Саммаэль

— Ох тыыы... — потянул Мэллони.

Нет, выглядела Милена, конечно, на все пять баллов... по шкале Саффира-Симпсона[48]: чёрные брючки в обтяжечку, чёрная короткая куртка, черная футболочка с аккуратненькими красными буквами "Born to be wild"... лифчик, правда, в каюте забыла...

Но охнул-то Мэллони отнюдь не на сисечки под футболочкой! Мальчик и девочка. В чистенькой городской одежде. На чистеньком новом фрегате. И не где-нибудь — а на Периферии! Ясен пень, либо они сумасшедшие — либо они из Очень Специального Отдела. К примеру, из "Си-4".

Да, не подумал, не допетрил, разговор теперь будет тяжелый. Надо было комбезы надеть — да машинным маслом заляпать...

— Представимся, — сказал колдун, усаживаясь в кресло. — Меня зовут Саммаэль, мою напарницу Милена. И, — кивнул механику. — Вы почти угадали. Оба мы экстрасенсы. Правда, не федеральные. Работаем в частном порядке.

Мэллони удивлённо хлопнул глазами.

— Нам необходимо провести, — колдун продолжал. — Поисковую экспедицию в Сумеречье. Главная здесь Милена, поскольку она поведёт поиск на грунте. Эта вот "генеральская яхта", — Саммаэль хлопнул по кожаному подлокотнику кресла. — Обеспечивает навигацию, связь и приборную разведку. При необходимости — поддержку огнём.

— Так, помедленнее, — помотал головой Вессон. — Что именно мы там ищем?

— И каковы ваши отношения с отделом "Си-4"? — перебил его Мэллони.

Хорошие вопросы. Оба — хорошие. И отвечать на них надо. Потому что с парнями с этими работать нам долго, и работать с полною выкладкой. Так что лучше б им знать, за что мы тут боремся...

— Классно мы сегодня в вас вмазались, — Саммаэль помрачнел и сменил тему. — И этот вот транспорт, который из джампа после нас вышел... Мне показалось, или он зацепил атмосферу?

— Не транспорт, — оживился Валь, — Не транспорт это был, пассажирский. Но зацепил, да, броню поплавил. Выкрутился, на станцию ушёл, на ремонт...

— При чём тут... — встрепенулся было механик, но Саммаэль его перебил:

— Про взрыв на Аргосе-2, надеюсь, все знают?!

— Да.

— Да.

— Я покажу вам одну видеозапись. Чтобы снять вопросы о том, что мы ищем, и причём тут отдел "Си-4". Прошу, — Саммаэль подключил планшет к настенному монитору. — Внимание на экран.

А на экране снег заметал купола станции Аргос-1. Солнце едва пробивалось сквозь жёлто-белую дымку. Плац был исчерчен следами гусениц, — а снег кое-где растаял под выхлопом кораблей. И чёрные фигуры людей, в дыхательных масках и тяжёлых меховых куртках, и их блестящие стальные машины казались здесь чем-то лишним, чужим, ненужным. Как, впрочем, оно и было.

"А звука-то нет", сообразил Саммаэль, "микрофон замёрз". Вслух же сказал:

— Это станция дальней связи Аргос-1. Примерно месяц назад. "Си-четвёртый" отдел проводит эксперимент.

— Так, — нахмурился в монитор Мэллони, — У них гравитометр, локатор, астрометрия, маяк, штабная машина, связь... оружия нет!

— Персонал станции эвакуирован.

— С чего это вдруг?

— С того, что я предсказал, — Саммаэль сделал ударение на слове "я". — Что Аргос-1 столкнётся с очень серьёзной проблемой.

— Ага. А что за проблема? И что за эксперимент?

— Про это чуть позже. Сейчас внимание на экран!

Камера повернулась. Верс, ещё с капитанской нашивкой на рукаве, вперился в пульт управления, потом бросил пару слов в камеру, — эти слова Саммаэль не запомнил, — потом снова опёрся рукой на пульт, прижал ларингофон к горлу — и прокаркал команду.

А вот эту команду Саммаэль запомнил, и запомнил отлично:

"Подрыв!"

Камера вновь развернулась на плац. Мелькнул в кадре Саммаэлев планшет с неясными цифрами на экране. А потом...

— Чёрт, помехи...

— Нет, не помехи, — Саммаэль остановил запись, отмотал на кадр назад. — Смотрим внимательно.

— Так, — заторопился Вессон, — Этот корвет стоял за транспортёром? Как он оказался перед?! А этот купол, там сталь пять миллиметров, и снега полметра поверх... мы что, видим его в разрезе?!

— Искажение топологии пространства. Это ещё не самое интересное, смотрите дальше.

Корвет на экране вернулся на своё законное место, и купол закрылся обратно. Всё стало как прежде; но люди вдруг засуетились, бросились к своим агрегатам, проваливаясь по пояс в снег. А потом изображение вновь выгнулось дикой дугой; борт штабной машины чуть ли не въехал в объектив камеры, а стены жилых куполов раздались по сторонам, и стали будто бы ниже. И снова — обратно.

Теперь всё на экране шло мелкой рябью. И — на мгновение — как на рентгеновском снимке: вместо брони транспортёра — рама, двигатель, аккумуляторы, механик-водитель, судорожно вцепившийся в рычаги, — и снова броня в разводах зимнего камуфляжа.

— Первые удары были самые сильные, — комментировал Саммаэль. — Дальше, как видите, существенных искажений топологии не наблюдалось... но появились другие эффекты.

Снег вдруг взмыл в воздух. Весь снег, с куполов, с транспортёра, из-под ног у людей. На мгновение всё скрылось из виду, завесилось снежной метелью. А потом — снег исчез. Пропал. Сразу и целиком.

Асфальт шёл волной. Транспортёр лежал на боку; люди — кто на ногах, а кто и на четвереньках, — бежали к корвету. Впереди — вприпрыжку, высоко задирая голени, — браво бежал капитан Джоэль Верс.

— А почему ты не бежишь? — тихо спросила Милена.

— А я бегу, — отозвался колдун. — Видишь, камера прыгает. Только мне не сдвинуться с места.

— Почему?

— Чёрт его знает.

Корвет наконец-то прогрел движки и взлетел; но сразу стал боком, потом неловко задрал нос. Солдат, не успевший попасть на борт, взмахнул руками, прыгнул, схватился за посадочную лыжу, — и...

— Он же попал под плазму! Там температура пятнадцать тысяч, его должно было!...

— Он этого даже и не заметил, — отрезал колдун.

Солдат уже снова поднялся на ноги, и снова бежал, бежал за корветом. Бежал на месте, нелепо перебирая ногами.

Потом вдруг исчезли цвета, всё сделалось чёрно-белым. А потом — исчезли и облака с неба. Но с небом было что-то не так: как будто лучи чёрного и белого света расходились из точки чуть ниже нежно-зелёного солнца, тянулись по сторонам, складывались в чёрный и белый вертящийся конус...

— Не может же быть! — Вессон уже кричал. — Не может же быть, чтобы планету затягивало в джамп-переход!

Может, сказал про себя Саммаэль. Ещё как может.

А всё уже шло к финалу. Купола станции стали прозрачными. Асфальт на плацу стал прозрачным. Сама земля стала прозрачной. В одно мгновение — резко, как на рентгене, — стали видны все подвалы, фундаменты, подземные туннели и трубопроводы, артезианская скважина и канализационный коллектор. Стал виден корвет, — он вышел уже за пределы посёлка, и теперь, натужно коптя мотором, пытался перевалить через холм. И — корвет был тоже прозрачным.

Камера пошла вниз, как будто тот, кто её держал, погружался в прозрачную землю. А вместе с ним погружались и транспортёр (как был, на боку), и штабная машина, и астрометрический спектр-фотометр, и давнишний солдат, и вся станция дальней связи...

А потом контуры дёрнулись, закрутились в спираль, сперва справа налево, потом слева направо, нежно-зелёный диск солнца описал оборот и сделался тёмно-зелёным, — а потом тёмно-серым. Справа налево, слева направо, опять справа налево — и всё вдруг разбилось, размылось в серый туман, в серую мокрую муть, на полтона светлее, на полтона темнее, без оттенка, без цвета, без разницы...

— Саммаэль.

Милена стояла рядом, положив руку ему на плечо.

— Я в порядке, — потряс головой.

— Как видите, господа, — отдышавшись, колдун показал на пустой экран. — Этого камера уже не смогла выдержать.

— Чего "этого"?! — прорычал Мэллони.

— И как вы оттуда ушли? — растерянно добавил пилот. Вид у него был тоже... не очень.

— Как ушёл, не буду рассказывать, — отрезал колдун. — У меня есть свои приёмы. А что произошло... Ну что ж. Мировая линия Аргос-1 уничтожена.

— Как уничтожена?!

— Так, — Саммаэль пожал плечами. — Вся уничтожена. Со всеми там звёздами, галактиками, планетами, со станцией дальней связи. И, если сейчас прийти кораблём в эту точку, — то джамп-привод не синхронизируется. Там нет ничего, джамп-приводу не за что зацепиться.

— Да, блин, ну и дела, — бормотал Вессон, вытирая со лба липкий пот.

— И всё-таки, — а Мэллони гнул своё. — Причём тут эксперимент "Си-4"?

— А, — махнул рукой Саммаэль. — Возможностей-то у них до хрена, с мозгами у них хреновато. Они там ядерную бомбу взорвали, и накачали энергию взрыва в гравитационный генератор. Думали, если хорошенечко ёбнуть, то можно остановить Волну.

— И как, помогло?

— Нет, не помогло. Может быть, даже ускорило распад. Но на пару минут, не больше.

— И какая всё-таки связь?...

— Между навигационными происшествиями и распадом миров? — догадался колдун. — Прямая. Это одна и та же Волна. Если она слабая — она собьёт корабли с курса. Если она посильнее — то уничтожит весь мир. И она становится всё сильнее.

— И значит, вы ищете?...

— Источник этой Волны. Мы, — Саммаэль надавил на "мы". — Знаем примерные координаты источника. И хотим его разыскать.

— С целью...

— Осмотреть, — вклинилась Милена.

— Как минимум осмотреть, — поправил её Саммаэль. — А как максимум — прикрыть эту лавочку. Ежели сможем.

— Отдел "Си-4" в курсе?

— Нет. Отдел "Си-4" не в курсе.

— Но у них есть координаты этих источников! — возразил ему Вессон.

Да, верно. Один из сотрудников Верса говорил то же самое. Айзенгард знает какие-то координаты. И про это откуда-то знает и Валь. Однако...

— У них нет координат именно этого источника. Милена?

— В сектор поиска, — подтвердила Милена. — За всю историю никогда не входил ни один корабль. Ни с Арденны, ни со Сьерры, ни откуда-либо ещё.

— И всё-таки, — повторил Мэллони. — Почему же вы в частном порядке, когда у вас есть возможность?...

"Воспользоваться ресурсами Си-4"?!

Саммаэль неожиданно разозлился.

— Вы видели, как драпал оттуда тот капитан? Вприпрыжку! Только пятки сверкали! Ничего не смог сделать! Ничего не сумел понять! А получил за это — майора! И в интервью распинался о "блестящих успехах"! Если это у них "успехи"...

И продолжил, уже чуть поспокойнее:

— У спецуры сейчас другие проблемы. Они сейчас немножечко... заняты, после взрыва на Аргосе-2. Им надо спасать свои задницы. А для этого надо не допустить паники в Метрополии при прекращении космических перевозок. Я думаю, большинство экстрасенсов Арденны сейчас... на улицах. На дежурстве, в ключевых точках Среднеземной, Алканги и Метрополии. И только поэтому, благодаря усилиям "Си-4", Метрополия всё ещё держится. Всё ещё не свалилась в гражданскую войну. Так что мы уж тут... сами. Безо всякой спецуры.

Нагнулся в кресле вперёд, упёр локти в колени, протёр кулаками глаза. Потом поднял взгляд на пилота:

— Так вы в деле?

— У меня есть вопрос, — жалобно помотал головой Вессон.

"Ты всё ведь уже решил", подумал про себя Саммаэль, "Ты ведь всё уже знаешь. Ты уже в деле. И не нужен тебе последний мой аргумент, что ты без работы полгода и долгов у тебя больше, чем сто́ит твой старый корабль"...

— Задавайте вопрос.

— А почему именно я?

— Во-первых, — Саммаэль говорил устало. — Вы пилот самой высокой квалификации... из тех, кто не работает на федералов. И во-вторых, вы везучий.

— "Везучий"?!

— Ну да. Везучий. Сперва бой на Нью-Гарке, в котором вы должны были умереть дважды. И во-вторых, выход с метастабильной линии...

— И это "везучий"! — захохотал Мэллони, хлопнув Вессона по плечу.

— Да. Везучий. На неприятности. А неприятностей я и ищу, — отрезал колдун. — Ещё вопросы есть?

Вессон был ошарашен. А Мэллони посмотрел на него, прищурил рыжие брови:

— Ты что, "везучий"... Всё решил, да?

— Ну... да, наверно...

— Сумеречье?

— Ну да, ведь сказали...

— А что реактор в пизду размолотим, тебе сказали? — заныл вдруг механик. — А что приёмники будут гореть как спички?!

— Это мой корабль, — отрезал колдун.

— Ну а чинить-то его мне!

— На моё... — Саммаэль скорчил страшную рожу и потёр большим пальцем указательный. — На моё, блин, бабло!

Все расхохотались, даже Вессона, "везучего на неприятности", попустило.

— Ну так вы в деле?

— Да, — Вессон хлопнул себя по колену, — Мы в деле! Мэллони?

— В деле, блин... в деле.

— Хорошо. — Саммаэль устал как собака. Нет, как четыре собаки. — Берёте шлюпку, собираете вещи, переходите ко мне на борт...

— Э, э, не так быстро! — Валентайн вдруг заморгал глазами.

— Ну что там ещё...

— А свой борт я куда дену?

Чёрт. Там же ещё этот фрегат, который с дырявым дивертором, в который мы чуть не впилились. "К-141", что ли...

— Я куплю, — раздался вдруг голос Бергмана.

Бергман стоял в дверях, руки сжаты в кулаки, безбровое штопаное лицо пошло пятнами.

— Я куплю.

— Четыре, — выдал Вессон не глядя. "Ты чё, какие четыре, три сто, или три двести", одними губами прошептал Мэллони.

— Стоп, "Рамблера" ведь всё ещё под запретом, — перебил его Саммаэль.

— Да сегодня же сняли запрет! Разрешили нам вылет, а то с чего б мы от станции отошли? Четыре, четыре, — Вессон вцепился в бабки как клещ. — Давай сюда, на мой счёт!

— Четыре. Согласен, — подтвердил Бергман, и так же, не глядя, протянул пилоту кредитку.

Все вскочили вдруг, загалдели, засуетились. Мэллони тряс перед носом у Бергмана корявым заляпанным пальцем, твердил, "Значить, на двойке дивертор течёт, так? И радиатор дырявый. А горючего там есть, горючего там на донышке, но до Нью-Гарки дотянешь. Да, там ещё силовой каркас, в районе главного шлюза... в общем, ты там смотри, осторожнее, там шпангоут к фальшкилю изолентой примотан!" Вессон пытался его перекричать — "Так когда у нас вылет? Так какой у нас порт назначения?", — а Саммаэль всё тянул из рук у Милены свой планшет, — вот пристрастилась к бабскому чтиву, демон!

Выдрал планшет, черканул по экрану, крикнул, перебивая гвалт, и впервые обратившись к бывшему своему пилоту по имени:

— Карл! Ваш контракт закрыт, деньги вам перечислены! Премия пять процентов!

— Спасибо, — прошипел Бергман. И нахрена ему мои пять процентов, подумал колдун, вон, ни с бухты-барахты четыре куска отслюнил. За удолбанный вусмерть фрегат!

Глава 14. Экипаж на борту

— Поднимай, поднимай... осторожно ты, ёб твою, дно оторвёшь!

Да, с этими ребятами не соскучишься.

Вессон подавал мешок снизу, из шлюпки, а Мэллони тянул вверх. В мешке что-то звякало, брякало, стукало и свиристело; на полу кают-компании таких мешков было уже добрых пять штук, — и мешки всё прибывали и прибывали. А потом пошли какие-то банки, склянки, портянки, кофры, баллоны, штопаные гандоны, — и продолговатый матерчатый чёрный чехол. Который Мэллони нежно, словно ребёнка, уложил на диван. Удочка, что ли...