Входной колокольчик тренькнул, и в дверях появился новый посетитель. Высокий, широкоплечий мужчина в цветном, с золотым кантом, камзоле и широких, заправленных в ярко красные, с загнутыми вверх носами, сапоги, штанах. На наборном ремне незнакомца болталась кривая сабля, а с левой руки небрежно свисал алый плащ. Цветной тюрбан от-брасывал на лицо посетителя тень, но он сумел разглядеть небольшую клиновидную бо-родку и тонкую щетку усов. Ланс откинулся назад, пряча лицо в тени.
Вошедший оглядел зал, и в темноте блеснули его глаза. Ланс почувствовал царапаю-щий взгляд припозднившегося посетителя на себе, но тот быстро отвёл взгляд и прошел вперед. А навстречу уже спешила знакомая жирная туша хозяина. Гость лениво, даже вальяжно, повернул голову и негромко бросил несколько слов, после чего с хозяином гос-тиницы произошла удивительная метаморфоза. Всплеснув руками (до Ланса донеслись нечленораздельные, горестные звуки) толстяк забегал вокруг незнакомца, что-то негромко тараторя.
Слушая его, вошедший сделал еще несколько шагов, и вдруг повернул голову в сторо-ну Ланса. Крупный драгоценный камень на его тюрбане, ярко вспыхнул, отразив свет све-чей, лицо осветилось, и в тот же миг Ланс узнал его. И по изменившемуся выражению ли-ца последнего понял, что и сам опознан. Прятаться дальше было глупо, и он медленно поднялся навстречу ночному посетителю. Куда-то спешить теперь не имело смысла и, бо-лее того, это было опасно. Смертельно опасно.
— Принц? Принц Ланселот? — глаза визитера широко распахнулись от изумления. — Ва-ша Светлость, Вы ли это?
Ланс вышел из-за стола.
— Я. И я приветствую вас, Посланник, и от всего сердца прошу присоединиться ко мне.
Посланник Порты двинулся навстречу и, не дойдя до принца нескольких шагов, опус-тился на одно колено и склонил голову.
— Примите, Ваша Светлость, мое тело, мою душу и искренние пожелания счастья и процветания от моего Господина, Великого Императора Порты.
Следуя этикету, Ланс приблизился к склоненной фигуре и обнял Посланника за плечи.
— Встаньте, вестник. Как равный с равным мы здесь. — протокольной фразой перевел он встречу на неформальную колею.
Несколько мгновений они изучали лица друг друга. Улыбнувшись, Ланс отступил и сделал приглашающий жест.
— Присаживайтесь, лорд. Боюсь только, как хозяин, я сегодня окончательно себя ском-прометировал.
Уголки губ имперского лорда чуть приподнялись.
— Не величиной стола измеряется радушие, Ваша Светлость. А то, что произошло се-годня заслуживает не порицания, а улыбки. Эти маленькие недоразумения лишь скраши-вают серость будней.
Пододвинув стул, Ланс усадил гостя, устроился сам и хлопком вызвал слугу. Появился лично хозяин, и в этот раз показал себя с самой лучшей стороны. Быстро и аккуратно стол был очищен и сервирован заново. Молча и сосредоточенно носилась взад-вперед прислуга, а толстяк-хозяин, стоя неподалеку, отдавал короткие, четкие распоряжения. Из-за стены доносились возбужденные голоса. Вскоре всё было завершено — стол сиял во всем велико-лепии, и они были одни.
По праву хозяина, Ланс наполнил бокалы.
— Все дороги ведут к друзьям, — провозгласил он торжественно.
— Не разумом, но сердцем выбираем мы дороги, связующие друзей, — с готовностью подхватил Посланник, и свои первые бокалы они осушили до дна.
Поддерживать беседу должен был принц.
— Вдвойне приятно встретить вас, мой друг, здесь. Ведь вы, как я знаю, не жалуете су-хопутные пути?
— Пути выбирает наш господин, Император, мы, рабы его, лишь ходим ими. К тому же, и в Королевстве не все, как я вижу, довольствуются изведанным.
Ланс улыбнулся.
— Кто-то служит по долгу вассала, кто-то по праву рождения. Говоря "по праву", я имел в виду "по обязанности".
— Восточные рубежи вызывают озабоченность у Вашей Светлости?
— Равно как и западные, северные и южные.
Посланник понимающе кивнул:
— То, что должно быть сделано, должно... быть сделано.
— Вопрос: почему именно мной? — пошутил Ланс, разливая вино.
Собеседник вежливо рассмеялся.
— И у нас многие задаются подобными вопросами.
— И находят ответы?
— Увы, увы, увы. Ответов нет.
— Жаль. По-видимому, везде одно и то же, — вздохнул принц.
— Ваша Светлость имеет в виду отсутствие ответов? Если да, то позволю себе возра-зить, что ничуть не жаль. Достаточно взглянуть на разнообразие форм решений.
— Эти решения не что иное, как чисто инстинктивные судороги.
— Но насколько верными и своевременными они зачастую бывают!
— Может быть, но, с другой стороны, ведь это мы сами ставим себя в положение, когда любая совершённая глупость становится единственно верным решением.
— Во-всяком случае, мы осознаем это, пусть и задним числом.
— И все равно: и ставим, и ставим, и ставим.
Теперь рассмеялись оба.
— Это жизнь, — отсмеявшись, заметил имперец.
— Что ж, надеюсь, ваш путь сюда не изобиловал препятствиями.
— Скажем так: как для приграничья, их было достаточно немного.
— В смысле: немного, но достаточно?
Посланник, словно извиняясь, развел руки:
— Граница.
— По чью же сторону они случались чаще?
— Как ни прискорбно, но в основном, по нашу.
"Говори же, говори, — понукал его про себя Ланс. — Осёл ты упрямый!"
— Насколько они серьезны? Могу я чем-то помочь?
Собеседник бросил пытливый взгляд на принца.
— Благодарю, Ваша Светлость, но это и в самом деле пустяки. К тому же, мы все уже обсудили с Вашим братом, Его Светлостью, принцем Леонардом.
— Что ж, надеюсь, — достаточно равнодушно произнес Ланс. — Я еще не говорил с ним. — он помолчал, раздумывая, затем осторожно поинтересовался. — Надеюсь, это было единст-венное, что омрачило вашу беседу?
Почудилась ли ему усмешка во взгляде собеседника?
— За исключением некоторых участников, предварительные наметки уже согласованы.
Ланс выгнул бровь в легком недоумении.
— Некоторых участников?
Явно растягивая для чего-то время, посланник долго пил вино, высоко запрокинув бо-кал.
— Но, вы должны понять, Ваша Светлость, — наконец заговорил он, — ведь такие места, как Всхолмье, Фисташковая Гать и до этого вызывали... гм... некоторые разногласия.
Все стало на свои места — просто кто-то в его отсутствие поднял вопрос об очередном пересмотре границ с Портой. Ланс быстро соображал. Проблема корнями своими уходила в седую древность, чуть ли не ко времени основания и Королевства и Империи, и в по-следний раз пережила очередной приступ ещё при короле Дарвине, около пяти лет назад. Собственно, и экспедиция Эдвина была одним из её последствий. Отец, Ланс точно знал это, не смог её развязать и, в который уже раз, спустил все дело на тормозах. Но видимо теперь кто-то посчитал себя способным сделать это, и, кажется, зашел слишком далеко. Ланс не верил, что они сумеют отстоять свои интересы в споре с Империей. Отсюда, вы-ходило, что Семья решила сдать часть своей территории. Этого он понять не мог.
Он почувствовал, что пауза затянулась.
— Из таких мест, как Всхолмье, состоит добрая половина границы, — сказал принц, улыбаясь, и быстро добавил. — Но думаю, это не должно нас задержать.
Взгляд собеседника выражал полное согласие.
— Я в последнее время переговорил со многими членами Династии, и все думают так-же. Хочу заверить Вас, Ваша Светлость, что и в Империи всем надоели двусмысленности в этом вопросе.
Ланса покоробило от такой наглости, хоть и высказанной самым мягким и невинным образом, но ему ничего другого не оставалось, кроме как молча проглотить эту пилюлю. Его улыбка вышла едва ли не нежной.
— Будем надеяться, что все утрясется.
Имперский лорд сидел, расслабленно откинувшись на спинку стула, и выбивал паль-цами левой руки легкую дробь на столе. Отстегнутая сабля висела на спинке. Манеры ари-стократа, свободная и одновременно изящная поза, делали его похожим на огромного кота, умиротворенного, но в любой миг готового к прыжку. И с Лансом, как с престолонаслед-ником, он говорил уважительно, но без малейшего заискивания. Очень сильный и само-уверенный человек. Хоть и раб великого Императора.
Они помолчали, пока подавали очередную смену блюд.
— Вы остановились не в этой гостинице? — поинтересовался принц.
— Нет, Ваша Светлость. Принц Эдвин выделил для меня отдельный дом, чуть выше по улице. Но, признаться, я частенько захаживаю сюда поужинать. Здесь весьма недурно го-товят.
— Да, интересное место.
— Вы, вероятно, совсем недавно приехали? Мы уже сутки здесь, но Ваших людей еще не встречали.
— Я здесь всего ничего, — улыбнулся Ланс. — Несколько часов как въехал.
— Вероятно, скоро следует ожидать прибытие принца Леонарда?
— Да, уже совсем скоро.
Ланс поспешно занялся едой, заодно приводя в порядок мысли.
— Его Светлость ведь также никогда еще не бывали здесь? — не отставал гость из Импе-рии.
— Нет. Вы ведь и сами предпочитаете морские пути, лорд?
Во всяком случае, не избегаю их.
Сказав это, имперский лорд занялся очередным блюдом, оставив право произнесения очередной реплики за принцем. Вот только, что говорить, тот совершенно не знал, и лихо-радочно пытался отыскать тему для дальнейшей беседы.
Часы на стене пробили дважды.
— Тарелки бьются куда мелодичнее. — жалко пошутил Ланс, так ничего и не придумав.
— Если только они медные, — улыбнулся гость.
Даже такой ответ был лучше, чем ничего. Ланс решил импровизировать.
— Вот пример того, о чем мы говорили раньше. Того, что вы назвали разнообразием форм решений, а я инстинктивными гримасами, ... то бишь, судорогами. Отличная, в це-лом, идея превратилась на практике в какое-то карканье. Вы не находите это симптома-тичным?
Собеседник весело пожал плечами.
— Почему бы и нет, если это кому-нибудь нравится?
— Гм, странная логика. Я бы сказал даже эго... нет, эксцентричная. Что-то есть в ней от анархии. Скажем, упорядочить часовой бой, ввести по всей стране единый звук, радующий ухо обывателя, не в этом ли истинно государственный подход?
— Мне кажется, Ваша Светлость, это было бы скучно. Индивидуальное часовое искус-ство превратилось бы в безликое ремесло. В таких часах не было бы души мастера, изгото-вившего их.
— Но стали бы они от этого хуже ходить?
Лорд Сарах поднял обе руки.
Сдаюсь, Ваша Светлость, Вы правы. В конце концов, часы — это только часы.
Следующая пауза затянулась настолько, что даже имперец осознал это.
— Мне сообщили, что Фредерик остался с братом, Виктором, на переговоры не прие-дет. Это верно?
— Да, это так.
— Честно говоря, Ваша Светлость, — доверительно заговорил Посланник, — я был в лег-кой растерянности все это время. Только поймите меня правильно, Ваша Светлость, после смерти короля, а позже и герцога, именно со старшим сыном последнего, герцогом Фреде-риком, мы имели дело.... Нет, нет, я не хочу ничего сказать, но обстановка столь часто ме-нялась, что я просто не успевал ориентироваться.
Он еще что-то говорил, и Лансу приходилось все выслушивать. Похоже, их дела со-всем плохи.
— Я понимаю, — наконец, перебил он. — Поскольку Фредерик был лишь временным представителем Династии, и нам это казалось очевидным, то мы не посчитали нужным перепоручить его функции кому-то другому. Казалось естественным, что дело примет лю-бой, кто окажется в столице, в случае чего-нибудь неординарного.
— В конце концов, все так и получилось, Ваша Светлость. Хотя, некоторые из моих коллег-дипломатов изрядно повеселили публику.
— В ближайшее время будет распространена нота, разъясняющая дипломатическую процедуру власти в переходный период, — сухо сказал Ланс, не принимая веселого тона. — Это, действительно, нужно было сделать раньше.
— Мой Император не видит никаких препятствий для развития взаимоотношений меж-ду нашими странами, — поспешно заверил Посланник. — От себя лично, могу сказать, что работе моей миссии ничего не мешает.
"Посмотрим, что будет дальше", — неприязненно подумал Ланс.
— Как я понимаю, ваш официальный статус не совсем соответствует задачам, решать которые вам приходится?
— Ваша Светлость верно подметили. Мое нынешнее звание — скорее чисто формальная условность, лишний раз подчеркивающая приоритетное отношение Императора к связям с Королевством. Мое единственное и основное задание состоит в улаживании известного противоречия между нашими странами.
— Другими словами, все функции Посла за ним же и остаются?
— Да, Ваша Светлость. Мы только собираемся сменить самого Посла и увеличить штат нашего посольства. Я уже подал прошение на имя Его Светлости, принца Леонарда.
— Что ж, не вижу никаких препятствий к этому. Кандидат на пост уже определен?
— Это лорд Холда, и с ним еще семь человек.
Ланс кивнул и только после этого осознал необычность тона, каким были произнесены последние слова. Он заметил, что от него ожидают какой-то реакции, но игры собеседника не понимал, и потому, в конце концов, решил не вступать в нее.
"А уж как он истолкует мою реакцию...или её отсутствие — его дело"
— Верю, что эти меры облегчат вашу работу.
— Мы тоже надеемся на это, Ваша Светлость.
...Еще какое-то время они убили на пустую болтовню и словесную дуэль, но вскоре поняли, что ничего важного сказано уже не будет. Разговор понемногу иссяк, и около че-тырех часов утра, проводив гостя до кареты, Ланс поднялся к себе в номер.
Он лежал с открытыми глазами, смотрел в потолок, и ждал, когда пробьют часы. Мысли текли вяло, и где-то внутри билась, порываясь вырваться на волю, тревога. Как встретишь день, так его и проведешь. Он понимал, что незаметно покинуть Эйялов Посад не вызвав изрядного переполоха, не удастся, и сейчас, лежа, пытался найти выход из по-ложения. Вчерашняя встреча с Посланником все больше беспокоила принца. Помимо все-го сказанного, поверхностного, он теперь все отчетливей чувствовал, полностью проско-чивший мимо него тогда, второй план.
Часы негромко пробили.
"Раз... два... три. Что-то я вчера пропустил. Но, что?... Пять.... Как, всё же, не ко вре-мени он мне встретился. Не остаться бы в этом городишке навсегда.... Восемь, всё... Де-вять?!... Десять!...Одиннадцать!!!... Полдень! Проклятье!"
Принц рывком сбросил одеяло и вскочил с постели. Подойдя к окну, раздвинул што-ры, и солнечный свет залил комнату. Налюбовавшись узкой улочкой и наглухо зашторен-ными окнами в домах напротив, он отошел от окна, и вызвал прислугу.
И внезапно замер на месте, вдруг поняв, что его терзало всё утро. Словно заново он увидел себя и лорда Сараха, прощающимися на крыльце. И подъехавшую карету с гербом Империи на дверце. Он вновь увидел улыбающегося лорда, почти затерявшегося в рос-кошном салоне экипажа. Он и сам улыбался всё время, пока услужливый лакей захлопы-вал за Сарахом дверцу и вскакивал на подножку. Дверца была открыта лишь несколько секунд, внутри было темно, но всё же, Ланс готов был поклясться, что прятавшийся внут-ри пассажир был одет в нелепую форму служителя церкви Единого Творца.
