Ожерелье Лараны

— А как же я буду жить дома, на Земле, — уже совсем неуверенно всхлипнула Ольга, помимо воли просчитывая в уме выгоду от произошедших с ней изменений. На Дерри она уже почти не злилась. Как ни странно его прямые рассуждения вкупе с наглядной демонстрацией, успокоили ее лучше, чем увещевания магов и Анет.

— А что ты домой прямо сейчас собираешься? — удивленно приподнял бровь Дерри.

— Да нет, — неуверенно пожала плечами Оля, оглядываясь на сидящую в стороне Анет.

— Ну, а в чем тогда проблема, на Арм-Дамаше тебе эти изменения не мешают, а когда соберешься на Землю тогда и подумаешь над этим вопросом. А сейчас не забивай голову разными глупостями. А маги, заодно и понаблюдают некоторое время за тобой, чтобы убедится, что твое состояние не прогрессирует.

— Да...— неуверенно выдохнула девушка, понимая, что Дерри не только прав, но и его рассуждения вполне соответствуют ее, Олиной, натуре.

В это время вернулся Дирон, и Анет в очередной раз попыталась отвертеться от потребления крепких горячительных напитков:

— Не хочу я никакого самогона! — взвыла в надежде на сострадание девушка. — Не хочу! Я ни за что не протолкну в себя эту пакость, — но ее причитания слушать никто не захотел. Кружка с мутной и резко пахнущей жидкости появилась перед носом, как по волшебству. Анет не поняла, почему это спиртной напиток вдруг подается не в рюмке или бокале, а в банальной железной кружке, а спрашивать не очень хотелось. К слову сказать, плескалось там самогона предостаточно, примерно две трети немаленькой емкости.

— Пей, лекарство, — невозмутимо скомандовал Дирон, а Стикур молча сунул в руку в качестве закуски кусок мяса, ладно хоть догадался насадить его на вилку. Оля свою дозу выпила без возражений, даже не поморщилась и снова уставилась в зеркало, правда Анет с определенным удовольствием заметила, что не совсем понятно чье отражение Ольга пристально разглядывает: свое или сидящего сзади нее Стикура. Свое, вроде бы, давно должна была выучить наизусть.

— Ты будешь пить или как, — с нарастающими гневными нотками в голосе рыкнул герцог. Ольга уставилась на до сих пор молчащего молодого человека с еще большим интересом, а Анет ничего не оставалось делать, кроме как громко вздохнуть и, зажмурившись, глотнуть плескающее в кружке пойло. Горло обожгло отвратительной сивушной дрянью, из глаз брызнули слезы, и девушка схватила со стола первый попавшийся бокал, чтобы хоть как-то успокоить разрывающейся от боли горло и желудок. В бокале, как назло, оказалось красное вино, оно, безусловно, было гораздо лучшего вкуса и качества, нежели самогон, но для запивки не годилось абсолютно. Этот вывод Анет сделала практически сразу же, после того как ей наконец-то удалось как следует отдышаться от "лекарства", предложенного ребятами. Она спешно зажевала эту гремучую смесь мясом, которое все еще держала в руке, но поняла, что это уже не поможет: ноги стали ватными, голова чугунной, язык заплетался. Анет с тоской осознала, что рассказать что-либо внятное вряд ли сможет, как, впрочем, и подняться с такого теплого и уютного дивана.

После краткого описания сражения с Хакисой, которое Анет попыталась передать, как можно подробнее, в лицах, размахивая руками и ногами, общим мнением было решено, что дальнейший рассказ продолжит Оля. Тем более события, произошедшие после, уже непосредственно на земле, девушка знала ничуть не хуже, чем ее задремавшая подруга, зато изложить их могла в данный момент гораздо четче и внятнее. Анет изредка поднимала заспанную голову и пыталась жестами и разнообразными звуками комментировать рассказ Ольги, придавая ему некую эмоциональную окраску.

Дерри слушал Ольгин рассказ вполуха. Хронология событий все равно откладывалась у него в голове, а вот что касается всего остального, имеющего отношения к чувствам, переживаниям и соображениям на некоторые интересные вопросы, он в любом случае предпочел бы услышать из уст самой Анет, когда она придет в норму. Он никак не мог подумать, что выпитая в профилактических целях кружка самогона, пусть и запитая бокалом красного вина будет иметь такой, в прямом смысле этого слова "сногсшибательный" эффект. Глаза Анет не выражали ровным счетом ничего, а голова то и дело норовила упасть на деревянный подлокотник кресла. Девушка все реже комментировала рассказ подруги, а речь становились все более бессвязной.

— Пойдем, я провожу тебя спать, — сказал Дерри, осторожно помогая Анет подняться из кресла. — Там, где-то в конце коридора еще оставалась не занятая никем комната. Вам с Ольгой ее вполне хватит на первое время.

Девушка с помощью ксари сделала несколько неуверенных шагов по направлению к двери и освободилась от поддерживающих ее рук со словами:

— Не надо тащить меня волоком, я не пьяная! Это вы все тут напились! Фу! Алкоголики и ты, Олька, алкоголик, а я просто устала, замерзла и перенервничала. Я сама могу идти.

Так как сказано это было очень уверенным и непреклонным тоном, Дерри не стал спорить и отступил на шаг, решив, что проводить Анет до комнаты все же стоит.

Слегка пошатываясь, девушка почти без посторонней помощи преодолела длинный коридор, замешкавшись перед дверью. С помощью Дерри одолев и это препятствие, она с тихим стоном повалилась на кровать, прямо так, как была: в свитере, грязных джинсах и ботинках с высокой шнуровкой. Впрочем, ботинки она, пыталась снять, но никак не могла дотянуться до шнуровки рукой, а простое дрыганье ногой, почему-то не помогало.

— Давай, я думаю, у меня получится лучше, — тихо предложил Дерри, присаживаясь на кровать и пытаясь снять с Анет обувь. Сложно сказать, слышала девушка его слова или нет, потому что дрыгать ногой так, и не прекратила, то ли пытаясь избавиться от ботинок самостоятельно, то ли оказывала Дерри посильную помощь. Толку от этой помощи было, как от гхырха прибытку. Ксари несколько раз не успел увернуться и получил некоторое количество весьма ощутимых пинков по разным частям тела, прежде чем ботинки полетели в угол комнаты. Со свитером Дерри решил даже не связываться, тем более Анет с великим удовольствием растянулась на кровати, умудрившись занять ее своим маленьким тельцем полностью. Если бы Дерри не видел это собственными глазами, то никогда бы не поверил, что миниатюрное существо может занимать так много места.

— Посиди со мной чуть-чуть, пока я не усну, а то мне страшно, — заплетающимся языком произнесла девушка, поймав за руку собирающегося встать Дерри. Лайтнинг на секунду замешкался, а потом покорно притянул девушку к себе, устраивая ее поудобнее.

Анет глубоко и довольно вздохнула, зарываясь носом в плечо парня, и закрыла глаза. Она наконец-то чувствовала себя в относительной безопасности и уже готова была уснуть, когда затуманенное алкоголем сознание посетила бердовая мысль. Мягкий воротничок Дерриной рубашки щекотал нос, совсем рядом в вырезе виднелась гладкая смуглая кожа шеи и ключицы. Анет вдруг нестерпимо захотелось узнать, а какая на вкус эта теплая кожа с пульсирующей голубоватой жилкой. Не то чтобы это мысль не могла придти Анет на трезвую голову, могла и приходила, но вот решиться проверить...вряд ли хватило бы духу. А тут все вдруг показалось простым и элементарным: стало интересно — узнай. А что собственно мешает?

Она осторожно подвинулась чуть ближе, стараясь не вызвать у ксари лишних подозрений (сбежит еще) и едва коснулась губами бьющейся у основания шеи жилки. Кожа была теплая и упругая, Дерри не начал с ходу орать и пытаться вырваться, видимо находясь в состоянии шока, и Анет осмелела, стараясь не упустить шанс. Какая кожа на вкус она так еще и не узнала, а Лайтнинг мог придти в себя очень и очень быстро. Поэтому девушка, чтобы не терять зря драгоценное время, осторожно провела языком по косточке ключицы, ощущая приятный, чуть солоноватый привкус, скользнула губами выше, по шее до впадинки за мочкой уха, коснулась одной рукой напрягшихся мышц плеча, а другой, изучила рельеф груди, там, где под тонкой тканью рубашки гулко билось сердце.

— Ты что делаешь? — хрипло выдохнул ксари, поймав руку Анет, расстегивающую рубашку у него на груди, судя по всему, для продолжения эксперимента. Девушка недовольно фыркнула и нехотя открыла глаза. Лицо Лайтнинга было совсем близко, Анет чувствовала его дыхание на своих губах и щеке. — А что если я сделаю то же самое? — тихо поинтересовался Дерри, прикасаясь губами к уголку рта Анет.

— Ты...то же самое? — Анет недоуменно посмотрела на Дерри, пьяный мозг не мог сообразить, а ему-то это, вообще, зачем надо. Девушка находилась в состоянии какой-то блаженной прострации, голова абсолютно отказывалась соображать, поэтому не найдя ответа, Анет тупо высказала свой вопрос вслух. — А зачем?

Лицо Дерри за долю секунды неуловимо изменилось, с него стерлись все проявления каких-либо эмоций и чувств, и он отстранился, присаживаясь на край кровати.

— И действительно, зачем? — пробормотал Лайтнинг, поднимаясь. — Спи, — шепнул он, целуя Анет в щеку, и скрылся за дверью, а девушка повернулась на бок и мгновенно засопела, последней мыслью мелькнувшей в ее голове было подозрение, что она в очередной раз проявила неуместную блондинистость и ляпнула какую-то глупость. Правда, какую, она сообразить не успела, так как через минуту заснула.

Дерри, осторожно прикрыв дверь, вышел в коридор, ругая себя всеми пришедшими в голову словами за несдержанность, он был настолько погружен в себя, что даже не заметил, возникшую в темноте коридора Ларану.

— Что с тобой? — тихо прошелестела девушка-призрак, подлетая ближе. — Ты чем-то очень расстроен.

— А, — уныло махнул рукой Дерри, присаживаясь на стоящую у стены скамейку. — Я чуть не совершил колоссальнейшую глупость.

— Чуть? — уточнила эльфийская принцесса задумчиво и, получив в ответ утвердительный кивок, спросила, — Раз чуть, но не совершил, почему же ты такой грустный? Это не правильно. Ты уверен, что это была глупость?

— Уверен, — прошептал Дерри, закрывая лицо руками. — Любые отношения с Анет — это глупость.

— Почему? — Ларана была в недоумении. — Она нужна тебе, а ты нужен ей. Я это очень хорошо вижу. Вы две половинки одного когда-то разбитого целого, почему же отношения между вами глупость? Я не понимаю.

— Потому что. Это все временно. Она опять будет стремиться домой, а я, вообще, не создан для любви, только для убийства. Я не хочу, чтобы мое счастье длилось один миг, а потом снова наступило одиночество, а я уверен, что так и будет. Я уже один раз испытал нечто подобное, больше не хочу. Лучше не иметь вообще, чем найти и потерять.

— Ты не прав. Ничего не бывает вечно и вечность в конечном итоге заканчивается, нужно ловить даже мгновения счастья, потому что они бесценны, а ты пытаешься от этого отказаться. Стоит ли? Подумай над этим ксари...— сказав это, Ларана снова растворилась в воздухе, Дерри даже не успел поинтересоваться у нее, почему она не вместе с магами, хотя это было, в общем-то, ясно. Призрачная принцесса недолюбливала чужих и пройдет не мало времени, прежде чем она решится показаться в том помещении, в котором находится Ольга.

Шаг, легкое покачивание бедра. Еще один шаг, тряска. Тонкие, смуглые руки взлетают над головой, гладкие волосы скользят по обнаженной спине — Тарману нравилось смотреть, как Лина танцует, а если танец был не простой, а ритуальный, необходимый для магического действа, тогда тем более. Это зрелище завораживало.

Из несколько курильниц, расставленных по залу в произвольном порядке, струился дымок с терпким, будоражащим мозг ароматом. Наркотик. Этот запах пропитал замок насквозь, и Лина уже давно не могла без него ни колдовать, ни жить, ни дышать. Это являлось его, Тармана упущением.

Изящные унизанные звенящими браслетами руки, подняли с пола чашу с темной, вязкой жидкостью, и Лина, осторожно сделав глоток, снова закружилась в танце, напевая слова заклинания. Музыка играла громче, ее ритм убыстрялся, и танец становился все динамичнее, девушка с последними, самыми громкими аккордами упала на колени и замерла.

— Ну, что получилось? — Тарман накинул на хрупкие плечи Лины накидку.

— Не знаю, — устало выдохнула она. — Объект сопротивлялся, причем сильно, сущность ксари помогала ему.

— Это все сказки. И на ксари можно магически надавить, если очень постараться.

— Можно, — девушка поднялась с пола и подошла к кальяну. — Но сложно невероятно. Безусловно, какое-то влияние я на него оказала, зародила в душе сомнения, заставила вспомнить, а большего нам пока и не нужно. Или я что-то не понимаю?

— Все верно, моя девочка, — улыбнулся Тарман и вышел, а Лина закурила кальян, заклинание отняло много сил, и ей было необходимо расслабиться.

— Осторожно Оль, лучше нам никому не попадаться на глаза, — прошептала Анет, на цыпочках пробираясь по коридору. Она затравленно оглядывалась по сторонам, стараясь создавать как можно меньше шума. Из-за этого смотреть под ноги не получалось, и девушка постоянно за что-то запиналась, производя нежелательный грохот. В руках она тащила свои зимние замшевые полусапожки, которые за ночь успели просохнуть у камина и окончательно потерять форму. Следом за ней кралась Ольга, производящая гораздо меньше шума. Девушка даже успела во время поймать огромную вазу, которую задела плечом Анет.

— Объясни мне, глупой, почему нам ни в коем случае нельзя никому попадаться на глаза? Я ничего не понимаю. Зачем все эти странные предосторожности?

— А что тут понимать? Почему, я не желаю видеть Дерри, я уже рассказал с утра. И как я в глаза ему смотреть теперь ему буду?

— Анет, — вздохнула Оля. — Мы же с тобой решили. Неужели трудно сделать вид, что ты о прошлом вечере ничего не помнишь? Зачем создавать ненужные проблемы, а?

— Не знаю, — девушка грустно вздохнула. Такой беспросветной идиоткой, она себе не ощущала давно. Все же пить ей противопоказано категорически. Этот глупый поступок Дерри теперь ни за что не забудет и станет шарахаться от нее, как от моровой язвы. — Просто так все сложно, да еще и Ларана со своими драгоценностями.

— Ну, уж тут ты сама виновата, — пожала плечами Оля. — Хороший урок. Думай, что обещаешь. А если уж зареклась, выполняй.

— Знать бы как? Ну, да ладно, поговорим об этом вечером, я думаю, ребята что-нибудь придумают, а сейчас нам просто необходимо купить какую-нибудь одежду.

— С этим, я согласна, но почему мы выходим тайно, стараясь никому не попасться на глаза?

— Потому что, — Анет не желала углубляться в длительные объяснения. — Давай сначала оденемся, а потом уж будем со всеми общаться, хорошо? Не хочу я пока ни с кем разговаривать и не желаю, чтобы ребята потащились по магазинам вместе с нами.

— Ну, ладно, допустим, ты меня убедила, но, почему мы должны переться через черный ход — этого я понять однозначно не могу?

— Оль, потому что я сказала, и точка, — начала выходить из себя Анет.— Если мы с тобой пойдем сейчас через центральный вход, то обязательно привлечем к себе нежелательное внимание у местной публики. В подобных заведениях женщины редкость, а уж одетые так, как мы, и тем более. Угадай, за кого нас примут? Зачем же самим создавать провокационную ситуацию? Давай как-нибудь тихонечко, задворками.