Ведьма в законе

Смеркаться стало очень рано. Близость Лихоземья и здесь сделала свое дело. Едва после полудня, стоило солнцу коснуться верхушек деревьев, как мрачная тень окончательно наползла на дорогу, и дальше все стало лишь усугубляться. Идти по Северному тракту ночью, одной, пусть даже и ведьме — идея не из мудрых. А остановиться и негде! С двух сторон — мрачный, и густой лес. Еще и эта дрянь рядом держится, не отстает, не обгоняет, будто ведет. Кажется, с дороги ступишь, и тут же за пятку какая-нибудь нечисть цапнет. За день, ни души не встретилось, так что и спросить не у кого, туда ли я вообще иду, а если и туда, то как далеко до ближайшей деревни, таверны, стоянки... да хоть до чего-нибудь! А то здесь, сам черт не разберет: одни ели да кустарник сплошной. За каждым поворотом все одно и то же, ни ориентира, ни знака. Мрак...

Я мрачно вздохнула. Кумарь, пока было светло, скакавший впереди меня, на лету ловя жуков и мелких пичуг, сейчас мертвой хваткой вцепился в мое плечо, ни на секунду его не отпуская. Да я и сама была бы не прочь в кого-нибудь вцепиться. Но приходилось делать вид, будто я ничего не боюсь.

"Не боюсь... Мда..."

Правда, темнота, оказалась еще не самым худшим, что меня ждало. Со стороны едва различимого закатного солнца на лес быстро и уверенно наползла тяжелая темно-фиолетовая туча, и вовсе перекрывшая собой весь небосвод. Пару раз громыхнула, где-то вдалеке, осветив причудливо сгорбившиеся ели ярким белым светом, дунула холодным ветром, и ливанула проливным дождем.

— Пресвятые веники! И чего меня сюда понесло-то? Разве других мест на свете мало!? "Ведьмовская Мекка"! Тьфу-ты!, — ругалась я, доставая из котомки плащ, который и не должен был мне пригодиться вовсе. Закутавшись в него, как могла, я чуть ускорила шаг, но из-за наступившей полной темноты, едва могла нормально различить дорогу.

И вот, казалось бы, самое время колдонуть, и переместиться куда-нибудь подальше отсюда. Но и тут, не все так просто! Треклятое Лихоземье и здесь постаралось: из-за непосредственной близости с ним, магический резонанс так велик, что простым перемещением, не требующим точных формул и обрядов отправиться можно разве что в близстоящую сосну. И конечно же, додуматься взять припасов на ритуал — это не про меня, нет... хотя, даже будь они, я все равно застряла здесь до тех пор, пока не найду хоть какое-то подходящее место.

"Застряла... Здесь. В лесу. Одна. Под дождем..."

Дождь лил уже больше часа, ни на минуту не переставая, будто бы выбрал определенный темп, и теперь выполнял норму. Я промокла до нитки. В ботинках — хлюпает вода. Плащ уже не несет никакой смысловой нагрузки. Меня вместе с одеждой — хоть выжимай. Кумарь — из пушистого мячика, и тот обернулся в некую странную пародию на смесь облезлого кота и полудохлой совы. А вдалеке все грохочет.

Я прислушалась. За звуком льющегося дождя не разобрать ничего. Вот только кумарь, у меня на плече уж больно напрягся, по-совиному повернув голову назад. Чего уж он там углядел, я сама не знаю, но то, что ему это не понравилось, это точно. Впрочем, уже спустя несколько мгновений я и сама услышала все нарастающий рокот, явно не похожий на звук все не утихающей грозы. На пустынной, едва освещенной сумеречным светом дороге, под проливным дождем, усиливаемый эхом, он звучал втройне зловеще.

К тому моменту, как из-за очередного поворота дороги вынырнула телега, запряженная двумя пегими конями, я уже мысленно была готова принять бой с полчищем демонов любой масти. Благо, вовремя полыхнувшая вспышка молнии уберегли меня от опрометчивых действий, а путника — от пульсара в лоб.

Разваленная пустая телега, скрипучая и ржавая на осях, неслась с такой скоростью, что виляя по неровной дороге, лихо носилась из стороны в сторону, попросту проскальзывая. К тому же, звуки она издавала прямо таки душераздирающие. Когда, завидев меня, возничий натянул поводья, и кони замедлили свой бешеный галоп, поравнявшись со мной, остановились, я уже готова была рыдать от радости.

— Ты чего это, девица, в такое время одна на дороге делаешь!? — пробасил мужчина, закутанный с ног по голову в темную накидку, — Запрыгивай, подвезу.

Я глянула на телегу, потом на залитую дождем дорогу, потом ну кумаря, который отчаянно выпучил глаза и вцепился в меня своими маленькими коготками, плюнула на все, и вскочила в телегу.

Возница тут же хлестнул поводьями, заставив коней сорваться вскачь, затем полуобернулся ко мне, и указал куда-то в угол телеги.

— Возьми, укройся хоть.

Я протянула руку, нащупав в указанном месте огромную, сшитую из нескольких волчих шкур накидку, и, решив не пренебрегать предложением, закуталась в нее поплотнее.

— Как вас звать хоть?

— Вольчик, — представился мужчина.

— Лисана. И долго нам ехать?

— До ближайшей таверны, около двух часов пути, будет так-то. Отдыхайте пока.

Я подгребла под живот не сопротивляющегося кумаря, уткнулась лицом в его пушистую макушку и прикрыла глаза. Это был очень-очень длинный день, и он еще не закончился.

Телега неслась по едва различимой за стеной дождя дороге, подскакивая на кочках и неровностях, и хотя я порядком отбила то место, на котором сидела, это все же было лучше, чем плестись под дождем в одиночестве. Непонятное существо, все это время следовавшее за мной тоже, казалось бы, отстало. Так что, мысленно возблагодарив богов за такой своевременный подарок, я немного расслабилась, отогрелась и, в конце концов, даже умудрилась забыться неспокойным тягучим сном.

— Эй, просыпайся, приехали! — пробасил голос у меня над самым ухом.

Я подскочила на ноги, шальным взглядом уставившись на будившего меня мужчину. В свете масляного фонаря, наконец, разглядев своего нежданного спасителя. Высоченный, под два метра ростом мужчина, с очень бледно-серыми глазами, и густой темной бородой, растрепавшейся на ветру, он представлял собой довольно устрашающую картину, особенно если учесть то, что темная накидка, оказалась ни чем иным как шкурой бурого медведя.

Я осмотрелась по сторонам. Мы и в самом деле приехали. Небольшая таверна манила приятным желтоватым светом, льющимся из окон. По периметру были развешены небольшие масляные фонари с обережными знаками от нечисти, светившиеся характерным чуть красноватым светом. Я соскочила на землю, учтиво поинтересовалась, не нужна ли вознице моя помощь и, получив отрицательный ответ, поспешила внутрь.

Стоило мне приоткрыть дверь, как из таверны мне в лицо хлынул приятный теплый воздух. Внутри оказалось небольшое, тесное помещение, плотно заставленное столами. В воздухе витал густой аромат жаренного и солений. За стойкой расположилась усталая женщина средних лет, несколько оживившаяся при моем появлении. Кроме нее в заведении было лишь трое мужчин, занимавших стол в дальнем углу зала. Как-то иначе я себе представляла Северный тракт, "Ведьмовскую Мекку". Но с этим уже, похоже, ничего не поделать.

— Комнату и ужин? — деловито осведомилась она, стоило мне приблизиться к стойке на достаточное расстояние.

Я кивнула, с интересом разглядывая общее убранство. Мало того, что стойка была прямо таки увешена кучей бесполезных, но очень пахучих веников, которые, уж точно не защищали от нечисти, но, создавали достойный антураж, позади, на полках, были расставлены всяческие магические сувениры, перемежавшиеся банками с соленьями и выпивкой. Я хмыкнула, оценив изобретательность хозяев. Украсили, так украсили, ничего не скажешь!

Заметив, мой пристальный интерес к убранству, женщина поспешно улыбнулась, вытащила из-под стойки ключ, и предложила в ожидании еды занять любой понравившийся столик.

Я кивнула, и уселась за первый же ближайший, закинув сумку с вещами на соседний стул. Тут же стянув с себя чавкающие сапоги. Благо, хоть одежду я успела просушить еще пока ехала в повозке. Кумарь, недовольно вздыбливая влажную шерсть, умостился поверх кинутой сумки, то и дело, демонстрируя ряды острых зубов мужикам из-за соседнего стола.

Не успела я толком рассмотреть, компанию, обосновавшуюся за единственным не пустующим столом, как в таверну зашел Вольчик. С ним женщина радушно поздоровалась, по имени, и тут же юркнула на кухню, чтобы появиться с двумя подносами. Один она поставила перед новоприбывшим мужчиной, который устроился на высоком стуле за стойкой, другой поставила передо мной. Я глянула в тарелку, заполненную каким-то подобием рагу и, не раздумывая, мигом проглотила все, благо, пахло оно вполне сносно.

— Какие новости будут, сестрица? — обратился к женщине Вольчик, ненадолго оторвавшись от еды.

— Так-то все по старому, братец. Нечисть лютует, совсем жизни нет от нее. Маги до наших земель нынче и не доходят вовсе, им и на Северном тракте хватает.

— А мы простите где? — брякнула я, не в состоянии сдержать свое изумление.

— Так-то и мы на тракте, деточка, только вот до Серых земель тут и двух миль нет.

"Ого! Вот это меня занесло!" — подумала я, прикидывая масштабы катастрофы. Сходу попасть почти в самые Серые земли я уж никак не рассчитывала.

— И как же тебя милая, сюда занесло?

— Неудачно переместилась, — пояснила я.

— Так ты, стало быть, ведьма?

— Есть немного, — пожала я плечами, рассудив, что на Северном тракте каждый третий, если не ведьма, то маг.

— А что же в деревне, сестрица? Не извели еще ту тварь? Прости, Господи. — снова вступил в разговор Вольчик.

— Да куда там! Последняя пара магов что до нас добралась, так улепетывала, что пятки сверкали. Не извели они эту дрянь богомерзкую. Прости, Господи.

— Плохо это... так, не долго дело, всех девок наших перетягает.

— И как только умудряется, паскуда? В деревне уж и девиц в подвалах на ночь закрывать стали, и из дома не выпускают вовсе, да только как луна полная станет, так хоть ты тресни — а трех девиц как не бывало!

— Так у вас что, волкодлак завелся!?? — от изумления я даже подскочила на своем месте.

Конечно, мое изумление было вполне объяснимо. Редкая нечисть, к тому же на некоторую часть своего существа являющаяся человеком, встречается разве что вблизи Ведьминого камня, и очень к нему привязана. Исходя из последних исследований имперских, получается эта тварь из тех незадачливых магов, что решают прирастить себе вторую сущность. Как правило, незадачливый маг, превращается в нечто, отдаленно напоминающее волка, за что и был в народе прозван волкодлаком (волкулакой), среди магов же он именуется больг, и ничего общего с волком, конечно не имеет. Его трансформации строго привязаны к лунному циклу, не обязательно к полнолунию, а к тому дню, в который он имел неосторожность совершить ритуал. Впрочем, зачастую такие маги выбирают полнолуние, пользуясь тем, что Ведьмин камень обладает наибольшей силой как раз во время него. Отсюда еще одно заблуждение — волкодлак обращается только в полнолуние. Что же касается девиц... Какой ему от них прок — доподлинно неизвестно. Некоторые исследователи этой редкой нечисти полагают, что это особенность их психического помешательства. Другие, считают что веление неудачно приросшей сущности, третьи, и вовсе ссылаются на навязчивую идею обрести ту самую, желанную сущность, которая запечатлеется в уме мага во время обряда... Как же оно на самом деле, сказать, вряд ли кто возьмется.

К тому же, существование самого больга — намекает на близость еще одного, пожалуй, даже более интересного объекта, чем сам больг — Ведьминого камня. В самом деле, не являющегося и камнем как таковым. Особое место силы было прозвано так за то, что, как правило, обозначается большим камнем, с предупредительными надписями, которые размещают сами ведьмы. Некоторые такие места — общеизвестны. Другие — находятся в той глуши, где никогда не ступала нога человека. Интересно другое, все известные Ведьмины камни уже давно отмечены на картах, и я прекрасно помню, что ни одного из них нет ни вблизи Серых земель, ни на всем Северном тракте. Так что у меня появляется прекрасная возможность найти совершенно новый! Чем же интересен новый Ведьмин камень? Тем, что наделен абсолютно уникальными способностями, которые он передаст первой ведьме, которая им воспользуется, а дальше — будет исполнять роль обычного места силы для всех и каждого, как и остальные. В свою очередь, первая нашедшая его ведьма обязуется установить тот самый предупредительный камень, при желании написав на нем свое имя, тем самым увековечив себя еще при жизни! В общем, отбросив лукавство, скажу, что заинтересовал меня не столько больг, сколько последнее.

"Лисанин камень... неплохо звучит?" — усмехнулась я, пока мое нескромное воображение рисовало, как я устанавливаю тот самый предупредительный камень, вычертив на нем свое имя. — "А как шикарно будут смотреться золотые буквы на белом мраморе! Где ж его только достать в этой глуши? Можно будет заказать у какого-то купца..."

— Госпожа ведьма?? — из сладостных раздумий меня вырвал голос той самой "сестрицы" из-за стойки.

— Д-да? — я посмотрела на вопрошающее выражение лица женщины, осознавая, что от меня, видимо, ждут ответа, на вопрос, который я благополучно прослушала.

— Так вы нам поможете, разберетесь с волкодлаком?

— А... ну это надо пообмыслить, — протянула я. В самом деле, камень-камнем, а больг — нечисть на самом деле очень умная, хитрая, а от этого еще и чрезвычайно опасная. Надо сперва прикинуть, что я ему противопоставить смогу, да и потяну ли в одиночку, а уж потом за дело браться.

— Ну, вы уж, подумайте, Госпожа ведьма, — кивнул Вольчик, — а то деревня наша уж совсем от него устала. Нет нигде спасения от этой дряни. А мы, если что, за ценой не станем.

— Да и вы меня поймите, я вам пообещать все что угодно могу, хоть сейчас. Вот только если это в самом деле больг... волкодлак, тобишь, вопрос в том: справлюсь ли я?

— Ну, вы можете хоть попытаться, — запричитала тут же женщина, — Мы же если что, поймем, не осудим. Пусть лучше так, чем совсем ничего не делать!

— Мне надо подумать, — качнула я головой, — Что надумала, скажу вам завтра утром.

Согнав не особо сопротивляющегося кумаря с сумки, я пошарила рукой, в поисках кошеля, но не обнаружила искомой вещицы на месте. Залезла в сумку двумя руками — тот же результат. Плюнула, и принялась по очереди выкладывать все вещи на стол. Когда мной был добыт последний запасной сапог, и предо мной предстало абсолютно пустое кожаное дно, я для пущей верности встряхнула сумку, перевернув ее вверх ногами и мрачно хмыкнула. Приплыли... похоже, я посеяла кошель когда в спешке доставала тот самый злосчастный, промокший насквозь плащ. И что теперь? Я сунула руки в карманы и, обнаружив что они абсолютно пусты, закусила губу. Есть еще один вариант.

— Вот, что, хозяйка, — начала я, задумчиво растягивая слова, — Кошель я свой, кажись, на тракте потеряла. Так что возьмите кольцо. Продадите купцу, или еще кому, оно золотое, хороших денег стоит, — я тяжело вздохнула и резко рванула с пальца небольшое золотое колечко с крошечным темно-фиолетовым камнем, — единственная вещица, оставшийся мне от матери. Палец обожгло болью: кольцо, которое я никогда не снимала, будто приросло к коже.