Дыши со мной - Закончен!

— Вот это значительно лучше.

Её черное, блестящее 'значительно лучше", по-моему, не прикрывало не одной стратегически важной части тела.

— Мы ни в стрип. клуб идём.

— Но и не на сельскую дискотеку, — недовольно фыркнула Ксана, но платье на место повесила.

— Вот и давай выберем компромисс.

Компромисс мы выбирали не меньше полутора часа. Ксане не нравилось то, что приходилось по вкусу мне, мне не нравилось то, что приходилось по вкусу ей. Ксюша считала, что я выбираю всё слишком простое. Я считала, что она выбирает всё слишком открытое. В итоге из-за всех этих споров мы чуть было не рассорились. В конце концов, решили выбрать наугад, точнее методом гадания. Попросили первую попавшуюся девушку назвать любой вздумающийся ей ряд, и номер платья справа или слева. Увидев итог этого гадания, мне сразу захотелось, срастить с полом. Ксюшкины варианты, и то были лучше.

— Ужас.... — дрожащими губами произнесла я, разглядывая этот злосчастный кусочек ткани.

— Шикарно! — завизжала от восторга Ксюша, и сразу потянула меня к кассе.

— Нет, погоди, я в этом не пойду.

— Пойдёшь! Мы договаривались, — злобно фыркнула Ксюша, продолжая протаскивать меня к кассе. — Кроме того, оно просто великолепно, и твой размерчик.

— Откуда ты знаешь? Мы же даже не примеряли.

— Некогда примерять. Костик через полчаса домой приедет, а мне ещё прибраться надо, что-нибудь похавать сварганить, и одежду ему выгладить.

— Ксю, оно же коротюсенькое как...

— Это для нашей студенческой вечеринки оно короткое. А для того ада, в который мы идём, в самый раз.

Остановившись у самой кассы, я отошла на несколько шагов назад.

— Что всё так плохо, да? — по мере того, как стрелки на часах приближались к восьми вечера, моё волнение всё увеличивалось и увеличивалось.

— Да, не бойся, не сожрёт тебя там никто. Ты главное держись рядом с Игорем, и всё нормально будет.

— А ты? Ты не идёшь?

Такой поворот событий добил бы меня окончательно. Без Оксаны я там совсем растеряюсь.

— Всё бы отдала, чтобы не идти, но придётся, — с неподдельной грустью вздохнула Ксюша.

— А чего, туда обязательно с девушками приходят?

— Приходят не обязательно, а вот уходят всегда с ними, — недобро улыбнувшись, Ксюша вновь потянула меня к кассе.

— В смысле?

Посмотрев на меня как на пятилетнего ребёнка, Оксана усмехнулась:

— Что, правда, не понимаешь? Эта вечеринка для многих девушек билет в жизнь. Там соберётся такое количество богатых мужиков, что прорваться туда попытается каждая гонящаяся за богатой жизнью гадюка. А наши Самсоновы и ещё пару отдельных экземпляров, самые жирные петушки на этом званом ужине, — протянув платье кассирше, усмехнулась Ксюша.

— Почему? Они что самые богатые?

— Да нет, там есть и гораздо более лакомые добычи. Чего один Сокольников стоит. Нефтяник и всё такое. Денег столько, сколько наши мужики, и за всю жизнь, наверное, не заработают. Девки ему ноги лизать, готовы, даже, несмотря на то, что он уже мужчина в возрасте. Только вот у Сокольника трое детей, и сейчас жена четвёртого ждёт. Даже если какой-нибудь фифе и удастся к нему подклеиться, ни на что, как на пару ночей она рассчитывать не может. А наши Сомики, свободны как птицы в небе.

— Но твой Костя...вы ведь уже долго вместе. Ты его девушка...— голос вибрировал, а тело пробивала дрожь.

— Мир, я тебя умоляю. Те сучки обожают поговорку 'жена — не стена, можно и подвинуть', чего уж говорить про пусть и официальную, но по документам никак не зарегистрированную девушку. Нет, я Косте доверяю, конечно, но всё равно стараюсь всегда держаться поблизости. И тебе того же советую. А то зная...

— Девушки, простите, вы берёте это платье? — передёрнул наш разговор, терпеливый голос кассирши.

— Да, конечно. Мир, не спи, кредитку доставай.

Вернувшись к реальности, я вытащила из сумки кошелёк, и прежде чем достать деньги, наконец-то, додумалась взглянуть на ценник платья. Увидев сумму, я чуть не срослась с полом. Нет, я, конечно, думала, что будет дорого, но не до такой же степени. Это ровно полторы моих зарплаты. Я шесть недель должна впахивать на работе, совершенно не тратя деньги на еду и необходимые мне вещи, чтобы купить вот этот вот кроваво-красный пеньюарчик. Да я с собой и денег-то столько не взяла...

— Ай, Мир не тормози, — ловко вытащив у меня из кошелька кредитку, Ксюша протянула её продавщице.

— Нет, погодите, я не могу...

В одну секунды две пары глаз были устремлены на меня. Одни выражали полное непонимание. В других сверкал гнев. Подхватив меня под локоть, Ксюша оттащила меня от кассы.

— Что значит, не можешь?

— Это кредитка Игоря.

— Ну, я в курсе, и что?

— Не хочу быть кому-то что-то должна, — неуверенно попыталась оправдаться я, понимая, что сейчас меня ждёт настоящее извержение вулкана.

— А чего ты хочешь? Закупиться в конфискате и опозорить своего Игорёшу? Ты не обижайся, но мы там все, что-то типа экспонатов на аукционе. Каждый мужик хочет, чтобы именно его девушка выглядела лучше всех.

Ксюша в точности повторила слова Игоря. Сегодня мальчики будут хвастаться своими куколками. И куколками дорогими.

Ответить я ничего не успела. Ксюша протащила меня обратно к кассе, и терпеливо выждав пока кассирша нас, рассчитает, под белы рученьки вытянула из магазина.

— Мир, ты извини, но у меня времени уже в обрез. Ты если нужно, прошвырнись ещё сама, а я побегу. Руслан тебя потом обратно довезёт.

— Ксюш, погоди, а ты с нами не едешь?

Поймав подругу за руку, я посмотрела на неё жалостным взглядом. Меньше всего мне сейчас хотелось оставаться в одиночестве. Ледяная глыба под именем Руслан — не в счёт.

— Нет, мне пешком быстрее, — как-то задумчиво произнесла Оксана, и вдруг посмотрела на меня жалостливым взглядом. — Мир, мой тебе совет — не дури. Ну не твой это мужчина понимаешь? Он же совсем другой, не такой, каким наверняка тебе кажется. И дело даже не в том, что он баб как перчатки меняет....Настрадаешься ты с ним. Чую всем нутром, что горя хлебнёшь, мама не горюй.

— Ксю, мне самой страшно. Я не знаю, что меня ждёт впереди. Только без него не могу...

И эта была чистая правда. Две недели ходила не чувствую себя. Две недели питала к нему жгучую ненависть, и вместе с этим умирала от желания броситься к его ногам. Да именно к ногам. Чувствовала себя ничтожной тряпкой, а подделать с собой ничего не могла. Я нуждаюсь в нём. Нуждаюсь как в воздухе. День без него — и ломка. Даже сейчас схожу с ума, от того, что не звонит. Стрелки неумолимо приближаются в восьми вечера, а он даже ни разу не позвонил. Почему? Совсем не соскучился?

— Мир, скажу тебе одно. Ничего хорошего в ваших отношениях я не вижу, и не думаю, что Самсонов изменится ради тебя. Я вообще не верю в то, что люди способны меняться. Так что если хочешь быть с ним, тебе придётся принимать его таким, какой он есть. А какой он есть на самом деле, ты наверняка скоро увидишь. Не думаю, что тебе стоит ждать от него верности, и большой чистой любви. Не такой он мужчина....А в прочем, чудеса случаются. Редко, но случаются. И запомни, он никогда не заводил ни с кем серьёзных отношений. Никогда у него не было постоянных любовниц. А сегодня утром он сказал мне, что представит тебя, как официальную девушку. Сделает то, чего ещё никогда не делал. Ты единственная ради, которой он перекрыл свою свободу. Хотя и не думаю, что он совсем откажется от других женщин. В любом случаи, я не ожидала от Игоря ничего подобного. Это дорогого стоит. Ты ему понравилась. Не думаю, что он влюбился, но вот приглянулась ты ему точно. Только не питай иллюзий. Не думай, что он стал твоим, иначе потом очень больно будет.

Обратно домой мы ехали так же в полной тишине. Руслан внимательно следил за дорогой, не обращая на меня никакого внимания. Да и мне в этот раз было уже всё равно, что он думает обо мне и за кого принимает. Из головы не выходили слова Ксюши. Подсознательно я понимала, что она, наверное, права, но вот смириться с этими мыслями совсем не могла. Я не знала чего мне ждать. И такое со мной было первый раз в жизни. Я совершенно не знала, что мне принесёт завтрашний день. Уже подсознательно я прекрасно понимала, что с Игорем каждый день будет как на вулкане. Понимала, что Ксюша права, и я ещё с ним хлебну, все тяготы несчастной любви. Понимала, что мне, наверное, действительно стоит его бояться. Он слишком вспыльчивый и изменчивый. Я всё это понимала, только вот поделать с собой ничего не могла.

Когда мы уже почти подъехали к моему дому, мобильник Руслана завибрировал. Увидев номер, лицо парня тут же стало предельно серьёзным.

— Да. Да со мной, дать? Хорошо. Да часа три, ну вы же знаете Оксану. Уже у дома. Хорошо передам. До свиданья, — фразы короткие, произнесённые холодным собранным голосом. Я понимала, что Руслан разговаривал с ним...понимала, и умирала от желания выхватить из его рук трубку. Сердце билось где-то в горле. Желания услышать его голос раздирало меня на части.

— Это Игорь звонил? — пересохшими губами, хрипло произнесла я, когда Руслан положил трубку.

— Да, — сухо ответил парень, и затормозил возле моего дома. — Просил передать, что планы немного поменялись, и он заедет через час.

Через час...уже так скоро. Душа была готова разлететься на миллионы крохотных кусочков от непередаваемого восторга. Всё волнение и все страхи предстоящего события отошли на второй план.

— Понятно. А почему мне трубку не дал?

Спросила в каком-то пространстве, не особо вслушиваясь в ответ....Только вот он вернул меня с небес на землю. Подействовал как самая болезненная пощёчина.

— Потому что он не захотел с вами разговаривать.

— Ясно, — ответила слишком тихо, наверняка Руслан даже не расслышал, и не попрощавшись вылезла из машины.

Покрутившись перед зеркалом, я в сотый раз прокляла и себя и Оксану. Ярко-красное, с кружевными вышивками платье, едва ли прикрывало мою попку, не говорю уже про громадный вырез на груди. Нет, перед Игорем я была совсем не прочь покрасоваться в нём, но вот перед публикой...Я, конечно, никогда не была на светских тусовках, но почему-то мне кажется, что даже там, так не одеваются. В любом случаи другого платья у меня не было. Точнее было, и целых два. Одно с конфиската, другое с Галеры. Правда, не думаю, что какое-нибудь из них подойдёт для сегодняшнего вечера.

Прежде чем, тишину в квартире, и ещё теплящееся внутри меня спокойствие прервал дверной звонок, я успела немного подкраситься. Косметика дорогая. Сегодня купила в торговом центре. Ярко красная помада, тени для век, тушь и пудра. На ватных ногах я дошла до двери, едва сумела повернуть защёлку дрожащими пальцами.

Игорь появился на пороге с искренней, мальчишеской и до ужаса заразительной улыбкой...улыбкой, которая исчезла уже через несколько секунд. Медленным, рентгеновским взглядом он прошёлся по всему моему телу. Заостряя особое внимание на вырезе на груди, и практически полностью выставленных на обозрения ногах. Он рассматривал меня нагло, жадно, пошло. В его глазах плескалась ярость, жгучий гнев, и ожесточённая злость. Руки были сжаты в кулаки. Дыхание — как у рассвирепевшего зверя. Зверь. Да, сейчас он больше походил на зверя, который через долю секунды готовится растерзать свою жертву. А жертва, дрожащая от страха, сходит с ума от желания оказаться в лапах своего убийцы. Жестокого, хладнокровного, ожесточенного убийцы. По всему моему тела прошла судорога желания, прочно осевшая внизу живота. Взгляд затуманился. Страх вперемешку с диким адреналином вылились в то, что мне просто снесло крышу. Тело пробивала дрожь. Желание, дикое, остервеневшие, сносящее всё на своём пути, убивало меня. Всё это продлилось лишь мгновение. А потом он набросился на меня. В секунду преодолел разделявшее нас расстояние, схватил за плечи, приподняв над полом так, что я даже не доставала кончиками пальцев до линолеума, и впечатал меня в стену. Рыкнув, что-то непонятное, он вцепился в вырез моего платья, и разорвал его по швам. Его взгляду тут же предстала полная, не скрытая тканью бюстгальтера, и ходящая ходуном грудь. Дыхание перехватило, когда я встретилась с почерневшим взглядом тигровых глаз. Игорь убивал меня своим взглядом. В его глазах одновременно читалось дикое желание разорвать меня на самые мелкие кусочки, и овладеть прямо здесь, в этом маленьком тёмном коридоре. Словно прочтя мои мысли, он резко повернул меня спиной к себе, так, что моя покрывшаяся испариной грудь вжалась в холодную стену. Судорога желания пробила моё тело, когда его ладонь звонко хлестанула меня по ягодицам, и наверняка оставила после себя покрасневшие следы. Может я извращенка, может мазохистка, а скорее всего и то и то, но эта гремучая смесь удовольствия и боли, сладости и жестокости, разрывала меня от желания заскулить от простреливающего всё тело наслаждения. И я заскулила, когда его пальцы грубо сжали вершинки затвердевших сосков. Намотав на кулак мои волосы, он рванул меня на себя, заставляя откинуть голову ему на плечо.

— Тебя так нравится, да? — проведя кончиком языка по затылку, Игорь вывернул мою душу наизнанку. Я сгорала от желания немедленно ощутить его в себе. — Нравится, я спрашиваю? — звериный рык, сопроводил за собой звук расстегивающейся ширинки. Меня трясло словно в лихорадке. Его дрожащий от гнева голос, осатаневшие движения, грубые, граничащие с болью ласки, добавляли углей в уже разгоревшийся пожар страсти. Никогда раньше, даже в своих самых смелых фантазиях, я не могла представить, что буду позволять мужчине так обращаться с собой, тем более что буду получать от этого нечеловеческое удовольствие. — Ответь мне!

Когда его рука скользнула меж моих ног, а пальцы сжались на затвердевшем бугорке желания, из моих глаз прыснули слёзы. Ещё секунда промедления, и я распрощаюсь со своей жизнью.

— Да, — не выдержав, проскулила я, качнув бёдрами в такт его движениям.

— Что 'да'? — грубо усмехнулся Самсонов, и больно ударил меня по бедру. От неожиданности я вскрикнула. Зажав мой рот ладонью, он прикусил шею у основания, тут же зализав ранку языком. — Не смей шевелиться!

Положив одну руку мне на спину, Игорь толкнул меня к стене, заставляя прогнуться, второй, он продолжал заставлять меня разрываться на части, и тихо всхлипывать от собственной беспомощности. Продолжая тереть чувствительный клитор большим пальцем, два других он ввёл в моё истекающее от желания немедленно ощутить его в себе лоно, начав двигать ими в бешеном темпе. Я исцарапала ногтями обои, до боли закусывая ладонь, и издавая перемешанные со слезами всхлипы, больше похожие на беспомощное мычание.

— Какая ты влажная малышка, — прерывисто выдохнул мне в ухо, прикусив зубами мочку. — Ты хочешь меня Мира?

Пригвоздив меня к стене, Игорь резко вынул из меня пальцы. Распахнув взмокшие от слёз глаза, я рассеяно захлопала ресницами. Что он делает? Он что хочет, чтобы я сдохла? Не выдержав, я качнула бёдрами назад, вжимаясь попкой в его каменную эрекцию, натянувшую ткань брюк. И тут же получила звонкий и до одури болезненный удар, пришедшийся на ягодицы.