Университет волшебников. Часть 1. В поисках разумности

Александр осмотрелся. Судя по тому, что все перешептывались и посматривали на Гиви, ночная история действительно стала всеобщим достоянием.

Лекции по алхимии и логике не принесли ничего неожиданного, если не считать неожиданностью огромные домашние задания. Третьей парой была лекция по теории системного анализа, и вести её должен был ректор университета Владимир Дмитриевич Стоянов. Эту лекцию Александр ожидал с интересом. Впрочем, ничего экстраординарного ректор не сказал, но зато немало посмешил.

— Поскольку вы все в душе ещё подростки, разрушители и без борьбы жить не можете, теорию системного анализа начнём с учения о том, как что-нибудь поломать, — так начал ректор свою лекцию. Зал понимающе засмеялся.

— Когда вы воюете с чужим государством, то совсем необязательно убивать в нём каждого человека и разрушать каждую конуру каждой собаки. Можно, для начала, сменить цель жизни и суть этого народа — например, подкинуть какую-нибудь беспутную религию. Какую? Ну, что-нибудь такое в духе 'мир создан дьяволом для страданий людей, а потому лучшее, что может сделать человек — это добровольно уйти из этого мира'. Или 'религия — это всё обман ради денег, человек должен жить только ради удовольствий или престижа'. Вражеский народ сам вымрет, если примет эту религию, конечно. Это самый высокий, седьмой уровень сознания, уровень осознания смысла и цели.

— Можно навязать народу обманные художественные образы, которые в итоге парализуют общественную жизнь. Например, много шуметь о том, что насилие неприемлемо ни в каких видах, что 'никакое счастливое будущее невозможно, если оно стоит хотя бы слезы ребёнка', а под этим флагом уничтожить какую-либо борьбу с грабителями и паразитами. Грабители и паразиты расплодятся и уничтожат общество. Назовём этот уровень сознания 'образного мышления', это шестой уровень самосознания системы.

— Можно подбросить чужому народу неправильные научные установки. Например, что следует жениться только на родственниках, поскольку от супругов со стороны происходят только ссоры. Народ выродится и ослабеет. Вы смеётесь — а у некоторых народов такое убеждение было принято вполне серьёзно и даже проникло в некоторые религии. Вы можете найти следы этого в зороастризме. Или вот ещё одно убеждение, которое нам удалось победить с большим трудом. В некоторых местах Средней Азии бытовало убеждение, что для того, чтобы не заразиться чумой, надо съесть кусочек печени умершего от этой болезни. Можете себе представить, к чему это приводило при эпидемии чумы. Этот (пятый) уровень мышления можно назвать 'уровнем разумного анализа'.

— Четвёртый уровень. Можно нарушить процесс передачи знаний и опыта, так, чтобы исполнители не понимали и не могли выполнить даже простейшие разумные операции. Сделать это очень просто: достаточно не учить людей арифметике. Вот пример мышления на этом уровне: 'Что нужно, чтобы положить слона в шкаф? Надо совершить три движения: открыть, положить слона и закрыть, а вот чтобы положить жирафа, нужно четыре: открыть, вытащить слона, положить жирафа, закрыть'.

(Смех в зале).

— Вы смеётесь, а, между прочим, человек, который не умеет использовать системы выше четвёртой, не почувствует в таком приказе, если вы ему предложите положить в шкаф слона, ничего смешного. Для того, чтобы понять несуразность такого приказа, нужно представить себе шкаф и слона, то есть понять суть ситуации, а это уже пятый уровень. Большинство людей избегает это делать, предпочитая оставаться на уровне внешнего понимания, и не лезут в суть. Конечно, в простейших случаях, наподобие приведенного выше, они ещё как-то выплывают, но во всех остальных остаются на уровне 'вытащить слона, положить жирафа'. Вы еще намучаетесь с такими начальниками. Не так давно в Москве был один чиновник, который с полной серьезностью предлагал иметь на каждые сто тысяч населения пятьдесят тысяч такси. То, что это стоит работы ещё пятидесяти тысяч человек, он отказывался понимать.

— Можно нарушить процесс передачи информации, подбросить штабам неправильную информацию или нарушить линии связи. В мирное время сделать так, чтобы информация не приходила к заинтересованным организациям, приходила неправильной или с запозданием. Войска, лишившиеся командования, забредут не туда и вымрут от голода даже без воздействия противника, в мирное время население само возненавидит государство, в котором 'всё не так'. Передача, сбор и распространение информации — это третий уровень системы.

— Системы второго уровня — это системы производства энергии и строительных материалов для организма. В человеке к этим системам можно отнести все, что связано с производством энергии и материалов, от легких и до желудка с кишечником. Взорвите электростанции, разбомбите ремонтников и тех, кто будет строить новые — и государство не сможет с вами воевать.

— И, наконец, первый уровень — это физический носитель, тело для человека, фабрики и люди для корпорации. Для государства это земля, контролируемые государством организации, работающие на государство люди, а также армии как средство для внешних воздействий.

— Вот, вкратце, описание основных уровней, на которых существует организм. Следует заметить, что организм является здоровым и чувствует себя хорошо только в том случае, если гармонично работают системы всех семи уровней. Системы седьмого уровня ставят цели, системы шестого уровня преобразуют цель в образ и стиль поведения, системы пятого уровня осмысливают суть и планы действий, системы четвёртого уровня вырабатывают привычки и устойчивые представления, системы третьего уровня своевременно перерабатывают и передают информацию, системы второго уровня производят энергию и ресурсы, а первый уровень исполняет задуманное.

— Суть наших проблем заключается в том, что все эти устройства разных уровней могут работать правильно, могут быть отключены, а могут даже и подменять друг друга. В идеале, они все должны быть взаимно увязаны, легкие должны подавать не больше энергии, чем это нужно мозгу и телу, а системы образного мышления не должны перебивать работу логических уровней, но в реальной жизни всё намного сложнее. Например, не имея возможности сформулировать в ясных понятиях цель жизни, люди впадают в упоение каким-нибудь чувством, то есть системы четвертого или пятого уровня подменяют действие систем седьмого уровня. Бывают и обратные проблемы, когда люди, не желая быть игрушкой гнева и сиюминутных впечатлений, отключают себе эмоции и стараются жить 'холодным разумом', то есть системы пятого — шестого уровня подменяют системы четвертого — пятого уровня. Таких 'ледышек', как правило, не особенно любят. В каждом человеке и в каждой общественной системе таких конфликтов и противоречий сотни и тысячи. С ними достаточно непросто разобраться, особенно когда они осложнены обидами и страхами за выживание.

— Когда мы работаем с техническими или общественными системами, то вдобавок к этим проблемам добавляется ещё и то, что работать приходится, как правило, в переходных режимах и в условиях ненадежной работы ряда систем. То есть эти системы либо растут, либо уменьшаются, и что-нибудь в них обязательно работает ненадежно.

— Это всё, что вам пока надо знать о системном анализе. А теперь поговорим о теории надежности...

Теория надежности оказалась еще более заумной математикой, чем высшая математика, и даже Майоров выпал из лекционной пещеры, слегка дымясь.

— Лучший способ загубить любое дело — это подойти к нему с позиций системного анализа, — изрёк он, — пока будешь думать, к какому уровню что относится, всё медным тазом накроется.

Поскольку настроение других студентов было не лучше, его слова были встречены одобрительным смехом.

Следующим занятием было военное дело. Профессор Марадей построил студентов на стадионе и начал показывать приёмы рукопашного боя. Маги были привычны к точным движениям, это требовалось при работе с волшебной палочкой. Но когда пришлось подключить ещё и ноги...

— Вы должны контролировать всё вокруг, — вещал преподаватель, — и ноги, и руки, и движения противника, и то, что происходит на отдалении от вас. Пока один противник отвлекает вас боем, другой может в вас выстрелить из чего-нибудь.

— Да он издевается, — прошептала Ваулина, отчаянно путаясь в ногах, — тут за ногами не уследишь, а я должна ещё за тремя людьми вокруг следить...

— Больше пяти существ к вам одновременно подойти не могут, а с пятью справиться совсем не сложно, — обрадовал студентов Валерий Марадей, — для тренировки внимания вы сейчас будете отрабатывать приёмы, а я буду катать мячик. В кого мячик попал — тот проиграл.

Но поначалу он подошел к совсем запутавшейся Галине Гнатко.

— Встаньте в основную стойку, — попросил он Галю.

Вместо того, чтобы встать в стойку, Галина застеснялась, сжалась в комочек и прижала руки к груди.

— Всем, кроме Гнатко, разойтись к стенам, — гаркнул профессор Марадей и взмахнул палочкой.

Откуда-то из вспомогательных помещений выползло чудище, похожее на дракона, но только на двух лапах и без крыльев. Позади, за чудищем, тащился длинный толстый хвост.

— Если вы не считаете нужным выполнять мои задания, посражайтесь с учебным противником. Это голем, он настроен на самый простой уровень. Руки отключены, у него действует только пасть. Чтобы победить его, достаточно стукнуть по любому из красных пятен. Действуйте.

На теле у голема действительно было нарисовано несколько красных пятен размером в два кулака.

Галина попятилась, потом нагнулась и попыталась стукнуть голема по пятну под пастью, но тут же была перехвачена длинной пастью и мгновенно втянута внутрь. В теле голема произошло шевеление, хвост раскрылся, и из него на пол выпала Галина, красная и растрепанная. Профессор Марадей махнул палочкой, и голем ухромал обратно, в свою подсобку.

— Вас съело существо, чья боевая эффективность ниже способностей коровы. Очень плохо. Существа, с которыми большинству из вас придется сражаться, быстрее этого в десятки раз, а опаснее в сотни. Слушайте то, что я говорю, очень внимательно. Иначе будете сражаться с големом, установленным на максимальную сложность. Продолжаем отрабатывать упражнения...

— Слушай, ну зверь, вообще, — возмущалась Ваулина, выходя со стадиона, — взял девчонку, да и натравил на неё голема...

— Да, тяжело пришлось Гале, — посочувствовал девчонкам Александр, хотя глубоко внутри он понимал преподавателя. Как ещё справиться с теми, кто даже в боевую стойку встать не может?

— Пойдешь сегодня на озера? Мне после этого занятия надо расслабиться, — пригласила Александра Ваулина.

— Пойду.

— Тогда мы с девчонками залетим за вами.

Едва Александр успел дойти до комнаты и предупредить Майорова, как в коридоре послышались весёлые крики. Девчонки собрались на удивление быстро. Выйдя в коридор, Александр увидел всю женскую часть свой группы. В конце группы парил на метле Усачёв, как всегда, немного отстраненный и печальный, за его спиной восседал Шигарев. Сбоку от Ольги на метле парила девушка, которую Александр в первую встречу принял за мальчишку. У неё была короткая стрижка и маленькие груди, и вообще она больше была похожа на подростка. Это она после занятия по риторике возмущалась тем, что их заставляют заниматься лицемерием. В настоящий момент из одежды на ней были только трусики, да поверх острых мальчишеских плеч было накинуто наполовину сползшее полотенце.

— Так это же девчонка, — удивленно воскликнул Александр.

— Да, я девчонка, и зовут меня Сима, Симона Азуляйтис, — капризным тоном подтвердила раздетая дама, — а что, это для тебя проблема?

— Нет, не проблема, — пожал плечами Александр. Если девчонки хотят рассекать с открытыми грудями, пусть. Он не против. Так красивее.

Из своей комнаты, в плавках и с полотенцем, выскочил Василий, залез на метлу Александра, и весь рой помчался по коридорам. Симону Василий не заметил.

Они влетели в пещеру с озерами, Василий прямо на лету сбросил полотенце. Александр взлетел свечкой под потолок, и Василий, открутив сальто, плюхнулся в озеро. Александр опустился на берег, чтобы разложить вещи.

— А с чего это ты решила без купальника купаться? — решил прояснить ситуацию у Симоны Александр.

— А почему бы и нет? Почему вам, мужчинам, можно ходить с голыми грудями, а нам нельзя? — возмущенно ответила Сима, — И чего вам так дались мои сиськи? Вот, посмотрите на него, у него, например, груди гораздо больше, чем у меня, — и она показала на Шигарева.

Все посмотрели на толстого Александра — да, действительно больше.

В этот момент в пещеру вошел Гиви и молниеносно запеленговал Симу.

— О, какой дэвушка, просто пэрсик, — восхищенно заревел Гиви.

Симона на всякий случай уселась на метлу и взлетела под потолок.

— Слюшай, красавиц, ты куда, да? Ты такой красивый, иди ко мне, я тобой любоваться буду, да? — Гиви ревел и изображал прыжки, стараясь достать до ног Симоны.

Александр набрал в грудь воздуха, но его участие не потребовалось.

— Если тебе нужны груди, посмотри лучше на его груди, — опять показала Симона на Шигарева.

Гиви смотрел на Шигарева несколько долгих мгновений. Шигарев успел испугаться.

— Нет, он совсэм нэ пэрсик, а вот ты — пэрсик! — принял решение Гиви.

— Не подходи ко мне! Я знаю заклинание 'оргазмо!' — выдала последний козырь Симона.

— Нэ знаю, что это такое, но ужэ боюсь, — честно признался Гиви.

Александр подобрал с камней полотенце, скомкал его и кинул Симе. Сима завернулась в него и, крикнув Гиви: 'Больной!', улетела одеваться, рыча на лету.

— Ах, милый красавиц, простите меня за этот маленький представление, но если все дэвушка будет ходить без лифчика, бедный Гиви совсем не сможет жить на свете, — произнес Гиви, обращаясь к остальным дамам, а затем ушел купаться на другую сторону озера.

Девчонки засмеялись.

— Всё, вы пропали, теперь будем называть вас только 'милый красавиц', — пошутил Александр.

— Мы согласны. Это лучше, чем дергать за косички, — ответила Анюта Тихонович.

Александр засмущался. В свое время у нее были очень соблазнительные косы.

Так традиции купания в полуголом виде не удалось утвердиться в университете.

Александр планировал искупнуться пару раз и отправиться делать домашние задания, но тут девчонки затеяли игру в мяч, потом пришла с подругами Виктория... Одним словом, задание опять осталось не сделанным. Зато ему удалось немного переговорить с Викторией. Она попала сюда потому, что много думала о полном счастье, она училась здесь второй год и ей здесь нравилось. Она собиралась стать специалистом в растениях и завести маленький уютный домик. Больше поговорить с ней не удалось, поскольку её вовлекли в игру. Даже фамилию пришлось узнавать у подруг — Земскова.

Смотреть на то, как девчонки — магички носятся по пещере и отбивают поданные с земли мячи, было сущим удовольствием. Всё было бы хорошо, если бы Симона не нагнетала постоянно напряженность: она мелькала среди игроков, раздавала указания и гневно ругала тех членов её команды, кто неловко отбивал мяч.