Гарем от повелителя стужи

А как тут приедешь? Добираться ему не на чем, подарок дарить не за что, да и Авдотья Федотовна — совсем плоха — нельзя её бросать даже на день.

Эхе-хе, — снова тяжело вздохнул Никитин и, по-стариковски, частя негнущимися ногами в ветхих валенках, прошаркал к следующему "жужообщежитию". Нужно торопиться, чтобы успеть обойти все пчелиные семьи. А то солнышко ясного зимнего дня — оно обманчиво. Припечёт ненадолго, а потом раз и опять холодно.

Кузьма Афанасьевич извлёк из рамоноса очередную порцию завёрнутого в марлю засахарившегося мёда и, хотел было, натренированным движением поднять крышу улья и сунуть подкормку под холстик. Однако быстро ему не удалось это сделать.

"Видать когда оттепель была, талая вода набежала, а потом и приморозила крышку" — решил пасечник и наклонился над деревянным ящиком, чтобы подслеповатыми глазами попытаться разглядеть, где же предполагаемый ледяной запор.

Ощупывая домик и смахивая рукавицей ночную порошу, дед с запоздалым удивлением обнаружил, что улей чересчур огромный и... чёрный?! Такого у него отродясь не было! Да и не улей это вовсе, а сундук!

Неожиданно из ящика повалил фиолетовый дым, крышка сама распахнулась и Кузьма, крякнул от увиденного зрелища и грохнулся задом в сугроб.

Поначалу Афанасьичу показалось, что четыре худосочные (по деревенским меркам) бесстыдницы (по меркам коммуниста старой закалки), выползшие из чёрного ящика на белый снег, есть ни кто иные, как внучка с компанией подруг, решившая тайком приехать за тридевять земель и напугать деда. Настька она такая, — и не такое учудить способна. Даром, что девушка на выданье уже — в голове по-прежнему ветер, а в заднице шило.

Однако потом, приглядевшись подслеповатым глазом и прислушавшись подглуховатым ухом, Никитин смекнул, что перед ним совершенно незнакомые дамочки. Возможно заблудившиеся дачницы из соседнего посёлка или гостьи кого-то из соседей.

Ну а тогда почему в ящике сидели? Ну, мало ли как современная молодёжь под хмелем развлекается. Веселье у них сейчас такое в моде. Вон по телевизору и ещё хлеще забавы показывают. Ха, а может и эти соплюхи с телевидения? Какую-нибудь передачу про голых и смешных снимают?

— Здравствуй, новый господин! — промолвила одна из голопупых дам, не по сезону загорелая.

Да прямо-таки чересчур загорелая!

"Негра что ли?" — подумал Кузьма и беззвучно кивнул.

— Приказывай хозяин, и мы исполним, всё, что ты пожелаешь! — продолжила Лейла.

"Ну, точно где-то неподалёку скрытая камера!" — про себя решил разволновавшийся пасечник и зачем-то сказал:

— Всех хозяев и господ, мы ещё в семнадцатом году извели. Вместе с царской властью.

— К сожалению, воскрешение мёртвых — не в наших силах, — развела руками Сафира. — Но, вот монархию в твою страну, сможем снова вернуть. Желаешь этого?

— Монархию-анархию! Ещё коммунизм скажи, — отмахнулся от несерьёзного предложения старик, перефокусировав зрение на говорившую и подумал: "О! А это никак кореянка? Не Кимка ли — Лидки Самарчучки сноха?"

— Нет, я не Кимка — сноха Лидки Самарчучки. Я — Сафира Талайль Джумани Абульхайер — силат — джинири воздуха, — прочла мысли Афанасьича узкоглазая "дачница".

— Ась? Не расслышал, дочка, что ты там прогутарила. На уши слабоват, — извиняющимся тоном проскрипел старик.

— Желаешь, чтобы мы исцелили твою глухоту? — тут же уцепилась за возможность выслужиться Ясмин.

— И зрение восстановим! — хвастливо добавила Бахира.

Слова белокурой и рыжей бестий Никитин, как ни странно, воспринял чётко. Уточнил:

— Не пойму, так вы докторши что ли?

— Нет, мы скорее волшебницы. И потому нам исцелить ваши недуги — дело пары секунд! — объяснила Лейла.

— Хе-хе-кхе-кхе, так уж пары секунд? — с усмешкой прокашлял дед, уже ни капли не сомневающийся, что принимает участие в какой-то грандиозной шутке. — Ну, раз такие шустрые, тогда заодно астму, радикулит и аритмию мою подлечите. А, ещё недурно было бы избавиться от камня в почках и с плешью на макушке что-то сделать: либо волос засейте, либо уж полностью облысите череп. Да, кстати, и про язву не забудьте!

— Хорошо, о повелитель, как прикажете!

— Стоп! Но сначала, красавицы, оденьтесь во что-нибудь более приличное и тёплое, — строго погрозил пальцем дед. — А то шоуписьнес-шоуписьнесом, а вам ещё детей рожать!

— Будет исполнено! — хором ответили мои жёнушки, дружно хлопнув в ладоши, и исполнили сразу девять из двенадцати доступных желаний Афанасьевича.

— Кхе-кхе-кхе, — в последний раз закашлял Кузьма Никитин от хронического заболевания дыхательных путей. А когда фиолетовые клубы дыма рассеялись, очам своим не поверил! Можно даже сказать своим НОВЫМ, приобрётшим очам!

Четыре девицы, как и обещали, всего за несколько секунд, сменили срамные костюмы на симпатичные полушубки, меховые, вязаные шапочки и варежки. Скептически настроенный старик мог бы подумать, что ловкие плутовки хранили сменную одежду в огромном сундуке, если бы не одно но. Помимо органов зрения, всё остальное тело радостно кричало о произошедших внутренних изменениях! Сгорбленный позвоночник победно выпрямился, ноющая боль в почках отступила, сердце ровно и мощно забухало, закачивая через восстановленные лёгкие кислород в кровь. Даже чресла и те, при воспоминании недавней картины с полуобнажёнными гостьями, налились былой мужской силой. Неужели он снова здоров?! Слёзы благодарности полились из больше не страдающих глаукомой глаз.

Дабы окончательно убедиться, что шельмы удовлетворили все его прихоти, Кузьма вынул из кармана фуфайки зеркальце, котором он часто пользовался при осмотре пасеки, для перенаправления в затемнённые летки солнечные лучи, стянул ушанку и посмотрел на собственное отражение. Так и есть — завоевавшая половину головы лысина бесследно исчезла, а на её месте "колосились" свежепроросшие кудри.

— Ох... Уф... Акхм, — растерянно крякнул старик, с трудом переваривая случившееся. Затем, на всякий случай, перекрестился, и совсем по-другому посмотрев на "пчёлок" из "чёрного улья", поклонился и осторожно промолвил: — Премного благодарен, конечно, вам, барышни. Но почему чуб... синий?

— Ой, извините, это, кажется, я с субтрактивным смешением цветов при подпитке магией пигмент-каналов что-то напутала, — чуть присев и прикрыв улыбку ладошкой признала свою вину Лейла.

Дед мало что понял из сказанного непутёвой волшебницы, но уточнить не успел, так как до его теперь идеального слуха донёсся испуганный вопль Авдотьи Федотовны. Позабыв про покинувшие его хвори и немощь, Кузьма со скоростью спринтера — финалиста Олимпийский игр помчался на зов матери.

Однако ничего страшного с девяностодевятилетней бабкой не случилось, если не считать, что она вдруг обнаружила, что паралич отпустил её, и она вполне уверенно может не только дотянуться до прикроватной тумбочки за кружкой воды, но даже и ходить способна!

Отличилась здесь опять одна из моих любимых, что двояко истолковала предпоследнюю просьбу Афанасьевича насчёт разбирательства с егойной язвой (ведь помимо дыры в желудке, новый хозяин, порой, таким словом в шутку поминал и капризную долгожительницу).

Правильные джинны в подобных случаях, когда заказ неоднозначен, вольны исполнить любую (обычно ту, которая попроще) из его версий и на том успокоиться. Но Сафира, впрочем, как и остальные её товарки, была неправильной джинири, поэтому она взялась сразу за обе проблемы Кузьмы: и организм подлатала и сильно прохворавшую матушку исцелила. Ну а за два желания это не засчиталось, потому что красавицы не от мира сего, уже как самые настоящие представители из волшебной расы, схитрили. Вместо того чтобы тратить понапрасну чудодейственную энергию на "тушение" отдельных "очагов возгорания" больного тела Кузьмы, они подошли к решению вопроса кардинально. И, весьма прилично сэкономили на этом!

Умницы мои сообразили омолодить пасечника на четверть века — до того момента, когда он ещё был относительно здоров, а затем перезапустили систему биорегенерации отмерших клеток. Авдотье Федотовне, кстати, сделали то же самое, ведь вплести в узор заклинания ещё одно имя всегда проще, чем колдовать новую волшбу. Только бабулин жизненный клубок пришлось отмотать аж на сорок пять лет. В итоге старейшие из рода Никитиных стали почти ровесниками и с каждой минутой лишь хорошели.

Правда, пришлось-таки установить ограничитель возраста на тридцати девяти — по достижении данной границы, все процессы вновь начнут подчиняться законам природы. Но, надеюсь, "клиенты" не обидятся на волшебниц за это. Как-никак, а дополнительные гарантированные пять-шесть десятилетий джины им обеспечили. Думаю, для тех, кто практически стоял одной ногой в могиле, это очень шикарный подарок. Особенно для без пяти минут столетней женщины, до этого момента скорее мучающейся, нежели живущей!

— Да я теперь.... Да мы... Да у нас... У-ух — горы сверну! — с трудом находя нужные слова, радостно потрясал кулаками и лазурным хохолком Кузьма. — Пчёлград восстановлю, на хате крышу перекрою, забор поправлю... Но прежде обязательно к внучке съезжу. Да не один, а с матерью — то-то все удивятся!

Несмотря на то, что всё прошло не совсем гладко, в целом волшебные создания тоже были собой довольны.

— Спасибо вам, молодушки-красавицы! — уже раз эдак в десятый благодарственно поклонился в пояс дед, не подозревая, что молодушки на два порядка старше него. Впрочем, он же ничего не ведал об их биографии, а выглядели девушки, действительно свежо и прелестно.

— У тебя ещё три желания, — напомнили джинны старику, торопясь скорее разделаться с обязанностями и вернуться к мужу.

— Ой, лапушки мои, да куда ж ещё желать-то? И без того вовек не забыть вашей милости. Здоровье есть, сила в руках есть, с рассудком всё в порядке, а остальное, тепереча, и без вас смогу: и частокол поправлю, и крышу на избе перекрою, и печь налажу, и ульи подремонтирую. Даже к внучке на помолвку, без опаски за бабкино и своё самочувствие, съездить можно, — отказался от продолжения сказки новый хозяин сундука чудес. — Уж не обессудьте, но не нужно мне боле ничего. Вот разве что...

— Разве что — что? — уцепилась за последние слова Лейла.

— Даже не знаю, как сказать, — нерешительно затоптался на месте Кузьма. — В общем, с сыном у меня проблемы. Не пойму почему, в последние годы совсем не балует он меня своим присутствием. Почитай чужими людьми с ним стали. Понимаю, он большой начальник, ему некогда, но отрубать родные корни, тоже ведь неправильно?

— Угу, ясно. Хоть на человеческие чувства мы не властны влиять, однако, думаю, кое в чём сумеем тебе помочь, — пообещала "шоколадная" джинири.

— Правда? — с отчаянной надеждой в голосе переспросил Никитин.

— Правда! — подтвердила рыжеволосая волшебница и все остальные тоже закивали. — Мы сделаем так, чтобы вы чаще стали видеться. А уж дальше сами налаживайте утраченные отношения.

— Согласен! Мне бы только, чтобы достаточно времени было поговорить с ним. Выяснить, может, обиделся на что, да извиниться. А то всё на бегу урывками общаемся.

— Вот и ладушки! Тогда выполняем десятое желание?

— Выполняйте!

Не успел Афанасьевич прокашляться от фиолетового дыма, как к его двору, неуверенно пробираясь сквозь могучие деревенские сугробы подкатил мощно рычащий двигателем внедорожник и несколько раз требовательно забибикал.

— Сейчас! Сейчас иду! — прокричал старик и заспешил к калитке.

Но не успел он пройти и десятка шагов, как тонированное стёкла сос стороны водителя опустились, а высунувшийся в окно мужчина поздоровался:

— Привет, батя! — после чего, широко улыбнулся и потребовал: — Ставь самовар, принимай гостей!

Следом за этим распахнулась одна из пассажирских дверей иностранного автомобиля и оттуда радостно визжа, выпорхнула молоденькая девушка с фатой невесты на голове.

— Деда-а Кузя-а!

Старик остановился, смахнул с морщинистой щеки счастливую слезу и распростёр объятья:

— Настасьюшка!

Ежели пересказать вкратце, то случилось вот что. Пришёл в кабинет к Никитину младшему, то бишь Кузьмичу — сыну Афанасьевича, внуку Авдотьевны и отцу Анастасии один очень деловой тип (аж с далёкого Алтая!) с одним очень деловым бизнес-планом. И предложил предприятие открыть совместное по производству мёда, пыльцы, маточного молочка, пчелиного воска, яда и остальных продуктов жизнедеятельности жужжащих тружениц.

Поизучал-поизучал Никитин расчёты, схемы красивые да графики обнадёживающие в предоставленных бумагах и согласился с тем, дело сие зело выгодное. Однако вся загвоздка заключалась в том, что для полного успеха требовались специалисты экстра-класса по уходу за нектарособирательным и его же перерабатывающим хозяйством. А где таковых взять, если профессия выше озвученная в последнее время не шибко популярная?

— Помилуйте, любезнейший, а как же батюшка ваш Кузьма Афанасьевич? — изумился потенциальный партнёр. — Понимаю, возраст у него не юношеский, однако, надеюсь, старик не откажется занять должность главного наставника для будущего поколения пасечников.

— А вы знакомы с моим отцом? — в свою очередь изумился собеседник.

— Лично, увы, ещё не довелось. Но заочно наслышан и лелею мечту познакомиться.

— Вот как?

— Легенды о нём ходят не только у нас на Алтае, но даже в средней Азии и за океаном. Сам я, будучи в Штатах и Бразилии наблюдал в книгах по пчеловодству на ненашенских языках ссылки на изобретённые им и носящие его имя методы. Вот уж, поистине, великий человек, искренне преданный любимому делу! Мировая знаменитость в своих кругах!

Так лестно и одновременно так стыдно стало Кузьмичу, что папу его почитают даже за границей, а он.... В общем, дальше всё сложилось в семье Никитиных сказочно хорошо.

"А что же джинны?" — спросите вы. — "Выполнили оставшиеся два желания деда?"

"Выполнили!" — отвечу я. — "Только не два, а одно".

Довольный судьбой и растроганный до слёз действиями нимф старик захотел поделиться счастьем и с другими. Если красавицы мои правильно процитировали его фразу, в ответ на их запрос, он изрёк вот что:

"Вот теперь у меня точно всё есть. Ступайте лучше творить добро для тех, кто в нём нуждается боле моего".

Четверых джинири такой ответ не устроил, и они попросили конкретизировать. Тогда дед почесал затылок, потеребил синий чуб, да и свёз сундук на тачке на другой край деревни (теперь это снова было ему по силам!) к своему весьма давнему и весьма давно безногому товарищу — одинокому инвалиду войны Сидор Михалычу Засядько, который в последнее время что-то совсем уж зачах. Но об этом уже в следующей главе.

Глава 5 (14)

Решение сложной задачи поручайте ленивому сотруднику — он найдет более легкий путь.

(Закон Хлейда)

Одинокий одноногий ветеран в момент презентации ему моих "лягушонок в коробчонке" был, мягко говоря, укушанным в сопли. Или, как по такому случаю метко каламбурил про товарища Кузьма Афанасьевич: находился "в состоянии абсолютного нестояния". То бишь, помимо давнего нестабильного функционирования некоторых органов (о чём мужчине в его годы, признаться вроде бы уже и не грешно), Сидор Михалыч сейчас также (временно и исключительно по причине передозировки портвейна, самогона и прочих "благородных" напитков) не в силах был удерживать и всё остальное тело в устойчивом равновесии. Даже с костылями. Даже на карачках.