"Слава.Звёздный волк"

Сильмара не смотрела, кто перед ней стоит, и разбиралась со всеми молниеносно — палкой куда попало, и всё. В первый же час пребывания керкаров на борту, она разделила их на десятки — пока не выучила язык — с помощью переводящей её приказы Лерой, выбрала командиров, изготовила повязки с именами на людской манер и повесила повязку на каждого из командиров звеньев. Десятки объединила в подразделения — так получилась полноценная воинская часть, какой её привыкли видеть земляне. У керкаров было зачаточное представление о воинских правилах и порядках, поэтому предстояло много работы, прежде чем они станут продолжением руки и мозга их командующего. В противном случае получится беспорядок, суета, и как следствие — ненужные жертвы. Предстояло решить ещё один вопрос: керкары не могли лечиться системой обеспечения — у них, естественно, было абсолютно другое, присущее насекомым строение тела, и его состав. Система обеспечения была рассчитана на людей, и если питаться керкары могли и тем, что едят люди — химический состав практически не имел значения, а вот лечиться...пришлось консультироваться по этому поводу с Учителем, и он поставил на борт большое количество лечебных средств, а также пообещал переписать на симулятор все знания лучшего из лекарей керкаров, с описанием болезней, лекарств и средств лечения, с тем, чтобы потом всё это внести в базу данных Системы. Но до этого было пока далеко, а предстоял рейд на Землю, с захватом новых пиратских 'шхун', и пробной атакой на крупный лагерь работорговцев на Луне.

Слава посмотрел на ряды керкаров, и усмехнулся — прежде чем они доберутся до зелёных — Сильмара им мозги вышибет. У женщины, надо признать, талант тренера, хватка и ярость настоящего армейского капрала (каким, в общем-то, она и являлась много лет назад). И это очень хорошо — Слава бы не смог так рьяно гонять бойцов и безжалостно их терроризировать. После неё зелёные покажутся им нежными и пушистыми!

'Соргам' вышел на орбиту Земли, когда на территории России была ночь. Вернее — раннее утро, четыре часа по Москве. Слава подошёл к стене, приказал стене сделаться зеркальной. Посмотрел: замшевая куртка, брюки, кожаные ботинки...шапку решил не надевать, хотя там уже поздняя осень. Ноябрь.

Посмотрел на жену:

— Лер, ты так и пойдёшь, голышом, что ли? Сколько уже скачешь вокруг куч этого барахла, и никак не оденешься как следует! Да накинь что-нибудь, и пошли! Какого чёрта ты всё выбираешь?

— Слав! — Лера чуть не плакала — я так отвыкла от всего этого, что не могу выбрать! Я не знаю, что сейчас носят, не знаю, что надо надевать, я уже забыла, как лифчик-то натягивают!

— А чего тебе лифчик-то? — удивился Слава — вон у тебя как они торчат, и свисать не собираются! Какого рожна тебе эту гадость таскать?

— Ага! Мать скажет — чего без лифчика-то? Как уличная девка!

— Вот она к тебе ещё будет за пазуху лазить! Откуда она знает — в лифчике ты или без лифчика?! Лер, ты чудишь не по-детски!

— Женщины всё видят! Ты паспорта сделал? Точно?

— Да точно, точно! Натах, покажи ей, что там носят на Земле, перехвати телепередачу какую-нибудь! Она меня замучила уже своими сборами!

— Да вам, мужикам, чего — портки натянул, да и пошёл! А нам, девушкам, надо думать о будущем — чтобы выглядеть хорошо, чтобы мужики западали! Вот бросит мужик — а на замену уже есть ещё один, про запас был! Так-то! — Натаха, сидящая на краю супружеской кровати четы Вольф, скрестила голые ноги, практически не прикрытые юбкой-шортами и скривила глубокомысленную гримасу, видимо должную обозначать высокую осведомлённость в жизненных проблемах женщин — щас найду чего-нибудь...ага, вот! Гляди, Лерчик! Вон, какие красотки в чём ходят!

— Наташ, ты спятила, что ли? — Слава раздражённо сплюнул на пол — ты чего ей 'Плейбой' показываешь?! Она что, с голыми сиськами пойдёт?! Вы совсем спятили с этими модами! Лер, оденься прилично, да пошли! Скоро уже два часа как ты вертишься перед зеркалом, а ничего до сих пор не выбрала! Всё! Сейчас я на тебя надевать буду! Что найду, то и надену! Держись!

— Нет, нет, Славочка! Я сама оденусь! Десять минут, и всё! Иди пока посмотри как Силя гоняет керкаров — они такой страсти отродясь не видали, посмеёшься! А я пока с Натуськой посекретничаю, ты нас отвлекаешь и не даёшь как следует определиться с выбором!

— Это я, оказывается, виноват! Вот это здорово придумали! — Слава рассерженно зашагал из комнаты, на ходу поправляя галстук.

Когда-то он каждый день, кроме воскресенья, ходил в таком наряде в школу. Привычный наряд учителя. У него шевельнулось что-то в душе — дом с его книжками опустел...небось опечатали, документы сдали в милицию...полицию, то есть — но никак не мог привыкнуть. У него полиция ассоциировалась с негром в форме американского полицейского, участливо наклоняющегося к разорванному пополам человеку с идиотским вопросом: 'С вами всё окей?!' Когда в каком-нибудь кино, которое он смотрел, попадался такой вот полицейский с его коронным идиотским вопросом, Славе всё время хотелось завопить: 'Дебил! С ним НЕ ВСЁ окей!'

Кстати — о документах. Он посмотрел свой 'паспорт' и 'водительское', сделанные системой обеспечения по образу, взятому из его мозга и остался недоволен — фуфло, самое настоящее фуфлище. Впрочем — может и прокатит, вряд ли кто будет особо присматриваться, тем более Лерины отец и мать.

Слава зашёл в тренировочный зал — там в полном разгаре шло издевательство над новыми бойцами — они пытались по двое и пот трое напасть на высокую обнажённую чернокожую женщину и валились как подкошенные — то ли под её ударами, то ли под её матом, изрыгаемым с виртуозным умением.

Олег стоял у стены, весело улыбаясь и чуть не посвистывая от восторга:

— Привет, командир! Наша воительница наваляла жукашкам! Ну какая женщина! Неужели ей и правда под сто лет? Мне кажется меньше! Не может быть чтобы такая старая! У неё тааакое тело!

— Эй, спрячь причиндалы, пацанёнок! — рядом появилась Наташа и безжалостно щёлкнула между ног Олега — эта воительница не про тебя! Она настоящих мужикво любит, а ты ещё не дорос! Хотя... — она посмотрела на ладонь Олега, безуспешно пытающегося прикрыть мужское достоинство — вполне, вполне достойно! Вот получу тело — мы с тобой это обсудим. Слав, Лера готова — гля, какая красавица!

Лера и правда выглядела прекрасно — чёрное платье, с вырезом, слегка открывающим высокую, торчащую вперёд грудь, обнимающее её бёдра нежным потоком шёлка, тёмные колготки, обтягивающие стройные, обнажённые выше колен ноги, и всё это на фоне нереально белоснежной и гладкой кожи, которую тёмная ткань оттеняла, как бархат оттеняет бриллиант чистой воды. Слава восторженно поднял брови, и удивился про себя — Лере даже краситься не надо — её чёрные длиннющие ресницы не требовали раскраски, а огромные синие глаза не требовали теней.

— Тебе бы ещё красивую брошь, или кулон с бриллиантиками — было бы вообще великолепно!

— Это так у вас на планете ходят, да? — Сильмара стояла перед ними, как чёрная, блестящая статуя, и уперев руки в боки с интересом разглядывала Леру — а что, красиво выглядит! Только ей лучше вообще без ничего, вот как я! Женщина не должна прятать своё прекрасное тело. Это уродины пусть навяливают на себя кучу барахла! Нам, красивым, это не нужно!

— Увы — развёл руками Слава и усмехнулся — не поймут, если появиться на центральной улице города в час пик в таком наряде, как у тебя...вернее без всяких нарядов. Точно упекут в тюрьму.

— Дикари, одно слово! — презрительно бросила Сильмара и заметив в зале непорядок, громко застрекотала на языке керкаров, перемежая слова насекомых с людскими ругательствами:

— Эй, ты, гусеница недоделанная! Встал, как следует! Резче, резче наноси удары и следи за ногами противника! Где вас уродов потом хоронить, когда зелёные вам брюхо вскроют! Понабрали уродов, ничего делать не могут! Дристуны из рода керкаров! Черви беспомощные!

Супруги с улыбкой переглянулись, взялись за руки и пошли по коридору к трюму, где стоял флайер, на котором они полетят к Землю. Слава в одной руке тащил тяжеленный мешок со слитками золота, который ему вручил Учитель, удивлённо осведомившийся, зачем ему столько в общем-то бесполезного металла. Узнав — зачем, удивился, ис казал, что может поставить любое количество этой дряни, пусть только скажет. Так что теперь Слава и Лера были более-менее подготовлены к 'туристической' поездке на родину.

Слава немного мандражил — всё-таки Земля...давно там не был. Вернее — кажется, что сто лет не был...а прошло всего шесть с небольшим! Но это были такие долгие, долгие годы...

Леру, так ту вообще буквально трясло и пришлось её успокаивать, она очень боялась встречи с родителями — что там с ними? Пережили ли они утрату дочери? Это можно было бы узнать только там, на Земле.

И Слава приказал открыть пандус 'Соргама'. Поле, возникшее на месте дверей, не пропускало в корабль стужу межпланетного пространства, из корабля же — воздух, а флайер легко пролетел через невидимую преграду. На краю пандуса стояла уменьшающаяся вдали фигурка Наташи, в неизменных маленьких шортиках на голое тело и махала им вслед рукой. Под ними вращался огромный голубой шар Земли, окутанный дымкой атмосферы.

Флайер снижался всё ниже и ниже, и скоро вошёл в атмосферу.

Глава 6

Раннее утро. Вернее — как раннее? Уже восемь утра! Слава поёжился в своей 'замшевой' куртке и запахнул её на груди — отвык уже от такого холода. Постоянная температура, никаких тебе ледяных ветров и снежной сечки в лицо — вот удел настоящего космопроходца. Усмехнулся — экий сибарит сделался! Отвык от русских холодов! Посмотрел на жену — нос синий, зубы щёлкают.

Подхватил под локоть и скорее потащил вперёд, к вывеске 'Скупка золота'. Противная, скользкая лестница в полуподвальчик — чуть не упал, придержал Леру — она тоже чуть не загромыхала по ступеням до самого низа в своих сапогах на высоких каблуках.

'Низ' — тоже не порадовал. Слякотная лужа из тающего снега, наметённого ночью, присыпанная дорожной грязью не радовала глаз. Зато дверь скупки отличалась добротностью, и когда Слава потянул за тяжёлую ручку, та с огромным трудом поддалась, будто позади её держал какой-то великан. Слава прикинул — толщина дверей была не менее полуметра.

'Бомбоубежище, что ли?' — подумал он, пропуская вперёд свою жену. Лера скользнула в тёплое, натопленное помещение скупки, сжав зубы так, что казалось — сейчас её белоснежные зубы выкрошатся и повывалятся на линолеумный пол. В небольшом помещении никого не было, кроме сидящего за барьером мужика, лет сорока пяти, с толстым лицом и отвисшими как у бульдога щеками. Славе этот человек сразу не понравился, но тащиться до другой ближайшей скупки было далеко — так Лера сказала — а денег у них не было ни гроша. Ни поесть, ни такси взять, ни даже чтобы прокатиться в промозглом сыром троллейбусе, играющем на ветру поломанными дверями. В них почему-то всегда пахло бомжом, в этих 'сохатых' — это Слава помнил с детства. Видимо ездил в них народ в основном небогатый, и в том числе те же бомжи. Оттуда и вечная вонь.

Человек за стойкой обратил на вошедших монаршее внимание, но не сказал ни здрасьте, ни прощай, просто тупо смотрел на них, как смотрит вытащенная на берег снулая рыба, пролежавшая на нём уже три часа под ласковым солнцем.

Слава подождал реакции этого 'карпа', потом вздохнул, смиряясь с неизбежным, и негромко спросил:

— Золото принимаете? По какой цене?

На его голос откуда-то из подсобки появились двое здоровенных мужиков в форме ЧОПа, поигрывающих дубинками — надо понимать — охранники, и утирая масляные рты (видимо пили чай с бутербродами) — направились к своим рабочим местам — двум стульям и столику в углу помещения. На столике были разбросали газеты и какие-то то ли кроссворды, то ли сканворды — не поймёшь что — затрёпанное и затёртое.

Усевшись на стулья, они тоже начали фиксировать Славу и Леру глазами, шарясь в разрезе Лериного короткого пальто и беззастенчиво разглядывая её стройные ноги, обтянутые чулками.

Человек за стойкой молча передвинул рукой, с толстыми, похожими на сосиски пальцами, табличку с ценами, и постучал по ней указательным пальцем, уткнувшись снова в какие-то свои бумажки. А может просто читая книжку. Ему было скучно, ему было ненавистно на весь мир, а особенно на таких вот здоровых, красивых и молодых людей, за каким-то хреном притащившихся в эту нору.

Слава уже стал закипать, и наклонившись через барьер спросил:

— Уважаемый, вы немой? Язык есть?

— А в чём дело? — неодобрительно, тонким кастратным голоском спросил мужчина — я же вам показал — вот, скупка золотого лома тысяча рублей грамм! Хотите чего-то сдать? Давайте, буду смотреть.

Слава поколебался — ему ужасно хотелось отсюда уйти, но он пересилил себя и достал из позвякивающей сумки двухсотграммовый слиток золота. Он был ровненький, плоский, и было видно, что его недавно отлили. Поверхность блестящая, гладкая, практически зеркальная.

Скупщик с недоверием взял слиток в руки, взвесил его на руке, потом положил на весы. Снова снял, и достав пузырёк с какой-то жидкостью, капнул в нескольких местах. Стёр все капли бумажкой, снова положил на весы.

— Двести грамм, ровно. Это всё, что хотите сдать? Паспорт у вас есть?

— Есть — кивнул головой Слава и внешне безразлично достал документ из кармана пальто. Сейчас-то и будет ясно — как получились документы. Приёмщик мельком глянул на паспорт, открыв первую страницу, потом угрюмо буркнул:

— Это всё, что хотите сдать?

— Можно и ещё сдать — штуки четыре таких. Если у вас деньги есть — так же хмуро ответил Слава.

— Денег таких сейчас нет — я позвоню, подвезут. Будете сдавать?

— Буду! — решился Слава и выложил ещё четыре слитка, не обратив внимания, с каким жадным любопытством смотрят на его сумку охранники ломбарда. А ведь там было, на что посмотреть — пять килограммов золота это не шутка. Слава решил пока не светить все слитки — мало ли что...лучше потом сдать!

— Сейчас я звонок сделаю — минут через двадцать привезут деньги. Подождите, пожалуйста! — приёмщик засуетился, ушёл в подсобку и что-то недолго бурчал в телефон. Дверь была прикрыта и Слава не смог разобрать ни слова. Потом толстяк вернулся и уже очень любезным голосом сказал:

— Скоро привезут. Всю сумму. Я пока проверю ваши слитки — можете присесть вон туда, на стулья! — он указал на два колченогих стула с засаленными сидениями. Лера брезгливо посмотрела на них и поджала губы. Слава усмехнулся и сказал:

— Мы здесь постоим. Ничего страшного. Если только двадцать минут...

Время тянулось долго, в комнате было тихо, и только приёмщик шуршал какими-то бумагами, передвигал на столе инструменты и пузырьки.

Наконец, дверь в комнату открылась и вошли четверо молодых мужчин, лет около тридцати возрастом. Они по хозяйски подошли к барьеру, и поздоровались с приёмщиком:

— Здоров, Петро. Где, кто?

— Вот, они! — приёмщик встал из-за стола и злорадно показал на Славу с Лерой — документы фуфловые предъявляют, а в сумочке золотишко непонятно откуда! Хотели мне сдать, но я не взял — мало ли какие проблемы будут!