К концу проповеди мне очень хотелось с головой нырнуть в ледяной горный пруд, что бы смыть с себя все ту мерзость, которую так старательно внушал нам отец Александр. Увы, приходилось держать себя в руках — вежливо прощаться со вновь подошедшим к нам коадъютором, раскланиваться с Бьянкой и обещать что непременно посещу их палаццо через несколько дней, выдерживать представление нас ещё нескольким молодым нобилям...
— Голос! — позвала я, как только мы с Киром вышли из церкви. Мне срочно надо было посоветоваться с кем-то знающим.
— Я тут, — отозвалась моя спутница, — все, с преклонением перед их Светлейшеством закончили?
— Да...
— Что не так?
— Все так, но ты многое пропустила. Слушай...
<...>
В общем, к тому моменту, когда мы с идущей рядом колдуньей покинули Старгородских собор, мне очень хотелось кого-либо убить. Чувствующая мое настроение девушка не приставала с расспросами, а просто шла рядом, взяв меня за руку.
— Шани, — я первым нарушил висевшее между нами молчание.
— Да, Кир?
— По-моему, я нашел Совелисса.
— Где? — я почувствовал, как ее ладонь чуть сжалась.
— Согласно полученной от графа Альварадо информации, Совелисс арендовал один из графских маноров. Кроме того, помнишь отца Микаля?
— Разумеется... — в голосе Шани звякнули льдинки.
— Я думаю, что это дело рук Совелисса. Точнее, я в этом почти уверен.
— Почему?
— Он и его друзья работали как раз в этом поместье. Сейчас все они мертвы.
— Ты представляешь, как он это сделал?
— Нет... я никогда не сталкивался с подобной магией.
— Понятно. Послушай... — остановившись, девушка заглянула мне в глаза, — Что он сделал, что ты так его ненавидишь?
Что он сделал?.. Я почувствовал, как черная, тягучая ненависть вновь накрывает меня зловонной волной. Я не могу ничего доказать, но я верю, что за тем кошмаром на осенней поляне стоял именно этот светловолосый эльф с холодными как лед глазами. Но... я не хочу, что бы внимательно смотрящая на меня девушка знала о том, что хранит в себе моя память. Не нужно ей понимание того, каких "вершин" может достичь расчетливая, годами взлелеянная зависть. Заставив себя погасить эмоции, я ответил:
— Совелисс — это расчетливая, самовлюбленная, холодная сволочь. Подойдет в качестве причины?
— Кир, — Шани вздохнула, — если ты не хочешь мне что-то рассказывать, или на что-то отвечать, то, пожалуйста, так об этом и скажи? Не надо мне врать и о чем-то умалчивать. Я все это чувствую и, если честно, меня это очень обижает.
— У меня нет доказательств...
— Неважно! Что между вами произошло?
— Нет, — я отрицательно качнул головой, — Не сейчас. Прости. Я... не хочу вспоминать.
— Хорошо... — Шани отвернулась, складывая руки на груди, — Расскажешь, когда сможешь. Просто знай... — она кинула на меня быстрый взгляд через плечо. В глазах ее блестели слезы, — Я вижу, что он с тобой сделал. Я помогу тебе его найти и поймать, что бы от меня для этого не потребовалось.
— Спасибо... — я бережно положил руку ей на плечо, — Пошли в гостиницу? Нам скоро выезжать.
— Да, пошли.
* * *
<...>
— Он его ненавидит, — тихо пробормотала Голос, — искренне, безоговорочно. Если раньше он сомневался в вине этого эльфа, то сейчас никаких сомнений у него не осталось.
— Мне страшно, — отозвалась я, — он как стрела на тетиве... в постоянном напряжении, готов сорваться и понестись к цели. И... я не хотела бы встать на его пути.
— Не могу не согласиться. Но заметь, какой самоконтроль! А учитывая то, что ты мне рассказала... этот мальчик нравится мне все больше и больше!
<...>
* * *
Микаль ждал нас у входа в "Единорога". Удобно устроившись на невысокой ступеньке, он оживленно болтал с одним из неотлучно находившихся тут служек. При виде меня и Шани юноша быстро поднялся на ноги и поклонился:
— Добрый день, Кир, Шани.
— Добрый, Микаль, — отозвалась колдунья.
— Добрый, — согласно кивнул я, — и станет ещё добрее, когда мы выедем. Кони куплены?
— Да, — Микаль протянул мне изрядно отощавший кошелек, — вот остатки денег.
— Хорошо, — не глядя, я убрал его в планшет, — ты готов выезжать?
— Да, в любой момент.
— Шани?
— Десять минут на переодевание во что-то более удобное, — попросила девушка, — и на сборы?
— Хорошо. Мы будем ждать на конюшне.
Проводив скрывшуюся за дверью девушку долгим взглядом, я обернулся к Микалю:
— Ты вооружен?
— Да, — юноша поднял с земли незамеченный мною раньше тяжелый дубовый посох, обитый широкими железными полосами.
— Можно? — я протянул руку к оружию.
— Разумеется, — коротким движением запястья Микаль перебросил мне дубинку. Полированное дерево удобно легло в ладони. Используя инерцию броска, я закрутил посох в короткой мельнице, проверяя его баланс. Оружие было, на мой вкус, слегка тяжеловатым, но в целом — очень неплохим. Остановив вращение, я коснулся металла оковки. Пальцы неприятно кольнуло — "холодное железо" реагировало на скрывающуюся внутри меня Силу. А значит, с этой простой на вид дубинкой можно сражаться и против магических созданий. Очень, очень впечатляет. С одобряющим кивком я вернул посох Микалю:
— Откуда такая прелесть?
— Наследство отца, — лицо юноши окаменело.
— Понятно, — кивнул я, — он научил тебя им пользоваться?
Вместо ответа он одним плавным, текущим движением перехватил посох боевым хватом и стремительно прошел одно из классических "цветочных" ката. И, чего греха таить, сделал это быстрее и чище, чем мог бы я. С другой стороны, мое оружие — меч, а не посох. Успокоив таким образом чуть шевельнувшегося в глубине души червячка зависти к чужому мастерству, я улыбнулся:
— Прекрасно. Рад, что ты на моей стороне. Покажешь, каких коней выбрал?
— Разумеется. Конюшня за гостиницей, — Микаль приглашающе махнул рукой.
Конюшня мастера Эрика вполне соответствовала богатому и респектабельному духу этой гостиницы. Здание из серого кирпича венчала аккуратная черепичная крыша. Внутри конюшня была разбита на просторные стойла, с засыпанным в кормушки отборным овсом и глубокими поилками, по которым текла кристально чистая вода. Подойдя к стойлу с моим конем, я ласково потрепал его по шее. В ответ на ласку Гром положил свою голову мне на плечо и одобряюще фыркнул.
— Кир? — окликнул меня стоящий у соседнего стойла Микаль.
— Да? — я подошел к нему и с интересом посмотрел на купленного юношей коня. Красивый гнедой гельдерленд с хорошо развитыми плечами и низкой холкой, лет шести на вид, на первый взгляд выглядел неплохо.
— Жеребец? — поинтересовался я.
— Мерин, — отрицательно покачал головой Микаль, — с жеребцом я могу не справиться.
— Хороший выбор, — одобрил я, — как аллюр?
— Ровный. По словам торговца, очень спокойный конь. В общем, как мне и надо.
— Прекрасно! А где конь Андреаса?
— У Андреаса. Я взял на себя смелость заехать домой.
— Хорошо. Что ему купили?
— Эээ... — задумался Микаль, — далис? Дэлис?
— Далес, — улыбнулся я, — хороший?
— По словам конюшего, да.
— Думаю, мы ему поверим...
— Милорд Кириэль? — окликнул меня появившийся на пороге конюшни Эрик, — Миледи Чэрр сказала мне, что вы тут. Передать вам лошадь прямо сейчас?
— Зачем? — пожал плечами я, — Шани придет, ей и передашь.
— Ладно, — кивнул трактирщик, — но неужели вы не хотите сначала взглянуть на свое приобретение?
— Почему бы и нет? — согласился я.
Тихо свистнув, Эрик вывел из дальнего стойла серую кобылку. При виде восьмушки Микаль восхищенно вздохнул. И, надо сказать, я его прекрасно понимал. Я не знаю, почему получается именно так, но моего чистокровного эльфийского жеребца почти любой спутает с обычным вороным ахалектинцем, разве что необычно большим для этой породы. Полукровки по виду тоже практически не отличаются от простых человеческих коней. А вот квартероны и особенно восьмушки... это — песня, воплощенные красота и изящество. Наверное, так могли бы выглядеть легендарные единороги — легкие, поджарые, невероятно грациозные, с длинной, пушистой гривой, роскошным хвостом и огромными, умными глазами.
— Ну как? — в голосе Эрика звучала неприкрытая гордость.
— Великолепно! — искренне ответил я, — И масть прямо под цвет волос. Удачное совпадение.
— Да, — усмехнулся трактирщик, — я об этом подумал, как только увидел миледи.
— А как ее зовут? — я легко, кончиками пальцев, скользнул по мускулистой шее кобылки.
— Tinta... Искра.
— Да, — медленно кивнул я, оценивая имя, — ей подходит!
— Какая прелесть! — занятый осмотром лошади, я не услышал вошедшей в конюшню Шани. Обернувшись к девушке, я одобрительно кивнул. Ее длинную юбку сменили свободные шелковые штаны, поверх белоснежной блузки был наброшен короткий синий жилет, за пояс заткнуты тонкие перчатки.
— Нравится? — улыбнулся трактирщик, протягивая колдунье недоуздок.
— Разве такая красота может не нравиться? — восхищенно пробормотала девушка, скользя пальцами по пушистой гриве лошади.
— Я рад, — коротко кивнувший мне Эрик пошел к выходу.
— Эээ... — протянула Шани, недоуменно смотря на зажатый в ладони ремешок.
— Ее зовут Tinta, — откровенно наслаждаясь ситуацией, хмыкнул я, — Надеюсь, ты будешь о ней хорошо заботиться.
— Ты? — ахнула девушка, и закончила, — С ума сошел... я не могу ее принять!
— Почему?
— Она же, наверняка, жутко дорогая!
— Смотря с чем сравнивать. Не дороже денег, поверь мне.
— Все равно!
— Послушай, — вздохнул я, — ты, помнится, сказала, что хочешь продолжать со мной путешествовать?
— Да, — кивнула колдунья.
— В таком случае, тебе нужна лошадь. Я постоянно в пути, надолго задерживаться в городах мне приходится очень, очень редко.
— Ну не обязательно же такую лошадь?!
— А почему нет? — пожал плечами я, — Она тебе подходит... и нравится. Я прав?
— Да, но...
— Никаких но. И вообще, если тебя мучает совесть по поводу ее цены, то, пожалуйста, считай это немного глупой попыткой извиниться за сегодняшнее утро.
— Не немного... — глаза девушки опасно потемнели.
— Все равно, Шани, лошадь уже куплена. Так что...
— Ну, хорошо, — вздохнула девушка, — тогда, может быть, поменяемся?
— В смысле?
— Ну... ты возьмешь эту лошадь, а я — твоего коня. Она же намного лучше, сразу видно...
Я с трудом подавил смешок. Сменять чистокровного эльфийца на восьмушку — какая роскошная шутка! Это если забыть о том, что мой конь — часть меня, и передать его кому-то я не смогу, даже если бы захотел. Но... как можно захотеть расстаться с тем, кто безоговорочно верен, кто всегда тебя понимает, кто никогда не предаст?
— Нет, — отрицательно качнул головой я, — во-первых, твоя лошадь не лучше Грома, а во-вторых, такой обмен просто невозможен.
— Почему?
— Потому что мой конь слушается только меня, и этого не изменит ничто. Он заклят на моей крови.
— В первый раз слышу о таких чарах, — поморщилась колдунья.
— Они... редки. Прими на веру.
— Да нет, я не сомневаюсь в твоих словах. Просто я думала, что о заклятии животных знаю все. Значит, ошибалась.
— Получается, что так.
— Все равно ты сумасшедший, — вздохнула колдунья, — спасибо.
Шагнув ближе, она закинула руки мне на шею. Я ощутил на своей щеке легкое прикосновение ее теплых, мягких губ. По лицу, растекаясь от места поцелуя, прошла странная, щекочуще-теплая волна. Это было... необычно, и очень приятно. Спустя мгновение Шани шагнула назад, озадаченно дотрагиваясь кончиками пальцев до приоткрытых губ.
— Что... это было? — она непонимающе смотрела на меня.
Что заставило меня в этот момент взглянуть на потоки Силы? Интуиция, наверное... Нас окутывало радужное, равномерное пульсирующее в такт ударам сердца сияние. Тонкие потоки энергий, мгновение назад соединявшие наши ауры в одну целую, законченную структуру, медленно расходились в стороны. Мне никогда не приходилось видеть ничего подобного.
— Не знаю... Что ты почувствовала?
— Сложно описать... холод, легкий, искристый...
Вместо ответа я только пожал плечами. Неловкое молчание прервало тихое покашливание все это время молча наблюдавшего за нами Микаля:
— Да? — я резко обернулся к юноше.
— Князь, я не хочу вас торопить, но... мы собираемся выезжать?
— Да, разумеется. Седлаем коней, — тряхнув головой, я пообещал себе позднее разобраться, что именно произошло в этот момент. Сейчас же у нас были более важные дела.
— Кир, — жалобно протянула Шани, — я не умею...
— Сейчас помогу...
Быстро набросив на Грома попону, я положил сверху седло и, легонько потрепал его по плечу. Умный конь послушно выдохнул, позволяя мне надежно затянуть подпругу. Быстро одев на него сбрую, я набросил поводья на седельный крюк и подошел к нежно гладящей Искру Шани:
— Смотри и запоминай...
Восьмушка оказалась не менее послушной, чем мой эльфиец. Седлая лошадь, я объяснял, что делаю, и зачем. Наконец, защелкнув последнюю пряжку на сбруе, я передал повод колдунье и поинтересовался:
— Все понятно?
— В принципе, да. Я, наверное, попрошу тебя ещё несколько раз ее оседлать, что бы убедиться, что я все правильно запомнила. Не сейчас, позже.
— Хорошо, — улыбнулся я, — Микаль, ты готов?
— Да, милорд, — отозвался юноша, выводя своего коня на улицу. Мы с Шани последовали за ним.
— Я боюсь спрашивать, — вздохнул я, подсаживая колдунью в седло, — а ты вообще верхом ездить умеешь?
— Немного... если галопом скакать не будем, то не свалюсь, не бойся.
— Хорошо, — поднявшись в седло, я возглавил нашу маленькую колонну.
Полуденная жара очистила улицы, загоняя всех горожан в тень, так что до ворот мы доехали быстро. Проблем с выездом их Старгорода не было — приветливо махнув уже знакомому нам сержанту, я только крикнул:
— Князь Кириэль Найло и Ашанис Чэрр, на прогулку, на денек, — и, дождавшись его разрешающего кивка, направил коня в проем ворот. Шани и Микаль, как привязанные, следовали за мной.
Оказавшись на тракте, я тронул поводья, переводя Грома с шага на рысь. Воспользовавшись шириной дороги, колдунья пристроилась сбоку. К моему немалому удивлению, в седле она держалась превосходно.
— Послушай, Кир, — окликнула она меня, — давно хотела спросить...
— Да?
— Черные сапоги, черные брюки, черная рубашка, черный плащ... тебе не жарко?
Жарко? Я забыл, что это такое. Я знаю лишь пронзительный, гложущий кости холод, от которого невозможно спрятаться под ватным одеялом, который не сможет прогнать самое жаркое пламя. Этот холод всегда со мной, всегда рядом. Этот холод дарует мне Силу.
— Нет, — я отрицательно качнул головой, — я привык.
Чуть откинувшись в седле, я вскинул руки, вызывая из таинственного небытия мою броню. Короткая вспышка света, и я вновь ощутил привычный вес кольчуги. Подтянув ремни наручей, я резким движением плеч распустил плащ. Слово Силы — и на черной ткани загадочным серебром полыхнул мой герб — обвившийся вокруг меча дракон в венке из роз. Маскарад окончился, и я вновь стал самим собой — идущим по следу врага блейдсингером!
