Печать Дракона глава 1-10 ч3

Юноша прошел по тропе метров двести, огляделся и лишь потом подал знак наезднику; когда наездник подошел к нему Атек показал на едва заметное ответвление от дорожки.

— Мы пойдем здесь.

Они прошли ещё метров пятьсот, затем Атек вновь остановился.

— Господин, дальше тропа будет совсем узкой, будьте осторожней, — предупредил он наездника.

Идти было неудобно, из-под ног наездника всё время выскакивали камни — они с шумом падали вниз, вызывая недовольное шипение Атека. Тропинка привела путешественников к обрыву и завернула за каменный выступ. Изумрудный подошел к краю обрыва и, взглянув вниз, присвистнул.

— Господин, не бойтесь, я здесь всё время хожу, — ободряюще произнес Атек и скрылся за поворотом.

— Ничего себе узкая, — выдохнул наездник, — да её вообще нет. Может, другой дорогой пойдем! — крикнул он юноше.

— Нельзя, на берегу староста с сыновьями. Я слышал их голоса, — ответил Атек.

— Нельзя, так нельзя, — вздохнул Изумрудный и ступил на тропу. — Хорошо, хоть я высоты не боюсь.

Путь, выбранный Атеком, с большой натяжкой можно было назвать проходимым. Тропинка появилась здесь, благодаря дождям. Потоки воды вымыли мягкие породы, оставив после себя очень узкую каменную дорожку, на которой едва помещались ступни.

Наездник, осторожно переставляя ноги, тихо ругался. Досталось всем: и императору, пославшего его сюда, и капитану, но больше всего Атеку, избравшему эту тропинку для спуска к морю. Через несколько шагов его рука нащупала что-то металлическое, он попятился назад и увидел, вбитые в скалу кольца с протянутой сквозь них веревкой.

— О боги, будьте благосклонны к тому, кто это сделал! — прошептал Изумрудный, хватаясь за кольцо.

Дальше спускаться стало гораздо легче. Правда, веревка закончилась, когда до низа оставалось метров десять.

— Кто вбил кольца? — спросил запыхавшийся наездник, когда наконец спустился вниз.

— Я, — ответил юноша.

— Ты? — не поверил Изумрудный.

— Да, я так дорогу домой в два раза сокращаю.

— А где кольца взял? Железо ведь в цене. — всё ещё сомневался наездник.

— Его море выкинуло. После осенних штормов что хочешь найти можно.

— Ну, теперь всё понятно, — усмехнулся наездник. Кольца ему сразу показались знакомыми. На кораблях к ним привязывают канаты, удерживающие паруса. Но там, на верху, боясь сорваться, он не задумывался над этим. — И долго ты трудился над тропой?

— Два года.

— Да, терпения тебе не занимать, — уважительно произнес наездник. — Ладно, показывай, куда дальше идти.

— Туда, — юноша махнул рукой вдоль берега. — Только...

— Только что?

— Я точно не помню, где мы расстались.

— Это же было вчера?

— Сам удивляюсь, — Атек пожал плечами. — Как будто стерли из головы точное место.

— Штучки в стиле Клилевины, — вздохнул наездник. — Этого стоило ожидать. Пошли, на месте разберемся.

— Я не помню место.

— Пошли, по ходу разберемся, — поднимаясь с камня, скомандовал Изумрудный.

— А если её не будет? — спросил Атек.

— Не будет, так не будет, пойдем в ближайший порт и сядем на корабль. Слава богам, у нас деньги есть, — поделился своими планами наездник.

— А куда мы поплывем? — допытывался Атек, с трудом сдерживая волнение (ещё бы, это его первое путешествие по морю в другие края, о котором он так мечтал).

— Придём, узнаешь.

— А как же Клилевина?

— Что Клилевина, — Изумрудного начали раздражать вопросы юноши.

— Ну, если она все-таки придет, — с надеждой произнес Атек.

— Если придет, пойдет с нами..., если захочет, — поставил точку в разговоре наездник.

— Захочет, конечно, захочет!— воскликнул Атек, закидывая походную сумку на спину.

Следующие два час наездник и юноша уже нигде не останавливаясь, изредка перекидываясь ничего незначащими фразами.

Солнце поднялось уже довольно высоко и нещадно пекло. Наездник остановился и потянулся к фляге, сделав несколько глотков, он протянул её юноше.

— Не хочу, — отказался Атек.

— Долго ещё до твоего ущелья? — спросил Изумрудный.

— Да уже давно должны были прийти..., — пожал плечами юноша.

Наездник вновь потянулся к фляге, но встряхнув её, повесил опять на пояс. Воды осталось меньше половины фляги. Мужчина тяжело вздохнул и опустился на землю, прячась в тени огромного валуна. Ноги гудели, во всем теле ощущалась неприятная слабость.

"Наверное, из-за ранения", — подумал наездник.

Раньше, до ранения, Изумрудный мог часами бежать, не чувствуя усталости. Сейчас два часа неторопливым шагом, и он валится с ног.

Мужчина вытянул ноги... и скривился от боли. Рана на бедре заживала плохо.

"Ещё месяц назад, она затянулась бы за пору часов", — с горечью подумал наездник, осторожно ощупывая рану через ткань — повязка оставалась сухой. — "Хорошо хоть не загноилась".

Боль утихла. Наездник облокотился на камень и закрыл глаза, наслаждаясь прохладой, идущей от камня.

Изумрудный проснулся от того, что завалился на бок. Ошалело оглядываясь по сторонам, он не сразу понял, где находится. Лишь увидев мирно сидящего рядом юношу, наездник успокоился.

"Да что это такое со мной твориться, совсем расклеился", — разозлился он.

— Долго я спал? — спросил Изумрудный.

— Минут десять, — ответил юноша, кидая камешки в воду.

— Ладно, отдохнули, пора идти дальше, — поднимаясь, произнес наездник.

— Господин, может, ещё немного подождем?

— Кого?

— Клилевину.

— Ты вспомнил место встречи?

— Нет, но я чувствую — она рядом, она нас найдет.

Изумрудному захотелось наорать на влюбленного, молодого простачка, но взглянув в его глаза, он передумал.

— Ждем до..., — наездник посмотрел на солнце, — до двенадцати и двигаемся дальше.

— А сейчас сколько? — спросил юноша и тоже посмотрел на светило.

— Десять, — ответил Изумрудный, вновь устраиваясь в тени облюбованного им валуна.

— И как вам удается определять время? — поразился юноша.

— Это уменье можно развить с годами, но у нас, наездников чувство времени передаётся с кровью дракона, — зевая, пояснил Изумрудный.

ГЛАВА 9

Волны лениво накатывались на берег, неспеша перекатывая гальку, усыпляли своей монотонностью. Неподалёку на подступающих к морю скалах беззаботно щебетали птицы. И даже надоедливое жужжание пчелы, неведомо как оказавшейся здесь, не нарушало общей идиллии. Изумрудный лежал, наслаждаясь внутренним покоем, который он почувствовал впервые за несколько месяцев.

Вдруг звуки вокруг стихли, замерло даже море, оставив в покое гальку. Изумрудный открыл глаза, всем нутром ощущая надвигающуюся опасность; он приподнялся и огляделся — на первый взгляд ничего не изменилось. Но в следующий миг наезднику показалась, что солнце затянула пелена. Спустя несколько секунд его ухо уловило до боли знакомый звук. Изумрудный прикрыл ладонью глаза от солнца и увидел на небе маленькую точку, двигающеюся в их сторону.

— О духи, дракон! — прошептал он, не веря своим глазам.

Наездник с возрастающей тревогой смотрел на приближающегося дракона. Вдруг со спины животного сорвались две молнии и устремились в его сторону. Изумрудный дернулся в попытке спастись от летящей на него смерти, но его ноги словно приклеились. Наездник не удержался и упал на камни. Молнии ударили в море, прямо перед ним, поднимая в воздух облако пара, камней и водорослей. Но самое удивительное произошло дальше. Всё поднятое со дна не упало вниз, а стало формироваться в нечто, отдалённо напоминающую человеческую фигуру.

— Элементал, — прошептал наездник, с ужасом взирая на материализовавшуюся перед ним фигуру духа.

Окончательно сформировавшись, магическое существо протянуло руки, схватило мужчину и легко подняло его вверх. Послышался взмах крыльев крыльев. Изумрудный повернул голову — перед ним парил дракон с наездником на спине.

— Ты думал, меня можно обмануть, прикинувшись мертвым. Ты смешон в своем невежестве, — рассмеялся маг.

Изумрудный узнал его. Это был маг, который убил его дракона.

— Теперь я закончу начатое, — сказал маг и поднял правую руку, окутанную синей дымкой.

С руки сорвалась молния и вонзилась в грудь наездника...

-А-а-а!

Изумрудный своим криком спугнул стаю птиц, сидевших неподалеку от него.

Послышались шаги, и через секунду возле наездника стояли Атек и Клилевина.

— Господин, что с вами? — с тревогой спросил юноша.

— Дракон, маг, где они? — озираясь по сторонам, спросил мужчина.

— Какой дракон? — не понял юноша и даже оглянулся. — Нет здесь никаких драконов.

— Что, кошмары мучают? — с усмешкою спросила женщина.

— Ты кто? — вместо ответа спросил наездник.

— Господин, это хранительница Клилевина, я вам про неё рассказывал, — вклинился в разговор Атек, когда заметил, как недобрым огнём сверкнули глаза женщины.

— Извините, я, наверное, спросони, — произнес наездник, разглядывая хранительницу.

А посмотреть было на что. На плечи женщины был накинут плащ, но поднявшийся ветерок, словно желая показать хранительницу в полной красе, раздвинул полы накидки и открыл взгляду прекрасную фигуру. Верхнюю часть тела защищала броня, выкованная мастерами Грании, легкая и прочная. Она повторяла контуры фигуры, делалая женщину ещё привлекательней. Короткая юбка синего цвета, расшитая золотой нитью прикрывала лишь бедра и оставляла для обозрения стройные ноги, обвитые кожаными ремнями сандалий.

— Всё, осмотр закончен? — усмехнулась Клилевина.

Наездник, застигнутый врасплох, быстро отвернулся.

"Да, так я в последний раз краснел ещё в приюте, когда подглядывал в бане за служанками. Лишь бы пацан ревновать не начал".

Изумрудный взглянул на юношу — тот пожирал хранительницу влюбленными глазами.

"А малый и вправду по уши втрескался в стару..., в Клилевину", — назвать хранительницу старушкой у Изумрудного "не повернулся язык".

— Ну что, мальчики, так и будем сидеть или отправимся в путь? — ударение на слове мальчики из уст Клилевины прозвучало, как оскорбление.

— А вы очень спешите? — огрызнулся наездник.

— Я — нет, — равнодушно ответила женщина, — а вот вам не мешало бы поспешить.

— Почему? — удивился наездник.

— Вот, — Клилевина ткнула пальцем в грудь наездника, и тот скривился от боли. — Откуда это у тебя?

Изумрудный посмотрел на то место, куда указала хранительница, и его волосы зашевелились на голове. Из выреза рубахи виднелась покрасневшая кожа.

— Тебе клеймо случайно не ставили? — спросила женщина.

— Нет.

— Плохо. Снимай! — приказала Клилевина.

Изумрудный скинул рубаху.

— Ничего себе! — присвистнул подошедший Атек.

— Если тебе не ставили клеймо, то это метка, — рассматривая ожег размером с кулак, произнесла женщина. — И её поставил очень сильный маг. Сначала она напоминает обыкновенный ожог, но затем по краям появляются рубцы фиолетового цвета. Ожог покрывается мелкими волдырями, через время из них прорастают отростки, и вскоре рана становится похожа на гнездо тарантула. Но самое страшное...

— Хватит! — крикнул наездник. — Хватит страшилки рассказывать. Лучше скажи, что делать?

— Прежде, чем что-то предпринимать, надо узнать, откуда это у тебя взялось. Такую метку просто так не поставишь. Здесь задействована очень сильная магия. У того, кто провел обряд метки, должна быть твоя кровь. Ты никому случайно не давал своей крови? — взглянув на наездника, спросила хранительница.

— Ты, наверное забыла, я — наездник, и магия для меня не пустой звук! — возмутился Изумрудный.

— Успокойся, я просто уточнила. Может магу досталась одежда, на которой твоя кровь? — задала очередной вопрос хранительница.

Наездник вместо ответа повернулся к сидящему рядом юноше.

— Я всю вашу одежду сжег, — уверил Атек.

— Тогда откуда у мага твоя кровь? — обратилась хранительница к наезднику.

— Не знаю, — пожал плечами Изумрудный.

— Пошли, не стоит терять больше времени, — Клилевина закинула походную сумку за спину. — Вспоминай, если конечно хочешь выжить.

Хранительница взяла такой темп, что буквально через час оба мужчины едва поспевали за ней. Особенно трудно было Изумрудному. В боку пульсировала боль, он хрипел, как загнанная лошадь, и только самолюбие удерживало его на ногах. Когда солнце стало клониться к закату, женщина сжалилась над своими спутниками, сделала привал.

— Куда мы направляемся? — отдышавшись, спросил наездник.

— В Эруказ, там сядем на судно.

— Куда? В Эруказ? — переспросил сидевший неподалеку Атек.

— Да.

— Но, госпожа, Ватай гораздо ближе Эруказа, и там есть порт, — напомнил юноша.

— Я знаю, но так будет лучше, — произнесла женщина и растянулась на каменой плите в тени утёса.

— А сколько до Ватая? — спросил наездник у Атека.

— Пять дней.

— А до Эруказа?

— Две недели.

— Две недели! — воскликнул Изумрудный. — Зачем нам рисковать две недели, шатаясь по землям баронов, если рядом есть порт?

— Да, наездники нынче пошли не те, — тяжело вздохнула Клилевина.

— А это тут причем? — не понял наездник.

— Притом, что раньше императорские наездники соображали гораздо лучше, — поднимаясь, произнесла женщина. — Где, прежде всего нас будут ждать? На перекрестках дорог, в городах и ближайшем порту.

— А в Эруказе не будут! — вставил Изумрудный.

— И в Эруказе будут, но через две недели, — согласилась хранительница, но спустя несколько секунд, добавила. — Но я приведу вас туда через три дня.

— Этого не может быть! — не поверил Атек.

— Есть тайные тропы и проходы под горами, — усмехнулась Клилевина, наблюдая, как вытянулись лица у её спутников.

— А откуда вы их знаете? — спросил Атек.

— Ты забыл, как меня иногда называют?

— Хозяйкой гор, — прошептал юноша, окончательно поверив хранительнице.

— Вот!

Клилевина подняла указательный палец. Затем она развернулась в сторону наездника.

— Ну, что-нибудь вспомнил?

— Нет, — Изумрудный мотнул головой, — но у меня появилась одна мысль.

Наездник замолчал, решая, стоит ли делиться своими соображениями.

— Какая мысль? — не выдержала хранительница.

— А что, если у мага нет моей крови, но есть кровь моего дракона?

— Стоп, ты хочешь сказать, он нашел тебя по крови дракона!

— Да, — подтвердил догадку хранительницы Изумрудный, — ведь во мне течет его кровь.

— Возможно, вполне возможно, хотя я раньше о таком не слышала.

Женщина задумалась, нервно покусывая нижнюю губу. Пауза длилась около минуты.

— Если это так, то мага начинаю опасаться даже я! — произнесла Клилевина.

— Так что нам делать? — спросил наездник, расчесывая ожог.

— Болит? — поинтересовалась хранительница.

— Сил уже нет, — признался наездник, — за последний час боль усилилась. Теперь еще и озноб начал бить. Будто в грудь вогнали ледяной кол.

— Плохо, — нахмурила брови женщина.

— Почему?

— Маг приближается, поэтому появился холод, — пояснила Клилевина.

— Метка, ты можешь с ней что-нибудь сделать? — не отставал от хранительницы наездник.