— А я напротив, решился! — передразнил Антон, — так что хватит строить из себя невинную овечку! Я не собираюсь бегать за тобой по всему номеру. Похоже, не стоило давать тебе спуску, дожидаясь, когда ты созреешь.
— Громов, ты идиот что ли? — прошипела девушка, презрительно поморщившись, — ты вообще видел себя? Мало того, что на ногах еле держишься, так я смотрю, ты уже где-то нашел дурочку для развлечений! Не хватило что ли?
— Да представь, нашел. И да, представь себе, не хватило. Да и вообще это так, недоразумение, — честно признался Антон, вновь пытаясь подобраться ближе к Владиславе, — а ты ясновидящая что ли?
— Да у тебя на роже все написано! Как свинья, — вскрикнула Влада, стукнув Громова по руке, когда он попытался ухватиться за неё, — хоть бы помаду стер!
— А ты об этом, — поспешно отмахнулся мужчина, машинально потерев рукой себя по щеке, лишь сильнее размазав алые пятна по лицу, напоминающие о другой женщине. И застыв на миг, с удивлением воззрившись на Владу, радостно воскликнул — Ильина, а мы никак ревнуем?!
— Ага, сейчас! Конечно же! Делать мне больше нечего, кроме как ревновать какого-то малознакомого и нахального типа к каким-то девицам с сомнительной репутацией! — с ходу выпалила девушка, и тут же пожалела о скорости своего языка, что явно не следит за мыслью и даже не пытается отсеивать совершенно не нужные из них.
Потому как Громов на мгновение нахмурился, окинул Владу каким-то странным взглядом. Отчасти злым, отчасти похотливым, и встряхнув головой, вдруг довольно выдохнул:
— Ревнуешь!
— Не ревную!
— А я сказал, ревнуешь!
— Ревнуют тех, кто не безразличен, а на тебя же мне наплевать с высокой колокольни, — привела, как ей показалось, веский довод, Ильина.
— Значит, я тебе небезразличен, — чуть ли не пропел мужчина.
— Громов, ты сейчас противоречишь сам себе! — вспыхнула девушка. Бессмысленность данного разговора выводила из себя. К тому же состояние Антона не способствовало возможности обретения в дальнейшем чего-то толкового от этого спора, — небезразличен, это значит что-то чувствовать, а чувств нет! Все покупается за деньги! Начиная от материальных благ, заканчивая людьми и их чувствами, — передразнила недавние слова мужчины, Влада, при этом благоразумно отступая назад. Только отступать больше было некуда. Резко упершись лодыжками в перила кровати, девушка чуть было не рухнула на неё, вовремя удержавшись рукой.
— А ты, оказывается, способная ученица, — фыркнул Громов, медленно приближаясь, — надеюсь, что в постели ты окажешься такой же. А то знаешь, меня не прельщает неприступная холодность. Люблю, когда погорячее.
С этими словами, Антон, словно вмиг отрезвев, пересек в пару шагов разделяющее их с Владой расстояние, и ухватил её за талию так, что девушка не успела опомниться и как-то увильнуть. Хотя и увиливать, по сути, было некуда — сзади кровать, спереди Громов, а для того, чтобы отпрянуть в сторону, понадобилось на несколько мгновений больше, за которые Антон все равно нагнал бы её...
Вместе с тем, как крепкие руки с силой прижали её к себе, Владислава ощутила на своем лице горячее обжигающее дыхание мужчины. Но невыносимые запахи, следует отметить дорогого, алкоголя, исходящие от Громова, заставили поморщиться. Чего бы там Антон не собирался делать сейчас, но он был невыносимо пьян. И если Влада несколькими часами ранее была вполне готова сдаться этому мужчине, то сейчас это было слишком низко и грязно. Ранее он был, по крайней мере, трезв. Со всей силы упираясь ладошками в грудь Громова, девушка часто замотала головой, невнятно пробормотав:
— Антон, ты в своем уме? Иди на пьяную голову ищи приключения в другом месте...
— Владуська, — довольно протянул мужчина, лишь крепче прижав к себе девушку, при этом уткнувшись носом ей в шею и пытаясь изображать подобие поцелуев, ерзая губами по нежной коже, в перерывах бормоча — как же мне нравишься, когда ты такая строптивая... ты такая сладкая... как же я хочу, чтобы ты, наконец, стала моей... ну же, девочка моя, хватит сопротивляться...
— Отпусти! — нервно выкрикнула девушка, уворачиваясь от невыносимых подобий 'ласк'. И если днем она чувствовала некое влечение, то сейчас исключительно отвращение и непринятие. Да уж, спать с пьяным мужчиной, который к тому же до этого однозначно гульнул где-то на стороне, было пределом всех мечтаний Ильиной. Ну, уж нет! Обойдется!
Собравшись с силами, Владислава быстро стала стучать кулаками по, в этот момент казалось огромной груди Антона, пытаясь достучатся до остатков разума в его пропитой башке:
— Громов! Идиот! Отпусти!
Это мало действовало, и мужчина мгновенно заламывая руки девушки назад, при этом подняв на неё взгляд, недолго думая, впился в её губы жадным, терзающим поцелуем.
Крепко сжав уста, стараясь и не дышать, Влада менее десятка секунд терпеливо ожидала, пока Антон хоть ненамного ослабит хватку. Но можно было подумать, что он отрезвел, если бы не разящий от него алкоголь, потому что продолжал все так же крепко удерживать Владу в своих объятиях, безумно впиваясь в её губы своими, бесцеремонно пытаясь проникнуть языком её в рот. Ага, сейчас же! Здесь ему точно не обломится!
Приложив все усилия, чтобы отстранится и вырваться из своеобразного плена, Ильина, освободив руку, резко замахнувшись, влепила Громову звонкую пощечину, гневно выплюнув ему в лицо:
— Запомни раз и навсегда — я тебе не одна из твоих многочисленных шлюшек, к которым можно вваливаться, когда тебе заблагорассудится и пытаться строить из себя большого мачо и великолепного героя-любовника на пьяную голову!
— Это ты запомни, — мгновенно заламывая руку девушки, ухмыльнувшись, отрезал Антон, — мне вообще глубоко наплевать, что ты думаешь по этому поводу. Если я чего-то хочу, как правило, я привык получать то, что хочу. И называть это тоже можешь, как угодно!
Уставившись в черные глаза, что в полумраке блестели каким-то сумасшедшим огоньком, Влада громко сглотнула. Самоуверенный мужчина. Пьяный мужчина. И просто тот, кто не остановится не перед чем. С таким связываться себе дороже. Опасный. Не в своей настойчивости и наглости. Опасный в своей уверенности и прямоте. Да и просто тем, что не шутит и не врет. Такой действительно ведь может, каким угодно способом добиться своего. Уже добивается.
Нет, этого у него явно не получится! Не сейчас! Влада не должна сдаваться! Хотя бы из чувства собственного достоинства и гордости.
Но прежде чем Владислава попыталась воплотить свои планы по выскальзыванию от этого мужчины, он будто почувствовав что-то, вмиг повалил девушка на кровать, наваливаясь на неё всем весом, вновь завладевая её устами. Антон наглым образом шарил по телу Влады, не разрывая подобия поцелуя.
Теперь девушка отчетливо поняла — в этот раз он явно не собирается останавливаться и более чем вероятно, доведет начатое до конца. Но в этот раз Влада сама не позволит ему подобного. Медлить больше некуда. Ждать спасения от провидения, или знаков свыше тоже. В этом мире нужно надеяться исключительно на саму себя. Этот жизненный урок все крепче врезался в сознание.
Поэтому резко напрягшись, Влада попыталась осторожно высвободить ногу, что была нещадно прижата коленкой Антона к постели. Черт, а это не так-то просто! Поморщившись, от силы тяжести, что безропотно развалилась на ней, девушке, о чудо, удалось немного послабить хватку Громова, и не особо заботясь о его ощущениях или здоровье, она со всей силы, насколько это вообще было возможно, находясь прижатой к кровати, заехала коленкой в пах мужчины. И когда он уже почувствовал нещадную боль, но еще не успел сообразить, что произошло, и уж тем более не разразился проклятиями, Влада резким движением вырвала руки, и быстро оттолкнув от себя Антона, перекатилась через себя, выбравшись из его плена.
— Черт возьми! Ты что творишь, идиотка! — скорчившись, заорал Громов.
Похоже, что удар получился на славу. Даже гораздо сильнее, чем стоило рассчитывать изначально. Ну или по пьяни Антон гораздо 'чувствительней'. Плевать. Важен результат. А результат явно превзошел все ожидания. Влада не только красиво вышла из неприятной ситуации, но еще и досадила Антону. И в этот раз вкус победы был гораздо слаще, чем в предыдущий.
— А нечего распускать свои шаловливые ручки. Тем более в таком состоянии, — мгновенно соскочив с кровати, торжествующе выдала Владислава, тяжело дыша.
— Стерва, ты еще пожалеешь об этом, — недовольно пробурчал Антон.
— Ути-пути, — отряхивая и поправляя халатик, бросила жалостливый взгляд на свернувшегося от боли мужчину, — ты еще заплачь. Детский сад, ей Богу! И еще, на будущее — если собрался соблазнять девушку, то для начала, хотя бы сотри следы от другой и выведи алкоголь из крови! И вообще со способами помягче как-то!
— Ильина! — приподнявшись на постели, взвыл Громов, впиваясь взглядом в лицо девушки.
— Что? — невинно хлопая ресницами, усмехнулась Влада.
— Еще одно твое слово и... — мужчина замолчал на полуслове и недовольно покачал головой.
— Что и? — Влада чувствовала, что нарывается, но ничего поделать с собой не могла. Однозначно стоило сейчас убегать, а не дразнить очередной раз 'раненного' и разъяренного мужчину. Но видимо маленькая победа вскружила голову, и Влада, как истинная женщина не могла, не насладится ею в полной мере.
— Дверь закрыла! — нервно выкрикнул Антон, на что Ильина лишь с недоумением уставилась на него. Тогда Громов еще раз, увереннее, отрезал — я сказал, дверь закрыла!
— Зачем? — настороженно уточнила девушка.
— С той стороны, дура!
Да уж... веско, уверенно и по-мужски сказано. Тут и возразить даже нечего. Да и стоит ли? Влада хотела было что-то еще спросить, но еще раз взглянув на не шибко радостного мужчину, поняла, что не стоит с ним спорить. Себе дороже будет. К тому же, стоит не забывать, что он еще и не трезв. А корриды с неё на сегодня хватит. Так что лучше, как лучше. Она и так чуть было не поплатилась за свой острый на колкости язык.
Тяжело вздохнув, Влада быстро направилась к выходу под пристальным взглядом черных глаз. Лишь закрыв за собой дверь, девушка поняла, что до этого несколько десятков секунд просто не дышала. Черт, что же с ней творится то? Сейчас чуть было не произошло нечто, явно выходящее за все рамки. Этот придурок мог просто напросто изнасиловать её. Но почему-то девушка отказывалась верить в подобное. Точнее она не могла даже представить, что он так просто перешагнул бы через неё. Что он смог бы переступить ту дозволенную грань.
Одно дело, когда Влада днем сама готова была отдаться ему, и совсем другое, когда Антон, невзирая на возмущения и сопротивления набросился на неё с яростными порывами своей животной страсти. Ну не могла Влада поверить, что он смог бы... даже, невзирая на все его мерзкие и противные поступки. Невзирая на то, что он не привык не перед чем останавливаться. Просто не могла верить в это. Или если уж совсем точно, то, наверное, не хотела верить. Не хотела чувствовать боль еще и по этому поводу. Хватит с неё того, что ей и так пользуются, словно переходящим трофеем. Одно дело чувствовать себя игрушкой, которую перепродают и распоряжаются без ведома, но совсем другое быть использованной помимо своей воли. Пускай и человеком, который мало для неё значит. В особенности этим человеком.
Хотя, похоже, Антону не составило бы особого труда поступить еще и так. Слишком он был уверен в собственной победе...
Прижавшись спиной к двери, девушка тряхнула головой, желая избавиться от несносных мыслей, что снова и снова завладевали её разумом. Она не должна думать еще и о том, что могло случиться, но к счастью, не случилось. О тех призрачных последствиях возможной ситуации. Ей хоть бы с тем, что есть как-то разобраться.
Черт и как вести себя с Антоном, когда он проспится, отрезвеет, придет в себя? Злится? Кричать? Возмущаться? Или как ни в чем не бывало, просто игнорировать?
На глаза попалась еще не разобранная дорожная сумка и мелькнула мысль о том, а уж не уехать ли ей? Просто плюнуть на все, бросить этого болвана здесь одного и вернутся домой. Заманчивая идея. Даже слишком. Но бросить и уехать означает лишь одно — сделать шаг назад. Струсить, и вернутся к тому, с чего начинали. Отступить и все свои возможные победы заранее отдать Громову. Нет, этого Влада допустить не могла. Да и не хотела. Чего она этим намеревалась добиться, она сама не понимала. Антон ведь для неё никто, всего лишь шеф, который нагло и грязно залазит в её личную жизнь. Ну чего в жизни не бывает?
Вот только как бы девушка не хотела, чтобы он реально был для нее никем, прекрасно осознавала, что теперь, после всего произошедшего это невозможно и нереально. Громов давно стал кем-то большим, нежели просто начальник. И пускай она его ненавидит, она не может не признаться, что днем ей понравились его ласки и поцелуи. Просто потому, что если скажет по-другому, то соврет сама себе. А еще, как бы странно это не звучало, но даже сейчас, десятками минут ранее Владе не были совсем уж противны его касания. Да ей было неприятно то, что Антону плевать на всяческие сопротивления, но еще более неприятными были следы другой женщины на нём. Это не считая того, что при этом он был пьян и не контролировал себя. Вот такие странные ощущения. Неприятно, но не противно. Хотя его самоуверенность убивала!
— Запомни, если я чего-то хочу, то я привык получать это... — тряхнув головой, передразнила слова Антона девушка, — идиот несчастный! Еще посмотрим, кто кого! — выругавшись, она, проходя мимо сумки Громова, со злостью пнула ту ногой.
Нет, она останется назло ему. Назло себе. И пускай Громов еще раз наглядно убедится, что она не из тех, кого он привык видеть рядом с собой. Не одна из его кукол или потаскушек, что готовы при первому его зову ублажать его.
А вести себя... вести себя Влада будет по обстоятельствам. В зависимости от реакции и поведения Антона. Но в любом случае его ждет жесткий и наглый игнор. Пускай теперь он помучается и пострадает! Если он вообще способен на подобные чувства.
Намереваясь больше не распыляться на ненужные и не стоящие её раздумья, Владислава решительно направиться в ванную, чтобы хоть немного привести себя в порядок. К тому же из-за разборок с Антоном время неумолимо убежало вперед, и уже через каких-то пару часов начнется обычный трудовой день. Правда, в том, что он начнется и для неё, Ильина сомневалась. Скорее всего, Громов теперь будет нежиться в постельке, минимум, до обеда. Ну и пусть. Владе это только на руку. Чем дольше начальничек будет спать, тем более ограниченным будет их общение на сегодня.
Усмехнувшись своим мыслям, девушка, скрылась в ванной комнате, защелкнувшись изнутри на заслонку. Так, на всякий случай.
К счастью, за чуть более часа, когда Влада была в ванной, никаких случаев не произошло и она полностью удовлетворенная проведенным наедине с собой временем, выпорхнула из ванной. Точнее выпорхнула слишком громко сказано. Предварительно высунув голову в щелочку, девушка, убедившись, что вокруг спокойно, выбралась в гостиную. Спит, значит еще. Отлично. Поборов искушение убедится в этом лично, Влада стала собираться.
