Безграничье. Тайна пророчества

Наташа понимала, что должна что-то сказать в ответ, но слова застряли в горле, а глаза невольно отыскали Нуару. Создавалось впечатление, что дочь императрицы и Фэналин остались в комнате одни. Бывшие подруги видели только друг друга, но в их глазах не было и намека на радость, губы не раскрылись в улыбках.

Нуары выглядела очень уставшей, ей было нелегко бередить прошлые обиды. С каждым мгновением ее взгляд становился все более тусклым, пока совсем не угас и она будто превратилась в восковую статую.

Фэналин же напротив была полна сил и уверенности. Наташе даже показалось, что мысли и чувства подруги обрели невидимое тело, которое устремилось к дочери императрицы и даже коснулось ее своим теплым белым крылом. Но в этот миг Нуара отвернулась, и ни Фэналин, ни Наташа, не могли знать умышленно это или случайно. Юная баронесса разочарованно вздохнула, но прошло мгновение, и она вновь обрела уверенный и гордый вид, словно ничего и не случилось.

Посмотрев на императрицу, Фэналин склонилась в поклоне, выставив перед собой руки, которые сложила ладонь на ладонь. В Эйвелисе этот жест означал преклонение перед правителем, где верхняя ладонь — император, императрица, а нижняя, разумеется, подданный.

— Добрый вечер, — голос Фэналин прозвучал спокойно и с достоинством.

— Присаживайтесь, пожалуйста, дорогие, — плавным жестом Одана указала им на места возле Санмы. — Но где...

Только сейчас императрица увидела, что рядом с ней стоит, склоненная в поклоне, Стора и, прервав речь, обернулась к служанке. Наклонившись к императрице, девушка что-то тихо проговорила, видимо объясняя отсутствие третьей избранной. Фэналин и Наташа пристально следили за Оданой, но выражение ее лица совершенно не изменилось. Коротко кивнув, императрица отпустила служанку и снова посмотрела на Наташу и Фэналин, уже успевших занять свои места.

— Прошу меня простить, что я без "Плачущей Шаргории". У меня просто нет этой броши. Но я приношу свои соболезнования и понимаю, какое это горе, — немного дрожащим голосом произнесла Наташа.

Присутствие Санмы действовало на нее успокаивающе. Пока что, только они с Фэналин были ее поддержкой, а первая волшебница к тому же, пусть и косвенно, но связывала девушку с родным миром, домом, семьей и потому Наташа почти ощущала за своими плечами тени родителей и брата с сестренкой.

Вспоминая своих родных, девушка сумела немного справиться со страхом, что вызывали в ней подозрительные взгляды императорской семьи. Они еще слишком мало знали о Наташе, чтобы доверять. Понимая это, девушка попыталась усмирить обиду, но все равно было нелегко.

— Большое спасибо, — проговорила императрица и переглянулась с дочерью. Только они вдвоем могли понять друг друга, но окружающим и не нужно было лезть в их души, чтобы знать, что слова Наташи вызвали новую волну скорби за супругом и отцом. — Все хорошо. Вы не должны извиняться. Вы не знаете наших обычаев и не обязаны их выполнять.

— К тому же не "Плачущая Шаргория", а сам волшебник скорбит за усопшим. Это печаль в сердце, а не в броши, — добавила дэрати Инад, посмотрев на Наташу, и девушка испытала что-то сродни благоговению перед ее величием, окружающим старую волшебницу невидимым, но осязаемым ореолом.

— Да, вы правы.

— Нари Одана, я думаю, мы можем приступать к ужину. Больше нам ждать некого? — скорее утверждала, чем спрашивала дэрати Инад, наверное, тоже догадавшись, что третья избранная не пожелала явиться на ужин.

— Да, — кивнула Одана и что-то тихо шепнула.

В тот же миг на прелестном убранстве стола появились изящные бокалы нежно-голубого хрусталя, по одному на каждого волшебника. После чего в трапезный зал, через высокую арку, влетело три больших позолоченных кувшина. Правда, больше они походили на птиц: открытые клювики-носики, по бокам горели сапфировые глаза, и чудилось, точно это небольшие крылья несут хозяев к столу, а не магия. Когда бокалы до краев наполнились красным вином, кувшины заняли свои места на небольшом передвижном столике, готовые в любой момент вновь долить пьянящего напитка.

Императрица взяла в руку бокал, а за ней и все остальные волшебники.

— Пусть это сладкое вино согреет наши души, — произнесла она и, несмотря на все старания, голос надломился, но взгляд остался, как и прежде, спокоен и тверд.

Фэналин осторожно пригубила вино, одновременно наблюдая за Нуарой, и с горечью отметила, как одинокая слеза скользнула по щеке подруги. Сладковато-кислая жидкость обожгла горло, и баронесса едва не поперхнулась. Показалось, что вино горче желчи, настолько ранило девушку увиденное.

Фэналин перевела взгляд на Наташу и на этот раз таки поперхнулась, но уже от смеха, настолько забавно та выглядела. Вне сомнения, вино не пришлось ей по вкусу, и девушка с большим усилием заставила себя проглотить противную жидкость, что впоследствии и отобразилось на лице.

— Тларит Наташа, неужели вам не понравилось лоринское вино? — спросил насмешливый голос и обе девушки замерли. — Лорин — город на юге Сирза. Его вина славятся на все Безграничье.

Наташа медленно подняла глаза от бокала и встретила ироническую усмешку одного из близнецов. Его брат, отличающийся только более светлым оттенком волос, как бы подтверждая существующую между ними разницу, добродушно улыбнулся, хотя все равно с интересом ожидал ее ответ.

— Извините, но да, — едва сдержавшись от желания скорчить рожицу, сказала Наташа, почувствовав раздражение. Она терпеть не могла, когда над ней посмеивались и особенно если условия были неравны. — Вкус очень странный и к тому же я не люблю сладкое. И еще специи. Наверное, мне просто непривычно.

— Надеюсь, хотя бы наши блюда придутся вам по вкусу, — тем же насмешливым голосом пожелал юноша.

Наташа отложила бокал:

— Простите, но я не имела чести слышать ваше имя.

— Гроу Од. К вашим услугам.

Девушка кивнула:

— Вы очень добры.

Несомненно, поняв истинное значение ее слов, Од с улыбкой кивнул, но больше ничего не сказал, за что Наташа была ему "благодарна".

Некоторое время все просто молча ужинали, тихо постукивая столовыми приборами, и были заняты только собой. Но так только казалось. На самом деле все тайно наблюдали друг за другом, украдкой перекидываясь взглядами.

Редкие улыбки Ода хоть немного разгоняли гнетущую атмосферу в трапезном зале, и Фэналин не заметила, как стала пристально за ним наблюдать, в то время как молодой волшебник почти не спускал глаз с Наташи. Девушка никак не могла понять: интересуется юноша подругой только из любопытства и от чего-то большего. Хотя Од?.. Хм...

От Наташи тоже не укрылось внимание юноши, из-за чего та постоянно находилась в напряжении, со злостью осознав, что невольно контролирует себя, боясь вызвать новую насмешку волшебника.

— Нари Одана, гроу Рау Ишант правда собрался оставить место представителя Эйвелиса в совете высших магов? — внезапно спросила Санма, несколько напугав окружающих, многие даже вздрогнули, как будто пробудившись ото сна.

— Что? — переспросила императрица, отложив вилку, которую до этого сжимала в руке, совсем не притрагиваясь к аппетитному вареному картофелю, начиненному сладким перцем и неизвестным Наташе овощем, отдаленно напоминающим манго. Фэналин обозвала его уаштрой, тихо пояснив, что этот овощ растет только на юге страны.

Санма так посмотрела на Одану, что Фэналин показалось, она сейчас заплачет, но затем женщина заговорила, и голос прозвучал безмятежно и спокойно:

— Я спрашивала о гроу Рау. Неужели он не хочет больше быть высшим магом? Именно сейчас, когда нам нужны все силы Эйвелиса?

— Да, это правда, — пригубила императрица вишневого сока и бросила короткий взгляд на Фэналин. Наверное, желая увидеть, как девушка воспринимает этот разговор, ведь ее отец в недалеком прошлом оставил совет высших магов из-за смерти жены. Фэналин попыталась выглядеть равнодушной, и тогда императрица в подтверждение своих слов кивнула.

— Но почему? — удивилась Риаза, осторожно промокнув губы салфеткой.

— Он объясняет это тем, что слишком стар и не может справляться с обязанностями высшего мага. Да и занял это место гроу Рау временно... кхм... Форатей сегодня прислал мне письмо с просьбой, как можно скорее решить, кто заменит Рау Ишанта.

— И есть ли кандидаты? — поинтересовался Кред, прожевав кусочек печеной утки.

— Пока что не могу сказать. Я не знаю, кто достоин такого высокого поста и главное, кто сможет справиться с обязанностями высшего мага. Наусто Алидер давно пытается добиться этого места, но мой супруг никогда не верил в его искренность, и я боюсь идти на риск. Особенно сейчас, когда страна находится в таком шатком положении.

Фэналин прекрасно поняла, что хотела сказать императрица, когда упомянула, что гроу Рау занял место высшего мага временно. Несомненно, она едва не проговорилась о том, что старый волшебник вынужденно занял место представителя Эйвелиса, от которого отказался ее отец, чем вызвал страшный гнев, но впоследствии все же понимание у императора Мэдвиса, великодушно простившего вдовца с разбитым сердцем.

— Нет. Только не Наусто, — отмахнулся Кред. — Он известен своими темными делишками еще с Рекуса Магии, где мне довелось с ним учиться. До сих пор помню, как Наусто наложил заклинание на учителя Арталиса и тот сломал обе ноги, когда шел к геликусу с жалобой на него. Икрат Арталис был очень стар и зелья едва восстановили его, старику пришлось долго мучиться. А Наусто лишь посмеивался. Икрат Арталис думал, что сам виноват в случившемся, а если и догадывался, что по-настоящему послужило причиной несчастья, то молчал, боясь отца Наусто — между прочим, одного из лучших друзей императора Фарпа.

— Между прочим, я предупреждала Фарпа, что не следует доверять этому мерзкому Гарру Алистеру, — фыркнув, заметила дэрати Инад и самодовольно оглядела сидящих за столом.

Кред, как и некоторые из членов семьи, тихо рассмеялся и вновь проговорил:

— Ни на миг не сомневался в вас, дорогая тетушка. Но каюсь, я не на много лучше, чем Наусто, ведь, как и остальные, знавшие кто виноват на самом деле, промолчал. Но я никогда не был предателем, что вам прекрасно известно, — мужчина улыбнулся, наверное, рассчитывая рассмешить своих родных, знающих, что он имел в виду, но эти слова напомнило им кое о чем ином и вместо ожидаемых улыбок, глаза присутствующих померкли. Волшебник мрачно опустил голову.

— Кред, следи за своими речами, — поджала губы дэрати Инад.

Фэналин и Наташе показалось, что племянник ответит несправедливо отчитавшей его тете, но Кред промолчал, хотя в его взгляде и сверкнул протест. Плама побледнела и быстрым жестом руки сжала запястье матери, наверное, умоляя сдержать свой нрав, и так же быстро отпустила.

Снова вернулись молчание и невероятный холод, проникающий в душу.

— Ты прав, Кред, — наконец, сказала Одана. — Поэтому я даже подумывала о том, чтобы попросить нашу дорогую Санму заменить гроу Рау.

— Что?! — громко вскрикнула шокированная женщина, перепугав сидевшую рядом Андиат, которая поперхнулась соком. — Ой, извини, Андиат. Я не хотела.

— Ничего, — кивнула откашливающаяся волшебница.

— Нари Одана, прошу вас повторить свои слова.

Императрица не смогла сдержать улыбку, увидев это комическое зрелище:

— Я хотела тебя попросить стать нашим представителем. Ты же когда-то мечтала об этом. А сейчас, мне нужна твоя помощь и кроме тебя я больше никому не могу так доверять. Знаю, что ты справишься.

— Нет, повелительница. Прошу меня простить, но вы ошибаетесь. Я не могу. Одно дело мечта и совсем другое — воплощение ее в жизнь. Я не подхожу для этого.

Императрица хотела сказать, что как-раз-то все наоборот и ошибается Санма, но промолчала. Она слышала категоричность в ее голосе и знала, что сейчас не сможет переубедить подругу. Да и к тому же, подобным разговорам не место на семейном ужине, особенно, когда на нем присутствуют избранные.

"Почему она не пришла?" — пронеслось в мыслях волшебницы, а глаза остановились на пустом стуле возле Фэналин.

— Хорошо, не будем сейчас об этом, — согласилась императрица. — Ты должна сама решить.

— Я уже решила.

Дэрати Инад хмуро посмотрела на Санму, вероятно, недовольная ее не совсем вежливым ответом, но ничего не сказала, каким-то удивительным образом сдержав свой характер. Наташа догадалась, что причиной тому была вздрагивающая фигурка Нуары, застывшая по соседству. Когда взгляд дэрати Инад остановился на ней, старая женщина тут же как-то сникла, растеряв надменность.

"Когда уже закончиться этот ужин, — подумала Наташа, вновь ловя на себя назойливый взгляд Ода. — Сколько можно смотреть?! Самодовольный нахал! Ему вообще все равно, что вокруг происходит? Наверное, унаследовал характер дэрати Инад, только удвоенный и, по-моему, совершенно лишенный чувства приличия!"

Девушка чувствовала себя неспокойно и неловко под пристальным взглядом Ода. Несомненно, она понравилась ему, по-крайней мере, так Наташа чувствовала, но это совершенно не радовало. Она еще ни разу не встречала, чтобы к симпатии примешивалась насмешка. Это уж как-то слишком! Но что еще больше раздражало девушку, так это неоспоримый факт, что и Од понравился ей, что просто было сродни предательству самой себя. Совсем обезумела! Как такой насмешник может нравится?! Особенно теперь, когда все так сложно.

— Можно подавать десерт, — прервал ее мысли приказ императрицы, и девушка отчетливо услышала в нем облегчение, будто не только ей одной хотелось поскорее покончить с этим ужином и оказаться подальше от всего.

Кушанья послушно заполонили стол, радуя глаз всевозможными фруктами и сладостями, после чего в зал влетел огромным серебряный поднос и, важно покачиваясь, занял центральное место.

— Это блюдо слуги приготовили специально для тр... для вас, девушки, — проговорила Одана и с натянутой улыбкой дважды хлопнула в ладони.

В то же мгновение со всех углов зала начали слетаться непонятно откуда появляющиеся шоколадные птицы. Опускаясь на серебряный поднос, они образовывали пирамиду, вершиной которой по праву стал великолепный павлин.

— Как красиво! — не сдержала восхищения Наташа и тут же поймала очередной насмешливый взгляд Ода. Она взывающее вскинула бровь: — Прошу меня простить, гроу Од, но неужели я сказала что-то смешное?

— Нет, — совершенно не смутился юноша и еще сильнее заулыбался: — Просто вы так необычно реагируете на простые вещи, — ответил он, пропустив мимо ушей, будто бы и не относящееся к нему покашливание дэрати Инад.

— Думаю, окажись вы в моем мире, то ваше удивление, а где-то и восхищение, было бы не меньшим.

— Возможно, наступит такой час и окажусь. — пробормотал Од задумчиво.

— Угощайтесь, — подвела императрица черту пикировке Наташи и молодого волшебника.

— Извините, но мне что-то не хочется больше есть, — вдруг сказала Нуара и поспешно поднялась со своего места. — Надеюсь, вы простите меня и не сочтете дурным тоном, если я покину вас. Я немного устала.