Гривар

— В скафандре сколько заряда?

— Полбатареи и батарея запасная.

— Отлично, половинку на перегонку, целую на турнир. Змеевик. Трубки есть?

— Метровая силиконовая.

— Годится, — кивнул я, — осталось масло.

— Есть маслёнка, — вытащила Тайрос маленькую ёмкость со смазкой. — Бывает нужно что-то открыть, а оно заржавело, прикипело, закисло…

— Короче, Коперфильд, — не выдержал я, — что есть в твоей сумке, чтобы я больше не удивлялся. Там звездолёта нет?

— Чего нет, того нет, — развела Тайрос руками и крыльями — невнимательный горожанин получил по башке — одновременно. — Есть инструменты: плазменная резка-сварка, дрель, болгарка, шуруповёрт, набор свёрл, набор ключей, набор отвёрток, паяльник, припой, флюс, отмычки электронные и механические, дешифраторы, накопители, нож, маслёнка, шланг, верёвка, тросик, кнут, пайки, таблетки для очистки воды, медицинский анализатор с простым синтезатором, два магазина от рельсотрона и косметичка — закончила она рыться в своих сумках.

Вот уж точно — настоящая женская сумочка. И что-то я не заметил, что она косметикой пользуется. И раз уж у неё там такое раздолье, то…

— Мощность дрели?

— Киловатт пять, — подумав, ответила она.

— Я бы и сам перевёл, могла бы себя не мучить, но спасибо, — ответил я и огласил изменённый план: — Самогон отменяется, — не будем раньше времени аборигенов спаивать, — а намечается апгрейд!

Вон, у неё аккумуляторы от рельсотрона валяются, и дрель огромной мощности, видимо, сейфовые двери высверливать. А с электромотором и пила полегчает. Хоть и потеряет в суровости, или нет:

— Вообще дрель сгорела.

— А раньше этого нельзя было сказать? — я уже на такой пиломеч губу раскатал. — У шуруповёрта и болгарки…

— Семьсот ватт!

Не, ну это совершенно не впечатляет. Что ж, возвращаемся к самогонке, поскольку я не думаю, что кто-то привезёт в этот город нефть специально для меня, а других способов заправить своё оружие я не вижу.

— А теперь надо выгодно вложить имеющиеся средства…

— Я сама! — достала Тайрос револьвер из кобуры и, поспешив к ближайшему торговцу оружием, с громким стуком опустила его на прилавок. — Купи!

Абориген повертел револьвер в руках, поцарапал, а потом выложил на стол одну медяшку, размером с ноготь. Он издевается?

— Ты, уважаемый, сюда смотри, — подобрал я с лавки револьвер, и попытался его сломать, что, естественно, у меня не вышло. — Видишь, не ломается?

Торговец, подумав, положил рядом с первой вторую такую же медяшку и потянул ручонки к револьверу.

— Куда?! — рявкнул я на него. — Вот это сколько стоит? — спросил я, показывая на лежащий на прилавке меч.

Он в ответ растопырил все свои двенадцать пальцев, а потом «мигнул» ими, сжав и разжав ладони. Это двадцать четыре или сто сорок четыре? В любом случае, что-то он загнул цену.

— Не смеши мои когти, — целых три, — это дрянь! — взял я в лапы меч, и сломал его об коленку. — А вот с этим не выйдет! — опять попытался я сломать револьвер. — И это тоже дрянь! — схватил я следующий меч и сломал его, уже просто взяв на изгиб одними лапами, дрянь металл у них, — а вот это не получилось, — опять револьвер не поддался.

Сломать третий меч торговец мне не дал, отобрав револьвер, и всучив вместо него мешочек с монетами, заглянув в который, я увидел несколько серебряных монеток и даже одну золотую чешуйку.

— Маловато… — произнёс я, высматривая на прилавке следующий образец для демонстрации.

Сломаю ли я эту булаву? Раньше бы сломал, а сейчас разве что согну рукоять. Хотя и моего оценивающего взгляда хватило, чтобы торговец решил не испытывать судьбу и, достав заначку — маленький мешочек из-за пазухи, передал мне из него полновесную золотую монету. И вроде бы у него там есть ещё что-то, но, то он уже не отдаст. Ладно, я сегодня щедрый.

— Вот так надо торговаться, — вручил я Тайрос мешочек.

Какие же деньжищи она упустила из-за своей прямолинейности?

— Куда дальше? — поинтересовалась Ошка, держащая хвост в лапах.

Ну, вот нет у местных привычки смотреть, куда наступают. Надо будет Ошке лезвия, как у Тайрос, сделать.

— Завалимся в гостиницу, купим вина и будем всю ночь…

— Йифф! — Кира, кто бы сомневался.

— А, кстати, интересно, — а Тайрос-то куда понесло? — вот у тебя трое, ты с ними как?

— Одновременно! По одному в каждую! Шучу. Кугу по чётным, Ошку по нечётным, а Киру только по большим праздникам.

— По каким?

— Сегодня день независимости Атлантиды, — ответила вместо меня Кира, — а завтра годовщина коронации Ленина, тоже большой праздник.

— А у меня есть ещё вопрос: почему глава клана такой раздолбай?

— Это ты просто других не видела, — один Шах чего стоит, правда, его-то она видела, хотя вне клана он ведёт себя прилично. — Кстати, как тебе кнут?

— Хорошая вещь. Правда, перелетать на нём через пропасть мне не довелось, — ещё бы, у неё же свои крылья есть. — А может, тебе с кнутом выйти?

Ну да, а то я в прошлый раз мало сам себе по носу надавал. Так что, хоть времени я на него убил преизрядно, пусть он лучше будет у неё:

— Однозначно, нет! Может, здесь остановимся.

Болтая по пути, мы дошли до вполне подходящей гостиницы: клопами и немытыми пьянгучами здесь не пахло, а отсутствие броской кричащей вывески позволяло предположить, что цены здесь вполне умеренные. Правда, с учётом того, что цен мы не знаем, нас обязательно попытаются облапошить. Но уж покупать вино за золото мы точно не будем. Да и за серебро тоже.

— Всем бухла за мой счёт! — выкрикнул я, толкнув дверь таверны, располагавшейся на первом этаже, и вошёл внутрь. — Всем нам пятерым, в смысле.

А вот плохо они подготовились к первому ежегодному турниру-слёту порталопроходцев, плохо! Собрать, всех собрали, а ни сами языка не знают, ни разговорника аргский-аборигенский не подготовили. Пришлось объяснить, что мне нужно, щёлкнув себя по горлу. Это вроде бы дошло. Не совсем:

— Любезный, — обратился я к трактирщику, который, показав бутыль какого-то вина, выставил вперёд пят… шестерню, намекая, что просит за неё шесть монет, — нам под хвост не сдались твои элитные вина. Нам надо дешёвого, — показал я чешуйку меди, а потом ткнул в бутыль пальцем, — но много. Мы сегодня ужрёмся до поросячьего визгу и устроим дикую межвидовую оргию с пожиранием, садо-мазо и прочими прелестями, — произнёс я, глядя на Тайрос, — а тут одна дракоша всё хочет познать тайны интимной жизни арги.

— Да ничего я не хочу, — отведя взгляд, произнесла она.

— Хочешь-хочешь! Записывай: Кира постоянно царапается, Куга кусается, а Ошка хвостом душит. Киру.

— Ты можешь серьёзно?

— В каждой шутке есть доля шутки.

А в том, что когти наши остались в древесных исполинах покрытой джунглями безымянной планеты есть доля хорошего — моя спина не так страдает. Надо Киру отучать царапаться, а то у меня так от спины ничего не останется, когти-то у неё отрастут скоро. По крайней мере, корни начали восстанавливаться.

— А, чудно, — отправленные трактирщиком мальчишки уже принесли обтянутые лозой пузатые бутыли с… это я бы даже бормотухой не назвал, но спирт есть, да и за двадцать бутылок мы заплатили всего двенадцать чешуек. — А теперь ночлег, — сложил я лапы вместе и подложил их под щёку, намекая на сон, — две комнаты, — два пальца, потом мах рукой в сторону Тайрос, потом тычок пальцем себе в грудь, — три ночи, — тут просто три пальца, — и еда, — ложки я тут видел, так что просто изобразил, как черпаю ложкой суп.

Запросил он за это ни много ни мало, а целую серебрушку, а поскольку медь мы потратили всю, то у нас остался только НЗ в виде золотого, и три серебряные монеты на карманные расходы.

Все наши вещи много места не занимали — да и оставлять их без присмотра не стоило — поэтому мы решили не заносить свой скарб в комнаты, а сначала вкусить прелестей местной кухни. Которая оказалась весьма недурна — всё-таки экологически чистые продукты — и, главное, сытна. А силы нам понадобятся, поскольку впереди бессонная ночь — тут уж и Тайрос придётся подключиться — в течение которой мы будем собирать и испытывать первый в мире самогонный аппарат из скафандра.

Интерлюдия

Планета Гринго. Императорский дворец.

— Арчил, — прозвучал из спальни голос Карлы, — я тебя долго буду ждать, или сегодня я опять должна спать одна? У тебя есть кто-то ещё кроме меня, — в голосе её слышалось ехидство.

— Вообще-то есть, — ответил, вздохнув, Арчил. — Империя.

— И что же такого произошло, что император должен положить хвост на императрицу и на сон? Сонный император может много глупостей наделать.

— Может и так, — согласился он, — но только много странностей происходит в последнее время.

— Например? — когда надо, Карла умела становиться предельно собранной за доли секунды.

Вот и сейчас игривое настроение мигом слетело с неё, а мордашка стала серьёзной.

— Корабли пропадают…

— Они постоянно пропадают.

— Но не целыми флотилиями и не одновременно. И на этот раз гипердвигатель ни при чём.

— Поскольку у нас его нет, — немного обиженно произнесла Карла.

Несмотря на все предложения, просьбы и даже мольбы, технологию производства гипердвигателей Арги так и не открыли, лишь изредка снисходя до того, чтобы продать несколько готовых изделий. И все корабли, оснащённые гипердвигателями, не так давно пропали в один момент.

— На этом странности не заканчиваются…

— А что ещё-то?

— Врата.

— Про это нас предупреждали, — заметила Карла, — ещё, когда всё только началось.

— Да, но тогда врата не активировались спонтанно и не выбрасывали щупальца, захватывающие в себя тех, кому не повезло оказаться рядом.

— Но мы ведь знаем, кто за этим стоит?

— Монолит, — подтвердил Арчил, — ударное соединение уже в пути, хоть Арги и прибудут туда раньше. Вот только корабли всё равно не вписываются в эту картину!

— Знаешь, как говорит Марта? «Утро вечера мудренее».

— И как это переводится?

— Ломая голову, ты ничего не узнаешь, так что бросай дела — у тебя жена не йиффана!

Планета Лариас

— Пралис, передай поставщикам, что, если они ещё раз доставят сырьё не вовремя, я оторву им их побитые лишаём хвосты и запихаю им их в задницы, — идя по коридору родового замка, высокая чёрно-белая гроранка отдавала распоряжения своему «самчику на побегушках».

— Да, хозяйка, — только и успевал он отвечать на каждый приказ.

— А если я ещё раз не досчитаюсь хоть сотой доли кредита, — грозно посмотрев на самца, произнесла Марта, — кое-кто ещё лишиться хвоста.

— Такого больше не повториться, хозяйка, — всё тем же спокойным голосом отвечал он, и лишь хвост выдавал страх, — ошибка компьютера, техники уже всё устранили.

— Компьютер? — дела Пралис вёл так, что комар носа не подточит, всегда всё успевал и пока не попадался, так что наказывать его пока было не за что, но Марта считала иначе: — Жду тебя ночью, щеночек.

Оставив напуганного Пралиса в коридоре, самка пошла дальше, спустилась на первый этаж и вышла к гаражу, где её уже ждал флаер.

— На завод? — спросил шофёр, открывая дверь и подавая Марте лапу.

— Каждый день летаем туда, а ты всё спрашиваешь, Марил, — проведя коготками по запястью самца, от чего тот задрожал всем телом, произнесла Марта, — но нет. Сегодня мы летим не туда. Отец просил проведать его, так что летим в охотничий домик.

— Да, хозяйка, — только и ответил тот, и тронул машину с места.

Взметнув в воздух мусор — Марта сделала отметку в памяти «вставить пистон дворникам» — флаер поднялся в небо и резко набрал скорость, уносясь вдаль.

Город с замком мигом оказался где-то позади, и взору сидящих в летающей машине гроран открылся зелёный ковёр заповедной зоны, куда позволялось ступать лишь барону Рудрелу и его дочерям.

Деревья быстро приблизились — флаер пошёл на посадку — показались отдельные листочки, а потом, пробив зелёный купол, машина опустилась на поляну перед скрытым в тени небольшим домиком из камня с обложенной черепицей крышей, из которой торчала труба из всё того же камня. И как только флаер умчался назад во дворец, Марта подбежала к дому и, открыв дверь, оповестила о своём прибытии:

— Папа, я пришла! Что ты хотел мне показать? — она посмотрела по сторонам, но старого барона в домике не было, хоть знакомый запах и говорил, что он где-то рядом — Отец?

Бумаги лежали на месте, в камине горел огонь, а стоящий на столике рядом с мягким креслом низкий пузатый бокал из зеленоватого прозрачного минерала, в котором плескалась янтарная жидкость, ещё хранил на себе тепло подушечек того, кому предназначалась порция одного из самых дорогих напитков в галактике — Рогена выдержанного триста циклов в бочках из дерева, которого больше нет, вина из ягод вымершего растения, произрастающего на планете, от которой нынче остались лишь камни не крупнее щебня.

— Странно, — понюхав бокал, Марта вылила его содержимое себе в пасть и продолжила осмотр. — Всё на месте… Не всё.

Подойдя к стене, Марта расправила угол ковра, а потом завернула его так, как он лежал до этого, попутно посмотрев на уставленную книгами полку. Дальнейший осмотр показал неглубокую идущую по дуге колею в паркете от угла полки, до края завёрнутого ковра. Гроранка встала, подошла к стене и, взяв с неё охотничий лазерный карабин отца, вернулась к полке, попытавшись оторвать её от стены.

Но тяжёлая, сделанная из толстых досок прайны, известной также как «стальное дерево», полка не желала поддаваться. Тогда Марта стала выкидывать с полки одну книгу за другой, невзирая на их немалую — некоторые экземпляры существовали в единственном экземпляре — стоимость. На потрёпанном, неизвестно как попавшем в коллекцию томике дешёвого детектива раздался щелчок, и полка плавно отъехала, открывая спуск в подземелье.

Не говоря ни слова, Марта включила на цевье карабина фонарь и принялась спускаться по винтовой лестнице, уходящей всё глубже и глубже под землю. На восьмом обороте, когда, по прикидкам Марты, она углубилась на двадцать с лишним метров, лестница перешла в коридор, в конце которого был различим тусклый серый цвет.

— Отец, ты тут? — тихо спросила Марта.

В ответ раздался тихий гул, и сиреневый свет разлился по коридору, а когда он угас, остался лишь тонкий луч фонаря под цевьём лежащего на каменном полу карабина.

Глава 9

Во рту… вот люди говорили раньше «кошки нагадили», вот только я сам кот, соответственно у меня во рту нагадили люди? Хуманы? Или терране, не к ночи — хотя вроде и не ночь, почему же тогда темно? — будут помянуты. У меня и то больше общего с людьми, чем у них. Так, стоп! Какие к лешему терране? Они тут вовсе не при чём! Что же вчера было?

Как перенастраивали скафандр и вливали в него местную бормотуху — помню, помню, как устанавливали змеевик из силиконового шланга в кадку с холодной водой, как гнали, проверяли на горючесть и гнали ещё. Помню даже, что мы нагнали немало спирту, прогнав самогон через медицинский синтезатор, кажется, процента четыре до сотни не дотянули. Всё это мы смешали с маслом… Нет не всё, масла, как я подсчитал, хватило на то, чтобы разбавить литра три — как раз полный бак — и та гремучая смесь сейчас в бензопиле, а оставшийся бензин перелили в бутылку и отложили на всякий пожарный.