Белая Роза

Тихий рык вырвался из груди, а я решительно подошла к Виктору и посмотрела ему в глаза, точнее в очки:

— Вставай.

Он не шевельнулся. А я ощутила, как волны жара разошлись от тела, в груди все загорелось. Смешки прекратились, а вот офицеры с угрозой уставились на меня.

— Вставай и пошли, я сказала, — процедила сквозь зубы, сощурившись.

Мужчина дернулся и медленно поднялся, нависая надо мной. Несмотря на мое крайне шаткое состояние, готовое сорваться в неадекватность в любой момент, ведь кулаки чесались, старший Гранд был предельно спокоен. Вокруг него даже ощущался легкий ореол любопытства — что же я предприму дальше, как буду действовать. Мужчина чего-то ждал.

Я развернулась и направилась к лестнице, а после наверх, к его комнате. Открыла дверь и дождалась, пока он войдет, а после последовала за ним и с грохотом хлопнула, заставив его резко обернуться.

— А теперь, когда рядом нет этих типов, способных промыть мозг абсолютно любому человеку, переврав все, что можно, поговорим, — тихо прорычала, все так же держа тяжелый взгляд на мужчине.

Виктор дернулся, словно очнулся, и нахмурился, внимательно разглядывая меня.

— Что столбом застыл? Мы как-то уже уладили, что я знаю все о тебе и твоем прошлом больше некоторых. Так что давай сюда свои вопросы и сомнения. Уладим это чертово недопонимание, — оперлась о дверь, сложив руки на груди. — Нужны доказательства моей непричастности к Легиону и Альянсу, в общем?

Но он продолжал стоять и молчать, словно оглушенный, или впервые увидел меня.

— Если бы я хотела, то давно уже убила бы вас всех. У меня ведь целый месяц был для этого! Абсолютно всех могла отправить на тот свет, благо доступ на кухню открыт. И какой дурак с ходу будет давать этот доступ незнакомым людям, если он якобы может оказаться подосланным Альянсом для вашего уничтожения? А если учесть, что яда у меня завались, так вообще прекрасно! Да-да, я — ядовитая, — ответила на вопросительно вскинутую бровь.

— Ядовитая?

Его что, больше ничего не интересует? Офицеры вывели меня своим недоверием, пытаясь настроить своего обожаемого лидера против меня. А он что?.. Ничего! Молчит и смотрит на меня, как на новые ворота.

А вот и получалось, что в младшем Гранде настоящего агента не увидели, а я, чужачка, сразу под прицелом. Зачем тогда вообще приняли в семью, если столько недоговоренностей и подозрений? Сразу бы избавились или послали куда дальше в пешее приключение. Хотят подловить, как сейчас вот?

— Да, — я помахала рукой, которая из-за злости была покрыта чешуйками, а на пальцах выросли острые тонкие когти. — И слюна.

— И я еще жив?

Я что-то перестала улавливать, к чему он клонил, поэтому нахмурилась:

— И ты еще жив.

Уже успела перейти с ним на "ты". Надеюсь, хоть за фамильярность по шее не получу. И так часто прыгала с "вы" на "ты" в особо нервные моменты. Но я заметила, что отношения у них были на самом деле семейные, с уважением к старшим и снисходительностью к младшим.

А потому не до конца понимала, отчего мне многое Гранд спускал с рук, прощал, хотя офицеры готовы глотку перегрызть за неверный шаг.

Виктор усмехнулся и сел на стол. Я все продолжала стоять у двери, откинувшись спиной на нее и сложив руки на груди, и сверлить взглядом мужчину.

Неожиданно он рассмеялся.

— А у тебя есть характер, ящерка.

Я вспылила, и, похоже, в прямом смысле этого слова:

— Иди на хрен! — и выскочила за дверь, снова хлопнув ею.

Пулей спустилась вниз и влетела на кухню, опять заставив двери корчиться. С силой ударила кулаком по стене, выпуская скопившуюся злость, как когда-то это делала в подростничестве, отбивая косяки дома и спуская пар от накопившихся негативных эмоций. Осколки кирпича разлетелись в стороны, дыхание с трудом вырывалось из груди, неся с собой тихий рык. Я отступила на шаг назад и мрачно посмотрела на углубление в стене.

Немного полегчало.

Обернулась, застав детей, которые с испуганными лицами глядели на меня, сидя за столом.

Нехорошо вышло перед ними.

Я прошла к шкафам и достала оттуда открытую бутылку вина, на котором недавно жарила мясо. А после без объяснений вышла на улицу, где уже царила ночь.

Шла вдоль моря по песку, неся в одной руке бутылку, а в другой обувку, мрачная и не горящая желанием вести какие-либо беседы. В кармане лежал телефон, батарея которого доживала последние часы, и я решила их потратить на музыку, которая всегда приводила меня в душевное равновесие.

Случайный плейлист подарил божественные напевы легендарной группы двадцатого века, которые исполняли прекрасные баллады о любви. Тихо подпевая "Scorpions", я бездумно шла по пляжу, зарывая ступни в еще теплый песок, и время от времени глотала вино, почти не ощущая его вкуса, поскольку никогда не понимала этот напиток, а чего покрепче не нашлось в моих заначках.

Когда прошло около шести песен, я села на песок, поставив рядом берцы, и уставилась в чужое звездное небо, будто оно поделится с ответами на терзающие меня вопросы.

Я совсем не услышала, как у меня появилась компания, лишь заметила движение и почувствовала запах знакомого табака. Ворон сел рядом под боком и так же поднял взгляд в небо. Недолго думая, вытащила один наушник и вставила в его ухо — пусть познает культуру моего мира.

Мужчина вздрогнул и обернулся, с вопросом посмотрев.

— Слушай, — только и ответила.

Не знаю, понимал ли он что-нибудь в текстах на английском, но покорно не снял наушник, составляя мне компанию. Правда, я все никак не могла понять действия мужчины. Почему в гостиной он не вступился? Почему даже не взглянул, делая вид, что меня на данный момент вообще не существовало в зале? А теперь сидел рядом, разглядывал вместе со мной небо и молчал.

В пору обидеться на него, но я слишком устала еще и с ним отношения выяснять.

— Роза, — тихо позвал он и положил ладонь мне на голову.

Я растерянно посмотрела на соседа.

— Тебе опасно здесь оставаться.

Слабый огонек сигареты мигнул и пропал — мужчина выкинул бычок и вдохнул полной грудью морской воздух, опуская взгляд на меня.

— Мой брат ни перед чем не остановится, и он всегда получает то, что желает. Он не отстанет от тебя. Одумайся и уходи, пока есть время.

Уже приходилось задумываться над этим — что в принципе меня держало среди этих людей? По сути, ничего, и я могла уйти на все четыре стороны. Только вот смогу ли где-нибудь без средств устроить свою жизнь, имея смутные представления об этом мире? Куда мне идти? В Альянс и Легион? Как-то не доверяю я им после увиденного в воспоминаниях Виктора и Двейна. И в то же время страшно снова окунаться в неизвестность, а к этим гадам успела привыкнуть. С угроз до дела еще не дошло, и потому попытаюсь как-нибудь все предотвратить.

На самом деле я боялась снова остаться совсем одной посреди дороги, не имея места, куда могла бы вернуться. Это ощущение пустоты... холодное и пугающее. Потому и держалась всеми руками за то, что имела сейчас.

— Я не могу оставить детей, — слабым голосом выдохнула и обхватила колени руками, уткнувшись лицом в них.

Вот одно из железных оправданий. Я на самом деле не могла оставить мелких в такой среде, привязавшись к ним.

Пустая бутылка уже где-то валялась в ногах, а напиток немного давал в голову.

Вот не люблю я вино. Да и алкоголь в целом — плохие у нас отношения.

Ворон не ответил.

— Интересно, — я решила закинуть удочку, — а откуда Легион наведался?..

— Мэр сообщил, — сказал Вард и чиркнул спичкой по коробку, прикуривая.

Даже пропало желание узнавать, откуда такая информация у него.

— Ты слишком много куришь.

Мужчина пожал плечами, а ближайшие перья накидки привычно воспламенились. Я вздохнула и потянулась побелевшей рукой к шубе. Огонь недовольно заворчал и погас, а я подняла взгляд и застыла. Лицо Варда было довольно близко, отчего я кожей ощущала его дыхание, запах табака и, почему-то, яблок. Он не сводил с меня глаз, сложенные очки висели на рубашке.

Я слегка приблизилась и остановилась.

— От тебя приятно пахнет, — тихо прошептала и устыдилась.

Вот надо же было такое ляпнуть!

Ворон усмехнулся, а я смущенно отстранилась, возвращаясь на место и осознавая, какую глупость чуть снова не совершила.

— Я, пожалуй, пройдусь... — нервно подскочила, подхватывая вылетевший наушник и берцы, и неловко зачастила. — Проветрюсь. А то в голове что-то не то, после вина... И с Виктором я как-нибудь своими силами справлюсь. Спасибо.

Развернулась на пятках и пошла дальше по берегу, возвращая наушники.

Щеки горели от смущения, и хотелось саму себя наказать подзатыльниками, чтобы выбить из головы такие дурные мысли.

И... мне кажется, что он был совсем не против.

Неправильно все это!

Пойду и... расквитаюсь с этим мэром, что он испортил мне выходные!

Но меня остановили, бесцеремонно потащив за шкирку совершенно в противоположную сторону, к базе.

— Лучше иди поспи, — посоветовал Ворон.

— Надо мэру отомстить! За то, что подставил так меня, — я выбралась из рук мужчины и остановилась.

— Но сначала ты поспишь.

— Пошли вместе, — я пожала плечами. — Раз не хочешь отставать.

Отвела глаза к морю, надеясь, что не краснею под его тяжелым взглядом.

— Нет, пора назад, — упрямо отозвался мужчина.

Я же села на песок и принялась отряхивать ноги, потом надела носки и берцы, быстро завязывая шнурки.

— Ну и ладно, — бросила ему, и ящеркой исчезла в ночи, оставив Ворона удивленным и ни с чем.

Город казался одиноким. Фонари освещали пустые улицы, среди которых я бродила, спеша к особняку над городом на холме, скрывавшемуся среди зелени деревьев. В такое время суток без проблем было куда-либо дойти, поэтому вскоре я преодолела кованые ворота и двинулась к зданию, гадая, как узнать этого самого мэра, ведь ни разу за месяц не видела его.

Ответ пришел сам. Дом утопал в темноте, лишь одно окно на втором этаже освещалось, куда я и полезла ящеркой по стенке.

Там за столом сидел мужчина в возрасте с сединой в темных волосах над бумагами, что-то чиркая пером. Он время от времени протирал глаза и вздыхал, продолжая перебирать корреспонденцию. За его спиной тихо горел камин, уютно подзывая погреться. Я скользнула в открытое окно, спустилась на пол и, преодолев мягкий ковер, забралась на стол.

— Доброй ночи, — проговорила из-за горки бумаг.

Мужчина вздрогнул, ища говорившего.

— Кто здесь? — он взглядом осматривал пустой кабинет.

— Прошу прощение за беспокойство, — я выползла на лист бумаги, который до этого он читал.

Хм-м, денежные затраты на восстановление порта. Внизу значилось место для подписи мэра. Кажется, не ошиблась, но уточнить надо.

Он смотрел на меня в смешанных чувствах, не зная, то ли смахнуть, то ли дальше слушать.

— Похоже, — он потер глаза, — пора спать.

— Вы — мэр города?

— Д-да, — с опаской кивнул.

Я мысленно улыбнулась, превращаясь в человека. Мужчина отшатнулся, когда на его столе появилась сидящая девушка, и чуть не рухнул со стула, успев вовремя подскочить.

— Кто вы? Я сейчас стражу вызову!

— Меня зовут Роза, и я из команды Гранда.

Лицо мэра побледнело, сравниваясь с моим цветом кожи в ящерке.

— Тут до меня дошли слухи, что вы решили нашу команду сдать Легиону, — я сощурилась, деловито перебирая листы на столе.

Жалобы. Описи. Прошения. Заявления.

Хм-м. Письмо, с печатями Альянса и Легиона, копия. Где некий господин Ламбер просил у Альянса помощи и обещал содействия в информации, раскрывая, что часть команды Гранда отбыла с острова. Так же там был прикреплен ответ с благодарностями и обещанием выслать корабли во главе с вице-адмиралом.

Все-таки Ворон не рассказал тому адмиралу все? Как-то... удивительно. Он же один из них...

— Это я, пожалуй, заберу, — сложила листы и убрала в карман шорт. Время вспомнить бурную молодость, тряхнуть стариной, как говорится. — А вы пройдете со мной. К капитану. Если хотите жить.

— Что? Да как смеешь! — он эмоционально топнул ногой, не зная толком как действовать.

— Ой, давайте без криков, а то перебудите всех, — я примирительно подняла руки. — Я вас прошу по-хорошему. Пока вы сотрудничаете со мной, вашей жизни ничто не угрожает.

— Все вы пираты такие! — он начал отступать к камину. — Он не раз приходил и угрожал, вымогал и шантажировал! Больше этого не будет! Сюда плывут еще корабли!

Его рука коснулась чего-то невидимого мне, раздался щелчок, и в ладонь господина Ламбера упал клинок, который он направил мне в грудь.

Я улыбнулась:

— Не шутите, сэр, с огнем.

Пламя из камина лениво встрепенулось и вытекло на пол, охватывая в кольцо мужчину. Удивительно. Домашний огонь куда податливее контролю, нежели остальной.

— Если вы не пойдете со мной, то ваш дом сгорит, так же, как и порт пару дней назад.

— Так это была ты... — в его серых глазах вместе с отблесками пламени зародился страх.

— Я. И на сегодня лимит шуток исчерпан. Собирайтесь скорее, вас в гости пригласили, — я строго посмотрела на мэра.

Удивительно, он не брыкался, истерик не закатывал и шел рядом со мной по ночному городу, словно мы на прогулке. Я провела его через свалку, где бедняки с изумлением взирали на градоправителя, который, казалось, был шокирован открывшейся картиной.

— Что? Не знали, как в вашем городе люди живут? Любуйтесь, — я усмехнулась, оглядываясь и видя растерянное выражение на лице мужчины. — Надо хотя бы раз в месяц выходить из своих златых палат на глаза народу. А то лишь пиратов видите, которые сами к вам приходят, а людей, живущих в лачугах, нет.

Он сглотнул и не ответил.

На базе патруль нас не остановил, лишь удивленно замер, заметив, с кем я шла.

— Подъем! — заорала на все здание, когда вошла в гостиную. — Подъем! У нас гости!

После чего развернулась к ошалевшему мэру и кивнула на кресло.

— Располагайтесь. Чай, кофе?

Ламбер помотал головой и присел на край сидения. Виктор показался без настроения, держась за голову, в расстегнутой рубашке, показывая всему миру свое идеальное тело. Я снова пошла подпирать стену, наблюдая удивление на лице Гранда, когда он увидел, кто сидел в гостиной.

— А теперь расскажите ему то, что поведали мне.

Я сунула руку в карман и протянула письмо лидеру семьи.

— И это для затравки, чтобы слова не казались пустыми.

Он раскрыл бумаги и сел на диван.

— Ненавижу оставлять неоконченные дела так же, как и подозрения на свой счет. Надеюсь, мы теперь все уладили? — я изогнула вопросительно бровь. — А вы побеседуйте тут, может, придете к единому решению. Я же пойду спать, устала что-то... от всех вас. Думаю, мэр сумеет добраться до дома без приключений.

— Завтра поговорим, — пообещал Виктор, сворачивая письмо и переводя внимание на гостя.