Не магией единой

— Ник, кровать у меня широкая, подушка и одеяло — большие. Вполне поместимся. Я думаю, это из-за проклятия в одноместных комнатах двуспальные кровати.

— Неприлично же, — неуверенно возразил он.

— Неприлично, — согласилась я. — Но здесь, я так понимаю, если узнают, что мы спали в одной комнате, всё равно на поверят, что не в одной постели. В том числе и Его Высочество.

— Мне как-то совершенно плевать на мнение здешней публики, не исключая и Его Высочество, — заявил Ник, и я не почувствовала в его словах лжи. — К тому же для них это нормально. А для меня — нет!

— А ты положи между нами меч или кинжал.

— Зачем?

— Это древний варварский обычай. Если в постели между двоими кинжал — любовные утехи невозможны. Неужели ты никогда об этом не слышал?

— Не слышал. А это действует?

— Никогда не пробовала, — хмыкнула я. — Ни разу не спала с мужчиной, хоть с кинжалом, хоть без. Но проклятие варварское, обычай — тоже. Должен подействовать.

— А если нет?

— Я готова рискнуть. Если появится убийца, ты меня из угла не защитишь. Его, может, и прикончишь, но я этого уже не увижу.

Я легла к стенке, всё ещё сомневающийся Ник — с краю. Меч он всё-таки положил. Я закляла нового сторожевого демона, сказала ему "Охранять комнату, делай это", и положила шар на прикроватный столик. Случайно задела грудью плечо Ника, а он дёрнулся так, будто я прикоснулась к нему раскалённым железом, но промолчал. Если честно, задела не совсем случайно, но ему это знать необязательно.

Погасила факел, повернулась к Нику спиной и попыталась уснуть. Но где там! Сон от меня бежал. Зато он спал, как младенец. Дышал во сне почти неслышно, не то, что мои предки-мужчины — папа храпит так, что стены замка трясутся, а когда я ночевала у дедушки, того, который граф, поняла, что папа вовсе не самый шумный лорд в королевстве.

Читала где-то, что многим людям тяжело спать на новом месте, особенно первую ночь. Могла бы и поверить, но ведь этим вечером я отлично заснула и крепко спала, пока не начал орать магистр гимнастики! А сейчас — не могу. Раз всё равно мучаюсь бессонницей, почему бы не заглянуть в будущее? Вошла в транс, и взглянула на свою судьбу. Картинка яркая, значит, слой единственный, жизненный путь чётко определён. Ответвления если и есть, я их не вижу.

Алиса шестнадцати лет от роду сидит за небольшим столиком в одном из залов королевского Дворца. На ней нарядное вечернее платье и ужасно неудобные туфли. Дальше пяти шагов она не видит, перед глазами всё расплывается. Знакомо, с год назад на дне рождения одноклассницы, дочери министра мудрости, я выпила вина больше, чем следовало, и видела мир примерно так же. Судя по всему, в ближайшем будущем мне снова предстоит перебрать.

Она держит в руке бокал, но не пьёт из него. Понимает, что это будет совсем уж лишнее. Да и вино пахнет как-то необычно, и для меня, и для неё. Она жестом подзывает лакея, тот без слов её понимает и приносит чашку крепкого кофе. Перед глазами немного проясняется, она видит, как кто-то к ней идёт. Она знает, кто это, а я смогла разглядеть, только когда он подошёл вплотную. Ник, в придворном костюме лорда. Как и в первую нашу встречу, очень заметно, что костюм ему непривычен. Он плюхается на стул напротив Алисы. Я понимаю, что и он слегка пьян, но далеко не настолько, как она. Наверно, они что-то празднуют.

— Когда ты успела так набраться? — удивляется Ник. — Полчаса, и тех не прошло.

— Сама не знаю. Всего полбокала вина. Похоже, в нём яд, но амулет молчит, — язык у Алисы немного заплетается.

— Это же не вино, а бренди! — восклицает он, приглядевшись, вроде с осуждением, но улыбается. — Повторяешь подвиг Весёлого короля?

— Что ж, я не против оргии, — Алиса тоже улыбается. — Ник, я до сих пор с трудом верю, что мы раскрыли это мерзкое убийство.

— Да, что мерзкое, то мерзкое, ничего не скажешь. А ведь всё нужное мы знали уже в ту ночь, когда ты сначала уговорила меня положить в постель меч, а потом сама же его бросила на пол. Он так громко зазвенел...

— А ты свалился с кровати, — Алиса весело смеётся. — Зато потом...

Транс прерывается, хотя я бы с удовольствием дослушала их разговор до конца. Интересно же, что было сразу после того, как Ник свалился с кровати, а меч лежал уже не между нами, а на полу. Тем более, Алиса вспоминает это с удовольствием. Но с ясновидением часто такое бывает, особенно у слабых ясновидцев вроде меня.

Но я ничуть не расстроилась. На ясновидении свет клином не сошёлся, есть и другие способы узнать будущее, одним из них я тут же и воспользовалась. Схватила меч и отшвырнула подальше. Он упал с громким звоном и лязгом, ведь я попала туда, где каменный пол не был устлан коврами. Ник вскочил с кровати с диким воплем. Я зажгла факел и увидела, как он с обезумевшими глазами размахивает кинжалом во все стороны, пытаясь поразить невидимых врагов.

* * *

Ник резко развернулся в сторону вспыхнувшего факела, задел ногой прикроватный столик, споткнулся и рухнул на пол. Мой хрустальный шар тоже упал, но я успела подхватить его магически, не хотелось, чтобы он разбился. Ник тоже не пострадал, мгновенно вскочил на ноги и растерянно оглядывался.

— Ник, что случилось? — невинно поинтересовалась я. — С кем ты сражаешься? С демонами? Ты не ушибся?

— Не ушибся, — мрачно буркнул он. — Тут звенело, как в храме!

— В каком ещё храме? — удивилась я. — У нас светское королевство, нет ни одного храма. Ты бывал за границей?

— Бывал. Ладно, что это был за звон?

— Может, звенело у тебя в ушах? — предположила я, мне меньше всего хотелось, чтобы он водрузил свой меч на прежнее место. — Ложись, мы и так мало спали.

Шепча вполголоса какие-то странные слова, которых я никогда в жизни не слышала, Ник залез обратно под одеяло и повернулся ко мне спиной. Я поняла, что если прямо сейчас ничего не сделаю, он заснёт и проспит до утра.

— Ник, расскажи мне, почему ты считаешь, что убийца — магистр?

— Утром, — отказался он.

— Я заглядывала в будущее. Конечно, оно уже не будет таким, как я его увидела, но...

— Почему не будет?

Просто великолепно! Я втянула его в разговор. Теперь он никуда не денется.

— Как оно может остаться прежним, если я его увидела? Нужно ещё раз посмотреть, потом ещё раз...

— Пока не перестанет меняться, — догадался Ник, и почему-то обрадовался своей догадке. — Метод итераций.

— Точно! А говорил, что в магии совсем не разбираешься.

— Это не магия, а математика.

— Математику используют везде, и в магии — тоже. Но я не всегда могу повторять транс. Сейчас — не смогла. Сил маловато. Я даже первую картинку не досмотрела. А там мы оба были пьяными...

— Глупости, Алиса. Я никогда не напиваюсь.

— А ты не очень-то и напился. Я — гораздо сильнее. Хотя выпила всего полбокала. Это оказалось не вино, а бренди, и я его не распознала, потому что никогда раньше не пробовала.

— И что?

— Теперь я предупреждена. Если и выпью там бренди, то уже не по ошибке.

— Там — это где?

— В королевском Дворце. Не знаю, зачем нас с тобой туда позвали.

— Это всё? — нетерпеливо уточнил Ник, он явно очень хотел спать, но я не собиралась ему этого позволить.

— Нет. Самое главное — ты мне сказал... или скажешь, не знаю, как правильно выразиться. В общем, по твоим словам, мы уже сейчас знаем всё, чтобы раскрыть убийство.

— Сейчас — это во Дворце, где ты нас видела?

— Нет, сейчас — это сейчас. Эта самая ночь.

— Мы знаем, кто убийца? — удивился Ник. — Хотя нет, постой. Мы знаем достаточно, чтобы логически определить, кто убил. Верно?

— Да.

— Интересно. Если верить твоему видению, мы сейчас знаем, но всё равно не определим. Значит, можем со спокойной совестью спать до утра.

— Давай, всё-таки, попробуем. Почему убийца — магистр?

— Ну, давай, — смирился Ник, наверно, понял, что спать я ему всё равно не дам. — Как, по-твоему, её убили?

— Кто-то влез к ней через окно, когда она спала. Сторожевого демона она не поставила, считала, что бояться ей нечего. Убийца всадил ей кинжал в спину, и ушёл так же, через окно. Всё.

— Алиса, в твоей версии нет ни начала, ни конца. Эльза убита школьным кинжалом, который лежал в кабинете вооружения. Убийца сначала как-то его раздобыл, а потом уже воспользовался.

— Сыщики допросили всех, снова под заклятием правдивости. Никто кинжала не брал.

— Глупости! Кинжал был там, а потом оказался в спине Эльзы. Кто-то его, да взял!

— Зачем? Кинжалы есть у всех. Да и убить её можно было и без кинжала. Думаешь, она была сильнее меня? А что я сделаю, если такой, как ты, схватит меня за горло?

— Ударишь своей мерзкой магией. Как тогда, когда сказал тебе правду. Что ты ещё ребёнок.

Я едва сдержалась, чтобы не ударить снова. После этого мы бы вряд ли продолжили разговор.

— Эльза спала. Её можно было сначала оглушить.

— Алиса, я согласен, что можно было. А можно было просто забить до смерти кулаками, раньше, чем она проснётся. Или не кулаками, а табуреткой. Но убили-то её кинжалом, и как же он попал в спину Эльзы, если его никто не брал из кабинета? Это ваше заклятие правдивости кто-то научился обходить, и теперь врёт сыщикам, сколько пожелает.

— В спину Эльзе его всадил убийца. А вот в её комнату принёс не он.

— Сама Эльза! — догадался Ник. — Молодец! Соображаешь. А я не допёр.

— Она, больше некому, — я даже удивилась, что мне настолько приятна похвала простолюдина. — Он влез в окно, видит — кинжал. Вот им и воспользовался. А у него неплохое ночное зрение, он же не мог зажечь факел.

— А вот в этом ты ошиблась. Не мог он залезть в окно к спящей Эльзе. Ты своё окно открывала?

— Да.

— Ничего не заметила?

— Что я должна была заметить?

— Оно так скрипит, что мёртвого разбудит. Кстати, как Эльзы было с ночным зрением, не знаешь?

— Не знаю. Уж не хуже, чем у меня, это точно.

— Ты что, совсем не видишь в темноте? У тебя же глаза светятся, как у кошки.

— Светятся. Это я от папы унаследовала. А ночное зрение — нет. О силах Эльзы нужно спрашивать не у меня, а у Его Высочества. Только нам это знать необязательно.

— Почему?

— Ник, всё, что надо, мы уже знаем.

— Логично, если верить твоему видению будущего. В таком случае объясни, зачем Эльзе понадобилось приносить к себе в комнату школьный кинжал. У неё что, своего не было? Или это тоже знать необязательно?

Я честно попыталась что-то ответить. Даже несколько раз пыталась. Но глаза предательски слипались, и я ничего не смогла с ними поделать. Последнее, что я запомнила — Ник, заметив, что я засыпаю, уснул даже раньше меня.

* * *

Снилась мне кромешная тьма, но во сне я обладала ночным зрением, хоть и не очень сильным. Видела, что пол устлан шкурами, а на шкурах лежат некрасивый юноша и симпатичная, но уж очень молоденькая девушка, почти девочка. На вид — лет двенадцати от роду, но явная иностранка, а с чужаками всегда можно ошибиться.

Она смуглая, это я разглядела даже ночным зрением. У нас так не загорают даже крестьянки южных провинций, хоть они и проводят на солнце всю жизнь. А ещё у этой девушки была очень странная причёска. Я, как и мама, иногда увязываю волосы в хвост, знаю женщин, которые делают два хвоста, а у этой — никак не меньше десяти. Никогда такого не видела. Слова она произносила с ужасным акцентом, а в конце вообще перешла на чужой язык. Юноша говорил почти по-нашему, но вся его речь казалась какой-то древней, давно устаревшей. Да и у неё тоже, просто из-за акцента я поначалу не обратила внимания.

— Всё, сие произошёл крайний раз, — улыбаясь, произнёс он, но даже улыбка не сделала его симпатичным. — Я чую себя изнеможенным и язвлённым.

— Я и сама зело изнеможенна, — хихикнула девица. — В деле на тебя подивилась, ибо ласки — тоже дело. Люб ты мне, и я согласна стать твоею. Нет нужды моих младших сестёр сюда звать.

— Ежели ты так юна, то сёстры твои, видать, совсем малышки?

— Они — малышки. А я — давно не юница! В набеги хожу уже два годовых оборота солнца, убила с десяток вражеских воинов, а жён, детей и стариков, что пали от моей руки, и Боги не сочтут! И ещё я — зело могучая ведьма. Не такая, как те, что есть в твоём народе, ибо не могу я магией бить или душить, как они, зато ко мне порою Боги прислушиваются.

— Не хвались через край, раз не юница.

— Не хвалюсь я, ибо правду реку! Ты мыслишь, что своею волею пришёл ко мне? Нет, я сама тебя приманила, принесла обильную жертву Богам в степном Храме, и звериную, и человечью. Ибо хотела стать королевою у таких, как ты, и стану ею!

— Непременно станешь, кто ж спорит. Только ты должна блюсти наши обычаи. Не убивать от безделия или по капризу, как у себя привыкла, ходить одетой, даже когда очень жарко, волосы по плечам распустить, и много ещё такого всякого прочего.

— Ладушки. Сама сие разумею. Ибо с волками жить — по-волчьи выть. Но и ты запомни: динес лен угор сунеш!

— И что сие означает? — не понял её парень. — Убьёшь, если свершится что?

— Ты запомни, что я молвила: динес лен угор сунеш! А что свершится, о том после доведаешься.

— Как же я смогу доведаться, ежели ты меня убьёшь?

И тут я проснулась, гораздо позже, чем надо бы. Не поручила сторожевому демону разбудить, вот и проспала всё, что могла, начиная с завтрака. Ник уже не спал, он шарил подо мной обеими руками, и при этом бурчал под нос что-то неприличное.

— Что ты там ищешь, Ник? — спросила я. — Там ничего нет, кроме меня и простыни. Простыню ты давно нащупал, а если хочешь просто потрогать меня, то это делается не так.

— Не выдумывай, Алиса. Я ищу меч. Где он? Не хотелось бы порезаться, он очень острый.

— Меч ты выбросил на пол, вон он лежит, — показала я.

— Я выбросил?!

— А кто?

— Не знаю. Может, ты?

— Зачем мне его выбрасывать?

Ник вытащил из-под меня руки и вскочил с кровати, мгновенно оказавшись у своего меча. Придирчиво осмотрев лезвие, недовольно поцокал языком — видно, от удара об каменный пол оно слегка выщербилось. Ник убрал меч в ножны, потом вытащил из-под подушки кинжал и спрятал его в сапог.

— Ты разговаривала во сне, — сказал мне он. — Но я не понял ни слова.

— От того и проснулся?

— Да.

— Хоть какая-то польза. Мы проспали.

— Ничего страшного. Позавтракаем, и пойдём на занятия.

— Мы проспали завтрак. Или у тебя осталась еда?

— Не осталось, но здесь, как я понял, от голода никто не умирает. Найдём что-нибудь. Лучше скажи, что такое "динес лен угор сунеш"? Это на каком языке?

— На каком — не знаю. Я просто повторила, что услышала во сне. Наверно, одно из южных наречий, потому что та, которая это произнесла, была южанка. Какая-то угроза. Девушка говорит, что убьёт парня, который ей нравится, если что-то произойдёт.

— Ну, тогда понятно, что должно произойти.

— Мне непонятно. И парню, которому она это сказала — тоже.

— Это же очевидно, Алиса! Она его убьёт, если он ей изменит. Помнишь, что пообещала дочь вождя варваров Весёлому Королю?