Обрести крылья

— Красивый чело... хм, дракон, я бы его нарисовала.

— Я думаю, нарисуешь еще. Понравился? — я хитро посмотрела на сестру.

Она немного покраснела и пожала плечами. Я понимала, что ей трудно довериться вообще кому-либо мужского пола.

— Этому дракону можно доверять, — ободряюще улыбнулась я.

И мы пошли спать.

Через четыре дня мы в сопровождении Цинтии и Листаира отправились в Храм Силы.

До этого был разговор с сестрой. Я первый раз видела, как она злится. Ей объяснили, что такое серебряная куколка, обряд обретения крыльев и все такое. Я высказала свое мнение, о ней и Рогнаре, упомянула, кем он является для меня, вот тут и испытала всю силу ее гнева:

— Как ты можешь, так распоряжаться чьими-то чувствами. Я так понимаю, что он безусловно привязан к тебе, как могла ты оттолкнуть его?! — она сорвалась на крик.

— У меня такой дар, Полина, извини. Когда состоится турнир, я не выберу его, у меня другой избранник. А остаться с ним другом будет большой честью для меня. Вы более подходите друг другу, он твоя пара.

Полина зашипела от негодования, но я устало добавила:

— Просто пообщайся с ним, дай ему и себе шанс.

Полина злилась еще, но больше ничего не сказала.

И вот мы в сопровождении деда и бабушки пошли в храм. Он отличался от того, в котором был портал с Земли. Я видела этот храм издалека на подлете к городу. На противоположном его конце возвышались четыре башни, напоминающие средневековый замок на Земле. Но в отличие от земного аналога эти башни не выглядели тяжеловесными, а легко устремлялись вверх, увенчанные высочайшими стеклянными шпилями.

В этом храме принимала Верховная Сестра, древняя служительница храмов, которая, говорят, разменяла уже третью тысячу. В те давние времена она добровольно решила служить Матери Сертае, отказавшись от крыльев. Считалось, что получить ее благословение на свадебный турнир — большая удача.

Вокруг храма раскинулся обширный парк. Крылья близко не подлетали, высаживая пассажиров за пределами ажурной ограды. До входа в западную башню мы прошли по упругой на этот раз желтой дорожке.

Для этого мероприятия мы не стали вызывающе облачаться, а сотворили с помощью верной лимбы строгие черные и серые брючки, шелковые стильные блузки, нежно салатовую мне и персиковую сестре. На голове строгая укладка. Обувь — удобные туфли на среднем каблучке.

Но, все равно, мы невероятно похожие и необычно одетые девушки привлекали множество взглядов.

Дед с бабулей остались в беседке на улице, а мы вошли в храм. Западная башня внутри была нарочито грубо отделана. Напротив входа у противоположной стены вверх уходил витой наклонный пандус, аналог земной лестницы. На полах лежали темно бардовые ковры, вдоль стен располагались грубые коричневые двери по три с каждой стороны. В центре зала находилось цилиндрическое возвышение с углублениями, такой вариант скамейки. Мы встали и осмотрелись. Полина уставилась на меня с распахнутыми глазами, кажется, ясно почему — наши лица и руки начали тихонько мерцать, реагируя на поток силы в храме.

Из крайней правой двери появилась послушница-куколка. Она была в свободном белом одеянии и с надвинутым на глаза капюшоном, на руках белые перчатки. Из-под капюшона раздался мелодичный голос:

— Лирея Полина Саони, прошу за мной. Лирея Стэфаника Саони, прошу обождать.

Мы с Полиной переглянулись, я ей одобрительно улыбнулась, и они скрылись за дверью. Я уселась на центральное сиденье, оно оказалось теплым, и погладила Слезу Ротэ в кармане. Показалось, что камень отозвался легким покалыванием. Я улыбнулась своим мыслям: "Астьен, мой неуловимый демон, скоро я увижу тебя". "Мурка", — позвала мысленно лимбу — "Пошли сообщение Астьену: Не терпится узнать, в чем сила Слезы". Через пару минут лимба вновь заговорила: "Сообщение от лира Астьена: Не терпится показать тебе ее силу".

Я сидела и глупо улыбалась, когда Полина вышла из другой двери. Она была необычно задумчива и, кажется, ошеломлена.

— Ну как? — спросила я одними губами.

— Потом, — так же беззвучно ответила она.

— Лирея Стэфаника, прошу за мной, раздался тот же голос.

Я быстренько поднялась и отправилась за белой фигурой в первую дверь. Мы очутились в узком недлинном коридорчике, в конце которого была еще одна дверь. Моя провожатая, не оборачиваясь, отворила дверь и проскользнула внутрь. Я последовала за ней. Моему взору предстал обычный кабинет: на полу серый круглый ковер, рабочий стол по виду из красного дерева, изящные стулья в тон. Серо-красные портьеры. У задней стены стилаж с фиолетовыми шарами — "книгами". За столом сидела та самая Верховная Сестра. То что ей за три тысячи перевалило было не похоже, такое же точеное лицо, подсвеченное серебристым мерцанием, гладкие тонкие ручки, пышные черные волосы без единого седого волоска. В отличие от другой монашки-куколки Верховная не скрывала лицо и руки. Красивая женщина, но в первый момент я споткнулась, натолкнувшись на ее взгляд. Мне показалось, что на меня смотрели с неприкрытой ненавистью. Правда в следующее мгновение на меня уже лучились терпение и доброта. Я помотала головой от наваждения и прошла к предложенному стулу.

— Дай руку, куколка, — произнесла Верховная сестра неожиданно низким голосом.

Я, преодолев странное внутреннее сопротивление, протянула ей руку. Она взяла мою ладонь, крепко стиснула и закрыла глаза. Через несколько мгновений отпустила и уставилась на меня, склонив голову на бок:

— Ты не чиста, серебряная куколка, — это был не вопрос, а именно утверждение.

— Гм... Вы же знаете, что я вернулась из другого мира. Там у меня был муж, поэтому да, я не чиста.

— Ты не получишь крылья.

— Что? Почему?

— Ты не чиста, — повторила она, — Крылья обретают чистые куколки во время первого слияния.

— И что... что же мне делать?

— Ты станешь послушницей Великой Матери Сертаи. Стань ею добровольно до турнира, тогда твоя семья избежит позора.

— Позора? Почему?

— Представь, будет торжественный турнир, ты выберешь мужчину, вы проведете ритуал, а в итоге ничего не произойдет. С кем вылетит несостоявшийся муж из Больших врат? Он будет держать тускнеющую, задыхающуюся куколку без крыльев. От такого позора семье не отмыться. А если их дочь выбрала праведное служение, то это почет и уважение от всех.

Ее низкий голос чарующе разливался вокруг меня, но мне казалось, что я как муха в патоке увязаю в этом голосе. Казалось, что она зачитывает мне приговор.

Вдруг, она встала из-за стола и подошла ко мне, взяла за руку и повела к мягкому диванчику, стоящему слева от двери и ранее мною незамеченному. Усадив меня, она села и снова заговорила:

— Это не просто, юное дитя. Хочешь ли ты позора для своей семьи?

Я отрицательно покачала головой.

— Я помогу тебе. Не легко отказаться от мира и остаться в Храме Силы, твоя связь с избранниками пока сильна, поэтому нужно оказаться как можно дальше и от семьи и от избранников, от всех знакомых. Нужно отрезать прошлую жизнь, вырвать с корнем. Великая Мать Сертая дарует тебе смирение и покой. Ты получишь радость от своей службы. Это правда. Тем, кто сумел оторвать от себя одно, Сертая даст взамен другое. Ну конечно нужно некоторое время, и кто-то может слишком бурно реагировать, рваться наружу. Когда-то были попытки уйти из Храма, вернуться в семью, но ведь это самоубийство. И семья вынуждена привозить несчастную беглянку обратно.

Поэтому, только полный разрыв и новая жизнь, будущая моя сестра.

От этих слов меня передернуло. Я сидела и понимала, что это как болото, оно затягивает меня и не выбраться никак.

— Что же мне делать? — снова спросила я.

— Попрощаться. Мой совет, скажи всем, что почувствовала откровение и уходишь в храм. Избранникам отправь сообщения. Они не будут отпускать тебя, они твои путы. Завтра приходи сюда, проведем обряд, и ты улетишь в другой храм, пока можешь свободно перемещаться.

— Как завтра, ведь у меня еще есть пять дней до дня рождения. Я хочу провести их со своей семьей, ведь попрощаюсь я с ними навечно.

Казалось, что на меня по-прежнему изливается вселенская доброта:

— Хорошо, дитя, даю тебе два дня, на третий рассвет ты должна быть здесь. Честь твоей семьи и твоя в твоих же руках, — она отпустила меня, давая понять, что аудиенция окончена.

Я была в полном ступоре. Мои родные списали это на впечатления от Храма. Я весь день просидела в комнате одна. В голове царила пустота, вяло пробегали разные мысли: "Вот, что значила та фраза Рогнара про крылья", "Моя миссия была спасти сестру", "Хорошо, что отказалась от дракона раньше", "Надо уйти до возвращения Астьена, если увижу его, не смогу уйти"...

Под вечер я позвала Полину:

— Сестренка, скажи честно, что ты теперь думаешь о Рогнаре. Прошу тебя, скажи правду.

Полина опустила глаза, немного покраснела, сделала глубокий вдох и призналась:

— Это очень странно, но за эти два дня он стал мне необходим.

Я порывисто обняла сестру:

— Боже, какое счастье, что я не ошиблась в вас, вы будете счастливы. Сегодня же поцелуй его и скажи ритуальную фразу, он станет твоим официальным избранником. Обещай, что не будешь тянуть с этим, просто стань счастливой, стань самой счастливой за себя и за меня, — я не выдержала и заревела.

— Стэфа, если ты любишь Рогнара, то...

— Нет, — я помотала головой, — Я люблю другого, но мне ничего не светит. У меня большие проблемы...

Мы сидели в гостиной, Цинтия и Листаир были тут же, Рогнар сидел с Полиной. Мы объявили об изменении наших отношений, и что теперь дракон избранник Полины. На законное недоумение бабули по этому поводу, я изобразила вдохновенное лицо и заявила, что мне не нужен отныне никакой избранник, я остаюсь куколкой и послезавтра ухожу в храм.

После моих слов наступила полная тишина, короче, все выпали в осадок. Рогнар даже побледнел. Ему явно было неловко, но он все же сказал:

— Стэфа, не делай поспешных решений. У тебя же есть избранник, ты обрекаешь его на вечное страдание. Поверь я знаю, мой брат, он... А ведь это чувство у истиной пары взаимно. Ты обрекаешь на вечное страдание себя.

Сглотнув вязкий ком, я с тем же фальшивым вдохновенным блеском в глазах возразила:

— Тот, о ком ты говоришь, не является моим избранником. Сама Великая Мать Сертая была против наших отношений, которые так и не сложились, а затем привела меня в этот храм. Я не хотела даже уходить. Это мой путь, именно там я буду счастлива. А вы будьте счастливы с Полиной.

Цинтия встала и обняла меня:

— Если ты все решила, то что нам остается, кроме как отпустить тебя. У тебя еще есть время, дождись своего демона, может, ты изменишь решение.

Я слегка удивилась:

— Ты знаешь о нем?

— Конечно знаю, у вас с первых дней искры проскакивают. Он сумеет сделать тебя счастливой.

— Это только лишние нервы для всех, — возразила я, — У меня есть завтрашний день, что бы увидеть Мали и пообщаться с дедом Михтином и бабулей Киришей. Затем обряд потребует от меня отказаться от мира на некоторый неопределенный срок. У нас у всех долгая жизнь. Когда-нибудь я достигну определенной ступени, и тогда мы снова сможем увидеться в Храме.

Я решительно улыбнулась, изобразила вдохновенное лицо и жизнерадостно провозгласила:

— Я счастлива, как никогда не была, Великая Мать ждет меня. Порадуйтесь и вы за меня.

Видимо, я была неплохой актрисой, потому что все, даже Рогнар невольно улыбнулись мне в ответ, и только моя любимая близняшка Полина сидела с грустным лицом, украдкой смахивая слезинку.

Глава 18

Серебряная куколка.

Следующий день как-то слишком быстро пролетел в охах, ахах родни, сборах. К вечеру я чувствовала себя как чумная, изображать фанатичный блеск в глазах становилось все трудней с каждой минутой. Несколько раз приходили послания от Астьена, даже не стала активировать, что толку душу рвать. Но, обрекая его на извечную тоску по избраннице, хотела, чтобы он понял, почему все вышло так, а не иначе. Что же делать?

Последнюю свою свободную ночь я провела с сестрой. Мы рассказывали друг дружке о своем детстве, мечтах, тайнах, влюбленностях и заботах. Мы как будь-то впитывали друг друга, старались узнать, наверстать всю прошлую жизнь.

Я не захотела, чтобы меня провожали. Мы попрощались дома, я всех расцеловала и ушла. Рассветная Асинга ярко играла на стеклянных крышах, жизнерадостно пели какие-то птички в зачарованных садах за домами. Население Прилучки в основном еще спало, так что на встречу попадались редкие прохожие.

Сегодня мне велено было прийти в Южную башню храма. Я постояла у входа, пытаясь смириться с неизбежным, сделала глубокий вдох и вошла. Дверь тихо затворилась за моей спиной, мне показалось, что я вхожу в склеп, что хороню всю свою жизнь.

На самом деле интерьер Южной башни был светлым и уютным. В отличие от мрачноватой и грубой Западной здесь была отделка светлым янтарным деревом, везде на окнах стояли цветы, на стенах висели картины. Меня уже ждали. Такая же "монашка", как и в прошлый раз, вся закутанная в белое одеяние, но сейчас капюшон был откинут, и хорошо было видно серебряное сияние куколки. Впрочем, я сама сейчас сверкала как светодиодная лампа. Мне приветливо улыбнулись и проводили в комнату. Небольшое уютное помещение, мебель в бежевых тонах, стол, пара стульев, мягкий ковер.

В комнату стремительно вошла Верховная Сестра:

— Рада, что ты приняла верное решение. Ела?

От неожиданности я не сразу ответила на вопрос:

— Нет, не хочется.

— Нужно было поесть, тебе предстоит далекое путешествие. Меня зовут сестра Осолана. Можешь обращаться ко мне по имени, — меня одарили теплой улыбкой, — Не грусти, все пройдет. На новом месте ты начнешь новую жизнь. А теперь дай мне свою лимбу.

— Что?

— Снимай лимбу, — в голосе прорезался металл.

— Но почему? Я что голая полечу?

— Я же говорила, полный разрыв с прошлым. Лимба останется здесь, а ты получишь другую.

Я огляделась, не нашла места, чтобы уединится для переодевания и вопросительно уставилась на Осолану.

— Переодевайся здесь, меня можешь не стесняться.

Я сжала зубы и отвернулась. Мысленно попрощалась с Муркой и сняла ее. Другая лимба была какая-то странная на вид, что и подтвердилось — это была неразумная новорожденная лимбочка, не имеющая разума. Я оказалась в таком же белом одеянии, какое было на других сестрах.

Мне вручили фиолетовый шар с рекомендациями на счет меня настоятельнице другого храма. Я протянула руку и шарик расплылся и свернулся браслетом вокруг моего запястья. За неприметной дверцей оказался выход во внутренний двор храма, где меня ожидало необычное крыло. В отличие от стандартных это было покрыто сверху непроницаемым зеркальным полем, в котором весело отражались рассветные лучи. Внутри сидел мужчина, судя по приставке к имени фейрин. Мне пояснили, что зеркальное поле — это та же технология, что и в космических кораблях, позволяющая без привязки к сане планеты путешествовать между храмами. Но мое оживление по этому поводу быстренько загасили, объяснив, что дорогая техника только для высших сестер и настоятельниц храмов.