Бродяжка голубых кровей

Выговорив все это скороговоркой, разбойник откинул полог шатра и исчез в ночи. Растерянная, я подобрала с земли платье. Больше никакой одежды там у меня не было: нехитрый скарб невесты положено было перенести в жилище супруга только на следующий день. Надев свадебный наряд, на негнущихся ногах, робея, обошла спальное место, глядя на него так, будто передо мной шипящий извивающийся клубок змей, а не уютное супружеское ложе. Под изголовьем Свермир держал пару ножей и короткий меч в простых деревянных ножнах, обернутых кожей, без надписей или символов. Почему-то я совсем не удивилась тому, что увидела. Свермир всегда походил на натянутую до предела тетиву, будто в любое мгновение ждал, что кто-то из врагов придет свести с ним счеты.

Быть может, это и есть часть его истории? Кусочек прошлого, которым он не хочет делиться ни с кем, даже с Джуффери. Как же мне хотелось разгадать его тайну...

Схватив меч, я поспешила наружу.

От веселья не осталось и следа. Мужчины суетились, тушили костры, на ходу хватали оружие. Женщины уводили подальше от суматохи раскапризничавшихся детей. Я метнулась к бараку, где царил хаос такой же, как и снаружи. Впотьмах добралась до своего спального места, наощупь нашла стоявшие рядом с ним сапоги — не босиком же бежать! — и рванула обратно. Не сбавляя шага, застегнула ремень с ножнами.

Такого у нас еще не было. Если и появлялся поодаль безобидный странник, в его же интересах было обойти нас стороной. Мы даже внимания на него не обращали. Он нас не трогает, а мы — его. Взять-то с него все равно нечего. О любой мало-мальской опасности, грозившей своре, мы узнавали заранее. Вокруг лагеря всегда находились разведчики, охранявшие наш покой. И тогда Свермир давал приказ сворачивать лагерь. Но и в такие моменты я не припомню паники и ужаса в глазах людей. Мы спокойно собирали вещи, разбирали хижины, бараки и шатры на доски и тихо уходили. Если кто и заявлялся потом на место нашего пребывания, то находил лишь вытоптанную поляну.

Должно было случиться что-то действительно страшное.

Я остановилась, глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Если в наши двери постучалась беда, нужно оказать ей достойный прием.

* * *

Свермир стоял точно на том месте, где мы сидели с ним во время празднования нашей свадьбы, и четко и громко отдавал указания. Глядя на разбитый и едва ли исправный компас, он указывал направления. Со всех сторон его обступили мужчины и женщины своры. Все были вооружены. Не задавая лишних вопросов, люди немедленно уходили, и задание получал следующий. Валрику предстояло отправиться к камню друидов — на север от лагеря, братья Альфин и Ниваль должны были незаметно пробраться в самую чащу леса и там разделиться. Должно быть, это предстояло близнецам сделать впервые в жизни.

Некоторое время я стояла и молча наблюдала за происходящим, но в конце концов не сдержалась.

— Может кто-нибудь объяснить, что стряслось? — выпалила я. — Чужаки... сколько их? Они идут сюда? Они пришли, чтобы причинить нам вред?

Свермир повернулся и, едва взглянув в мою сторону, вновь обратил свое внимание на собравшихся вокруг. На меня смотрели с осуждением. Во взглядах так и читалось, мол, что, думаешь, стала женой главаря, можешь запросто влезать в мужские разговоры? Но я не устыдилась ничуть. Меня это разозлило.

— Свермир,— настойчиво окликнула я мужа.

Едва сдерживаясь, он посмотрел на меня испепеляюще. Я не испугалась и не отступила.

— Объясни...

— Позже, Вилька.

— Нет, сейчас!

Свермир хотел отвернуться, но я поймала его за руку.

— Люди в панике, Свермир, они должны знать...

— Вот и успокой их! — рявкнул муж раздраженно. — Теперь это твоя забота!

Разбойник навис надо мной, и я невольно отступила назад, опасаясь попасть под волну его гнева. С одной стороны, я понимала, что он прав: удостоилась чести стать женой главаря, хоть и против воли, будь добра взять на себя теперь и часть его обязанностей. Но с другой... какого лешего?

— Скажи, пусть собираются и идут к морю, — сказал разбойник уже спокойнее. — Не оглядываясь.

— А я? — я не узнала своего голоса.

Свермир смерил меня взглядом и нахмурился еще сильнее, отчего на лбу прибавилось морщин.

— Пойдешь с ними. Поведешь их в Бирюзовую бухту.

— Я понятия не имею, где это.

— Лиро поможет. Он знает те места.

— Но Свермир...

— Я все сказал. Выполняй.

Стиснув зубы, я повернулась к мужу, уже не обращавшему на меня внимания, спиной и зашагала к бараку. Смысл его слов дошел до меня только на полпути. Тогда страх завладел и мной. Свермир бы никогда не отослал свору, будь он уверен, что опасность минует.

Внезапно краем глаза я заметила, что на меня несется маленькое белое пятно — дочь Джуффери, Карла, милая четырехлетняя девчушка, точная копия матери. Подлетев ко мне, она намертво вцепилась в юбку, щедро орошая ее слезами. Мне не было жаль ткани, но разжать крохотные кулачки не удалось, и я не в состоянии была сделать хоть шаг. Успокаивать девочку, когда даже взрослые вопили от ужаса, не представлялось возможным. Пришлось подхватить ревущего белугой ребенка на руки и прижать его к себе. Только тогда Карла оставила в покое юбку и обхватила мою шею, уткнувшись мокрым личиком в плечо. Через мгновение мы уже вместе спешили к бараку искать ее маму, которая так не вовремя куда-то подевалась.

Когда я толкнула шаткую дверь, мне стало дурно. Смрад стоял такой, что хоть топор вешай. Пахло потом, нестиранными тряпками и страхом. Кричащие друг на друга женщины, визжащие дети, стонущие на лежанках старики... Это походило на кошмар наяву. Карла вновь начала капризничать, но тут откуда ни возьмись выплыла Джуффери, и, поблагодарив меня одним лишь кивком, забрала ребенка. Я почувствовала невероятное облегчение оттого, что мне не придется нести ответственность в этом хаосе еще и за беспомощного маленького человечка.

Вздохнув, я собралась с духом. Нужно было решиться. Сунув пальцы в рот, я громко свистнула. Стало значительно тише. Ко мне обратились десятки недовольных и до смерти напуганных лиц.

И в этот момент я испугалась. Я никогда не умела управлять людьми и никогда к этому не стремилась. Во рту у меня пересохло. Сглотнув, я попятилась к двери, но на полпути меня остановила Джуффери. Она ничего не сказала, но по ее взгляду я поняла совершенно точно: я не имею права на слабость. Не сейчас.

— Что происходит? Почему нам ничего не говорят? — выкрикнула Марта, одна из наших кухарок, баба склочная, но добрая и отзывчивая.

Как-то раз меня подкосила мерзкая простуда, так она мне еду таскала, самые вкусные кусочки оставляла. Говорила, что мне нужно набираться сил и больше есть. И неслучайно — болезнь меня тогда едва ли не до костей высасывала.

— Нам сказали только собрать вещи и уходить, — робко пискнул дед Мерей, который давно не мог даже встать без чужой помощи. — А как же наши дома? Ценности? Разве унесешь это все с собой?..

— Нашел время! — осадила его Марта. — Тут себя бы унести! Тебе-то уж точно надо об этом беспокоиться!

Вновь поднялся шум и я, совладав с дрожью в коленях, снова свистнула.

— Не теряйте время на склоки, — сказала я в абсолютной тишине. — С собой — самое необходимое. Возьмите теплые вещи. Оденьте и успокойте детей. И, что бы ни случилось, держитесь вместе. Все... все будет хорошо. Не бойтесь. Свермир защитит нас.

Я вышла из барака и схватилась за голову, приводя мысли в порядок. Как можно внушить людям, что они в безопасности, если сама умираешь от страха? Но кого они послушают, если не меня, жену главы общины?

Я оперлась о стену, почувствовав внезапно накатившую слабость. В ушах зазвенело, и я не услышала почти беззвучных шагов... Грубая рука внезапно рванула за волосы и силой запрокинула голову. Второй рукой неизвестный прижал к моему лицу влажную тряпку. Не понимая, что происходит, я хотела закричать, но с удивлением обнаружила, что не могу этого сделать. Все поплыло перед глазами, и прежде, чем потерять сознание, я услышала:

— Вы еще скажете мне 'спасибо', милая леди...

* * *

Моя голова разрывалась от невыносимой боли. Мне казалось, я то проваливалась куда-то, теряя возможность дышать, то всплывала на поверхность за глотком воздуха, обжигавшим легкие. Облегчение и боль сменяли друг друга.

Сознание приходило постепенно, шаг за шагом, мысль за мыслью, чувство за чувством. И первым вернулся слух.

— Все будет хорошо. Не бойтесь, милая леди. Вам больше ничего не грозит... — шептал обманчиво-ласковый голос у самого моего уха.

Это что, сон? Пошевелившись, ощутила, как врезались в запястья путы, которыми были связаны руки. Весьма ощутимая боль заставила меня смириться с тем, что все происходит наяву. Языком, к своему неудовольствию, нащупала кляп.

Я открыла глаза и увидела перед собой знакомое лицо. Вот только откуда мне был известен этот человек, не сразу удалось вспомнить.

Высокие скулы, мужественный подбородок, скарабей на запястье. Способность ясно мыслить вернулась мгновенно, картина все еще была расплывчатой, но я все равно узнала его. При первой нашей встрече он висел на дереве в чаще леса. Теперь же этот довольно приятный внешне мужчина сидел возле меня на корточках и смотрел, ухмыляясь, с видом победителя. В нем не осталось и следа той неуверенности. И отчего-то этот неудачник мне совсем не нравился.

Нет, он был вежлив, обходителен, рассказывал, что ему и его друзьям удалось поймать разбойничью банду, за которой гонялись больше пяти лет деньшовские власти. А я, благородная леди, по чудовищной ошибке попавшая в столь отвратительную компанию, стала жертвой отбросов и омерзительного человека, возглавлявшего их. И теперь я должна целовать руки своему доблестному избавителю.

Бросив взгляд поверх его плеча, я почувствовала, будто сердце мое вырвали из груди. Я сглотнула, и подступивший к горлу ком провалился в желудок.

Мужчины и женщины своры глядели на меня кто с упреками, кто со слезами на глазах, держась друг за друга и... за решетки клетки, в которую их, одного за другим, заталкивали люди в одинаковых черно-зеленых плащах с изображением полумесяца и стрел.

Наверное, стоило обрадоваться: вот оно, избавление! А мне стало больно. Больно и обидно. За людей, с которыми я прожила четыре года. Семиручники обращались с ними, как с бродячими животными, слоняющимися по улицам рядом с благородными господами и отравлявшими их высокопоставленный взор.

Мне не нужно было пересчитывать членов общины, чтобы понять, что там — не все. Тетушка Джуффери с хнычущей Карлой на руках, кухарка Марта, травница Радина с сыном, дед Мерей, вздернувшая подбородок Верлена, смотревшая на чужаков и меня с одинаковой ненавистью... Что случилось с остальными?

Судорожно перебирая лица, я искала Валрика, Лиро или братьев-северян, но не находила. Свермира тоже не было. Что если чужаки решили избавиться от самых сильных людей своры от греха подальше?

В глазах защипало. Мужчина со скарабеем на запястье чуть подвинулся, заслоняя мне обзор.

— Вам не стоит бояться, милая леди, — сказал он. — Вас не тронут. Об этом я позаботился.

Неужели? А что будет со всеми этими людьми?

Но у меня во рту был кляп, и вместо слов вышло одно мычание.

— Это для вашей же безопасности, — заверил чужак, наблюдая, как я грозно сверкаю глазами. -Поблагодарить меня сможете позже.

Поблагодарить?!

— Регард!

Мужчина обернулся. К нам торопился совсем юный семиручник, которому был велик расписанный символами шлем.

— Нашли? — коротко спросил сидевший передо мной чужак.

— Нет, — запыхавшись, ответил юноша. — Но мы будем продолжать!

— Конечно будете, — улыбнулся тот, кого назвали Регардом.

Поклонившись, юноша убежал, придерживая шлем.

— А мы подождем, да, милая леди? — промурлыкал чужак.

Я одарила его ледяным взглядом. Никогда прежде я так не желала, чтобы Свермир оказался рядом. Никогда.

Глава 6

Жертва и охотник

Бывают вещи настолько непостижимые, что они даже бесят тебя.

Грегори Дэвид Робертс. Шантарам

Мгновения превращались в минуты, минуты — в часы. Время в ожидании проходило медленно, становясь похожим на сахарную тянучку Марты, которую обожали дети своры. Регард кружил ястребом, зыркая на меня и ожидая, очевидно, что едва он вынет кляп у меня изо рта, я начну рассыпаться в благодарностях. Но встречаясь со мной взглядом, он все больше мрачнел, а надежды его таяли.

— Ведут! — вскрикнул самый юный семиручник. — Главаря ведут!

Кровь ударила мне в лицо, в ушах зазвенело.

— Живой? — спросил Регард.

— Живее всех живых!

Я почувствовала что-то сродни облегчению. Свермир жив. Это вселяло надежду. Вытянув шею насколько это было возможно, я пыталась разглядеть приближавшихся людей. Двое чужаков тащили за собой безвольно повисшего у них на руках... Валрика. Друг выглядел не лучшим образом. Очевидно, его хорошенько поколотили прежде, чем он стал покладистым и сдался.

Как они смеют? Кто они вообще такие?!

Вегард заметил выражение моего лица до того, как я успела его стереть, и сощурился. — Это не главарь, не так ли? — спросил он вкрадчиво.

Я взглянула на него прямо и, разумеется, молчала. Разговаривать с кляпом во рту было по-прежнему проблематично.

— Кивните, милая леди, — попросил Регард, и его улыбка стала еще более сладкой.

Я и не думала слушаться.

Чужак поджал губы, встал и медленно подошел к Валрику.

— А если я его спрошу? — пропел он сладко.

Я испуганно распахнула глаза. Кляп заглушил мой вопль, когда Регард ударил разбойника в живот. Валрик застонал.

— Это главарь? — спросил чужак, глядя на меня.

Дрожа всем телом, я встретилась взглядом с Валриком. Нам давно не нужны были слова, чтобы понять друг друга. Стиснув зубы, я подняла глаза и кивнула.

— Я ей не верю, — сплюнул чужак с культей вместо левой руки. — Надо бы допросить обоих.

— Ее не трогать! — велел Регард. — А этого... уводите.

В животе у меня скрутился ледяной жгут. Панический страх завладел разумом. Я дернулась, но путы держали крепко.

— Это ни к чему, — услышала я знакомый до боли голос, и оставила попытки освободиться.

В сгорбившемся усталом человеке, стоявшем рядом с клеткой, было непросто узнать Свермира. Через мгновение его окружили, но подойти близко к человеку-горе опасались. Варлик вырвался из рук зазевавшихся семиручников, и не успели они оглянуться, как оба разбойника стояли спиной друг к другу. У меня перехватило дыхание. Валрик и Свермир последние несколько месяцев были откровенно на ножах. Кто-то в своре даже пустил слух о готовящемся бунте. Якобы Валрик хотел изгнать Свермира из своры и занять его место.

— Свермир! Беги! — крикнула Верлена, прижавшись к решетке. — Беги! Они убьют тебя!.

Семиручник с культей схватил с земли палку и ударил по прутьям так, что те зазвенели.

— Замолчи, девка! Не тоя тебя заставлю...

— Бросай оружие! — крикнул другой чужак, со светлой жидкой бородой, заплетенной в тоненькую косичку.