Черчилль не мог позволить себе такой роскоши, поэтому стремился действовать тем, что есть. Вплоть до деревянных гребных галер, которые чернокожие десантники, в ходе "каботажного наступления", попросту бросали на берегу. На редкость удачный оказался военно-морской атавизм. Негры шили их на живую нитку за неделю, мины, магнитные, акустические, да и обычные, гальваноударные, были не страшны.

Активность Ройял Неви в открытом океане, в силу временной слабости, ограничивалась проводкой конвоев в США, зато вдоль берега, используя прикрытые базовой авиацией мониторы, канонерские лодки, десантные суда, флот действовал энергично и решительно. Увы, пока эти усилия всё ещё не подкреплялись сухопутными войсками в той мере, как хотелось бы правительству Англии.

Японский Объединённый флот, пополнившись четырьмя тяжёлыми авианосцами, в том числе, "Ямато" и "Мусаси" с 150-ю самолётами каждый, основные усилия направил на уничтожение Панамского канала, действуя на иных направлениях отдельными эскадрами крейсеров при поддержке лёгких авианосцев и мобильных плавучих аэродромов базовой авиации. Всего на канал были последовательно проведены четыре атаки. Первая, предпринятая в начале лета 41-го года силами авиагрупп четырёх авианосцев-ветеранов Ударного соединения, больше носила характер разведки боем, хотя цели ставились решительные. Застать противника врасплох, как на Гавайях, не удалось. Атакующие были встречены в воздухе ещё на подлёте превосходящими силами базовой истребительной авиации. Отдельные экипажи всё-таки сумели прорваться к целям, где были встречены очень плотным зенитным огнём. В результате шлюзы не получили повреждений, а "Кага", "Акаги", "Сорю" и "Хирю" временно выпали из войны, лишившись авиагрупп.

Неудача заставила японцев искать иные способы. Вторая атака была спланирована с массированным использованием сверхмалых подводных лодок, которые доставлялись в район цели также на ПЛ, но уже полноценных. И на этот раз оборона канала выстояла. Во многом, благодаря тому, что СМПЛ испытывали проблемы с ориентированием и координацией действий. Экипажи их дрались, кто как умел и каждый сам за себя. В то время, как силы ПЛО, имевшие эсминцы, шлюпы, катера, отражали нападение, имея централизованное управление с берега и взаимодействие.

Не сумев ничего добиться силой, в Токио решили действовать хитростью, подготовив своими агентами один из гружёных чилийской селитрой пароходов в качестве брандера. Увы, расчёт оказался не верным. Часовой механизм сработал, когда "троянский конь" находился вдали от шлюзов в озере Гатун. У американцев без потерь не обошлось, были потоплены два ближайших судна, что несколько снизило пропускную способность канала, но не перекрыло его совсем.

Диверсия сподвигла американцев к тому, чтобы подготовить и осуществить операцию силами морской пехоты по взятию Чили под контроль. В то же время в Токио, проанализировав результаты, пришли к выводу, что из всех попыток именно воздушная атака имела наибольшие шансы на успех. Просто чуть-чуть не хватило сил. В итоге, Ударное соединение, уже в составе восьми авианосцев, несущих на палубах около 750 самолётов, спустя полгода, вновь пришло в воды Латинской Америки в сопровождении всего 1-го флота.

На этой операции против Панамского канала генерал-адмирал остановился подробнее, поскольку её активная фаза началась под католическое Рождество и, на момент прошлого совещания, детали битвы до нас ещё не дошли. Помимо этого, в сражении участвовало много всего советского. Абсолютно все палубные самолёты обновлённых авиагрупп имели стандартизированные моторы "Никадзима", они же — запорожские лицензионные М-77, мощностью 1425 лошадиных сил. "Рейсен", он же, у американцев, "Зеро", с новым двигателем показал скорость за шестьсот при почти той же дальности, но, главное, получил слегка усиленную конструкцию планера, бронеспинку и лобовое бронестекло, а также — самозатягивающиеся фибровые баки. Торпедоносец B5N стал резвее на 40 (до 420-ти) километров в час и тоже прошёл модернизацию в направлении живучести. Что касается пикировщиков, то наряду со старыми, но усовершенствованными D3A, развивавшими теперь 430 километров в час, в деле участвовали четыре эскадрильи новых D4Y. Эти бомбардировщики, изначально проектировавшиеся с немецкими моторами жидкостного охлаждения, но получившие, в итоге, всё те же М-77, генерал-адмирал вообще считал шедевром. Не превосходя размерами, мощностью мотора, отечественные палубные "Су-шки", они, развивая 580 километров в час, обгоняли их на 60 км/ч и несли 500-кг бомбу вместо 250-кг при равном радиусе действия, уступая лишь в стрелковом вооружении и живучести.

Новым самолётам — новые средства управления. Все линкоры, линейные торпедные носители и тяжёлые авианосцы Объединённого флота были оборудованы купленными в СССР радиолокаторами "Редут-К", обнаруживавшими высотные воздушные цели на дистанции 100 миль, а крупные надводные, от крейсера и выше, в открытом море — на дальности в 25 миль. Причём, советские сдаточные расчёты, обучавшие японцев, также находились на кораблях во время операции.

Ну и, новейшие миноносцы типа "Мацу", обязанные своим рождением "Зяблику" и "Зимородку", советским сторожевикам 1000-тонникам, зимовавшим в 39-40 году в Нагасаках. Самураи отказались было от миноносцев в угоду более крупным кораблям, но увеличенное, в ущерб армии, финансирование флота после Маньчжурской войны и сильное впечатление, произведённое "птицами", заставили их взглянуть на это дело по-новому. В результате, миноносцы типа "Мацу" с советскими дизелями, вышли крупнее прототипов на 300 тонн. При этом, они развивали такую же 33-узловую скорость, что объяснялось, наверное, отсутствием подкильной ГАС, которую СССР наотрез отказался продавать. Состав вооружения тоже был с японской спецификой. Две неуниверсальные старые 120-мм пушки, достаточные против субмарин, соседствовали с четырёхтрубным 610-мм торпедным аппаратом и четырьмя дизель-гатлингами, один из которых был 37-миллиметровым, а ещё один — двухблочным 25-миллиметровым. Кстати говоря, именно японцы решили проблему времени реакции многостволок, введя их электроподогрев от центральной энергосистемы корабля, продав изобретение и нам.

Само движение армады, включавшей четыре дивизии авианосцев, три дивизии линкоров, дивизию линейных торпедных носителей, дивизию тяжёлых крейсеров-авиаразведчиков, мобильную авиабазу и целый обоз из танкеров и транспортов обеспечения, под прикрытием восьми дивизий ЭМ и четырёх дивизий эскортных миноносцев (включая две типа "Мацу"), имевших по лёгкому крейсеру и по три дивизиона кораблей основного типа, являлось уникальным маневром. Намного превосходящим прежний "уникальный маневр", когда к делу привлекались лишь четыре авианосца и столько же линейных крейсеров. Кроме этого, с надводными кораблями в операции против Панамского канала участвовала дивизия больших подводных лодок, выдвигавшаяся на исходные позиции самостоятельно. Пожалуй, в мирное время подобное движение главных сил флота было бы раскрыто сразу, ещё на стадии подготовки, но в конце 41-го, когда торговые пути, ведущие из американских портов на запад, опустели, японцам удалось сохранить тайну почти до последнего.

Планируя операцию, штаб Объединённого флота опирался на данные ПЛ-разведчиков и сведения, поступавшие от прошедших каналом судов нейтральных стран, в частности, советских, агентурную информацию. Японцам удалось вскрыть строительство американской авиабазы на острове Бальтра, единственном более-менее плоском в архипелаге Галапагос. Вкупе с аэродромами в Гватемале, Сальвадоре, Никарагуа и Эквадоре она делала невозможным внезапное нападение на канал, поскольку атакующие неминуемо были бы обнаружены задолго до выхода на ударную позицию в 400-500 миль. Оставалось уповать лишь на грубую силу, но и здесь положение янки, располагавших в районе от Гватемалы до французской Гвианы воздушной армией, оценивавшейся в две тысячи боевых самолётов, в том числе, четырёхмоторных бомбардировщиков, было достаточно прочным. Подсказку, как, располагая втрое меньшими силами, выполнить приказ императора перекрыть Панамский канал любой ценой, дали сами американцы. Их разведчики взлетали глубокой ночью и встречали рассвет уже на маршруте, на максимальном радиусе зоны патрулирования, ложась на курс, ведущий по её окружности. А вот садиться ночью они избегали, поэтому под вечер шанс Объединённого флота сблизиться для удара незамеченным, возрастал. Такие соображения легли в основу тренировок палубных авиагрупп, которые, по замыслу, должны были взлетать, строиться по данным РЛС и наносить удар в темноте, а возвращаться на авианосцы уже после рассвета. Это давало шанс нивелировать численное превосходство американцев в воздухе и увеличить собственную ударную мощь, поскольку во тьме "Рейсены" разумно было применить как пикировщики с 250-кг бомбами. Выбрав сценарий боевого применения своих самолётов, японцы предприняли трёхмесячные тренировки своих палубных эскадрилий, прежде, чем выступить в поход.

Как часто бывает, самый лучший план не выдерживает столкновения с действительностью. В ночь на 24-е декабря, под самый конец двухнедельного вояжа Объединённого флота к своей цели, на индикаторах радаров японских линкоров и авианосцев, на дистанции всего в восемь миль от ордера, появилась малоразмерная надводная цель. Эскорт загнал субмарину под воду, но уничтожить не смог, поскольку располагал лишь ШПС, а янки оказался опытным и затаился на глубине. Бомбёжка по площадям не дала результатов. Под утро радисты перехватили радиограмму, расшифровать которую, конечно, не удалось. Но не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться о её содержании. До ближайшей цели, Бальтры, была ещё тысяча миль и 500-600 миль до выхода в ударную позицию. С одними только боевыми кораблями, оставив "обоз", Объединённый флот мог бы преодолеть это расстояние за сутки, но мешало одно очень важное обстоятельство. На утро была запланирована последняя, перед началом активных боевых действий, дозаправка кораблей топливом. Сделать её было совершенно обязательно, чтобы на отходе бежать налегке, не связывая себя медлительными танкерами или сложностями с рандеву и задержками у побережья противника.

Адмирал Ямамото отнёсся к раскрытию своего положения философски и не стал радикально менять своих планов. Он их лишь немного откорректировал. После дозаправки армада разделилась. Боевые корабли, увеличив скорость, пошли прежним курсом, а "обоз" , под защитой "Тоне", "Тикума" и дивизии эсминцев, отвернул на юг. Палубная авиация, тем временем, патрулируя в воздухе и не давая ушлой подлодке всплыть для подзарядки аккумуляторов, "обрубила хвост". Главные силы, приблизившись к Галапагосам на 700 миль и не входя внутрь радиуса американской авиаразведки, в 22 часа 24-го декабря также отвернули на юг, чтобы ввести американцев в заблуждение относительно времени и направления атаки. Если уж им известно, что в этих водах присутствует крупное соединение Объединённого флота, так пусть напрягутся, измотают своих лётчиков усиленными патрулями в воздухе, а адмирал Ямамото нанесёт удар сутками позже. До 15 часов 25-го числа он шёл незамеченным по дуге, сместившись южнее на 300 миль, после чего резко повернул на восток и полным 25-узловым ходом устремился к рубежу запуска палубной авиации.

Японские авианосцы стали поднимать свои самолёты приблизительно за три с половиной часа до восхода солнца, в 02-45 26-го декабря. До Бальтры было 400 миль, или два часа лёта. С учётом потери времени на построение, атака планировалась перед самым рассветом. Поскольку сформировать в темноте единый строй, даже с использованием радаров, крайне сложно, то Гэнда отправлял свои силы к цели пачками, поэскадрильно. Каждый из авианосцев, рассредоточенных в строю фронта на безопасном расстоянии друг от друга против ветра, выпускали в быстром темпе по 18 самолётов. Лидер шёл по прямой, пока к нему не пристраивались ведомые, после чего эскадрилья совершала согласованный маневр, обходя на безопасном расстоянии и высоте зону взлёта, ложась на курс к цели. Первыми шли более тихоходные торпедоносцы, нагруженные, в этот раз, тремя 250-кг бомбами каждый, затем пикировщики и, последними, истребители, также с четвертьтонными фугасками. Дольше всех с подъёмом авиации провозились "Ямато" и "Мусаси", несшие по восемь "стандартных" 18-самолётных эскадрилий против четырёх на других авианосцах, хоть они отправили к Бальтре только по шесть из них, оставив четыре эскадрильи "Рейсенов" для самообороны Объединённого флота. Зато на крупнейших в мире плавучих аэродромах пикировщики были представлены более быстроходными D4Y, поэтому успевали подтянуться на маршруте. Таким образом, непосредственно в деле участвовали 648 самолётов, несших 864 250-килограммовые бомбы.

На подходе к цели, за 140 миль, воздушная армада ушла на малые высоты, ниже пятисот метров, дабы скрыться от раннего обнаружения радарами янки, наличие коих было установлено заранее подлодками и советскими "торговцами", слушавшими эфир проходя мимо Галапагос. Конечно, самураев всё равно бы заметили, но важно было дать янки как можно меньше времени на реакцию. Набирать высоту японцы стали миль за десять, когда уже не оставалось сомнений, что их давно "ведут". Вопреки ожиданиям, в воздухе противника не оказалось, чему нашлось объяснение уже в ближайшем времени, когда катапультные разведчики-осветители подвесили над Бальтрой свои "люстры".

Авиабаза оказалась буквально забита самолётами! Все подходы к ВПП были заставлены четырёхмоторными Б-17, двухмоторными Б-25 и Б-26 так, что стоящие дальше истребители просто не смогли протащить на старт! На такую прорву тяжёлых машин не нашлось укрытий, да и просто достаточно свободного места! Видимо, предупреждённые сообщением с ПЛ американцы, решили повторить удачный опыт с массированным ударом по немецкому флоту, использовав, вдобавок, фактор неожиданности. Сосредоточив на передовом аэродроме максимально возможные силы, ударить по Ямамото ещё на дальних подступах, минимизировав, таким образом, риск для Панамского канала. Если бы стороны действовали "как принято", то, обнаружив летающими лодками на рассвете японский флот с воздуха, американцы, находящиеся восточнее, заведомо имели бы фору светлого времени и успевали поднять свою армаду в воздух, но ночной удар поставил всё с ног на голову. Когда бомбы упали на ВПП, по ней как раз начинал разгоняться первый Б-17, тут же превратившийся в костёр и заблокировавший взлёт других самолётов. Спустя несколько минут в подсветке не было уже никакой необходимости, поскольку на земле открылся филиал ада. Заправленные под завязку, нагруженные торпедами, американские самолёты горели и взрывались, разлив море пламени, над которым бушевал огненный шторм. Истребители, стоящие поодаль от эпицентра, просто забрасывались в костёр ветром ураганной силы, выметавшим всё с плоского, как стол, островка. Столкнувшись с таким явлением впервые, японцы понесли неоправданные потери, поскольку их самолёты на малой высоте, пролетавшие вблизи воронки, также стало затягивать в неё, а звено пикировщиков, попав во внезапно метнувшийся в сторону огненный хвост, мгновенно превратились в болиды, даже не сумев упасть на землю. Сгорели подчистую.