Чёрт! Этот неведомый некто знает о двойнике! Опасно, очень опасно! Но что ему нужно? Он не угрожает, не требует. Он предупредил о том, что меня полиция разыскивает. И тут обещает всё рассказать. Надо было на встречу прийти! Хоть и опасно, но игнорировать такое приглашение — ещё опаснее!
Тут прозвенел звонок с урока, и мой двойник сразу засуетился, стягивая с себя школьный пиджак.
— Так! Сейчас у вас тут опять будет заседать этот ваш клуб по пожиранию печенья под видом выпуска стенгазеты, так что я сваливаю!
— Штаны снимать не буду! — заявил я сразу. — Сюда в любой момент кто-нибудь ввалиться может!
— Да не успеем уже! Авось, и так не заметят! — отмахнулся спортсмен, кинул мне пиджак, и бросился удирать.
Я успел удивиться тому, что он не в окно вышел, а длинным путём пошёл — через коридор и лестницу вниз. Тут же я удивился этому своему удивлению, и попытался вспомнить, с каких пор мне кажется естественным в окно выходить. Едва я успел натянуть пиджак, в комнату ввалились наши: Антоха, Венька, и Алёна с Ксюшей.
У Алёны шея была затянута толстой и тугой медицинской повязкой, какой фиксируют переломы шеи.
— Алёна! Что с тобой случилось?! — воскликнул я.
Алёна сделала удивлённые глаза, потом осторожно приблизилась, внимательно меня рассмотрела, и даже мой лоб потрогала рукой, и сказала:
— Не волнуйся! Меня зовут Алёна. Тебя зовут Алексей. Скажи, сколько пальцев я показываю?
— Три, — подтвердил я очевидное.
— Правильно, амнезированный ты наш! Значит, мозг у тебя не сильно повреждён. Жить будешь!
— Тебе что, опять память отшибло? — хмыкнула Ксюша. — Может, купишь уже себе шлем? А, мотогонщик? Алёна с утра так ходит, и уже сто раз всем рассказала, что связки на шее потянула, пока новое платье мерила.
Ничего ж себе! Это как же надо извернуться? Это что же там за платье такое изуверское? Это как же здорово, что мне повезло мальчишкой уродиться! Скольких опасных для здоровья проблем счастливо избежал! Ненужно мучиться с длинными причёсками, укладывать чёлку перед каждым выходом из комнаты, шею ломать на примерках платья...
Алёна тем временем невозмутимо сняла с себя этот воротник, небрежно бросила его на подоконник, и принялась доставать из шкафа нашу стенгазету. Эй! А как же твоя шея?! Я покосился на Ксюшу — та внимательно следила за моей реакцией, поэтому я стоически сдержался.
Скажу сразу, что эта толстая повязка на шею была уловкой. Алёна в ней прятала... что бы вы думали? Видеорегистратор! Скрытая съёмка! Это она для фотоприложения к нашей стенгазете затеяла. Я же уже рассказывал, что учителя разрешили ей фотографировать в школе всё и всех в любое время урока. Но при явной съёмке люди под прицелом фотоаппарата резко менялись. Одни переставали кривляться, прекращали лупить друг друга учебниками, и принимали позы степенные, солидные и скучные. Другие — наоборот: принимались корчить рожи. Вот Алёна и придумала сделать скрытую съёмку. Вот кому в шпионы бы пойти! Ух, из Алёны бы такая Мата Хари получилась — у неё бы генералы с рук бы ели!
Бррр! Я помотал головой, разгоняя ненужные фантазии.
— Знаешь, по-моему, это какие-то законы нарушает, — сообщил я Алёне. — Закон о личной информации, и, кажется, прямой запрет даже есть на скрытую съёмку.
— Да? Тогда здорово, что я не доросла до возраста уголовной ответственности, правда?
Вообще-то мы с ней до уголовной ответственности уже вполне себе успешно доросли, но мне было жалко её так жестоко разочаровывать, и я промолчал. Только головой покачал многозначительно. А она подумала, и заявила:
— Ладно, расслабься! Буду открыто видеорегистратор носить! Ну да, поначалу все будут шарахаться, но быстро привыкнут, и перестанут внимание обращать! Это же школа!
— Да я и не напрягаюсь, — отмахнулся я. — Просто удивился, как ты до такого додумалась.
— Удачные моменты для снимка появляются так неожиданно, что камеру достать не успеешь! Вот и решила нацепить видеорегистратор — у него широкоугольный объектив, и памяти на сутки непрерывной съёмки. Здорово, правда? У папы из машины взяла.
— И он разрешил?
— Эм... тебе не скажу — ты слишком много законов знаешь!
— Зато у него амнезия часто случается, так что можешь говорить — он завтра уже не вспомнит! — встряла Ксюша, хрустя яблоком. — Яблоко хочешь? Спортсмен, а ты? Витамины! И для амнезии полезно!
Антоха взял гитару, уселся в угол, и принялся что-то брынчать. А Алёнка ему ценные указания давала. Это чего они задумали? Я решил не выказывать больше удивление, что бы не вызывать подозрений, и занялся склейкой нового макаронного монстра на пару с Венькой. Алёна легко всех нас убедила, что аппликация — это детский сад, и наш макаронный монстр должен быть в 3D.
Заголовок у нас тоже будет в 3D: мы взяли длинную бумажную ленту, и сложили её гармошкой, но не классической гармошкой, у которой профиль треугольниками, а так, что профиль вышел у нас — как грабли, как бесконечная 'ШШШ'. И написали три разных заголовка так, что если прямо смотришь — одно видишь, если смотришь слева — видишь другое, а справа — третье. Если мимо стенгазеты по коридору проходить, все три заголовка покажутся, плавно переливаясь один в другой.
Потом народу прибавилось, начали травить байки, смеяться, кидаться мятой бумагой, лепить друг другу усы и рожки из макарон. И всё это — не отрываясь от распития чая с печеньем.
Впрочем, работы у нас тоже прибавилось: наш главный редактор, Алёна, просмотрев подготовленные в субботу материалы, признала такую подачу материала слишком 'жёлтой', и мы опять всё переписали.
Теперь заметка про несчастного Горохова стала значительно скромнее, и ограничилась фактом того, что Горохов прикупил пачку сладкого завтрака, когда ходил в магазин за хлебом по просьбе матери. На этом примере заметка всего лишь раскрывала мировой заговор по управлению покупателями с помощью коварных приёмов нейро-маркетинга, и называлась: 'Горохов — жертва промывки мозгов!'. И никакого вопроса в конце, типа: 'Выживет ли теперь наш бедный Горохов?'.
Впрочем, этот вопрос там всё же появился — в четвёртой редакции. Да, и картинка, на которой Гороховские мозги монстр высасывал — тоже вернулась в номер.
Наконец, наш вождь радостно провозгласила, что стенгазета, которую мы все так долго творили, вполне готова появиться на свет, и что бы мы невзначай что-нибудь не помяли и не заляпали опять и снова, выгнала нас взашей — расходиться по домам. На прощание Алёнка объявила нам, что завтрашнее заседание редакции будет посвящено банкету — а уж праздничному, или траурному — покажет, дескать, реакция публики.
Я решил прогуляться, что бы привести в порядок растрёпанные чувства, и проверить, нет ли слежки. И прогулялся я в тот самый двор — к своему коту в гости. Стоило мне вспомнить о коте, как моё сердце замерло в предчувствии чего-то нехорошего.
Беда с котом
[вечер того же понедельника]
На заветной бетонной тумбе моего кота опять не было, и я решил пройтись по двору. Внимание моё привлёк возбуждённый гомон стайки детишек в дальнем конце двора. Четверо мальчишек от пяти до восьми лет увлечённо рассматривали что-то у себя под ногами, и горячо обсуждали. Пятачок земли, на котором они топтались, был условно ограждён красным переносным щитом с надписью 'Ремонтные работы', и длинными кусками ленты, натянутыми между щитом, деревом, и водосточной трубой. Только я задумался, не подойти ли посмотреть, что там они нашли, или искать своего кота дальше, как вдруг оттуда раздался громкий и жалобный кошачий плач! Я бросился туда.
Оказалось, детишки толпились вокруг открытого колодца канализации. Внизу, в черноте плескалась вода, и жалобно мявкал котёнок. Я рывком сбросил с себя школьный пиджак, и полез в колодец.
— Ты куда?! — закричали мне.
— Котёнка же спасать!
— Да он же заразный! — объяснили мне эти мелкие паразиты. — Он ничейный, дикий, и болеет чем-то! Мы решили, что бы он не мучился, его надо убить. Ударили кирпичом по голове, и скинули в колодец. А он не сдох ещё!
У меня в глазах потемнело. Сволочи! Мелкие мерзавцы! Пока котёнка вылавливал, я им всё что о них думал озвучил! Воды много, ничего не видно, какое-то хаотичное переплетение ржавых стальных прутьев, ржавые трубы, куда ногу поставить, за что зацепиться — не разобрать! И где тут кот, и как его достать — не понятно!
Вылез я оттуда мокрый, грязный, вонючий, расцарапанный и злой на этих юных живодёров, как собака! Первым делом котёнка осмотрел. Бедняжка дрожал всем тельцем и тихо плакал.
— Вот он! Он нам угрожал и ругался! — раздался писклявый голосок. Один из этих паразитов привёл, видать, своего старшего брата.
— Ты, значит, малышей обижаешь?! — зарычал на меня квадратный верзила, на голову меня выше, и корпуса на два шире. — Ах ты! — он грязно выматерился, и кинулся на меня с кулаками.
Прижимая правой рукой к себе бедного котёнка, я отскочил так, что бы между мной и этим Халком был провал в канализационный колодец. Если громила прыгнет через яму — я постараюсь его в эту яму уронить, и брошусь убегать. Если же этот человекообразный экскаватор двинет в обход ямы, я толкну ему под ноги щит с надписью 'ремонтные работы', и всё равно брошусь убегать. Если мне повезёт, я получу небольшую фору на старте, а там посмотрим, кто бегает быстрее.
Драться с ним я бы не стал, даже если бы мы были в одной весовой группе. А чего бы ради? Вряд ли таким образом можно кому-то прибавить ума. Или совести.
'Халк' глянул на яму, притормозил, подумал пару секунд, и двинул к красному щиту. Щит громила швырнул на дыру колодца, отнимая у меня надежду...
— Дай ему! — нетерпеливо завизжал злобный юный живодёр, подбадривая 'Халка' к активным боевым действиям. — И кота его убей!
Громила вдруг разом замер в движении, будто наткнулся на невидимую стену.
— Чего там про кота? — переспросил он, скосив взгляд на мелкого ябеду.
— Мы кота бродячего убивали! — с готовностью отрапортовал тот, — А этот нас разогнал, и кота отнял! Дай ему! Наваляй, что бы знал! И кота убей!
'Халк' внимательно глянул на моего котёнка, на секунду зависнув, потом буркнул мне:
— Прости, братан. Непонятка вышла.
Тут же этот человекообразный паровоз развернулся всем корпусом на месте, и двинул к юному живодёру.
Дожидаться, как там у них дело повернётся, я не стал, а подхватил свой школьный пиджак, и отправился с котом ветеринарную клинику искать.
— Ай! Ухо! Ухо! — донесся до меня визг юного живодёра.
Помнится, в моём мире в этом районе была одна ветеринарка где-то тут. Воняло от меня канализацией изрядно, и прохожие, у которых я пытался спросить про ветеринара, шарахались от меня в сторону, старательно делая при этом вид, будто меня нет. Просто пустое место на траектории их движения, которое воняет. На минуту мне даже показалось, будто я в Москву попал.
Вот что с ними такое? Видно же, что человек — то есть я — в беде! Мокрый, расцарапанный, с мокрым дрожащим котёнком. Неужели они думают, я вот так каждый день на прогулку выхожу? Как можно считаться человеком, и не испытать желания помочь, или хотя бы поинтересоваться, что случилось? Я же у них денег не прошу! Эти люди что, не ходили в школу, не учили теорию Дарвина, и не понимают, что вид обречён на вымирание, если каждый будет только за себя?
— Этот мир действительно надо спасать, — сказал я своему коту, вспомнив Алёнку с её идеей о спасении мира.
Спасла нас с котом маленькая девочка, красивая, словно куколка, с маленькой пушистой собачкой. Сначала эта пушистая собачка облаяла моего несчастного кота, потом девочка шикнула на неё, и та сразу же завиляла хвостом виновато.
— Пожалуйста, простите Леди Гри, — сказала девочка, — она ещё воспитывается, и обязательно будет уметь вести себя хорошо в обществе. Правда, Леди Гри?
Собачка тявкнула, и усерднее завиляла хвостом.
— Это ничего, — сказал я.
— А вы действительно собираетесь спасать мир? — поинтересовалась девочка, с сомнением меня оглядев.
— Уже спасаю, — подтвердил я, и присел перед девочкой на корточки, что бы показать ей котёнка: — Вот, сейчас доспасаю котёнка, и возьмусь за прочий мир!
— Ой, какой! — удивилась девочка, с любопытством разглядывая мокрого и дрожащего котёнка. — Он что, утонул?
— Его топили, вообще-то, — хмуро буркнул я, и тут же пожалел о сказанном, такой болью и печалью блеснули вдруг глаза красивой девочки.
— Это ничего! — поспешил я заявить, — Вот я его отмою, обсушу, накормлю — будет очень даже красивый котёнок! Будем с ним вместе мир спасать!
— А как это?
— А просто! Мир впитывает в себя добро и зло, как губка впитывает воду, и меняется. Хотя, нет. Не как губка воду, а как грядка принимает семена. Потом семена прорастают. Меняется будущее мира. Главное тут — понять, что в этом деле нет мелочей! Всё важно! Любое доброе зёрнышко. Вот, ты оделась красиво, люди смотрят на тебя, на симпатичную Леди Гри, и думают: — 'Мир всё же красивое место!' — и эти их мысли падают в мир добрыми семечками, и когда-нибудь в ближайшем будущем, как случай подвернётся, прорастут добрым поступком.
Девочка слушала меня, распахнув глаза. И меня понесло дальше:
— Даже когда ты просто про себя хорошо о мире думаешь — это уже добрая семечка! А когда злишься, завидуешь, или боишься — это чёрные семена гнили. А когда улыбаешься — это тоже добрая семечка. А самое верное дело — получать в школе хорошие оценки!
— Вы серьёзно? — недоверчиво переспросила она.
— Ну, конечно же, серьёзно! — с верой в голосе заявил я.
— А когда люди смотрят на Вас, это какая семечка?
Я представил, как выгляжу сейчас со стороны, и рассмеялся!
— Мы с тобой сейчас со стороны забавное представляем зрелище! Красавица и чумазое чудовище! Но я обещаю: обязательно отмоюсь и переоденусь! Как только спасу кота. Его надо срочно ветеринару показать!
— Здесь ветеринарная клиника есть недалеко! — девочка махнула рукой куда-то во дворы. — Мы с Леди Гри Вас проводим! Это же будет добрая семечка?
— Ещё бы! — обрадовался я. — Даже две: за меня и за котёнка!
— Мы с Леди Гри будем рады помочь, — улыбнулась девочка.
— Спасибо вам обеим за помощь! — поблагодарили мы с котёнком.
В ветеринарной клинике оказался очень добрый 'доктор Айболит'. Вот уж кто, наверное, горстями бросает светлые семена на весы Добра и Зла! Под клинику когда-то переделали бывшую квартиру, так что тут была ванная. Нас с котом обоих отмыли, высушили, коту проставили пару уколов, и промыли глаза каким-то раствором. Домой я вернулся уверенным в двух вещах: кота я не отдам, и этот мир стоит того, что бы его спасать!
Отца, на наше с котом счастье, дома не было — опять на работе до ночи занят, и заночует на работе. Но рано или поздно он кота увидит — это понятно. Надо что-то придумать — это очевидно. Но думать не хотелось наотрез. Хотелось завалиться на диван и забыться. Но, разумеется, такое счастье мне не светило — это я тоже хорошо понимал.
Встретил нас мой двойник:
— Цел? — взволнованно кинулся он ко мне, — Что стряслось? Что они сделали? И кто? Я такой вал эмоций от тебя по телепатии словил — с ног сшибало! Кинулся, уже было, тебя искать и спасать. Но сообразил, что если нас вместе увидят — будет хуже. А у тебя, если что, катар магический есть — отобьёшься. Ты точно цел? Руки, ноги, внутренние органы?
