Структура

— А место для прототипа можно сделать побольше? — Поинтересовался Гордеев.

— Размеры прототипа ограничивают размеры матрицы, — я скорчился от боли, попытавшись пожать плечами. А когда отпустило, продолжил: — Теоретически, предела нет. Только расход энергии и вещества увеличится в разы.

— А вы знаете, что энергия преобразования берется из той же материи, — Данила, глядя в свои выкладки, ткнул пальцем в бак с водой, в котором существенно уменьшилось количество жидкости. Я, вспомнив конфуз с предыдущей установкой, подошел к баку и открыл кран, заполняя его водой. — То есть, на копирования килограмма материи тратится примерно килограмм и сто пятьдесят грамм воды!

— Да, у меня так же получилось, — кивнул я.

— И ты молчал, — Даня хлопнул себя по лбу. — Как же я раньше не догадался!

— И слава богу, — проговорил Гордеев, вдруг переходя на латышский. — Надеюсь, всем понятно, что обо всем следует молчать как "рыба об лед"? — Последняя фраз была сказана по-русски. — Не дай бог, об установке узнает кто-то посторонний. Все понимают, чем нам это будет грозить? Анцис, Лика, Данила?

— Понятное дело, — пробурчал Даня.

— Никому, совсем. Ни Федору, ни женам, ни друзьям!

— Да что, мы совсем тупые, что ли? — хмыкнул Данила.

Анцис и Лика лишь кивнули.

— Никаких разговоров об этом по телефону и рядом с телефонами, — продолжил Гордеев. — С этого момента вход в лабораторию со средствами связи запрещен в принципе. Любые технические вопросы могут обсуждаться только в этом помещении. Никаких записей и расчетов снаружи! Ноутбуки и планшеты, где может быть хоть какая-то информация, из "Цитадели" не выносить. С этого момента все компьютеры, работающие с установкой или те, где есть какие-либо расчеты должны быть физически отключены от интернета. В этот зал вход любым лицам, кроме присутствующих, запрещен. Перед тем, как произвести копирование...

— Синтез, — поправил я его. — Так будет правильнее и... непонятнее.

— Операция "Ы", — хмыкнул Дима, но сразу стал серьезным. — Перед тем, как произвести синтез, следует подумать, не привлечет ли копия чужого внимания. Сейчас же следует завести журнал, в котором будет отмечаться количество копий и лицо, которое синтез произвело.

— Тут итак все фиксируется, — я кивнул на компьютеры и ткнул пальцем в небольшую камеру над полкой.

— Тем лучше. Вопросы?

— У матросов нет вопросов, — проворчал Данила. — Добро пожаловать в "почтовый ящик" ...

— Тогда у меня есть вопрос, — продолжил Гордеев, усаживаясь на крутящийся стул. — Господа ученые, а можно при синтезе делать какие-то изменения? Чтоб вещь не была настолько идентична?

— Теоретически можно, — ответил я, почесав в затылке. — Но для этого надо будет делать активную D-матрицу... тот еще геморрой. Пока даже не представляю, с какого конца приступиться... Собственно, Даня и Анцис этим займутся с завтрашнего... — я посмотрел на часы, — вернее, с сегодняшнего дня.

Ребята переглянулись, но промолчали.

— А что получится, если скопировать живое существо? — Вдруг спросила Лика, посмотрев на меня своими глазищами. — Оно будет жить?

Теперь уже мы с Димой переглянулись.

— Понятия не имею, — пробормотал я. — Пожалуй, это будет еще одно направление исследований.

— Мы не справимся, — покачал головой Анцис. — Нужны еще люди.

— С синтезатором будете работать только вы, — отрезал Дима. — Ну а дополнительные исследования, скажем, в соседней лаборатории, может проводить еще кто-то.

— Да, это разумно, — согласился я. — Ну и, чтоб был стимул молчать и работать... С этого дня чистые доходы "Структуры" делятся на всех присутствующих. Пятьдесят один процент мой. По пятнадцать — Данила, Анцис и Дима. Четыре — у Лики.

— А мне за что? — Пробормотала девушка.

— За молчание и дальнейшую помощь в работе, — ответил я, оглядывая всех. — Возражения есть?

— Я согласен, — быстро сказал Даня.

— Хорошо, — кивнул Анцис.

— Договорились, — согласился Дима, о чем-то подумав несколько секунд, перед тем, как согласиться.

Лика просто кивнула.

— Глава двадцатая. История Гордеева.

Внутри здания раздались выстрелы. Сначала одиночные, а затем послышались несколько коротких очередей. Где-то на третьем этаже посыпались стекла, и камера сразу сместилась влево, показывая разбившееся окно. Внезапно в окне появился силуэт человека, послышались еще два выстрела, человек вдруг неестественно повернулся и полетел из окна. Летел молча, спустя секунду послышался удар тела об асфальт.

— Ни х... себе, — произнес мужской голос за кадром.

— Слава, пошли отсюда, — заныл испуганный женский и изображение дернулось, будто кто-то потянул оператора за руку.

— Подожди ты, я щас это на ютуб выложу, знаешь сколько просмотров соберем... Итак, уважаемые зрители, — продолжил он, вновь переведя камеру на вход здания, где стояло восемь знакомых мне темно-синих микроавтобусов. Рядом заняли позиции несколько человек в черной форме с пистолетами-пулеметами в руках. — Вы сейчас наблюдаете, как группа вооруженных людей в черной форме захватывают здание рижского ВИДа. Только что оттуда выскочило несколько женщин, вероятно посетителей или сотрудников налоговой службы. Внутри стреляют... — будто в подтверждение его слов в здании раздались длинные очереди. — Только что какой-то мужик выпал из окна...

— Знакомые ребята? — Спросил Гордеев, глядя в экран ноута.

— Автобусы и снаряга та же, — кивнул я, не отрываясь от экрана.

— Слава, ну пожалуйста, я боюсь, — заплакала девушка за кадром. — Пошли отсюда!

— Да подожди, — камера снова дернулась, показала все здание и вернулась ко входу. В этот момент из дверей потянулась вереница гражданских, спешно покидающих учреждение. Черные возле входа им не мешали, лишь провожали бегущих стволами автоматов. Вдруг где-то внутри раздался сильный взрыв, оператор аж присел, а девушка громко вскрикнула. Камера дернулась и быстро навелась на фасад, с которого вниз летели осколки стекол. — Ни х... себе, там внутри что-то ох..но взорвалось, — продолжил комментировать оператор. — Почти все стекла выбило... Ого, пожар!

Картинка сместилась вправо, и мы увидели, как внутри одной из комнат стал разгораться огонь. Языки пламени очень быстро увеличились и спустя несколько минут уже вырывались в окно.

— Подожгли специально, — уверенно сказал Гордеев. — Бензинчиком полили или чем-то таким, иначе так быстро не занялось бы...

Спустя несколько минут огонь показался еще в некоторых окнах.

— Ну все, звиздец налоговой, — сообщил нам оператор, показывая пожар. Потом вдруг, перевел камеру на вход. Из здания выбегали "черные" и занимали места в автобусах. Чуть поодаль виднелась кучка работников учреждения, которые с опаской наблюдали за происходящим, прячась за машинами. Они не могли уехать, микроавтобусы террористов перекрывали выезд со стоянки. Едва "черные" оказались внутри, микроавтобусы резко тронулись с места, и, выехав со стоянки, двинулись к перекрестку. Шесть из них свернуло направо, к Межапарку, а остальные тормознули и почему-то остались стоять. — Все уехали, лишь эти задержались, — прокомментировал очевидное оператор.

— Ну все, Слава, кончилось ведь, пошли, — заныла девушка.

— Подожди, посмотрим, как горит, — с некоторым удовлетворением проговорил снимающий.

Несколько минут мы наблюдали, как огонь внутри разгорается, видимо, захватывая помещение за помещением. Вдруг, где-то вдалеке, раздался вой сирены.

— О, пожарные едут, — сообщил нам закадровый голос, переведя объектив камеры на дорогу.

Там, не перекрестке по-прежнему стояли два микроавтобуса. Внезапно, их двери открылись и на дорогу снова посыпались "черные". Едва показалась первая пожарная машина, как боевики открыли огонь длинными очередями в ее сторону. — Они стреляют, стреляют по пожарным! — Заорал оператор.

— Слава, все пошли, я больше не могу, — закричала девушка.

— Вот суки, — прокомментировал я.

— Они просто их не пускают, — ответил Дима. — Бьют не прицельно, а чтоб напугать. Но я с тобой согласен, уроды конченные!

Пожарная машина остановилась. Оператор пытался показать, что там происходит, но ему мешал куст, за которым было плохо видно. Через мгновение видео оборвалось.

Я развернулся к Гордееву.

— Что скажешь?

— Продолжается демонтаж государства, — покачал головой он. — Заметь, это не теракт. Это целенаправленная операция по уничтожению налоговой службы. Они и пожарным не дали подъехать, чтобы там внутри все сгорело. Базу данных уничтожали, это очевидно.

— Какой-то сюр, нет? — Я растер лицо левой рукой. Не выспался сегодня, Дима постучал в нашу с Ликой комнату и поднял меня в девять утра, сообщив, что он уезжает менять золото, оставляя меня командовать. С собой он взял двоих бойцов, четверо оставались на позициях, еще двое отдыхали после ночного дежурства. Спустя час вернулся обратно, привезя с собой целую сумку денег, которую мы упаковали в огромный сейф, стоящий у меня в кабинете. За время его отсутствия я успел разбудить Данилу, озадачить его составлением плана дальнейших исследований и переговорить с Виктором Ивановичем, который принес мне список необходимых людям вещей на шести страницах. И это без продуктов питания.

— Да, непонятные вещи творятся, — согласился он со мной, просматривая список выложенных в интернет видеороликов. Подобных тому, что мы только что посмотрели, хватало: "Разгром полицейского участка", "последствия взрыва в мэрии", "захват Сейма"...

— Что ты решил по людям? — Спросил я его, доставая из папки список завхоза.

— Еще шестерых удалось найти. Я с ними раньше работал, сегодня приедут четверо, завтра остальные.

— Дим, а кем ты раньше был? — Задал я ему вопрос, на который до этого как-то не было времени. Гордеев развернулся ко мне и прищурился, очередной раз продемонстрировав морщинки вокруг глаз.

— Я всегда занимался организацией безопасности. Тебя что-то конкретно интересует?

— Угу, — кивнул я. — Где такому учат?

— Учат такому в Академии ФСБ, — усмехнулся он, наблюдая за моим вытянувшимся лицом. — Только не надо говорить, что бывших чекистов не бывает, — совершенно четко угадал он мою мысль. — Я не работаю на российскую разведку, не переживай. Моей специальностью была организация безопасности секретных объектов и госслужащих высокого ранга.

— Как же ты в Латвии оказался? — спросил я, усаживаясь напротив и отложив список.

— А я тут жил в детстве. Мои родители развелись в восемьдесят седьмом, когда Союз распадался. Я тогда в школе учился. Отец остался в Латвии, а мы с матерью переехали в Москву, к ее родителям. После школы поступил в академию, — он вздохнул в ответ на какие-то свои грустные мысли, поднялся, налил воды с кулера и отпил глоток. Я тоже встал и подошел к окну, которое выходило во двор. Присмотрелся, пытаясь разглядеть снайперскую позицию. Надо же, не видно никого. — После окончания, я некоторое время работал по специальности, — продолжил Дима. — Потом там случилась одна неприятная история, деталей рассказывать не буду, извини. Короче, я остался без работы. Ну и организовал свой бизнес. Некоторое время все шло удачно, даже приподнялся слегка, — он усмехнулся. — Ну а потом человека, с которым я работал, застрелили. Я точно знал, кто это сделал, кто заказал и почему. Но добраться до тех людей не удалось, слишком высоко сидели. Они нажали на нужные кнопки, в результате на меня завели уголовное дело. Пришлось уехать сюда, вывести жену и ребенка. Еще в девяностых я сделал себе латвийское гражданство — у отца тут предки жили до сорокового, как чувствовал, что пригодится. Ну, собственно и все. Здесь тоже работал по специальности, Семеныч помог — подгонял клиентов. Но, сам понимаешь, после Москвы размах не тот и деньги не те. Прошло несколько лет, пока я понял, что специалист моего уровня здесь просто не нужен. Ну а тут ты...

— Будет тебе размах, — усмехнулся я, разглядывая цветущую яблоню, которая росла рядом с ангаром.

— Это я уже понял, — ухмыльнулся он в ответ. — Давай прикинем общий план по безопасности проекта — не только с точки зрения защиты от бандитов, а в целом. Вопрос первый — какие проблемы с установкой могут возникнуть?

— Ну, — я почесал в затылке. — Первое, конечно — стабильность электропитания...

— Вот! — Дима поднял вверх указательный палец. — Как это исключить?

— Упсы у нас есть, — я пожал плечами. — Надо генератор мощный ставить. Лучше два.

Гордеев открыл блокнот и стал туда что-то записывать. В дверь постучали.

— У нас все дома, — громко сказал я, на что дверь открылась и в кабинет вошла Лика с пачкой бумаг в руке.

— Меня у вас нет, — сообщила нам она, передавая мне листы. — Вот, весь список продуктов, что есть в здании. А это — то, что срочно надо купить. Вот деньги, я собрала, — она поставила на стол коробку из-под обуви, в которой виднелись купюры разного достоинства и монеты. Народ интересуется, когда можно будет самим выбраться в магазин?

Сегодня я Лику определил в помощь Виктору, и она занялась хлебом насущным в прямом смысле этих слов.

— Нельзя, — покачал головой Дима. — Мы, конечно, силком никого не держим, но охрану я не смогу выделять каждому желающему.

— Пусть пару дней посидят, а там видно будет, — согласился я. — Слава богу, интернет есть, найдут чем заняться. Дети могут погулять во дворе, но ни шагу за периметр, обстановка жуткая — я кивнул на монитор, где застыла картинка с изображением одетого в черное боевика.

— Как скажете, — согласилась девушка. — Так когда будут продукты?

Я посмотрел на Гордеева.

— Я не могу отлучится сейчас, надо дождаться потенциальных сотрудников, — покачал головой он. — Могу дать джип и двоих бойцов в качестве охраны.

— Тогда пусть Виктор едет, — решил я, открывая сейф и доставая из сумки с деньгами несколько пятидесятиевровых купюр. Отметив это в толстой тетради, служившей мне гроссбухом, я закрыл дверцу и передал деньги Лике. — Для нас тоже сообрази что-нибудь...

— Я уже написала, — она ткнула пальцем в список. — Посмотришь?

— Доверюсь тебе, — покачал головой я.

— Ну смотри, потом не жалуйся, — усмехнулась она, кидая деньги в коробку. — Я пошла?

— Давай, — я чмокнул Лику в губы, и она плотно закрыла за собой дверь.

— Третий, я первый, как принимаешь, — проговорил в рацию Дима, вставая и подходя к окну.

— Здесь третий, принимаю чисто, — откликнулась шипящая коробочка.

— Готовь "паджеро" и двойку, выезд за периметр. С вами завхоз, как понял?

— Понял, "паджеро" и двойку на выезд. Какой маршрут?

— Ближайший торговый центр, еще вопросы?

— Нет вопросов, конец связи.

— Что кроме генераторов? — Вернулся к нашим делам Гордеев, усаживаясь обратно на стул.

— Надо делать запасную D-матрицу на всякий случай, — подумав, ответил я. — Нудная и длительная работа. С прошлой мы почти полгода возились. Неизвестно, сколько она проработает.

— А что тебе для нее надо, — поинтересовался он.

— До хрена всего, — пробормотал я. — Причем многое надо заказывать по всему миру. Не представляю, как теперь это организовать.