Я быстрыми движениями аккуратно сложила все альбомы обратно без особого интереса. Сейчас мне было совершенно это не привлекательно. Главное я нашла то, что искала и даже больше. Я встала на ноги, так же прижимая тетрадку к груди, только к ней еще прибавился и фотоальбом, и отряхнула джинсы. Я стояла, вдыхая запах пыли и старины — засмотрелась, как мелкие пылинки танцуют в воздухе в лучах солнца. Так завораживающе.... Уходить не хотелось. Отчего-то мне казалось здесь уютно, словно мой собственный мир. Мир грез и воспоминаний.

Но пришлось спуститься, ничего не поделаешь. Задвигать дверцу было не очень удобно, держа в руках вещи, да еще и на лестнице надо было как-то удержаться. С такой-то лестницей! Она странно скрипнула и покачнулась. Я с небывалым энтузиазмом задвинула задвижку входа на чердак и мигом спустилась. Облегченно выдохнув, я затолкала лестницу обратно, а сама прошла в свою комнату. Дело сделано!

Я запихнула альбом в ящик стола, а сама приземлилась на застеленную постель с потрепанной тетрадкой в руках. Я открыла кожаную обложку и посмотрела на первую страницу. Почерком отца было мелко написано: "Англия 23 октября 1991 год"— в верхнем левом углу. В правой нижней части листа было написано в столбик: "Гредерик Льюис Принс. Мы отпускаем прошлое лишь тогда, когда оно не держится за нас...". Странная надпись, заставляющая задуматься. Не зря мой отец пишет книги, он достойный писатель. Поначалу мне было жаль, что отец вернулся в Англию — домой. Позже я поняла, что так нужно, он лучше знает как поступить и я уж точно не вправе его осуждать. Страницы переворачивались с еле слышным хрустом постаревшей бумаги, с характерным шуршанием и трением. На следующих страницах двадцати шли записи отца, которые я никогда не читала. Слишком была мала. А теперь я примусь за это, не сейчас — позже. На последней записи предложение обрывается.... Нет-нет, я потом все выясню. Любопытство на потом. Я улыбнулась, чувствуя, как подступает комок к горлу. На чистом листике было написано точно так же, как и на первой странице: "Ирландия февраль 1999 год"и "Фиби Лорел Принс.". Ниже было оставлено место, как сказал папа "чтобы позже, когда вырастешь, ты записала сюда то, что сочтешь полезным и, безусловно понятым тобою в жизни. Именно то, что посчитаешь важным знать каждому из нас".

И вот, наконец — мои рисунки. Детские, наивные, милые и родные. Я помню, как делала зарисовки, и как папа меня хвалил, а мама умилялась, смотря на нас. Особенно, когда Гредерик объяснял мне, как правильно рисовать тени, ведь все это я рисовала простым карандашом. Забавные картинки. Мне сейчас этого так не хватало. Я взяла с нижнего, самого нижнего ящика стола пачку простых карандашей. Не знаю, зачем они нужны были мне, но я всегда считала, что они непременно мне пригодятся. И я не ошиблась.

Легкими штрихами на пожелтевшей бумаге стала проявляться картинка. Пока очертания были похожи на дуб, вскоре там появится девушка, сидящая под ним склонив голову на колени. Эмоции были так хорошо переданы, несмотря на отсутствие красок. Но все отражалось в шелесте листьев, которые будто колыхал легкий ветерок. Как вздымались короткие волосы, и была сжата рука в кулак. Все так живо и понятно. Рисунок ложился равномерно на лист, с шуршанием старой бумаги.

— Я не знал, что ты так хорошо рисуешь, Фиб. — воскликнул брат за спиной, а я вздрогнула от неожиданности.

— Зачем так тихо подкрадываться?!

— Эй, я вообще-то стучал минут пять, а потом зашел с криками, пока не заметил тебя. Ты совсем не реагировала.

— Наверное, увлеклась. — я улыбнулась, захлопывая тетрадь. — Как прошел твой день?

— Я в порядке, спасибо. Все успел. — он выдохнул присаживаясь.

— А я решила помочь Майе. Мы точно дадим Красоткам отпор! — вскинула я кулак.

— Это еще что?! Фиб, ну, сколько можно, черт возьми.... — простонал парень, откидываясь поперек кровати.

— Брэди, ты должен меня понять. — он долго смотрел мне в глаза что-то ища в них, видно не нашел. Или нашел....

— Я верю в тебя, сестренка. — радостно взвизгнув, я по-детски захлопала в ладоши, а брат строго заметил. — Только без чертовой самодеятельности, Принс! Я тебя знаю.

— Как никто другой! Правда, Брэди, я буду следовать указаниям Майи, честное слово!

— Только посмей... — он нарочно не закончил фразу, выжидательно глядя на меня. — уши надеру.

Я заливисто засмеялась, откидываясь на подушку. Все-таки денек удался! Я выполнила свою работу на "ура", этот день мне никто не смог испортить.

— Ты уверена, что хочешь в это ввязаться?

— И ты туда же?! — воскликнула я, смотря в потолок. — Уверена, я все решила и точка.

— Ставить точку, так пафосно.

— Это только начало, братишка.

Глава шестнадцатая. "Мы взорвем эту Помпею!"

Время близилось к ночи и на улице уже бродили сумерки, завораживая своей прелестью. Я спустилась на кухню, когда мама домывала посуду после ужина. Еле слышно ступая, я облокотилась о стол, держа в руках фотоальбом. Минуты тянулись, а я выжидательно смотрела на Лизу.

— Ох, дочь! — мама схватилась за сердце, едва повернувшись и выдохнув, продолжила вытирать руки полотенцем.

— Прости, что напугала. — я улыбнулась. — Мам, у меня к тебе вопрос.

— Фиби, думаю сейчас не время объяснять тебе откуда берутся дети. — засмеялась она, смотря на мои порозовевшие щеки.

— Мама!

— Ну, все-все, что там у тебя? Ох, наш с Гредериком альбом.

— Семейный альбом. — подтвердила я, смотря как грустная улыбка появляется на лице матери. — Я хотела показать тебе одно фото.

— Ты здесь такая маленькая. — мама провела пальцами по изображению. — Тебе всего шесть. — сказала она посмотрев на меня, словно говоря "Я помню".

— Что это за девочка? — тихо спросила я.

— Какая девочка?

— Ну вот же, мама. — я указала на малышку с двумя хвостиками. — Кто это?

— Не знаю.... — я следила, как меняется выражение лица Лизы. Взгляд стал задумчивым, как и у меня тогда. Она нахмурилась, всматриваясь в фотографию, но безуспешно. — Нет, не знаю. — помотала она головой, стараясь выбросить какие-то мысли.

— Странно. Я тоже не могу вспомнить.

— Может, соседка..., хотя вряд ли.

— Ладно. Оставим это. — кивнула я, выходя из комнаты и поднимаясь на второй этаж, а мама так и стояла с задумчивым видом, смутно припоминая образ только что увиденной девочки, пока вовсе не позабыла.

Я залезла на широкий подоконник и положила перед собой альбом, открытый на все той же фотографии. Кто это может быть? И почему я ее совершенно не помню? Хотя удивляет меня совсем другое. Внутри такое странное чувство, словно какой-то комочек копошится, но ему не дают вырваться. Может это просто девочка, не знакомая. Всего лишь та, с которой я однажды играла на площадке, и какая разница кто она? Это ведь не имеет значения. Но почему же тогда, меня не отпускает мысль, что я просто обязана ее знать. Кто ты?

Я всматривалась в луну, на этот раз полную. За окном все серебрилось в ее свете, принимая черно-белые очертания. Словно картинка, нарисованная в моей тетради.

Снова захотелось почувствовать в ладони, зажатым между пальцами карандаш. В темноте я взяла тетрадь и карандаш со стола и вновь присела с ногами на подоконник. Открыла чистую страницу и быстрыми штришками стала набрасывать картинку за окном. В свете луны, оказалось, рисовать очень приятно и волнительно. Под конец, я почувствовала, что глаза медленно закрываются, а сон подкрался так незаметно, что я и не почувствовала. Тетрадь оказалась на своем месте вместе с альбомом, а я на кровати под пушистым одеялом. И вскоре заснула....

Дни потекли в обычном русле. Я снова одна, бывшую компанию я уже не могу назвать своей, а будущую — пока не могу. Дерек, Кенди, Льюис и Грета, кидали грустные взгляды в мою сторону, пока я сидела одна за столиком у стены. Как и раньше. Для достижения цели, я должна была так поступить, просто должна. Я знаю, они возненавидят меня за это, за то, что я их вот так бросила, но так было нужно. Иногда приходится поступать, так как не хотелось бы. Но это жизнь, а она часто несправедлива.

Три дня проходили не очень весело, в связи с тем, что я все время была одна. Не с кем поговорить. Все, так как и в начале года. Ужасно.... Майя пока не могла брать меня везде с собой. Я неподобающе выглядела и хоть она и понимала, что это глупо и просто постыдная отмашка, но так было нужно. Снова. Это правила, а их пару лет назад установили Красавицы. И пока мы были не в праве их менять, Майя была не вправе. До тех пор, пока ее не признают Звездой и Популярностью школы.

Я, немного боялась того, что она изменится под влиянием славы. Как и Кайла с Эшли, впоследствии. Ведь такое может быть. Хотя, лучше уж пускай Майя станет звездой, а не эти... Да простят меня поклонники Красавиц. Мое дело помочь ей поставить их на место, а дальше я по-тихому выйду из игры. Местью, конечно, назвать можно, то, что я делаю и замышляю. Но, по-моему, это очевидно. Я не выдержу, и в итоге все равно насолю этим пиявкам с коронами.

В один из дней, на мгновенье, Майя подошла ко мне с милой улыбкой.

— Фиби, встречаемся в двенадцать дня, около Флоус-Хаус.

— Договорились. — я улыбнулась в ответ, когда девушка порывисто меня обняла и пошла прочь. Настроение поднялось, но не настолько, чтобы я могла сказать, что довольна этим днем.

Я осталась на два факультатива по истории Мирового Экономического Права, и возвращалась в четыре дня домой. Но только я вышла из здания как из-за угла выплыла компания пяти парней и двух девушек моего класса в сопровождении Красоток. Один из них молниеносным движением прижал меня к кирпичной стене здания школы, больно придавив локтем горло, заставляя подняться на носочки и стоять в очень неудобной позе.

— Фиби, обойдемся без предисловий и комплиментов. Не подходи к Майе и на метр, иначе пожалеешь. — проговорила Эшли. О, а я-то думаю, куда она пропала. Видно в последнее время было только Нейри. Именно сейчас, я поняла, что не отступлю, и сделаю, как и хотела.

— Это не твое дело, Лодж. — рука на моем горле прижалась сильнее, оставляя мало кислорода, который я могла глотать маленькими вздохами.

— Ты же не хочешь, чтобы все плохо закончилось, Принс? — усмехнулась Кайла. Легка на помине, не смогла-таки промолчать. И тут же я задохнулась от того что меня несильно ударили в живот, но мне хватило и я скатилась вниз по стене, упав прямо на асфальтированную дорожку. Бывало и сильнее, переживу. Восстанавливая дыхание, я посмотрела на удаляющиеся спины одноклассников. Кайла шла за ручку с Гайем, а я подумала, что мне показалось. Совет, да любовь...

Лишь дома я могла отдохнуть от давящей тишины и одиночества школы. И дома я была одна, но это совсем другое. К тому же Брэди почти всегда рядом, а когда его нет, я рисую. Закрываюсь в комнате и даю волю чувствам, мыслям, фантазиям. Все изливается на бумагу, моя душа. В эти моменты я спокойна. Улыбка играет на губах, а в душе звучит мелодия. Такое долгожданное, любимое спокойствие. И пускай оно наступает на кратковременный промежуток, но оно есть в моей жизни, а я всегда этого добивалась. Сейчас его не много, дальше — больше. Я верю.

И тихий, спокойный шепот: "Зря...".

Я лежала перед телевизором на диване, беспрерывно щелкая каналами, дожидаясь прихода Лизы. Завтра суббота, а значит, мне нужны будут деньги на покупки. Не знаю, как преподнести это маме, что она скажет. Мне так неловко. Я словно в убийстве признаваться иду. Но ничего не изменить, мне придется это сделать.

Входная дверь хлопнула, возвещая о приходе одного из домочадцев. Кого же?

— Я дома! — возвестил мамин голос на весь дом.

Я встала и направилась к парадной.

— Привет мам.

— Что с тобой? Вид замученный. — сказала она скидывая легкий плащ кремового цвета и вешая его в шкаф с верхней одеждой.

— Устала немного. Мам, тут такое дело.... — переминаясь с ноги на ногу, проговорила я и поплелась следом за мамой на кухню.

— Какое такое дело?

— Я воды хочу! Как твой день прошел? — я быстрыми шагами направилась к крану и набрала стакан воды, посмотрела на маму, жадно глотая холодную жидкость.

— О, все замечательно. Правда, на работе завал, а так я в порядке. Бабушка звонила, спрашивала, как Брэндон доехал, как прижился, — заглядывая в холодильник, рассказывала она. Достала несколько судочков с гуляшем и отваренной картошкой, поставила на стол. — Волнуется. Говорит, что он и Клэнд-Тауне мог бы поступить, только у него подростковые гормоны загуляли поздно, вот и сорвался.

Она повязала себе фартук, пока я нервно терла руки.

— Брэд, говорит, что устал от тех мест. Ему осточертело там находиться, хочется смены обстановки, да и образование он желает получить здешнее. Ну, а почему бы и нет? Не маленький мальчик уже.

— Бабушке-то не объяснишь. Она скучает за ним, сложно и тоскливо одной.

— Понимаю. Перебралась бы в наш город. Мы бы подыскали ей небольшой домик с цветастыми клумбами, которые она так любит. Даже яблоню бы посадили, это ведь такая редкость. А цветет она красиво.

— Кем, не сможет бросить дедушку. — Лиза стала доставать овощи и мыть их под струями теплой воды.

— Но ведь он....

— Поэтому и не может. Категорически отказывается переезжать и бросать его. К тому же, говорит, что ее тело будет очень проблематично перевести обратно на кладбище Клэнд-Тауна. А она нас знает, нам пару раз откажут, и мы перестанем пытаться что-то сделать. И ее так и не похоронят с дедушкой рядом.

— Наша бабушка. — улыбнулась я. В своем стиле, как всегда. — Мам?

— Что? — она повернулась, вглядываясь в мое лицо.

— Мы с Майей собрались завтра по магазинам. Она решила помочь мне красиво одеться, но.... — я смущенно опустила глаза.

— Деньги?

— Да.

— Вот и пригодилось, — улыбнулась мама. — то, что твой отец каждый месяц присылает.

— Алименты?

— Именно. Я откладывала на твою учебу, но там достаточно накопилось. На поход по магазинам свободно хватит, вместе с учебой.

— Спасибо. — я не знала, что еще сказать.

— Иди ко мне, моя девочка. — я крепко прижалась к маме и мы так простояли минут пять, пока она меня не отпустила. — Так, ну все. Иди давай отсюда, ты мешаешь мне готовить ужин. — засмеялась она. Я засмеялась в ответ и вышла на улицу под навес. Солнце уже медленно, но верно садилось, отдавая оранжевые лучи всему окружающему. Моя мама — золото, и нет ничего дороже.

Надеюсь, магазины нас примут и все пройдет как по маслу. Ведь уже с понедельника, все начнется.

Я металась по дому, как угорелая. Хваталась за все сразу и в итоге ничего не успевала. Боже-боже, опаздываю. Проспала! Брат втихую ржет надо мной, смотря на все это безобразие. Нет, чтоб помочь бедной сестре, для верности нужно еще всхлипнуть. Хотя..., чем он мне поможет? Оденется за меня? Расчешется или позавтракает? М-да.

— Прости, я опоздала! — подбежала я к Майе, тяжело дыша. Давненько я так не бегала, любой рекорд, наверное, побила.

— Я сама только подошла. — засмеялась она, легко махнув рукой.