— Взять их, — капитан храмовников, видимо, решил воспользоваться тем, что внимание магов было отвлечено на их мать. — Взять их немедленно!
Два или три храмовника успели сделать шаг вперед. Парню удалось поднять мать с земли. Руки чернобородого Гаррета ровно как и его сестры подернулись красноватым свечением, как при изготовке использования магии огня. И тут...
Внезапно земля зашаталась. По ней пошла глубокая трещина, разделившая почву между семьей Хоуков и наступавшими на них храмовниками. Старую женщину парень успел утянуть на свою строну до того, как все увеличивавшаяся трещина сделала невозможным пересечь ее даже в прыжке. Твердь под ногами тряслась все сильнее, и все шире становился провал в земле, уже напоминавший больше овраг. Овраг все ширился, проходя через всю деревню и исчезая где-то далеко за лагерем беженцев, отделяя одну половину Лотеринга от другой так, что чтобы перебраться через него, нужно было строить мост.
— Проклятые малефикары! — сквозь зубы выдохнул капитан. Он сумел удержаться на ногах, и теперь сверлил хватавшихся друг за друга магов яростным взглядом. — Вам не сойдёт это с рук, обещаю!
— Это не мы! — долетевший с противоположной стороны оврага голос девушки-мага был полон ужаса. — Никто из нас никогда не обладал такой огромной мощью! Это не малефикарум, это магия стихий! Кто-то воззвал к самой земле! О Создатель, да мы даже совместно...
— Молчи, Бетани, — голос чернобородого звучал не так спокойно, как обычно. Похоже, и на него свершившееся оказало сильное впечатление. — Уходим, пока они не опомнились. Карвер, помоги матушке. Шевелитесь живей.
Глядя, как семья магов, попеременно оглядываясь, быстро уходит в холмы, капитан бессильно скрежетал зубами. О том, чтобы отправить людей в обход оврага не было и речи. В округе могли быть другие стаи порождений тьмы, и рисковать воинами в таких условиях он не мог. В последний раз взглянув вслед отступникам, храмовник мотнул головой, давая своим людям знак к отступлению. Кусланд прислонился к одному из столбов деревенских ворот. Алистер сидел тут же, придерживая голову и плечи бледного до прозрачности Дайлена, и зажимая его колотую рану в боку. Амелл не шевелился и не стонал — он потерял сознание во время землетрясения. Алистер поднял глаза и несколько раз дернул головой.
— Если Морриган не сможет... сделать хоть что-нибудь... я не знаю, как... Создатель, надо же было вам оказаться без доспехов!
— Если сама Морриган вернется, — Айдан опустил голову вниз, рассматривая свое пробитое бедро. Стрелу он так и не вынул, опасаясь изойти кровью. — Я не знаю, куда она ушла. Но раз ее до сих пор нет...
Он умолк на полуслове, заметив взгляд Алистера, устремленный куда-то поверх его плеча. К ним торопились Бодан, его сын Сэндал и сестра Лелиана в дорожном платье, преобразившем ее. Надетый поверх рубашки кожаный нагрудник сидел, как влитой. Очевидно, что ношение такой одежды для рыжей жрицы было делом привычным.
— Вы живы! Хвала Создателю! Я так волновалась!
— Господин Страж! — гном поочередно посмотрел на каждого из уцелевших и, как всегда верно, обратился к Кусланду. — Господин Страж, лошадь уже запряжена. Давайте обработаем ваши раны и... покинем это место. На повозке найдется место для господина... эээ господина Дайлена и, быть может, даже и для вас. Мой мальчик, если нужно, пойдет пешком. Только нужно поторапливаться. Эти твари в любой момент вернутся!
Доводы Бодана были более чем справедливы. Совместными усилиями они уложили Дайлена на принесенный Лелианой плащ, после чего при помощи припадавшего на раненую ногу и сильно кривящегося Кусланда перетащили его в деревню, к собранной и изготовленной в дорогу повозке гномов.
— Погодите, я достану снадобья! — Лелиана полезла в свою дорожную сумку. Сумка послушницы, против ожиданий, была объемной, но не большой.
Морриган появилась как всегда незаметно и неожиданно. Оттолкнув с дороги замешкавшегося Алистера, она склонилась над бессознательным Дайленом. Видимо то, что она почувствовала в нем, встревожило лесную ведьму. Протерев ладони, Морриган провела кончиками пальцев по ране, быстро нагнулась, прикладываясь ухом к его обнаженной груди, и, уложив ладони на рассеченное место, прикрыла глаза. Временами она отнимала ладони, как будто что-то стряхивая, и снова прикладывала их. Это длилось недолго, но оказало видимые улучшения в состоянии бессознательного Стража. С лица Дайлена исчезла отливавшая зеленым бледность. Рана в его боку перестала кровоточить. Морриган несколько мгновений переводила дух, упираясь ладонями в колени. Затем повернулась к Айдану и занялась его бедром.
Они выступили спустя совсем короткое время. Дайлен так и не пришел в себя. Его вывозили в повозке гнома, как и мрачно кривившегося Айана. Рану Кусланда ведьма лишь наскоро зашептала от кровотечения и пробитая оружием тварей плоть по-прежнему причиняла ему сильную боль. Прочие выглядели встревоженными и подавленными, а гном Бодан еще и сильно напуганным. Появление порождений тьмы у самого Лотеринга гнетущим образом подействовало на всех. Задним умом Айан надеялся, что рано наступившие холода загонят порождений тьмы обратно под землю, быть может, даже до будущей весны. Но, похоже, архидемон мыслил иначе.
— Взгляните, господин, — сидевший на передке Бодан указал кнутом вперед. Повозка уже выкатывалась из деревни, и у самых ворот взглянувший в ту сторону Айан увидел большую железную клетку. В ней, привалившись к прутьям, стоял высокий крупный человек. Клетка была явно узкой и низкой для него, потому что стоял он, опустив голову и затылком упираясь в верхние прутья решетки. Пространства в клетке едва бы хватило, чтобы присесть, не говоря о том, чтобы лечь. Должно быть, человек сидел здесь уже достаточно долго. На это указывали очень многие признаки.
— Страж Айан, — Кусланд почувствовал прикосновение к своей руке. Сестра Лелиана поспешно отняла пальцы, но глаза ее оставались встревоженными и просительными. — Этот преступник здесь уже много дней. Преподобная приговорила его к смерти. Но... разве можно позволить порождениям тьмы исполнять ее приговор?
Повинуясь жесту Айана недовольный гном остановил повозку. Кусланд, морщась, выбрался из нее. В словах Лелианы была правда. Каков бы ни была вина преступника, оставление его на потеху тварям было худшим преступлением.
Опираясь на плечо Алистера, под взглядами своих спутников, он проковылял к самой клетке. Заключенный в ней человек поднял руку от локтя, на который опирался лбом. Нескольких мгновений потребовалось Кусланду, чтобы догадаться, кого он видел перед собой.
Из четырех рас, населявших Тедас, народ косситов был наиболее диким. Ростом выше и крупнее человека, серокожие варвары обитали далеко на северо-западе, в Пар Валене, откуда совершали набеги на соседние земли. Косситы исповедовали учение Кун, такое же дикое и бессмысленно жестокое, какими были они сами. Немногие могли противостоять их влиянию, и только граничившая с Пар Валеной империя Тевинтер сдерживала натиск косситов на протяжении веков, не давая ему распространяться на другие земли.
Благодаря своей силе и свирепости наемники из косситов ценились в любой части Тедаса. Однако в Ферелдене, лежавшем слишком далеко от Пар Валены, они почти не встречались. Тем удивительнее было видеть одного из них на самом юге, в Лотеринге.
Некоторое время Айан и заключенный в клетку коссит смотрели друг на друга. Потом последний тяжело вздохнул и выпрямился, насколько позволяли ему железные прутья.
— Ты ведь меня в плен не брал, — гулко пророкотал он, без стеснения разглядывая стоявшего перед ним Стража. — И мне нечем тебя позабавить, полукровка. Иди своей дорогой.
Айан выпустил плечо Алистера и утвердился на здоровой ноге. Выпрямившись, он мог, не задирая головы, смотреть в глаза рослому заключенному.
— Порождения тьмы скоро будут здесь. Мы только что дали им бой на юге деревни. Они ушли, но ненадолго.
— Да? — коссит неприятно усмехнулся потрескавшимися губами. — И что же?
— Деревенские говорили — убил он целую семью, — подала голос Морриган, как и другие прислушивавшаяся к разговору. — Детенышей не пощадил.
— Это правда? — поморщился Алистер. Коссит облокотился на прутья плечом и сложил руки на груди. Вопрос белобрысого Стража он оставил без ответа.
— Я открою клетку, — Айан изучающе глядел на заключенного, однако понять что-то по его глазам не мог. — Пойдешь с нами в Редклиф. Там я передам тебя властям.
— Если хочешь моей смерти, полукровка, — также оглядев его с ног до головы, глухо проговорил коссит, вытирая лоб рукавом, — не обязательно тащить меня так далеко. Ты знаешь, что в Редклифе меня казнят. Можно закончить это здесь и сейчас.
— Почему он называет тебя полукровкой? — поинтересовался Алистер, тоже не сводя глаз с коссита. — Что это значит?
Кусланд дернул плечами.
— Айан! — сестра Лелиана была уже рядом, примирительно трогая его локоть. — Даже самые ужасные преступники имеют право на раскаяние и помилование... если, конечно, он раскаивается в том, что сделал.
Кусланд еще раз оценивающе оглядел мощную фигуру коссита. Тот молчал, по-прежнему сохраняя невозмутимо-пренебрежительный вид.
— Если бы у тебя была возможность искупить то, что ты делал, ты бы воспользовался ею?
В оранжевых глазах заключенного мелькнула тень интереса — впервые за весь разговор. Впрочем, никак иначе он его не показал.
— Смерть станет для меня искуплением.
— Смерть не единственный выход.
Коссит поднял брови.
— Быть может. Что ты предлагаешь, полукровка?
Айан, морщась, шагнул ближе.
— Для начала перестань называть меня полукровкой. Я — Командор Серых Стражей Ферелдена Айан. После битвы при Остагаре Стражей осталось всего трое на весь Ферелден, двое из которых ранены. Нам нужны союзники. Помоги остановить Мор. Что может быть благороднее?
— Значит ты — Серый Страж, — не было похоже, чтобы коссит проникся большим уважением к Айану после его признания. — До моего народа доходили легенды о силе и умениях Серых Стражей. Впрочем, не каждая легенда обязана быть правдой.
— Ты пойдешь со мной? — уже жалея о том, что вообще заговорил с ним, переспросил Кусланд. Его пробитое бедро болело. Присесть куда-нибудь хотелось все сильнее.
— До тех пор, пока ты сражаешься с Мором, Страж, — заключенный склонил крупную голову.
— Алистер, — Кусланд мотнул головой. Сын Мэрика подошел к клетке, и, поддев кинжалом, своротил замок. Коссит шагнул наружу, расправляя плечи, и сразу делаясь выше и Алистера, и даже стремительно мокревшего лбом от боли Айана.
— Зови меня Стен, — слегка склонив голову, сказал он.
Часть 1 — 29.
Дайлен Амелл пришел в себя к вечеру следующего дня. Во время коротких привалов Морриган не отходила от него ни на шаг, меняя перевязки и без нужды гоняя безотказного Алистера. На раны Кусланда внимания она не обращала вовсе, на чем тот и не настаивал. Своим бедром он занимался сам, при участии сестры Лелианы. С большим удовольствием он воспользовался бы помощью Алистера, но лесная ведьма не отпускала того от себя.
Темноволосый Страж открыл глаза, когда сидевший на передке гном все чаще привставал, высматривая среди высоких лесистых холмов подходящее место для ночлега. Некоторое время Дайлен смотрел вверх, и проплывавшее над ним хмурое вечернее небо отражалось в его темных глазах. Потом, словно очнувшись, он бросил взгляд по сторонам и, увидев сидевшего рядом с ним в нагруднике, но без поножей Кусланда, который осторожно перекладывал перебинтованную ногу, заметно успокоился.
— Который теперь день? — просипел он, тщетно пытаясь смазать слюной пересохшее горло.
— Второй с тех пор, как мы покинули Лотеринг, — Айан склонился над товарищем и, пощупав его лоб, с облегчением отметил, что тот не потеет. — Дня через четыре будем в Редклифе, эрлинге Эамона.
Дайлен кивнул, прикрывая глаза.
— Значит, мы покинули Лотеринг два дня назад.
— Верно.
— А порождения тьмы?
— С ними удалось совладать при помощи отступников. Не думал, что маги способны на такое, — Кусланд обернулся на идущую за повозкой Морриган и понизил голос. — Нынешние маги редко могут больше, чем просто фокусы. А эти раскололи землю силой мысли. Храмовники так и не смогли до них добраться. Жаль, что не удалось привлечь их на свою сторону.
Дайлен вновь открыл глаза. На его губах появилась горькая усмешка.
— Серые Стражи верят в то, что любые средства хорошо для достижения цели, — медленно проговорил он, поминутно сглатывая и трогая перебинтованный бок. — Поэтому тебе я могу сказать открыто то, о чем думаю. Весь Тедас многое теряет от обычая усмирять любых хоть сколько-нибудь сильных магов, за исключением только "фокусников". Я застал начало расправы тех отступников над порождениями тьмы. Если бы хотя бы десяток настолько сильных магов под Остагар, мы бы выиграли битву малой кровью.
Кусланд усмехнулся.
— Как чувствуешь ты себя, друг?
Дейлен посмотрел вниз, на свою перевязку.
— Бывало и хуже. Но не часто, — он еще раз потрогал бинты. — Кто меня лечит? Морриган? Она ведь тоже отступница. Но если бы ее не было с нами, я уже отправился к праотцам. Ферелден бы лишился еще одного Серого.
Айан еще раз обернулся на Морриган и, поймав ее тяжелый взгляд, поспешил отвести глаза.
— Ты, похоже, благоволишь к отступникам, — нарочито небрежно бросил он, разглядывая проплывавшие холмы вдалеке. — Знал кого-то из них?
Дайлен повел плечами, пытаясь без вреда для раны сменить положение на затекшей спине.
— Знал одного, — он снова обратил взгляд к небу, потому что ворочать головой ему было неудобно. — Он заставил меня посмотреть на мир его глазами. Магов ненавидят и боятся, а они просто хотят жить, как все другие. Без страха, без преследований со стороны храмовников, без заключения в тюрьмах Круга. Многие считают магию даром и завидуют рожденным в тесной связи с Тенью. Но сами маги в большинстве своем считают этот пресловутый дар проклятьем. — Он снова взглянул на Кусланда. — К слову, что ты сам думаешь о них?
— О них? Ты говоришь о магах?
— О магах и об отступниках тоже.
— Колдовство! — неожиданно решил поддержать разговор сын Бодана, полоумный Сэндал. Он шел рядом с повозкой, и, слышал, как видно, все то, о чем они говорили.
— Магам нельзя доверять, — подал голос идущий с другой стороны от повозки Алистер. Сын Мэрика выглядел задёрганным и то и дело кидал пугливые взгляды в сторону мрачной, как нависшие над долиной тучи, Морриган. — В любой миг они могу сделаться добычей демона и тогда...
— В тебе говорит бывший храмовник, — поморщился Амелл. Несмотря на тряску повозки он пытался сесть, и, в конце концов, ему это удалось. — Маги в большинстве своем не глупы, и обращаются к магии крови только в самом крайнем случае. К примеру, если что-то угрожает их... их жизни. Никакая другая магия не притягивает к ним демонов.
— Демоны могут вселиться в тело мага во сне, — упрямо качнул головой Алистер, бросая еще один взгляд в сторону приотставшей ведьмы.
