Сила разума. Часть 1. Обретение

Именно в этот момент наделённые даром начинают собираться в больших городах, приходя на службу к правителю. Там они получали защиту, кров, а главное возможность общаться и развиваться. Тогда-то и стали складываться общины. Названия их видоизменялись, но в итоге была выработана единая система для всех государств.

Первая каста — Владельцы Стихий. Она подразделялась на четыре части: те, кто может повелевать огнём, водой, воздухом и землёй. В последствии последние вышли из неё и образовали свою собственную касту, в которой вы все и находитесь.

— Создатели.

С гордостью зазвучал девчачий голос с первых рядом и все дружно закивали.

— Правильно. И как вы знаете Создатели подразделяются на Лекарей, Травников и Охотников. Одни в совершенстве владеют человеческим телом, другие же растениями и животными. Отделиться же им позволил тот факт, что они единственные соприкасались с жизнью в отличие от других.

Третьей кастой стали Хранители, — мистер Грин хищно зыркнул в мою сторону словно орёл, выслеживающий с воздуха добычу. Ученики последовали его примеру, но орлом в данном случае уже была я, правда с подбитым крылом. — Самая сильная каста.

Его слова были как бальзам на душу. Ну-ка кыш, мелкие грызуны, вам не победить гордую птицу!

— Создающие барьеры обеспечивали безопасность ни только отдельным людям, но и всему городу. При любых битвах они ценились на вес золота. А создающие образы могли тягаться с кастой Владельцев Стихий, повторяя всё, на что они были способны, но, правда, всё же гораздо слабее. Неподвластна им была как тогда, так и сейчас, только жизнь. Но с прохождением времени и модернизации Хранители стали почти бесполезны для общества в то время как вес Владельцев Стихий и Создателей значительно возрос.

С каждым новым словом мистер Грин всё больше восхвалял свою касту, делая её чуть ли не восьмым чудом света во всей вселенной. Хранителей он задевал при любом удобном случае и каждый раз умудрялся находить всё новые объяснения их никчёмности. Если он хотел произвести на меня особое впечатление, то мог бы особо не стараться. У него и так удалось сделать это раза после четвёртого.

Записывать лекцию я забросила достаточно быстро и лишь лениво выводила странный узор вокруг текста. Освоить особую эльфийскую письменность у меня так и не получилось, поэтому писать пришлось на своём родном языке. Вряд ли такой расклад обрадует преподавателя, когда он не сможет понять ни строчки. Но виноватой в этом я себя ни капельки не считала. Вдруг есть какой-то приём, чтобы активизировать способность, но мне её не сообщили? Может стоит повертеть браслет? Вполне возможно там есть кнопка какая-нибудь или потайной переключатель? Их поисками я заняла себя на ближайшие минут пять, но они ввели меня в ещё большее уныние. Чуда не произошло.

Лекция тянулась слишком долго и утомительно. В то время, когда мистер Грин отворачивался к доске, чтобы начертить очередную 'небольшую' схему во всю доску, я разваливалась на парте. Пару раз, не успев вернуться в сидячее положение, я удостоилась его отдельных, видимо, самых отборных взглядов для плохих учеников. Один раз он задержал на мне своё внимание дольше обычного, и я почувствовала будто волосы на голове начинают тлеть.

После очередного укола в сторону Хранителей Тим, не оборачиваясь, положил скомканный листочек ко мне на парту. Развернув его, я улыбнулась. Почерк у паренька был просто кошмарный, но при желании разобрать можно.

'А ты мне нравишься'.

Вот так вот и становишься самой популярной девочкой в классе. Если бы только ещё не это чувство, что слишком долго пересидела в нём, оставаясь на второй год.

Когда звонок наконец прозвенел, я вскочила с места. Седалищный нерв болел и не настолько от неудобного стула, сколько от постоянного ёрзания на нём. Вернув Тиму ручку, я получила очередную записку и поспешила выйти из класса. Моё желание поддерживало большинство, поэтому я оказалась в числе последних зазевавшихся. Но мистер Грин не желал сдаваться так просто. Его голос как электрический разряд вошёл в районе шеи и, поблуждав немного, вышел через ноги в пол.

— Элизабет.

Пришлось вернуться к его столу, хотя до выхода оставались лишь пара спасительных шагов.

— Думаю на моих занятиях вам делать нечего. В вашем возрасте вы сами можете осваивать материал. Встречаться будем раз в неделю. К следующему разу жду от вас подробный конспект первых пяти глав и эссе на тему 'Почему маги в начале своей истории позволили скрывать себя от других'. Пересказывать различные точки зрения из учебника слово в слово не советую. Книгу вам выдали?

— Да.

— Вот и отлично. До встречи.

Мне не дали хоть сколько-нибудь времени, чтобы переварить услышанное на лекции и хоть немного прочувствовать ту трагедию Хранителей, о которой так тщательно вещал мистер Грин. У выхода из кабинета меня уже ждала всё та же женщина. Она вновь говорила по телефону или вполне возможно ещё не закончила предыдущий разговор. По одному её выражению лица стало понятно, что меня вновь куда-то отведут. Если бы вместо неё был любой другой человек, то я ещё понадеялась бы, что меня просто пришли проводить обратно в корпус, заботясь о том, чтобы я не потерялась. Но не с ней.

Если настроение после лекции мистера Грина ещё колебалось в раздумьях — портиться или нет, то увидев вчерашний кабинет, возле которого пришлось разбивать лагерь, стухло мгновенно, совсем не обещая восстановиться в ближайшие пару дней. Зломучительница оставила меня куковать в коридоре с просьбой подождать, но, судя по её интонации, это скорее был приказ.

Усевшись на лавочке, я съехала по стене вниз так, что почти лежала, загораживая собой большую половину прохода. Шея, зажатая под неудобным углом, начала ныть. Я гипнотизировала дверь в надежде, что она распахнётся. Часов поблизости тоже не оказалось, поэтому пришлось отсчитывать секунды в уме, складывая их в минуты. Получалось из ряда вон плохо, да и вообще, как можно начинать решать задачу, где неизвестно абсолютно всё? Биологические часы ещё не настроились на нынешний лад с разницей в несколько часов, а мобильный мне всё никак не желали возвращать. Единственным критерием, по которому можно было судить о времени, оказался желудок. Он упорно твердил, что обед уже далеко позади.

Дверь на практике оказалась закрыта. Как бы в неё не стучали и не дёргали. Внутри разрасталось желание пнуть её да посильнее, но деревянную поверхность спас громкий чих. В конце коридора появился мужчина. Он вытер нос платком и в два счёта поравнялся со мной благодаря своим нереально длинным ногам.

— Добрый день, — пробасил он внос, хрипя. — Вы Элизабет?

Чтобы взглянуть ему в глаза, пришлось поднять голову. Мои метр шестьдесят пять было никак не сравнить с его двумя, если даже не больше.

— Да.

— Я Стефан Прайс, твой возможно будущий наставник, — он вытащил из кармана серых брюк ключи и стал возиться со злополучной дверью. Я смотрела ему в спину и вспоминала слова Роберты. Ничего себе малыш! — Извини, что вчера так вышло. Я немного приболел, должны были передать. А идти к лекарям ради обычной простуды.

Мужчина снова чихнул.

— Ничего страшного.

Внутри помещение оказалось размером с несколько залов у бабушки дома. Разделено оно было на две зоны. Первая, совсем небольшая, в тёплых коричневых тонах имела два огромных кожаных кресла, больше похожих на мини-диванчики. Вторая, занимавшая почти всё пространство, — белая. Стены в ней даже не удосужились покрыть чем-то кроме штукатурки. Лишь стена, соединяющая комнату с соседним кабинетом, имела сплошное зеркало от края до края. Рядом с ним на стойках стояли три бюста. Нечто подобное колотят боксёры.

Мистер Прайс пригласил меня сесть. Оказавшись в кресле, я утонула в нём. Мягкая поверхность с лёгким скрипом промялась, поглощая меня внутрь себя.

— Ректор сказал, что ты особенная. Скажи, пожалуйста, сколько тебе лет?

— Почти двадцать один. Будет через пару месяцев.

Мистер Прайс задумался. Его густые брови почти сошлись на переносице.

Я попыталась оценить возможного кандидата в наставники. В своём толстом вязаном свитере выглядел он странно, в помещении было тепло, но я простила ему это. Кресло же как раз оказалось ему по размеру. Он очень удобно разместился в нём, упираясь локтями в подлокотники. Пальцы его соприкасались друг с другом, образуя нечто наподобие сферы.

— Интересно будет поработать вместе, — серьёзность отступила с его лица. Он улыбнулся одними уголками губ. — Я — Хранитель, создающий барьеры. Сегодня мы проверим являешься ли ты им тоже. Насколько мне известно ты уже один раз смогла создать блокирующую волну. Это одна из самых базовых и главных вещей в нашей специализации. Думаю, сегодня мы отработаем её с тобой и... Возможно возьмём что-нибудь новенькое. Главное в занятиях — слушать всё, что я говорю, и повторять. Тогда никаких проблем у тебя не возникнет, и мы быстро освоим программу. Все приёмы так же показаны и прописаны в учебнике. Можешь почитать подробнее, если будет интересно. Но главной нашей целью станет возвращение привычной работы мозгу. Здесь уйдёт немного больше времени. В этом нам помогут медитации. Ты занималась ими когда-нибудь?

— Нет.

— Тут нет ничего сложного. Сегодня попробуем одну из самых простейших медитаций. Для этого тебе нужно устроиться в удобной позе, чтобы ничего не мешало. Попробуй найти такое положение.

Я поёрзала на кресле, ещё больше проваливаясь в него. Было такое ощущение, что меня почти засосали в себя зыбучие пески. Вроде мягкость должна была способствовать удобству, особенно после неудобных стульев в классе истории, но моя спина имела своё мнение, напрягаясь всё сильнее. Вот бы сейчас сюда кровать.

Я сконцентрировалась на своих ощущениях и попыталась расслабиться. Попытка с треском провалилась, поэтому пришлось представлять оное. Вроде бы даже получилось, стоило только закрыть глаза.

— Замечательно, — голос Прайса заставил вернуться в реальность. Неплохой значит учитель, раз так быстро определяет, что к чему. — Сфокусируй всё внимание на дыхании. Пусть всё идёт своим чередом. Твой организм сам знает, что нужно делать. Когда придёт момент, конец каждого выдоха сопровождай мысленным счётом. Доходишь до десяти и начинаешь сначала. После полного очищения разума вновь плавно переходи на дыхание.

— А сколько делать это по времени?

— Ты сама определяешь это.

Замечательно. Значит, если я решу немного вздремнуть, никто и слова не скажет? Пойди пойми, чем я там занимаюсь на самом-то деле!

Попробовать предложенное однозначно стоило. Правда, поначалу, деятельность казалась неописуемым бредом. Сидеть, дышать, и думать, как ты это делаешь. Дыхание на то и дыхание, является функцией бессознательной, как гласил ещё школьный учебник биологии. Если об этом постоянно вспоминать, то так и свихнуться недолго. Или же умереть от нехватки воздуха.

На моё удивление мысли, крутящиеся в голове, в какой-то момент исчезли. Уловить его я не успела, но не подметить такую перемену просто не могла. Я не думала о ней, я чувствовала её. Ощущение было непривычно и ново. Тело стало лёгким, почти невесомым. Дыхание само сменялось с медленного и глубокого на быстрое и прерывное. Я не мешала процессу, а лишь наблюдала за ним со стороны.

Отсчёт каким-то волшебным образом пошёл сам. Выдохнув, разум отсчитал первую единицу, затем вторую, третью, дошёл до десятки и начал цикл заново. Вроде бы скучное занятие оказалось настолько увлекательным, что я быстро включилась в эту игру. Лёгкость же в теле всё прибавлялась, появлялась какая-то лёгкая отрешённость от мира.

Всё разрушилось в мгновение ока. Мелодия мобильного телефона ворвалась в мою нирвану, устраивая там большой атомный взрыв. Организм в смятении пытался понять нужно ли включать рефлексы и тянуться брать трубку.

— Мама, у меня занятие, — шёпотом прогнусавил мистер Прайс. В его голосе стала появляться хрипотца. Меня бы не заразил. — Да, я принял лекарства. Да, мама, да... Я поел... Да...

Быстрый, еле слышный женский голос продолжал звучать из динамика ещё минуты две. По крайней мере, за это время я успела сделать несколько кругов по десять, но теперь они разве что раздражали. Настроиться на нужный лад так и не получилось, даже после вновь воцарившейся тишины. Я настраивалась на любой орган в организме, кроме дыхания. Особенно сильно привлекал к себе внимание позвоночник, вопивший о том, что он хочет отдать сигнал о движении какой-нибудь другой части тела. Плюс я уже почти совсем не чувствовала правую руку.

Не в силах больше тянуть время, я открыла глаза.

— Замечательно, — мистер Прайс взглянул на экран телефона. — Час двенадцать. Очень хороший результат для первого раза. Мне показалось, что ты смогла добраться до той необходимой точки. Как себя чувствуешь?

— На удивление хорошо.

Я перетащила онемевшую конечность на колени и стала растирать её. Приятное тепло и покалывание не заставили себя долго ждать. Теперь мне стало ещё лучше.

— Можешь повторять медитации самостоятельно в свободное время. Остались ещё силы продолжать?

— Да.

— Тогда пойдём.

Мистер Прайс встал, и я поспешила за ним. В глазах из-за долгого сидения всё померкло на мгновение и в светлую обитель пришлось пробираться сквозь лёгкий полумрак.

Вроде бы комната была одна и та же, но атмосфера в каждой из зон царила своя. Теплота и такой немного домашний уют пропали, как только я ступила на первую белую широкую плиту. Холод обволок со всех сторон, и я позавидовала тёплому свитеру своего учителя. Да и манекены не предвещали ничего хорошего, смотря на меня пустыми, но озлобленными глазами. Прямо как только что поднятый зомби, но слегка четвертованный, чтобы далеко не убежал.

— Попробуй повторить блокирующую волну на одном из них.

Мистер Прайс указал рукой в сторону манекенов.

Я поёжилась.

— Но я не знаю, как это делать. Тогда получилось совершенно случайно. Я даже не поняла, что это было.

— Твой разум всё уже запомнил. Просто обратись к нему, — хоть мистер Прайс и говорил совершенно спокойно, но шестое чувство подсказывало, что он не любит, когда ему перечат. — Я помогу тебе, если не получится.

Ладно. Надо так надо. Всё равно, скорее всего, это не первый мой наставник. Здесь как с поиском работы — либо хватаешься за первый попавшийся вариант, либо ищешь то, что придётся по душе.

Удобно встав, расставив ноги на ширине плеч, как обычно всегда требовали на занятиях по физкультуре, я вытянула вперёд руки. Тогда вроде бы я делала тоже самое. Правда, ещё бежала при этом, но здесь особо не разгонишься. Мысленно поздоровавшись с 'противником' в центре, я глубоко вдохнула, собирая всю внутреннюю энергию, и выбросила её вперёд. Ну, или постаралась это сделать.

Всё осталось на своих местах.

Я попробовала всё тоже самое, но выталкивая руки от груди, сцепив пальцы в замок. Единственный, кому подобные упражнения пришлись по душе, оказались плечи. Я хорошенько размяла их после долгого сидения на одном месте.