Ленинград-43 (Мв-7)

Русские в таком случае уходили "в партизаны", в лес. Но тут не было лесов, лишь редкие кусты, и горы, и местное население, говорящее на незнакомом языке. Я впервые пожалел, что пробыв в этой стране полгода, так и не научился объясняться с аборигенами, ну кроме буквально десятка слов — так что мы даже еды не могли спросить. И пришлось заняться банальным воровством — в какой-то деревушке мы позаимствовали рыбачью лодку, нас осталось шестеро, мест хватило на всех. Спорили, куда плыть, на север или в Марокко — решили, на север, мы все же не моряки, у берега как-то спокойнее, из всех приборов у нас один компас нашелся. В море трупы плавали, в спасательных жилетах, мы наверное, больше десятка видели за все время, и это были наши, с того не дошедшего конвоя! Нам повезло остаться незамеченным гуннами с берега, и не наткнуться на их катера, мы просто плыли всю ночь вдоль побережья, сколько смогли. Утром нас атаковал пролетающий мимо "мессер", мы не придумали ничего лучшего, чем прыгать в воду и нырять, увидев как он нацеливается на нас. Но Корвокат был ранен, а Николас утонул — и самое главное, у лодки было пробито дно, она быстро заполнялась водой, а до берега было не меньше мили — так что когда мы, забравшись снова в лодку, и втащив Корвоката, затыкали дырки чем попало, выплескивали воду и судорожно гребли, то истово молились Господу нашему, даже те, кто не сильно в него верил. И вероятно, он услышал нашу мольбу — когда с берега нас окликнули, это оказались уже наши...

Итальянцы, сэр — а разве они тоже по нам стреляли? Я совсем не помню этого — ну разве что, когда мы уже отъехали, то слышали разрывы тяжелых снарядов где-то в стороне. Такой же морской калибр — теперь я ни с чем его не спутаю. Но мы тогда даже не подумали, что это имеет какое-то отношение к нам.

-Вы так и не поняли, что произошло, майор Смит? Тогда прочтите вот здесь — где этот умник Полански на вопрос, был ли он прежде знаком с морем, простодушно отвечает, что нет, он из Невады, и артиллерист, а не моряк — "но разве это важно, мишень плавает, или стоит на земле?". Он слишком хороший артиллерист, на свою и нашу беду — сумел положить снаряды по навесной точно в палубу этого французского корыта, с пробитием, в машинное отделение! А теперь я спрашиваю вас, Смит, кто виноват, что эта бронированная лохань в двадцать пять тысяч тонн весом потеряла ход точно на фарватере, в самом узком месте, где ее и застал авианалет? В результате вход в порт оказался заблокирован — и конвой, что от него осталось, не мог войти!

Формально вам будет вынесен приговор за неподчинение приказу и драку со старшим по званию. По сути же — за то, что из-за излишнего усердия вашего подчиненного мы все оказались в такой жо..! Победителей не судят — так, я слышал, говорят русские. Только победителей, майор Смит — а проигравших, совсем наоборот!

Так что, выбирайте. Или вас отправят в Англию, для вступления приговора в законную силу. Если вы туда долетите — гунны устроили настоящую охоту за транспортными самолетами — но если все же вы там окажетесь, то можете смело надеяться остаться живым до конца этой войны, хотя и в очень некомфортных условиях и с неприятными последствиями, хе-хе. Или же вам придется повоевать в пехоте, как Поланскому — у нас нет для вас вакансии командира даже батареи, как впрочем, нет и лишних пушек. А в пехоте потери огромные, особенно в офицерском составе, и все говорит о том, что гунны вот-вот начнут решающий штурм. И очень может быть, что завтра нас бросят под гусеницы, как в Лиссабоне — а если мы выживем, нам придется еще долго сражаться, пока над развалинами Берлина не взовьется наш флаг, а Гитлера наш расстрельный взвод не поставит к ближайшей стенке. Но ваша воинская честь, а также послужной список, майор Смит, останутся незапятнанными. Так что вы выбираете?

-Конечно, пехоту, сэр!

Атлантика, на широте Лиссабона. Утро 21 ноября 1943.

В ту Великую Войну маршал Жоффр невозмутимо выслушал известие, что немцы на Марне прорвали фронт и идут на Париж. Потому что уже был готов план контрнаступления, отданы приказы, войска приведены в движение, и оставалось лишь молиться и ждать, решая чисто технические мелкие проблемы.

Адмирал Спрюэнс, герой Мидуэя, был так же спокоен. Лишившись "Банкер Хила", "Йорктауна", "Монтерея". А там, куда они шли, творился ад — вчера немцы вышли к морю у Марина-Гранде, и португальский плацдарм оказался рассечен на две части. Но если Седьмой корпус в Порту еще мог держаться, имея к тому же поддержку с воздуха, с английских аэродромов, то положение Пятого корпуса на юге казалось безнадежным. "Если вы не разгрузитесь через сутки, будет поздно! Немцы форсируют реку Тежу. У нас большие потери, кончаются боеприпасы. Первая дивизия, "железнобокие", практически уничтожена. Завтра утром, самое позднее, танки Роммеля ворвутся в Лиссабон".

Но Спрюэнс, получая эти известия, одно за другим, был спокоен. Потому что знал, сегодня вечером эскадра вместе с конвоем войдет в Лиссабонский порт — и весы военной удачи качнутся в другую сторону. А если появится "еврорейховский" флот, то сначала по нему будет нанесен авиаудар, а затем быстроходное линейное соединение пойдет преследовать и добивать поврежденных, превращая поражение в разгром. И это будет "Мидуэй" европейского театра войны.

Адмирал Спрюэнс был спокоен — до сегодняшнего дня. Немцы высадили десант прямо в порту Лиссабона — и весь план летел к чертям, разгружать конвой будет негде! Десантников поддерживает огнем вошедшая в бухту эскадра, в составе которой линкор. И генерал Симпсон просит помощи у флота, уверяя что своими силами исправить положение он не может.

Что ж, это значит, что наша сторона — не белые, а черные, чей ход не первый, а ответный. Придется слегка подкорректировать план, сил должно хватить — пусть осталась лишь одна авиагруппа, зато в ней много опытных пилотов, прошедших Гуадаканал! И эскадрильи с эскортников в поддержку, оставив лишь минимум для ПВО и ПЛО. Все учтено и рассчитано, у немцев мало бомбардировщиков, хорошо поработал Дулитл три дня назад! Хотя и у нас на юге плацдарма в воздухе полный крах — аэродромы выбомблены, авиации практически не осталось, немцы делают в небе все, что хотят. Но как известно, сухопутная авиация плохо воюет над морем, так что на удалении от берега преимущество наше. А после тихоокеанских авианосных сражений, здешние воздушно-морские баталии вызывали лишь смех!

Также, Спрюэнс не мог считать серьезным противником вражеские линкоры. Флот Тиле, это "сборная солянка" совершенно не сплаванных между собой отрядов — насколько известно, итальянские и немецкие корабли не взаимодействовали друг с другом никогда. И из семи линкоров — грозной силы на бумаге! — лишь один внушает к себе уважение: "Фридрих", бывший "Ришелье", пожалуй, его можно считать равным "Саут Дакоте". Итальянцев же можно было вообще не брать в расчет, на Средиземном море они ни разу не принимали бой с британскими кораблями, всегда спешили уйти — Сокотра была исключением, но там слишком уж не равны были силы, будь на месте старого "Рамилиеса" "Нью Джерси", Спрюэнс не сомневался бы в победе! Ну а остальные четыре противника были линейными крейсерами, недомерками, коим следует держаться подальше от "больших серьезных парней" вроде "Саут Дакоты" или "Нью Джерси". Мы все же не покалеченная "Айова" под флагом неудачника Мак-Кри — на "Алабаме" и "Дакоте" по-настоящему боевые командиры и экипажи, закаленные сражениями Тихого океана!

Проблемой было отсутствие надежной разведки. Высотные "Лайтнинги" из Англии не доставали до Лиссабона (с расчетом, в оба конца) даже с подвесными баками, а приземлиться в Португалии значило с высокой вероятностью, остаться тут навсегда. На аэродромы в Марокко ночью совершен налет большой группы Ю-188, гунны понесли потери, но и те авиабазы до полудня как минимум выведены из игры. Так что сведения о противнике "здесь и сейчас" — только те, что получены из Португалии, от наших, флотских представителей при штабе Симпсона, которые с дотошностью сводили вместе все, что удалось узнать армейцам. И флот тоже вступал в боевое соприкосновение — так что какая-то информация была. Но все равно выходило — если мы бьем "в ответ", то нашего хода ждут, время и место выбираем не мы.

Однако же штаб соединения, тщательно просчитав все возможные варианты, выдал вердикт — атака имеет все шансы на успех. Впрочем, Спрюэнс знал, что выбора у него нет — гибель армии по его вине ему не простят. Сам командующий перешел на "Нью Джерси" — еще вчера вечером отряд Флетчера присоединился к конвою. Главной целью удара конечно же, был "Цеппелин", после уничтожения которого американское превосходство в воздухе стало бы подавляющим. А Тиле однако, хитер! Высадив десант в порту, он может спокойно отходить в Гибралтар, так как полностью выполнил свою задачу, сделав невозможной ни разгрузку конвоя, ни эвакуацию. Что ж, даже если так, мы поймаем его в следующий раз. А сейчас — спасаем наших парней!

В 8.00 строго по плану начали взлетать ударные эскадрильи. Три с "Интрепида" — две пикирующих бомбардировщиков, и одна торпедоносцев. И пять эскадрилий торпедоносцев с эскортников. И шесть истребительных, в прикрытие. Черт бы побрал этого сумасшедшего гунна (хотя кто-то из радистов клялся, что слышал в эфире японскую речь — наверное, психика не в порядке после гуадаканальского ада), в результате конвой остался без новых истребителей, утонувших вместе с "Монтереем"! Спрюэнс был опытен и осторожен — и только одна эскадрилья "хеллкетов" ушла на восток, навстречу восходящему солнцу, вторая же стояла на палубе "Интрепида" в готовности отразить ответный удар, а еще оставалась сильная группа на "Сэнгамоне", двенадцать "хеллкетов" собственной эскадрильи и четыре севших с "Монтерея" (еще один разбился при посадке, у другого пилот прыгнул с парашютом, не решившись рисковать). А вдруг десант гуннов имеет еще одно назначение, максимально ослабить ПВО конвоя и эскадры, и ударить всем, что осталось? Тридцать четыре "хеллкета" и две дюжины "уайлдкетов" должно было хватить, чтобы отбить любую воздушную атаку, на какую, по оценке штаба, были способны немцы!

Американцы допустили одну ошибку. Ну не встречались еще палубные пилоты, в отличие от армейских, с немецкими истребителями — события весны этого года в счет не идут, авиагруппа "Карда" погибла полностью, вместе с кораблем. Никакая теория и цифры не заменят реального опыта, и наработанных тактических приемов — и на Тихом океане "лайтнинги" и "корсары" первоначально терпели поражения в боях с японскими "зеро", пока не подобрали ключик, соответствующую тактику — и противопоставить этому самураям оказалось нечего. Был еще Нарвик, когда "хеллкеты" с "Йорктауна" вроде бы на равных дрались с "фокке-вульфами" — но вот реальная боеспособность старых "уайлдкэтов" против немцев доселе была неизвестна. А из семидесяти восьми истребителей прикрытия, шестьдесят были именно "уайлдкетами" (эскадрильи на эскортных авианосцах были уменьшенного состава, по двенадцать машин).

Но — сто восемь торпедоносцев, тридцать шесть новейших пикирующих бомбардировщиков "хеллдайвер" и семьдесят восемь истребителей. По тихоокеанской мерке, очень большая сила — числом половина того, что было у японцев при атаке на Перл-Харбор. И лишь чуть больше было у самого Спрюэнса, в его победном сражении у Мидуэя.

И эскадра в составе "Алабамы", "Саут Дакоты", трех крейсеров и десяти эсминцев уже ушла на восток, торопясь к месту боя. В момент авиаудара они будут в ста милях от места сражения, четыре часа хода. Конечно, тактически выгоднее было авиации атаковать перед самым началом сражения линкоров — но время атаки выбирали не мы. Впрочем, четыре часа, это ничтожно мало, чтобы исправить повреждения от бомб и торпед — эскадра расчистит путь, жаль конечно, что этот бандит Тиле успеет удрать, но ничего попадется в следующий раз. И конвой придет и разгрузится, точно по расписанию!

При конвое, помимо "Нью Джерси", "Интрепида" и "Теннеси", оставались четыре крейсера, шестнадцать эсминцев, восемь эскортных авианосцев, и тридцать шесть малых кораблей охранения. Казалось, что этого достаточно, чтобы не бояться неожиданностей, если таковые и последуют.

И гораздо большее беспокойство доставляла мысль, продержатся ли там наши парни на берегу?

Немецкий разведчик, встреченный над морем на полпути, был сбит "хелкетами". Но он успел увидеть воздушную армаду, и послать радиосообщение. Немцы среагировали на удивление быстро — и еще над океаном, хотя и в видимости берега, американцев встретили полсотни "мессеров" 4й истребительной эскадры, и столько же "фоккеров" 101й штурмовой, затем появились еще. Воздушный бой начался на подходе, внезапного удара не получилось. Старые истребители с эскортников оказались самым слабым звеном, как обнаружилось, они не могли противостоять немцам, уступая и в скорости и в маневре. "Хеллкеты" рванулись в бой — но помимо того, что их было мало, также выяснилось, что они могут драться с "фоками" в лучшем случае, на равных, все же лишняя тонна веса для истребителя, это очень много! Правда, "коты" обоих пород, что "дикие", что "адские", были прочными машинами с завидной живучестью — но не настолько, чтобы вынести залп пушек "фокке-вульфа", это было слишком даже на Восточном фронте для русских Ил-2. И янки на Тихом океане привыкли совсем к другому противнику с другой тактикой, ну не получалось здесь переигрывать на вертикалях, у немцев скороподъемность и пикирование были не хуже. Кроме того, немцев было больше и они брали числом.

"Авенджеры" упорно рвались к цели. "Уайдкеты", поняв, что в активном воздушном бою у них шансов нет, ушли в глухую оборону, лишь отсекая немцев, пытавшихся прорваться к бомбардировщикам. Где-то наверху кружились "хеллкеты", изрядно убавившиеся в числе, на них наседало вдвое большее количество "мессеров". И часть "худых" на самом верху не вступали в бой, высматривая зазевавшихся, тогда следовала молниеносная атака с высоты, и еще одна огненная комета падала в океан. Едва треть американских истребителей оставалась в строю, когда впереди на поверхности моря наконец мелькнули черточки вражеских кораблей. И понеслись навстречу трассы зениток, и вспухли в воздухе черные клубки разрывов. "Авенджеры" с торпедами снизились к самой воде, с бомбами остались на той же высоте, пикировщики полезли вверх — и истребители не сумели прикрыть все три группы. И еще три "хеллдайвера" и четыре "авенджера" рухнули в волны, кто-то из "котов" пытались, по уставу, уйти в сторону, ведь нечего было делать истребителям под зенитным огнем, своих подопечных можно было встретить и после — и попали под удар немцев! И снова падали в море толстые горбатые самолеты, не их это был бой — ведь пилоты на эскортниках лишь числились истребителями, да, они проходили в свое время полный курс боевой подготовки, но имели гораздо меньше практического опыта воздушных боев, чем "настоящие" истребители с "Интрепида".

Но свою задачу истребители выполнили до конца. До цели дошли десять "хеллкетов", семнадцать "уайдкетов" — и семьдесят четыре "авенджера", и двадцать девять "хеллдайверов". То есть, ударные эскадрильи сохранили три четверти своей силы. Теперь и для проклятого пирата Тиле настал черед платить по счетам!