесов взбунтовавшихся крестьян и иных мятежников. Именно тогда, егеря и заполучили свою неоднозначную славу — уж слишком они не стеснялись в выборе методов и средств ведения войны.

Так что было неудивительно, что Дед предпочитает помалкивать о своём прошлом — мало ли что, вдруг случайно столкнёшься с чьим-то кровником. Это официально в Империи вендетту отменили много веков назад, но кое-кто до сих ведь придерживается старых принципов...

— ...Объясняю. Ломаешь ветки всякие, в петли енти втыкиваешь и готово. Не абы что, но как маскировка в лесу — сгодится. Всё лучше, чем кирасой в кустах отсвечивать. Будет время, я вообще всех вас заставлю нормальный плащ-лохматку сшить — нас такие здорово выручали...

— Хосподин старшина, а хде вы раньше-то служили? — спросил долговязый громила-Анжей. — Вы столько всякого знаете...

Клавдий помялся, но всё же решился ответить честно:

— В егерях я, бойцы, служил. Такие вот дела...

С облегчением старшина понял, что ни у кого не было в глазах ни страха, ни ненависти — слишком уж далеко был Монерон от тех мест, где Клавдию пришлось воевать... Наоборот, на него теперь стали смотреть с ещё большим уважением и почтением — всё-таки элита, как-никак!..

— Так, харэ языком чесать уже. Шоб через полчаса всё готово было — с каждого лично спрошу. Понятно?

— Так точно, господин старшина! — хором ответили новобранцы.

— То-то же, — старшина грозно пошевелил усами. — Я не я буду, если из вас нормальных солдат не сделаю.

* * *

10 июня 1607 г., о. Монерон, острог-порт Мгачи, 21:04

Хоть день уже и клонился к закату, но в районе острога Мгачи всё ещё кипела напряжённая работа.

Многого за неполный день добиться не удалось, но кое-где уже начали появляться заготовки для редутов, откапывались рвы и волчьи ямы, местами начали вырастать бревенчатые частоколы и леса заострённых кольев.

Деревянные постройки сноровисто разбирались буквально по брёвнышкам, чтобы потом их можно было применить при постройке полевых укреплений. Обнажённые по пояс легионеры махали лопатами и кирками, громко и нецензурно сетуя на непомерно расплодившихся комаров и собачьи условия работы.

В море всё ещё виднелись силуэты тройки корветов, занятых постановкой минных заграждений. Около брекватера стоял заякоренный минный крейсер, загружаемый камнем и песком — его затопление было назначено на послезавтра. Прямо у причалов стояли полупогружённые в воду канонерки — их уже успели посадить на дно, дабы повысить их устойчивость при стрельбе и живучесть, а теперь на них пытались поставить дополнительную защиту. Старенькие корабли за исключением слабой броневой палубы и лёгких орудийных щитов бронированы не были, и теперь эмиттеры канлодок спешно обкладывались мешками с песком — не бог весть что, но всё лучше, чем есть... Для морского боя такой метод вряд ли бы прошёл — слишком уж велика неустойчивость конструкции, но вот в условиях неподвижной артиллерийской платформы — почему бы и нет? Помнится, при подавлении Равельского мятежа Аристарх изрядно нагляделся на кустарные самоделки повстанцев — тогда дарги переделывали в боевые корабли обычные самоходные баржи. Премудрость была невелика — поставить питающие аккумуляторы, пару эмиттеров, обложить всё это безобразие мешками с песком и эрзац-канонерка готова.