| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Доктор Стиляга, он есть в наших сводках.
— А... Ну и такая девочка, миленькая на первый взгляд. Тоже с катаной, как и ты, кстати.
Акаме помрачнела. Тацуми заулыбался во все тридцать два:
— К нам тоже пришла милая девочка, Челси звать. Глазки, улыбка, ножки — блеск. Но, блин, оборотень!
— Девочка-оборотень — это как?
— Может прикинуться хоть кем! Вот мы полезли в купальне подглядеть, — зеленые глаза Тацуми прищурились; Акаме даже хмуриться перестала. Парень продолжил:
— А она в Сусаноо перекинулась, а это такой здоровый лось, что только ой! Мы еле успели сбежать.
— Что за Сусанин, такого не знаю?
— Ну, его босс привезла из штаба взамен Булата. Биологический тейгу. Превосходный воин. А главное, — Тацуми блаженно зажмурился, — готовит, как бог! Наконец-то я перестал вечно дежурить по кухне!!!
— Ага, — уже откровенно засмеялась Акаме, — Лаббок ревну-у-ет... Он же к боссу неровно дышит, а тут такой соперник! И боец, и мастер на все руки, и всегда рядом с генералом.
— Так этот ваш Сусанин — он же тейгу, — я удивился. — Он же искусственный!
— По происхождению искусственный, а по поведению куда как живой... — рассудил Тацуми.
С чего бы это гости Столицы треплются о пустяках, к делу не переходят?
Ясно, с чего — оттягивают неизбежное и неприятное. Как ни хорошо ко мне относится “Рейд”, а лечили и учили меня для вполне определенной работы. Акаме — заместитель командира, наверняка привезла первый заказ. Тацуми по пути на турнир ее прикрывает. Хотя, учитывая разницу в уровнях владения мечом — скорее, Акаме прикрывает нас обоих.
— Ладно... Акаме, Тацуми. Я правда рад вас видеть, но вы же не просто так приехали?
— К сожалению, да... — брюнетка накрыла узенькой ладонью листовку с обещанием приза победителю турнира:
— На этом состязании разыгрывается тот самый тейгу Шерри. Наши агенты установили точно, что за зиму он так никого и не признал своим хозяином. Артефакту так и не нашли владельца, а отдавать его премьер-министру жирно будет. Даже Эсдес это понимает, хотя она вроде как пешка “его тучности Онеста”.
— Пешка захотела в ферзи?
— Нам на руку любые разногласия в стане противника. Даже мелкие. Мало ли, что вырастет из них. Енот, слушай задачу. Тацуми принимает участие в турнире. Ничего не выиграет — просто тихо-мирно расходимся. Перенесут вручение награды на другой день — то же самое. А вот если выиграет, и приз вручат на поле — Тацуми хватает артефакт и уходит вон по тому проулку...
Мы посмотрели в указанном направлении. Переулок из блестящего камня — что на стенах, что под ногами. Влажно блестит красное дерево дверей, остро сверкают надраенные ручки, ярко бликуют вымытые окна. В решетках водостоков бурлит вода недавней грозы, сильной, короткой и теплой — совсем не то, что гнилой осенний обложник...
... — Там, в проулке, приготовлена телега с бочками. Как Тацуми пробегает, за ним бочки раскатываются и отсекают погоню, а еще дальше оседланная лошадь. Ты, Енот, пока новичок, и задание у тебя будет простое. Убедиться, что Тацуми прошел, и что проход за ним закрыт.
— А если ловушка не сработает, и бочки не выкатятся?
Акаме задумчиво посмотрела на меня, обошла по кругу и припечатала:
— Осенью могли бы сэкономить на бочках... Но увы! Пузо сдулось, тебе придется надеяться только на свой меч. Я смотрю, ты даже не скрываешь рукоять. Это твой архитектор выхлопотал разрешение на оружие?
Широко улыбнувшись, я достал из-за кушака рукоятку. Одну рукоятку, без меча.
— Блистательная юная госпожа, где вы тут видите оружие? Я сотрудник знаменитого архитектора, человек, не побоюсь этого слова, творческий! Для вдохновения мне следует бережно хранить и глубоко впитывать лучшие образцы прекрасного, сохраненного сквозь неумолимое время... Извольте видеть, рукоять меча времен пятой династии. Обклад черной меди, навершие зеленой бронзы, чеканка в зверином стиле ближнего севера... Жемчужина коллекции, приобрел буквально только что! Некий славный воин вернувшейся с границы льдов непобедимой Эсдес снизошел до торга со мной и был так любезен...
Акаме округлила глаза. Тацуми уронил челюсть:
— Тебе зимой снегом торговать!
— Подожди! А где меч? Ты что, пришел без оружия?
Протянув руку, я вынул ножны из-за ребра гранитной афишной тумбы:
— Сразу, как подошел, я его тут поставил. Ну, обыскали бы меня — оружия нет. А достать — вот, одно движение... Акаме, как я узнаю, когда мне снимать пост?
— Я буду наблюдателем на трибунах. Пробежит мимо Тацуми или не пробежит, сработает парень с бочками или не сработает — жди, пока я не выйду с трибун. Если меня не будет до двух часов пополудни...
— Солнце станет над той крышей, с разноцветной черепицей.
— Спасибо, запомню. Тогда ты уходишь, даешь по линии сигнал тревоги, сам же прячешься поглубже и выходишь потом на связь только по запасному каналу.
Если же все хорошо — я спокойно иду мимо тебя, ты меня не замечаешь, мы незнакомы. Потом возвращаешься на свою работу, а вечером снимаешь почту.
Если что-то не так, я иду прямо к тебе. Тогда ты — друг моего папы, он просил встретить меня и проводить. Тут уж будь готов к любой пакости.
— Ну да, — кивает зеленоглазый, — если Акаме с радостными воплями и распахнутыми объятиями несется навстречу, будь готов к любой пакости. Это уж так!
— Тацуми, не подкалывай, — шелестит Акаме учительским голосом, а я понимаю, что Тацуми тоже волнуется. Ну, если волнуется ветеран, который идет на дело, наверное, уже не десятый раз — то не стыдно волноваться и мне. Для меня-то этот раз — первый!
* * *
*
Первый ряд затих; прочие вытаращили глаза на середину арены.
Трудно было представить, что в последнюю пару турнира попадут столь различные люди!
Могучий опытный рукопашник с побережья — и темная лошадка, молодой вихрастый дебютант из лесной глубинки. На верхних рядах кто-то уже сложил про него песенку, и постепенно все трибуны разделились на тех, кто ее кричал — и на тех, кто ее высмеивал.
— Тацуми, мастер-дебютант! — кричали слева; справа вклинивались:
— Какой он, в жопу, дебютант! Он просто мелкий дилетант! Летун, дешевка!
Генерал Эсдес не прислушивалась к неуклюжей перебранке. Здесь, в Столице, все сочиняют и каждый поет. Уже к вечеру сложат балладу, вполне пристойную чтобы послушать полностью. Победительница северных варваров всматривалась в находку турнира, перебирая в уме список собственных требований к будущему супругу.
“Он должен быть моложе меня, чтобы слушался” — этот, как его... Тацуми... Не выглядит стариком. Совсем!
“Он должен быть достаточно силен, чтобы стать генералом” — мальчишка дошел до финала, поднявшись через восемь боев. И не похоже, чтобы получил повреждения или травмы.
“Он должен быть красив, потому что”... Просто должен быть красив. Ну, здесь, пожалуй, все соблюдается...
Посмотрев, как Тацуми завершающим броском прикладывает противника к песку арены, Эсдес поднялась и решительно зашагала вниз.
— Генерал? — парень из новонабранных привстал.
— Все в порядке... Вал? Ты же Вал?
Эсдес еще не привыкла к новым именам. “Падшие” оказались слабаками, позволили себя убить, и теперь генерала окружали новые люди. Чтобы правильно назвать их, приходилось поворачивать голову.
— Да, меня зовут Вал. Но вы спускаетесь вниз.
— Конечно. Я нашла его!
— Его — это носителя артефакта?
Эсдес кивнула:
— Да, и этого тоже!
После чего стремительно спустилась на мятый песок арены, подошла к избраннику. Акаме из своего пятого ряда не слышала, что генерал сказала победителю турнира — но видела то же, что и все. Эсдес без видимых усилий сгребла парня — и уволокла к себе. Словно котенка подобрала на улице! Не было похоже, что в зеленоглазом узнали члена “Ночного Рейда” — тут бы Тацуми кинулся вырываться-отбиваться сразу, ничего хорошего не ожидая; а так, похоже, надеялся освободиться позже, при удобном случае.
Акаме поднялась — и медленно, плавно, с достоинством, чтобы не привлекать внимания, нырнула в тоннель выхода. Вот же паршивец, как точно угадал! Сейчас придется бежать навстречу Еноту с воплем и распахнутыми объятиями.
* * *
*
С воплем и распахнутыми объятиями Акаме вылетела из-под каменной арки:
— Дядюшка, дядюшка! Ты меня встречаешь! Как здорово!
Накаркал. Тацуми. Жопа зеленоглазая... Сам-то где?
Левая рука сама собой подтянула ножны, правая кисть сделала несколько кругов, разогревая связки.
Девчонка подбежала вплотную, но не кинулась на шею, а запрыгала вокруг. Изображать сладкую дурочку ей удавалось на все сто:
— Дядя, ты представляешь? Ой, нет, ты не представляешь! Сама! Сама Эсдес выбрала победителя турнира! Забрала и увела к себе! Дядя, как ты думаешь, это любовь? Дядя, это надо всем рассказать! Я не верю своим глазам, неужели я была при этом! Так, не провожай меня, тут Столица!
Акаме пропрыгала несколько восьмерок между афишной тумбой и застывшим в остолбенении мной. Немного успокоилась, прильнула к уху — для постороннего наблюдателя это выглядело как не переходящий границ приличия родственный поцелуй — и прошептала:
— Все правда, Эсдес его увела. Без обвинений, не заковывая в цепи, ничего не объясняя. Напиши это по своему каналу. Сейчас же!
Отстранилась, крутанулась, побежала к остановке дилижанса:
— Дядя, напиши всем-всем-всем! Пока-пока!
Несколько времени я глядел вслед легкой фигурке, затем развернулся и зашагал к проулку, приготовленному для прикрытия отхода. До проулка оставалось шагов пятьдесят, когда навстречу мне из-за угла мерным шагом выступил обыкновенный уличный патруль: десяток стражников, облаченных в привычные кирасы дубленой кожи, плохо почищенные наколенники, грубые ботинки. Старший патруля — мужчина средних лет, среднего роста, с усталым выражением лица — носил зеленую, окантованную золотым шнуром, форму дознавателя Столичной стражи. Дознаватель безразлично скользнул по мне взглядом; двигаясь навстречу друг другу, мы скоро сблизились до дюжины шагов; за спиной зелено-золотого темными крыльями двигались патрульные; вот осталось четыре шага, три...
Лицо командира патруля перекосилось:
— Я узнал тебя! Ты убил капитана Огре!
Темные крылья распахнулись между мной и спасительным проулком. Один стражник рванул за подмогой, бухая сапогами.
Дознаватель махнул зелено-золотым обшлагом:
— Взять!
Думать было некогда, уходить некуда.
* * *
*
— Думать было некогда, уходить некуда. — Енот бережно подвинул фигурки на макете специальной тоненькой лопаточкой:
— Вот здесь я стоял, а они развернулись полукругом.
— Бежать назад... Как раз толпа выходила со зрелища, попробовать затеряться в ней!
— Притвориться прохожим? — Акаме вскинула тоненькие брови. — Ты же показывал возле тумбы... А, поняла! Ты же нес меч, а это при обыске сразу найдут, и коллекционной рукояткой тут не отбрехаться.
— Да какой обыск. — Надежда затушила очередную сигарету, слабой улыбкой извинившись за дым. — Дознаватель с ходу перевел Енота на уровень выше. Это подозрительного прохожего будут обыскивать, хватать за всякое, обзывать — чтобы вышел из себя, чтобы покуражиться... Убийцу сначала будут бить; если уцелеет — свяжут и снова побьют. А потом, в участке, уже всерьез излупят.
— А если окажется невиновный?
— “Это не ваша заслуга, а наша недоработка”, как любит говорить его толстейшество премьер-министр... У этих еще никто невиновным не оказывался. — Леона покрутила золотой гривой. — А то с чего бы мы все тут сидели.
— Так почему ты просто не развернулся и не убежал? Побоялся, что не смешаешься с толпой, или что раньше догонят?
Енот поморщился:
— Это сейчас, на теплой, безопасной базе, мы можем рассуждать. Может, сюда — а, может, напротив, отсюда. А тогда и правда некогда было думать! Это ж для меня был реально первый раз! В смысле — осознанный. Тогда, с Огре я сам себя не помнил. — Енот потер загривок:
— Спас меня именно дознаватель. Сам не пойму, как он так ошибся. Ему бы по профессии заглянуть на ход вперед. Тоже, наверное, получилось — думать некогда...
* * *
*
Думать некогда, уходить некуда.
Вот доктор! Спину вылечил, дыхалку, колени: кудесник натуральный.
Что ж сердце нормальное не вставил — вместо заячьего?!
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
