Наруто: Дорога длиною в жизнь.

Единственно, что мне удалось понять — меня несут перебросив через плече. Причем наши, но легче мне от этого не становилось.

-Очнулся? -Необычно громко поинтересовался Акихико, распугивая последние мысли в моей бедной голове. А вот подкидывать меня на своем плече не надо было. От резкого движения мне стало еще хуже и изо рта вырвалось нечленораздельное мычание.

-Потерпи немного, скоро прибудем домой — новость конечно хорошая, и была бы еще лучше если Акихико перестал меня подбрасывать, но мое мычание его явно забавляло. Убью!

Сознание периодически покидало меня и ненадолго возвращалось, из-за этого я не смог оценить, сколько мы добирались до дома. Но очнувшись в какой-то момент, я отметил, что качка прекратилась и уснул.

В кабинете главы Сенджу собралось достаточно много народу. Советники, архивариус, несколько влиятельных мастеров и Тироко.

-Тироко-сама, что вы скажете о нашем воине? — Поинтересовался глава клана, главного медика клана. Вот только воин в его устах прозвучало, как мальчишка. Еще бы встретиться с Небесным Клинком и Огневолосым он не нашел ничего лучше чем пойти в ближний бой. Ками, милостива к дуракам, и даровала ему жизнь.

-У него сильное чакро и физическое истощение. На данный момент его состояние стабильно-тяжелое.

-Что с глазами? -Этот вопрос интересовал многих присутствующих здесь, ведь шаринган пробуждается в критических ситуациях, что недавно и произошло с этим мальчишкой. Битва не на жизнь, а на смерть с превосходящим противником.

-А вот здесь интересней. Чакро каналы перестроились, и я не могу сказать стабилизировались ли они, или это результат пробуждения шарингана.

-Какова вероятность того, что додзюцу пробудится у его потомков? -Был задан следующий вопрос.

-О таком говорить еще рано, достоверно неизвестно пробудился ли шаринган — но под тяжелым взглядом главы клана Тироко всеже ответила на озвученный вопрос.— Есть бесконечно малый шанс, что полностью, повторяюсь ПОЛНОСТЬЮ! активный шаринган сможет пробудить наше наследие крови.

-Да будет вам известно, никто не смог пробудить шаринган, -в разговор вмешался пожилой мужчина, архивариус клана — и все кому удалось его пересадить, пользовались тем, чего смогли добиться настоящие владельцы.

-Тогда мы должны помочь парню, а для этого спровоцировать ситуацию еще раз.

-Побуждение шарингана и смерть выдающихся Учиха! А не много ли вы хотите от мальчишки? -Поинтересовался молчавший до этого Акихиро, ведь сейчас обсуждали судьбу его ученика и члена его семьи. От подобного заявления присутствующие были ошеломлены. Нет, в подобном вопросе ничего предосудительного не было и шок она вызвала по тому, что прозвучала из уст Акихиро, а не Акихико.

-Поддерживаю.

-Что ты поддерживаешь Юко? Парня едва не убили, твоего балбеса, к слову, тоже! — Возмутился Акихико. После этих слов начались споры, крики, взаимные упреки в нерешительности.

-Кх-кх — легким кашлем глава клана прервал зарождающийся спор. — Ну, мы же поможем ему выжить.

Пришел я в себя, лежа на футоне. Пошевелиться я не смог, во всем теле была слабость, а каналы чакры просто горели, заставляя выть. Только сил не было даже на это.

В дополнении к этому нос мой ласкал 'дивный' аромат, от которого слезились глаза. Меня похоже всего намазали неизвестной дрянью, из-за чего тело чесалось и сделать с этим я ничего не мог. Биджу!

Единственное доступное мне удовольствие это смотреть на потолок. Но это неинтересно, но делать все равно нечего, поэтому мой взгляд бесцельно блуждал по потолку.

Потом было время томительного ожидания. Сил не было даже позвать кого-нибудь, не говоря уже о движении. Единственно чем я мог двигать это глаза, от чего становилось только обидней. Часы ожидания растягивались в вечность.

Когда открылась дверь в мою комнату, и кто-то вошел я был счастлив, наконец-то! произошло хоть что-то. Перемена меня обрадовала, и я перестал испускать волны Ки. Когда успел? Наверно на меня так подействовало чувство полного бессилия.

Долгожданным гостем оказалась Тироко-сама с подносом в руках.

-Незачем так злиться — с улыбкой начала она — или ты хочешь, чтобы я расстроилась? — и сама надавила на меня Ки, от чего у меня перехватило дыхание, и я ничего не мог с этим поделать и испускаемая мной Ки усилилась. На что Тироко-сама надавила сильнее, и я ответил тем же. Биджу! Порочный круг какой-то. Была моя последняя мысль, прежде чем я потерял сознание.

Несносный мальчишка, возмущалась Тироко выходя из его комнаты, не успел толком прейти в себя, как начал испускать Ки. Хорошо, что я успела первая, а то были бы проблемы. Хотя, они и так будут, но так можно выиграть немного времени для их решения.

-Позови Акихиро. — приказала Тироко своей помощнице, придя к себе в кабинет.

Через десять минут он со своим братцем, был у нее.

-Что с парнем Тироко?

-Очнулся и сразу ударил Ки. Пришлось его вырубить, а то он разошелся не на шутку. -От чего Акихико попытался возмутился, но был остановлен братом. -Но не в этом проблема, его глаза были красными.

-Шаринган?

-Не совсем, красным был только белок, а радужка была черной. Глаза я проверила, ему остался шаг до первого томоэ. После чего с него не слезут.

-Старики не упустят шанс усилить клан.

-Самому сколько лет?

-Твоими стараниями я чувствую себя на восемнадцать, остальное не важно.

-Еще бы мозгов было чуть больше чем тогда.

-Хватит — прервал перебранку Акихиро. — Нельзя позволить умереть парню ради призрачного шанса усиления клана.

-Не сердись, Тироко, мы все прекрасно знаем, что шансы ничтожны, но советники считают, что этого достаточно.

-Каждое томоэ увеличивает шансы.

-С миллиардной, на миллионную и на тысячу. Да он скорее умрет над очередной девушкой. Хотя, не самая плохая смерть — Акихико состроил мечтательную рожу и закатил глаза представляя себе все что только что сказал. Лицо Акихиро также посетила улыбка. Удивительно как при таких наставниках Диссонасу-кун не оторвался у Узумаки. Тироко не обманывалась спокойствием Акихиро, она прекрасно знала, что у этих двоих не по одному бастарду осталось у союзников.

Тироко почувствовала, что пациент пришел в себя и пошла к нему, оставив братьев думать, как повысить шансы парня выжить.

Очнулся я в той же комнате, мое плачевное состояние нисколько не изменилось. Но на этот раз я старался контролировать свои чувства и не выпускать наружу, но поучалось из рук вон плохо.

-Ты опять за свое мальчишка? -В попытке совладать со своими чувствами я не заметил как ко мне зашла Тироко-сама и надавила на меня Ки, радует, что я смог совладать с собой. И эта женщина прекратила прессинг. -Молодец.

Она приподняла мою голову, и поднесла чашку с каким-то варевом к моему рту. Как и все лекарства в чашке оказалась редкостная дрянь, а красноречивы взгляд Тироко-сама говорил — только попробуй выплюнуть убью! И я был вынужден пить.

Благодаря тому, что меня приподняли я смог немного оглядеться. Руки мои были перебинтованы от кончиков пальцев и до плеч, подозреваю, я весь перебинтован с ног до головы. Я — мумия! От осознания этого я чуть не захлебнулся дивным варевом, которое с трудом пил.

-Тише, тише — Тироко-сама убрала чашку от моего рта и полотенцем вытерла мне рот — надеюсь, Мей-чан об этом не узнает, а то я буду вынуждена рассказать, что ты приставал ко мне. — Ничего себе наезды! От такого заявления я даже кашлять перестал. -Зато сразу помогло. Поправляйся. -Дола она мне напутствие и ушла.

Вот только она была не единственным моим посетителем на сегодня.

-Ну что балбес, пришел в себя? — С порога поинтересовался Акихико, стоило только моему врачу покинуть комнату.

Он говорил много и постоянно интересовался моим самочувствием, а испускаемая мной Ки его не отпугивала, а наоборот раззадоривала. Из его разговора я уяснил, что провалялся в бессознательном состоянии месяц. Месяц! Но вечно длиться это не могло, поэтому через полчаса попрощавшись, он ушел.

А потом потянулись минуты, часы, дни. Единственным моим посетителем была Тироко-сама. Она поила меня своими зельями, меняла бинты, втирала какие-то мази, меняла утку. И все это время я мучился вопросом: почему этим занимается она лично, разве нет ученицы, которой можно поручить заботу обо мне?

-Я свободен словно птица в небесах... -дальше крик мой души оборвался. Тироко-сама пнула меня под зад, не навязчиво, провожая меня из своего дома. Но это не могло испортить моего хорошего настроения. Наконец-то меня выпустили. Слава, Ками! Месяц мучений и ничего не деланья ПО-ЗА-ДИ!

-Дивная, наверное, птица, что прячет голову в землю! — Раздался надо мной голос. Приподняв голову из той траншеи, что пропахал носом, увидел Маморо. — Паршиво выглядишь друг, тебя эта старая карга вообще лечила? — Вопрос его понятен, вид у меня еще тот, а вас бы лицом в землю, да протащить с полметра.

Я еще не восстановился полностью: чакрой пользоваться не могу, передвигаюсь со скоростью улитки не шиноби, а сплошное расстройство. Так что не мудрено, что я сломал себе нос и получил пару ссадин. Был бы в форме, отделался легким испугом и то не факт.

Маморо добрая душа, помог мне подняться, даже отряхнул мои одежды. Правда бил собака, сильно, видно мстит за ранение.

-Сам то как? — отогнав Маморо от своей одежды, спросил я его.

-Твоими стараниями, нормально.

Маморо помог мне дойти до дому, поп пути я ловил множество взглядов на себе, под которыми мне было не по себе.

А дома меня ждала Мей. Слава, Ками, она не стала меня пилить, чего я в глубине души опасался. Хотя ничего подобного не было ни после моего ранения руки, ни после Биджу. Так с чего бы ей начинать сейчас?

Мей забрала меня у Маморо и повела в дом, где меня накормили, нормальной едой, а не той гадостью, которой я был вынужден питаться до этого. Я заметил, что Мей беременна, о чем говорил явно увеличившийся живот, а то, что она поправилась, мне не верилось.

После кухни меня повели в нашу комнату, раздели и уложили животом на футон. Жена присела на меня и начала делать массаж. Благодать.

Массаж делать она умела, о чем я знал уже давно, после тренировок он вообще не заменим. Сей час же она втирала в меня какие-то мази и делала иглотерапию. Все таки хорошая она у меня а потом я уснул.

Будучи по жизни натурой деятельной, я не мог сидеть на месте. Поэтому я свое свободное время, которого на удивление оказалось слишком много, решил уделить своему сыну, а то не известно, когда я смогу уделить ему время.

Поэтому мы с карапузом, отправились к бабушке в гости.

Вот только на улице на меня косились все кому не лень. Отцы редко гуляли со своими детьми и то только по своему двору, а я прусь, через всю деревню, с ребенком на руках. К Биджу все предрассудки. Это мой сын и я буду с ним заниматься и плевать, что обычно отцы начинают заниматься сыновьями с трех летнего возраста и то готовят к жизни воина.

Но мы сделаем морду кирпичом и дойдем до своей цели, словно так и должно быть. В отчем доме меня встретила Джун, и как выяснилось, что мамы и старших сестер дома нет, они все в госпитале.

-А ты чего дома сидишь? — Поинтересовался я, устроив сына на коленях.

-Я сегодня на хозяйстве — поведала Джун, ставя передо мной, чашку с чаем. Потом мы разговаривали, говорила в основном она, а я слушал и пил чай. Тадао пил молоко и ел печенье. Забавно было наблюдать, за тем, как он своими маленькими ручками пихает себе в рот печенье и старательно его грызет.

Хорошо Мей просветила меня, что можно а что нельзя давать ребенку. Печенье в ходило в список дозволенного, немного можно. Благо зубы у семи месячного троглодита есть. Коро щебетала о своем и подавала карапузы печенья, когда он говорил 'еще'.

Тодао знает: мама, есть, еще и пару других слов. А вот, папа, не знает. Хоть меня не пугается и то радует, а новому слову мы его научим.

За чаепитием, мелкий потихоньку начал клевать носом, поэтому распрощавшись с сестрой, пошел домой, чтобы уложить сына спать. После обеда мы тоже пошли гулять.

По возвращению домой нас встретила Мей, которая взяла ребенка и пошла на кухню его кормить. Я было тоже собрался за ней, но был перехвачен Акихико.

-Диссонасу-кун есть разговор — окликнул меня Акихико.

-Хорошо мастер — и мы вместе пошли на веранду.

-Поздравляю, ты пробудил шаринган. — Без предисловий начал мастер.

-Ээ. — Я не смог сказать ни чего, более вразумительного.

-Твой случай уникален, — продолжил свою речь мастер — в хрониках не было ничего подобного. Возможно, тебе удастся достигнуть трех томоэ, пройдя через сотни битв, но это мало вероятно. Ты просто умрешь раньше. — Акихико не был рад этому разговору, но не начать его не мог.

-Мастер вы не верите, что я не смогу пройти сотню битв и выжить? — Я все равно буду сражаться за свою жизнь, семью, клан. Этих битв мне просто не избежать, а теперь мне говорят, что я их просто не переживу!

-Боюсь от тебя потребуются схватки 'за гранью', — это он выделил особенно — на подобии той, что была недавно. — А вот это уже серьезно. Каждая Такая битва легко может стать последней. Надеюсь, мастер преувеличивает, сильно. А может ну его? Что я других глаз не достану, правильную методику извлечения глаз теперь я знаю.

-Но не это главное, тебе нужно научиться контролировать шаринган. Иначе от него не будет пользы. — Возможность активировать додзюцу по своему желанию дорогого стоит, и лишаться ее ради трех томоэ? Ладно, как достану глаза, тогда и начну думать.— Теперь тебе придется носить очки, что бы скрыть додзюцу. — Мастер протянул мне затемненные очки, полностью закрывающие глаза, подобные носят Абураме.

Очки, на удивление, не сильно меняли цветоощущение, чего я опасался глядя на них. Поблагодарив мастера, я пошел к себе.

Этот разговор заставил меня думать, как научиться контролировать шаринган. Единственный кто мог внятно ответить, как это делается — Учиха. Но по этой же причине не удастся спросит их об этом. А если спросить он не ответит, даже под пытками. Придется самому.

Вот только ничего умнее увеличения подачи чакры в глаза на ум не приходило. Поэтому раздобыл зеркало и уставился в свое отражения и медленно начал ускорять движение чакры по всему телу, а не конкретно в глазах. Ками знает, сколько нужно чакры, а вдруг все испорчу? А если разгонять всю систему, то по всему организму начнется ускоряться ток и объем поступаемой чакры. Так на косячить гораздо сложнее.

Я сидел, ускорял чакру и смотрел на свои глаза. Время шло, я достиг максимального ускорения на данный момент, а результата нет, пришлось снизить ток чакры до нормы. Поддерживать ускорение долга я пока не могу.

Так я и занимался с небольшими перерывами. И это дало свой результат, во время ускорения радужка начала краснеть, что заставило меня заниматься усерднее.

Только на второй день тренировок радужка окрасилась в насыщено-красный цвет характерный для шарингана. Вот только томоэ у меня не было. Запомнив ток чакры в глазах, я вернул все в норму и медленно начал ускорять чакру только в глазах. Радужка медленно начала приобретать насыщено-красный цвет.