Легенда Элидианы

Так что он забросил эту идею и продолжил определяться на местности.

По углам, там, где альков заканчивался и становился комнатой, стояли два удобных плетёных кресла, покрытых яркими клетчатыми шерстяными пледами, а между ними примостился небольшой круглый столик. На нём принц разглядел вязанье ведьмы в красивой круглой корзинке и тарелочку с сушёными яблоками. Вот так, ему кусочничать не позволяет, а сама...

Часть комнаты Дион со своего места разглядеть не мог, но подозревал, что там находится личный ведьмин проход в купальню.

Надо сказать, хотя в спальне ведьмы было тепло, даже жарко, настолько, что в процессе сна Дион скинул с себя два из трёх одеял и каким-то чудом избавился от теплых носков, душно здесь не было. Воздух был свежим и пах травами, как на горном лугу в середине лета. Вероятно, строитель дома для ведьмы был великим искусником и совершил чудо, а может быть свежим воздухом спальня была обязана магии Элидии.

Лежать и наблюдать ему было позволено недолго. Вскоре Эли вернулась, уже умытая и одетая, велела Диону вставать и отправляться на место, одеваться умываться, приводить себя в порядок. Пришлось пойти, хотя очень не хотелось. Весь день Эли вела себя так, как будто ничего не случилось и ничего не изменилось. Дион даже задумался: а не приснилось ли ему всё, но вечером Элидия сама завела разговор.

— Придётся тебе пока спать у меня, а то ты до весны не дотянешь, — глядя на принца с великим сомнением, пробурчала она, — Перебирайся. Бери то, что носишь сейчас, и пойдём, покажу, куда сложить.

Принц не стал спорить, а с какой-то щенячьей радостью побежал собирать свои вещи. Она сделала его пребывание в своей постели постоянным! Сама! Без просьб и напоминаний! Милая…

Место для его одежды нашлось как раз в той части комнаты, которую не было видно из алькова. Пустая ниша в стене, оборудованная полками и прикрытая дверцей, приняла в себя и бельё, и повседневные брюки и куртки, и даже костюмы. Только меховые штаны, куртку и шапку пришлось оставить там, где они были. Но это не смущало: Эли тоже не держала уличную одежду в спальне.

* * *

Переезд в самое сердце ведьминого дома сильно подвинул Диона вперёд к его цели. Теперь они с Эли каждый вечер ложились спать вместе, а перед этим пили вместе чай за круглым столиком как взаправдашняя супружеская пара. Принц ввёл в обиход ещё один семейный ритуал: ложась в постель, он взял себе за правило целовать Эли в щёчку и говорить: “Спокойной ночи, дорогая”.

Когда он сделал это впервые, она удивилась, во второй раз приняла как должное, а уже на третий сама его чмокнула в ответ. Погода тоже шла навстречу пожеланиям принца: морозы не утихали, становились всё злее. Как ни ненавидел Дион холод, а сейчас он шёл ему на пользу. К утру даже тёплая, спрятанная в толще горы берлога Элидии выстывала и это обстоятельство самым положительным образом сказывалось на их близости. Поначалу Эли загнала Диона как можно глубже к стене, а сама ютилась на краю постели. Вечером, когда они ложились, так дело и обстояло, но в течение ночи она, сама не подозревая об этом, перебиралась поближе к юноше, греясь теплом его тела и одновременно согревая своего подопечного.

После того, как она три раза подряд проснулась и обнаружила себя прижимающуюся к Диону всем телом, Эли задумалась. А такой ли он ребёночек? Да, конечно, дитя малое, неразумное. Но много ли его рассудительнее Грар?

У Диона много хороших черт. Он тихий, спокойный, вежливый, чистоплотный, хорошо воспитанный мальчик. Неглупый. То, что его поймал и принёс сюда дракон, ничего плохого о принце не говорит, тут полностью ошибка и вина Грара. Выйти на балкон, чтобы полюбоваться на звёзды — что в этом плохого? То, что он выглядит как девочка? Да, поначалу так и было, но сейчас…

Во-первых, теперь он одевался по-мужски. Стыдясь того, что его приняли за сестру, даже хотел состричь роскошные кудри и пару дней вязался к Эли с ножницами. Но ей жалко было отрезать ту красоту и теперь принц ходил, небрежно стянув волосы кожаным шнурком.

К тому же с упорством, достойным лучшего применения, он старательно брился каждый день, хотя, видят боги, особо брить-то поначалу было нечего. Но подействовало: сейчас ближе к вечеру уже ясно можно было видеть, где у будущего нанарского короля растут борода и усы. То ли от бритья, то ли от умеренного питания юношеская округлость со щёк сошла, являя идеальную скульптурную линию скул.

Всего несколько декад жизни в горах, а вся изнеженность и женственность облика Диона куда-то подевались, как будто стекли с него, и из-под маски хорошенькой девочки проступил красивый молодой мужчина.

Что в нём ещё хорошего? Много знает, интересно рассказывает. Здесь, где за весь год новостей не дождёшься, это большое преимущество. Слушать рассказы Диона Эли могла хоть целыми сутками. Он как знал что ей может понравиться и выбирал самые занимательные истории. Да, голос у него приятный и лицо очень выразительное. Особенно глаза...

И вообще, надо сознаться, парень чертовски красив и пахнет от него приятно.

Вот только ведёт себя подчас как дитя избалованное… Но тут она сама виновата. Значит, позволила.

У взрослых ведьм есть одно очень полезное свойство: они не врут сами себе. Очень скоро Эли признала, что паренёк ей нравится и она не прочь заменить им Грара в своей постели. Хотя бы на эту зиму. Конечно, дракон придёт в ярость, но кто виноват, что он впадает в спячку, а зима длинная и Эли с каждым днём всё труднее обходиться без любви и ласки? Да обычные женщины годами мужей ожидают: с войны, из дальних странствий…

Но она не обычная женщина, она ведьма! А у ведьм свои потребности! Ей мужчина не для баловства нужен, а чтобы поддерживать дар в форме! Конечно, она много лет обходилась, хотя, видят боги, желающих согреть её длинными зимними ночами нашлось бы множество, все местные охотники подъезжали, да так ни с чем и отъехали. Но так было раньше… А сейчас она хочет вот этого, красивого, синеглазого! Он должен быть очень нежным и ласковым...

* * *

Эли никогда не знала, что это так трудно: дать понять юноше, что он нравится и ты готова к более близким отношениям. Конечно, можно и словами сказать, но что-то зажимало ей рот. Вот так, ни с того, ни с сего… До сих пор они с Дионом жили как брат с сестрой, причём сестра выходила старшая, мудрая и всеведущая, а братец — младшенький, бестолковый и неумеха. Она о нём заботилась: кормила, учила и заставляла помогать по дому, а он в лучшем случае выполнял её поручения. Да, ещё сказки рассказывал. Но всё равно младший.

Он и смотрит он на неё как-то странно: то как на высшее существо, то как на нечто очень и очень сомнительное и опасное. До сих пор не научился безоговорочно доверять. Интересно, почему? Что им там, на равнинах, говорят про ведьм?

Да ладно, Эли тоже про драконов рассказывали всякие ужасы, а как только она познакомилась с Граром, тут же поняла: ложь это всё. Злой, коварный, люднй ловит и есть? Враньё! Не жрёт он людей! Принцесс похищает? В кои-то веки похитил, а она принцем оказалась, такая неудача! И вообще он милашка, хоть и дракон. Мудрый, всезнающий? Ха-ха-ха! Мудрости пока ни на медный гаст, одно самолюбование. Вот магия, действительно, сильная, только он её сам не знает куда приложить.

Так и ведьма. Злая? Какая же она злая? Кто больше ведьм людям помогает? А самого Диона кто из драконьей пещеры вытащил, накормил, напоил, приодел и взял в свой дом? Коварная? Ну, может быть, немножко, но и то только для пользы дела. Что там ещё плохого говорят про ведьм? Мог бы уже убедиться: она не такая. И вообще, на его месте следует быть благодарным.

Тут Эли стало смешно. Кому она голову дурит? Себе самой? Мальчик очень даже благодарный: с того, первого раза, ни от какой работы не отказывается, старается, даже если получается у него не слишком хорошо. Вежливый, за каждый чих говорит спасибо. Сам придумал, чем развлекать её и себя в длинные зимние вечера.

Эли посмотрела на Диона, который как раз сейчас занимался подготовкой к приготовлению обеда под её чутким руководством.

Кстати, овощи чистить научился так, что любо-дорого, руки не вовсе из задницы растут. Аккуратный, старательный. Можно будет его к делу пристроить: строгать на зелья травы и коренья.

Ой, о чём она думает? Какое это имеет отношение к тому, что она хочет заманить его в постель?

Хотя стоп! Он уже туда сам забрался. Холодно, видите ли, стало бедненькому.

Тут ведьма почувствовала укол совести. Ей в утеплённом гроте было хорошо, не дует и мороз забраться не может, а ему в щелястой пристройке? Когда-то первая ведьма поселилась в пещере, к которой последующие поколения пристроили целый дом. Эли получила его как бы по наследству от предыдущей хозяйки. Это по её приказу местные мужики сделали ту пристройку, в которой поселился принц. Так как жить там никто не собирался, изредка только ночевали или пациенты, или заблудившиеся в горах охотники, то с полноценным утеплением никто возиться не стал.

Эли не стала тратить сил на помещение, которое ей особо не было нужно, она всю энергию направила на усовершенствование купальни. Очень уж любила воду и чистоту. Ну так купальня у неё шикарная, а бедный парень в своей клетушке замёрз совсем.

Нет, хорошо, что он теперь в тепле ночует, у неё под боком. Может, догадается, что рядом женщина?

Несмотря на такие мысли, Элидия держалась с принцем так, как будто ничего не изменилось. Давала указания, покрикивала, в общем, вела себя как хозяйка и старшая. Грару такая её манера не сильно нравилась, он любил быть главным, а вот Дион не возражал. И непонятно было, то ли он — прирождённый подкаблучник, то ли просто слишком хорошо воспитан. Как ни странно, ни один из вариантов не вызывал у Эли раздражения. И то хорошо, и то неплохо. Для неё, по крайней мере.

Она и драконом руководила, но с ним приходилось держать ухо востро, чтобы не заметил и не обиделся. За долгие годы она научилась манипулировать Граром так, что он ничего не замечал, а делал всё, как хотела его ведьма. Но чего это Эли стоило!

С Дионом было много проще. Ему можно было просто дать указание и он шел исполнять. Если вдруг начинал возражать или упрямиться, Эли не стеснялась прикрикнуть или топнуть ногой, оправдываясь тем, что это для его же пользы. Попробуй прикрикни на дракона!

Наверное, в своём замке, на своей территории принц был бы посмелее и решился бы противостоять Эли, но здесь, где она была хозяйкой положения, он проявлял удивительную для высокорождённого кротость нрава. Избалованность тоже была, но она касалась скорее привычек в еде, одежде и занятиях. Несомненно, во дворце папаши-короля Диону явно не приходилось заботиться о чистоте своего белья или готовить себе еду, но чем-то он там занимался, раз научился усердию?! Что делают принцы?!

Элидия не представляла себе, что юного принца сурово муштровали с самого детства, ибо его отец был твёрдо убеждён: только тот, кто умеет повиноваться, имеет право командовать и требовать повиновения. Но зато ведьма понимала, что жизнь, которую здесь вёл Дион, ничуть не походила на то, к чему он привык. Просто она раньше об этом не думала.

Да, Диону не приходилось стирать и убирать, но весь его день был по минутам расписан и ни одна минута не пропадала даром. Воинские искусства, которым отводилась добрая половина дня, уроки с учителями, заучивание исторических трактатов и различных кодексов под руководством наставника, выслушивание нравоучительных бесед от него же, участие в заботах отца, а ещё охота, чтение и любимая астрономия, время для которой приходилось с трудом выкраивать среди обязательных занятий.

Сейчас он всего этого лишился. Даже фехтованием или верховой ездой принц не мог заняться: не было ни коня, ни меча, ни места для тренировки, ни партнёра. Зато было сколько хочешь грязной посуды, полы, требующие выскабливания добела, дрова, которые надо было нарубить и натаскать… А капризничать было себе дороже.

Так что принц был просто молодцом. Пустив его к себе в спальню, Эли влруг стала смотреть на юношу другими глазами. До сих пор он казался обузой, навязанной бестолковым драконом и в качестве таковой раздражал. Для ведьмы приблудный принц был объектом приложения сил, тем, о ком надо заботиться, тратить на него ресурсы ради того, чтобы помочь Грару. О том, что король может наградить её за спасение сына, она даже не помышляла. Какая награда, живой бы уйти от этих ненавистников ведьм.

И вот теперь она сумела взглянуть на ситуацию с другой стороны. Бедный мальчик! Как ему, должно быть, непросто! А ведь такая лапочка! Красавчик, умничка, милый, синеглазый: настоящий сказочный принц.

Эли так себя накручивала, что готова была побежать и заключить котёночка в объятья, но стоило ей приблизиться, как настроение кардинально менялось и вместо ласки Дион получал от строгой ведьмы новое задание, подчас дурацкое, выдуманное на ходу только чтобы лишний раз погонять парня.

* * *

Дион уже не рад был тому, что уже несколько дней составляло его тайную радость. Он подобрался к своей прекрасной ведьме так близко, как даже не рассчитывал, но… Это опять ничего ему не дало! Эли осталась всё такой же далёкой! Она не стала теплее, нежнее, наоборот, старалась всеми силами подчеркнуть, что она тут хозяйка, а он нежеланный гость.

Надежда оставалась только на то, что в один прекраный день, вернее, в одну прекрасную ночь всё станет иначе. Зря что ли они спят рядом? Отдельной лежанки она ему не выделила, её и поставить-то некуда. Зато собственная кровать у ведьмы — королеве впору, у папеньки с маменькой поуже будет. Но несмотря на то, что каждый вечер они ложились на почтительном расстоянии друг от друга, утро заставало их едва ли не обнявшихся, причём Дион так и продолжал тихо лежать у стеночки, это Эли подбиралась к нему поближе и прижималась, ища тепла. Правда, стоило ей проснуться и осознать, что она только что не забралась на принца верхом, как ведьма тут же вскакивала и оказывалась в другом конце комнаты. И вроде не от стеснения, а по делу: пить захотела, или вообще решила, что пора вставать.

Надо сказать, стеснительной Эли не была. Родная сестра Диана извизжалась бы, если бы родной брат увидел её в одной рубашке, устроила бы жуткий скандал, а ведьма на такое даже внимания не обращала.

Правда и рубашки у неё были не такие, как у принцессы, не прозрачные, батистовые, в кружевах, ничего не скрывающие. Нет, Эли шила себе рубашки на зиму из тёплой бумазеи, широкие, в пол и с длинными рукавами. Вырез — только чтобы голова пролезла. Диону, кстати, она такие же сварганила, а к ним бумазейные подштанники, чтобы главные части тела не отморозил. Так и сказала, когда вручала, даже не смутилась ни капельки.

Халата у неё не было, чтобы встать с кровати она накидывала на плечи огромный платок из козьего пуха, прикрывавший её как палатка, но и то не ради стыдливости, а для тепла. Если же надо было выйти из натопленной спальни в холодную залу, надевала прямо на рубаху обыкновенный кожух мехом внутрь и так ходила до самого завтрака.