Марсианская святая (Нф-детектив)

Она убрала руку от его губ, чтобы услышать его ответ.

− Нет, − сказал он ей прямо в глаза. − Я просто хочу докопаться до истины.

− Докопаться, − передразнила она его и крепко взяла за плечи. − Запомни, Беккет, слова «коррупция» и «Экзархия» никогда не должны звучать вместе. Особенно, не дай Бог, если ты ляпнешь их при наших благодетелях... Заруби это себе на носу. Ни я, ни протопресвитеры не получили ни копейки с тех, кого я исцелила.

− Я уже понял, − кивнул Сэм.

− А теперь, раз ты понял, − протянула к нему ладонь Клементина. − Дай мне ту болталку, через которую ты слил нашу первую беседу этому своему аналитику, и я сама позвоню Грегору Урквину.

Сэм вложил в её руку гаджет, и Клементина закрутила его между пальцев, как недавно крутила дюбель. Наигравшись с болталкой, Клементина развернула экран и позвонила аналитику.

Тот ответил сразу − на экране появилось его бородатое лицо.

− Здравствуйте, − сказал святая.

− Добрый день.

− Вы ведь знаете, кто я?

Грегор кивнул:

− Вы трижды постумная святая дева-мученица Клементина Кидонайя... Но мне было бы приятнее называть вас Клементиной Фредерикой Гейден, баронессой Витгенштейнской.

− Баронесса Витгенштейнская? − удивилась Клементина. − Этот титул принадлежал мне в первой жизни. Сейчас о нём помнят разве что историки. Почему вы решили вспомнить о нём?

− Я обожаю прошлое, − признался собеседник. − И я считаю, что прошлое − единственный ключ к загадкам настоящего. Кроме того, читать вашу биографию было для меня изысканным удовольствием.

− Даже так?

− Ваша судьба тесно связана с историей Земли и возрождением на ней старых монархий. Потомок русских помещиков Гейденов. Неодворянка, чей родовой замок скрыт на дне лунного кратера. Блистательные балы в столице, близость к императорской фамилии. Вы были помолвлены, когда началась война. Ваш жених погиб, и вы ушли на фронт добровольцем, чтобы, как и он, сражаться со смертью.

− И что с того? − прищурилась Клементина.

Урквин снял очки и протёр их носовым платком:

− Слёзы наворачивались, когда я читал про ваш врачебный подвиг на борту орбитального госпиталя и про то, как «Космодамианск» был вероломно уничтожен канадским фрегатом. Это самая романтическая и трагическая история, с которой я когда-либо знакомился, но, к счастью, у неё хороший финал − ваше посмертное воскрешение в качестве святой.

− Если вы думали меня растрогать, господин Урквин, то у вас почти получилось, − сказала ему Клементина. − Скажите лучше, за что вы списали с болталки, которую я дала Беккету, четыре миллиона?

− Я собрал для него кое-какую конфиденциальную информацию по теме данного расследования. Я передам её Сэму при личной встрече.

− Вот как, − покачала головой целительница. − Но почему именно четыре миллиона? Почему не сразу пять?

− Это было бы грабёжом клиента.

− Тогда почему не три?

− Тогда я бы продешевил. Мои услуги, как профессионала, имеют определённую цену. Я всегда стараюсь её придерживаться.

− Если вы вздумаете торговать информацией, собранной в ходе этого расследования, вас могут ждать неприятности, − предупредила Клементина.

− Не переживайте, − успокоил её Урквин. − Если такая глупость и придёт мне в голову, вы будете первой, к кому я обращусь с предложением о покупке.

− Хотелось бы верить, что вы трезво оцениваете риски, − святая ненадолго задумалась, а потом, не прерывая звонка, повернулась к Сэму и Миранде: − Я обеспечу вас двоих возможностью выезда в южное полушарие, но лучше вам не злоупотреблять моей добротой.

− Спасибо, баронесса, − сказал Урквин.

− Я уже не баронесса. У вас устаревшие данные, − ответила ему Клементина и, не прощаясь, выключила болталку.

Отдав гаджет Сэму, святая вернулась на трон.

− У вас есть ещё вопросы? − спросила она нетерпеливо.

− Буквально один-два, − ответил Сэм.

− Задавайте.

− Полицейский, которого мы встретили на месте последнего преступления, признал в Миранде «главную ищейку Экзархии». Как это понимать?

− Он обознался, − недовольно буркнула Клементина. − Чтобы швея стала ищейкой, да к тому же ещё и главной... Для этого, я даже не представляю, что сделать надо. Чтобы быть оперативником, нужны таланты совсем другого сорта. К полевой медицине они не имеют никакого отношения.

− Принято, − кивнул Сэм. − Преступник так же узнал Миранду в лицо и назвал своей госпожой, но при этом бил её, потому что она, якобы, фальшивка. Как вы это прокомментируете?

− И что я должна ответить? − не поняла его Клементина. − Похоже, преступник − выживший из ума старик, и он сам не понимает, что несёт.

Детектив покачал головой:

− Боюсь, в таких обстоятельствах, я не знаю, что мне делать дальше. Никаких зацепок нет.

Клементина снова спустилась к гостям и крикнула:

− Глаша!

− Что, матушка? − в дверях показалась помощница святой.

− Тащи мой тактический планшет. И подставку не забудь.

Вскоре Глаша принесла что-то вроде треноги, которую поставила в центре зала, и положила на неё белое блюдечко с единственной кнопкой по центру.

− Спасибо, − сказала ей Клементина и нажала кнопку включения на своём гаджете. Планшет развернул в воздухе голографическую карту Сидонии.

− Сэм, Миранда, подойдите поближе, − попросила святая.

− Я нанесла на карту места, где были совершены убийства, − объяснила Клементина. − Сейчас они будут появляться в той последовательности, в какой были совершены.

Запустив презентацию из голографического меню, Клементина отошла, чтобы позволить гостям лучше рассмотреть карту. Одна за другой на карте стали вспыхивать красные точки, пока их не стало десять.

− Уловили закономерность? − спросила Клементина у Сэма и его помощницы.

Те отрицательно помотали головой.

− Хорошо. Я повторю презентацию ещё раз, − решила Клементина, но и со второго раза никто не смог выявить закономерность.

− Точки появляются хаотически, − высказал своё мнение Сэм.

− На самом деле нет, − возразила Клементина. − Расстояние от каждой новой точки до геометрического центра предыдущих точек с каждым разом растёт, а вот сам геометрический центр практически не сдвигается.

− Что это значит? − спросила Миранда, и ей пояснил Сэм, который теперь ухватил всю суть:

− Получается, что математическое ожидание всего подмножества точек − это и есть логово преступника. Старик вынужден уезжать всё дальше и дальше от своего дома, чтобы совершить очередное убийство.

− Верно, − подтвердила его догадку Клементина. − Видимо, он очень ленивый, раз начал с тех жертв, что живут ближе всего к нему, но это позволило нам рассчитать с точностью до нескольких километров местоположение его базы. Вот оно.

Клементина изменила масштаб карты. Теперь всё поле занимали несколько куполов.

− Что это за место? − спросил Сэм.

− Сидония Изначальная, заброшенный город, − ответила Клементина. − Пятнадцать старейших куполов, построенных первопоселенцами. Когда-то там располагались правительственные кварталы и военные объекты времён Первой марсианской войны. Ко Второй марсианской это место уже считалось опасным из-за ветхости построек. Тут располагался резервный штаб противовоздушной обороны, и в небе над этим местом произошли финальные события битвы за золотые купола Сидонии. Сейчас Сидония Изначальная законсервирована. Официально купола покинуты. Вход в них воспрещён, и они отключены от транспортного потока и траволаторов. Вход разрешён только для группы климатехников из минобороны, которые раз в год совершают обход систем жизнеобеспечения, поддерживающих в куполах стабильную температуру − минус тридцать градусов. Ровно столько нужно, чтобы стекло не охрупчилось окончательно и не осыпалось. Поговаривают, что в этих куполах нашли приют всякие бандиты, бродяги и отбросы общества. Похоже, именно там обосновался убийца. Там вам и придётся его искать... В чём дело, Сэм? Ты, кажется, побледнел.

− Это чувство, − ответил Беккет. − Кажется, оно называется дежавю.

− Похоже, тебе придётся заняться тем, что у тебя хорошо получалось в прошлом, − сказала Клементина, сложив руки на груди.

− Вы всё-таки навели обо мне справки, − заметил Сэм и добавил. − Перед тем, как лезть в эти купола, я всё-таки сначала хотел бы навестить своего друга в южном полушарии.

− Сколько угодно. Я организую вам разрешения на выезд и въезд, − пообещала Клементина.

− Я ненавижу холод, − вдруг сказала Миранда. − Страсть, как ненавижу.

− Перетерпишь, − ответила ей святая, и Миранда снова опустила взгляд.

− Госпожа Клементина, − обратился к святой Сэм. − Меня мучит один вопрос...

− Слушаю.

− Я и Миранда потратили два дня впустую, носясь туда-сюда по городу безо всякого результата. Вы же, не сходя с места, вычислили местоположение преступника. У вас, определённо, детективный талант. Почему бы вам самой не вести расследование и не поймать преступника?

Клементина Сидонская ответила не сразу, а когда она заговорила, было видно, что она тщательно подбирает слова:

− Сэм, спасибо за предложение. Я хочу, чтобы вы поняли кое-что. Если я попытаюсь покинуть этот уровень, меня обездвижат электрошоком и принесут сюда. Если я попытаюсь сбежать из купола, то меня убьют, а потом воскресят в лаборатории, и у меня будет долгий воспитательный разговор с моими покровителями. Я не просто так рассказала вам о мази из щупалец кубомедузы. Я знаю, о чём говорю.

− Вы, наверное, шутите? − не поверил ей Сэм.

Вместо ответа Клементина подошла к ближайшей из стоявших у стен монахинь и сказала ей:

− Где твой электрошок, сестра?

− Вот он, матушка, − ответила та, достав короткую дубинку.

− Умница, − поблагодарила её Клементина и, повернувшись к Сэму, спросила:

− Убедились?

− Почему вас держат взаперти? − спросил Сэм целительницу.

− Потому что гордыня − это грех, а смирение − это благодетель, − объяснила Клементина. − Ступайте с Богом, Сэм и Миранда.

Кивнув гостям на прощанье, целительница крикнула:

− Глаша.

Когда её помощница показалась, Клементина сказала ей:

− Гости уже уходят. Проводи их.

− Госпожа Клементина, у меня есть к вам просьба, − обратился Сэм к святой.

− Что ещё за просьба?

− Мой друг, Грегор Урквин, очень сожалеет, что не может лично посетить ваш мемориал. Он попросил меня возложить цветы и приложиться к вашим мощам от его имени, − сказал Сэм как можно почтительнее.

− Я что-то не вижу при вас цветы, − начала Клементина, но Сэм сунул руку в карман и, достав оттуда стеклянный шарик пять сантиметров в диаметре, протянул его целительнице:

− Да вот же они.

Та взяла шарик и, поднеся к лицу, воскликнула:

− Боже мой, это ведь микророзарий?

Внутри капсулы в горшке рос миниатюрный куст, усыпанный крошечными белыми цветами.

− Я понюхаю? − попросила Клементина, и Сэм кивнул. Тогда она открыла маленький лючок в стене капсулы и вдохнула аромат. Запах цветущих роз был едва различим.

− Какая прелесть, − умилилась святая и, вернув Сэму шарик, пообещала: − Я распоряжусь, чтобы вас пустили к мемориалу. Сейчас он закрыт на ремонт, и к нему ограничен допуск, но ради такого можно и поступиться правилами.

− Спасибо, − поблагодарил Сэм, и Глаша вывела их с Мирандой из зала приёмов.

Когда они уже вышли с верхнего уровня на эскалаторы, Миранда больно ткнула Сэма локтем в бок. Тот едва не вскрикнул от неожиданности.

− За что? − шепнул он хмурой помощнице.

− Я тоже хочу такой шарик, − сказала та обиженно.

− Но ты же ещё жива, − возразил детектив.

− Бу на тебя пять раз, − бросила ему швея.

Место, куда их привела Глаша, находилось в центре главного холла Экзархии. Сейчас оно было отгорожено пластиковыми щитами и везде висели предупреждения, что объект на реконструкции.

− Обычно к мемориалу не прорваться, − объяснила Глаша по дороге. − Паломники хотят приложиться к мощам матушки. Очередь выстраивается такая, что останавливают траволаторы и люди стоят на них. Очередь переходит из купола в купол.

− Круто, − хмыкнул Беккет. − А мы прямо так пройдём. Всё-таки хорошо иметь связи на самом верху.

Детектив хотел пошутить ещё, но они зашли за ограждение, и его взору предстал мемориал. Сэм встал как вкопанный, не в силах произнести ни слова. Вся конструкция располагалась внутри двадцатиметрового ударного кратера, непонятно каким образом появившегося в холле Экзархии.

На дне воронки в ярких лучах прожектора блестел кусок космического корабля, служивший подобием постамента. В обшивке, достигавшей в толщину полтора-два метра, то тут, то там зияли сквозные дыры. На переднем крае этой импровизированной площадки стояла Клементина Сидонская, в белом военном мундире, раскинув руки крестом. На её правой руке было одето устройство, чем-то напоминавшее Зингер Миранды, но более изящное и утончённое по дизайну. За спиной святой клином стояли монахини в чёрных одеждах, каждая − с Зингером в руках. Их было порядка тридцати. Единственное исключение составляла ещё одна монахиня, сидевшая рядом со святой, свесив ноги с неровного края. Она обнимала Клементину за колени, а головой прижималась к её бедру. Глаза странной монахини были закрыты, а на лице играла улыбка. Все остальные участники композиции, включая саму Клементину, напротив, были предельно серьёзны и торжественны.

− Что всё это значит? − спросил у провожатой Сэм.

Глаша ответила:

− «Космодамианск» был уничтожен противокорабельной шрапнелью. Он не был бронирован, поэтому превратился в решето. Матушка Клементина погибла от взрывной декомпрессии. Её тело не пострадало. Его пластинировали и выставили здесь, вместе с другими монахинями, чьи тела также были спасены с «Космодамианска» и пластинированы.

− То есть, это не скульптура, а её настоящее тело? − озвучил Сэм свою догадку.

− Так и есть, − кивнула Глаша. − Это мощи матушки Клементины. Они нетленные и благоуханные, благодаря пропитывающему их специальному составу. Можете спуститься в кратер и возложить цветы. Захотите приложиться, знайте − миряне целуют матушку в правый ботинок.