Кому верить?

И вот как отказать, когда все женщины смотрят на него с надеждой? Пришлось думать.

Троих подопечных Марк послал в разные места сбыть товар и закупить породистых козочек и барашков. Уходили мужчины по одному, теряясь на малопроходимых тропах, а возвращаться с животными им будет сложнее. Надо бы встретить и помочь.

Ещё он организовал тайничок возле имения, где каждый день дежурил один из его людей. Пару человек он послал разведать обстановку в урожайных районах. Осенью леди сама планировала съездить и закупить продуктов. Нужно было подготовить надёжных проводников.

Остальные спустились вниз, чтобы работать на полях ближайших крестьян за часть урожая. Вроде как подстраховка для всех. И горным жителям будет пусть немного на корм, и селянам спокойно, что, в крайнем случае, их примут наверху. Получалось, что совсем некстати в их горном 'гнезде' назревал бабий бунт. Снова повздыхав, смиряясь, Марк организовал праздник.

Спустя пару недель был выбран день. Со страхом, со сжимающимся сердцем все женщины, даже глубоко беременные, которым бы сидеть ровно и следить, чтобы для них вода грелась да чистые тряпочки держали наготове, охая, спустились вниз. С шумом, с шутками, с корзинами, заполненными едой и подарочками родственникам, двинулись толпой к озеру, куда должны были подойти и некоторые из бывших соседей.

День получился насыщенным слезами, которые текли равно и от радости встреч, и от воспоминаний о том, что пришлось пережить. Угощения пришлись кстати, так как аппетит у всех от волнений разыгрался драконий. И, несмотря на то, что подобная вылазка стоила уймы нервов и сил, все мечтали повторить, не замечая зубовного скрежета Марка.

А позже, буквально на следующий день, на горе родились первые младенцы, они усложнили и разнообразили жизнь, потом добавилось работы с доставленными животными, да и высаженный огород отнимал время.

Незаметно лето подошло к концу, и начали планироваться будущие вылазки за оливками, орехами. В общем, получив один раз желаемое, женщины подуспокоились, закрутились, а скоро хочешь-не хочешь, а спускаться им придётся.

* * *

Новости из северной части бывших владений Орисов приходили неутешительные. Хозяевами имений стали либо смешанные семьи, либо был назначен временный управляющий, но все были обязаны в первую очередь продавать свой урожай по заявкам новых градоначальников. Потом уже разрешалось закупать продукты новым аристократам, на чьих землях не хватало своих зерновых и только потом остатки выпускали в свободную торговлю.

Эти ограничения разрушили деловые отношения, налаживаемые десятилетиями. Назначенные северянами градоначальники не желали платить хорошую цену, тянули время, надеясь побольше заработать на перепродаже своим же горожанам. Император, засыпанный жалобами не привыкших к беспорядку жителям Метрополиса, повелел прекратить голод, грозя суровыми расправами, но многое уже было упущено.

На следующей ступени власти так же не обошлось без распрей. Многие метрополиские вельможи, как и Орисы, владели землями в разных частях королевства. Где-то были сады, где-то — поля и виноградники, где-то — добыча мрамора и рыбы, или процветало ткачество, производство чего-либо — и всё было взаимосвязано. Пережив момент захватничества, древние фамилии пусть и через неугодных северных зятьёв требовали свои земли обратно, не желая покупать то, что раньше и так принадлежало им.

В результате урожай ещё не собран, спрос на него огромен, если не сказать зашкаливает, но продавать ничего невозможно пока длится разбирательство. Конфликт зрел, полнился жалобами, возмущением, роптанием, но выхода из него не было видно.

Ксения понимала одно — привычного всем обмена товара в нынешнем году не будет, поэтому за пшеницу, овёс, ячмень, горох, бобы и гречку, придётся платить деньгами. Это было расточительством, но пока она могла себе позволить подобную роскошь. Доверить приличную сумму леди никому не отважилась. Ни у одного из её подопечных не поднимется рука платить за то, что всю жизнь он брал с поля сам. Они приведут ей доводы, что достаточно мяса, яиц и овощей, чтобы продержаться. Но Ксения не хотела своеобразной диетой нарушить обмен веществ в первую очередь своих детей. Да и засиделась она.

Хотелось выбраться, своими глазами оценить обстановку и подумать о своём будущем. Сыновья подрастали, они уже не карапузы, не мальки, а мальчуганы. И всё же, хотелось дать им пожить ещё хотя бы годик в спокойной обстановке, не срывать их в дорогу, не увозить в незнакомые места, не имея надежды, что там сложит лучше.

Собираясь в поездку за закупками у Ксении был выбор между собой и Марком. Кто-то из них должен обязательно остаться, кто-то отправиться в дорогу за припасами. Леди нашла и озвучила множество доводов о том, что Марк на месте окажется полезнее.

В назначенный день, зашив деньги в пояс, сопровождаемая Лукианом Ксения горячо прощалась с сыновьями. Алексашка держался, супился, но проявлял выдержку и не проронил при маме ни слезинки, чтобы не утяжелять ей расставание.

— Не беспокойся за нас, мам. Возвращайся скорее, а мы тут последим за всеми, − бормотал ответственный ребёнок.

А Алёшка расплакался, вцепившись двумя руками за Ксеню. Он всегда переживал более открыто, не зажимая в себе эмоции, но и легче успокаивался в отличие от брата, особенно, если в руки попадали краски и была поверхность, на которой можно рисовать.

С тяжёлым сердцем, раскаиваясь за свою неусидчивость и желание жить лучше, чем позволяют условия, Ксения спустилась и отправилась в путь. Вдвоём с Лукианом они шли с осторожностью. Чем дальше удалялись от знакомых мест, тем чаще пользовались услугами проводников.

Северян если и видели, то издалека. Бывало, наблюдали некрасивые сцены досмотра и грабежа людей, но чаще на дороге соблюдался установленный варварами порядок. Главное было ответить на их вопросы: кто, откуда, куда и подтвердить свои слова разрешением на выезд. У Ксении с Лукианом никакого документа не было, поэтому они перемещались старыми тропами, неудобными или слишком узкими и извилистыми.

Дорога складывалась утомительная, тяжёлая и казалось, конца края ей не будет. Когда-то в удобной карете она пронеслась по этим землям с удовольствием, с ветерком, теперь же кралась словно тать. Но всё заканчивается, и надоевшая дорога тоже подошла к конечной точке, наградив молодую леди пыльным загаром и некоторой поджаростью в теле.

На своей бывшей земле, где Ксения родила двух детей и училась хозяйничать, она встретила неожиданно доброжелательное отношение и нашла кров. С дороги с удовольствием помылась, попросив хозяйку поливать её с лейки, и с надеждой, что всё у них с Лукианом получится, легла спать на лучшем месте, которое ей уступили хозяева.

— Ах ты, ссука, − тихо рычал Лукиан.

Ксения сквозь сон услышала возню и как бы не пригрелась на кровати, заставила себя подняться. Она отодвинула шторку посмотреть, что происходит.

Дородная хозяйка, наполовину одетая, прикрываясь платком, стояла у дверей придерживаемая спутником леди. Разозлённый Лукиан, держа заведённые за спину руки женщины, и толкая её в шею, злобно шипел.

— Тварь, накормила, напоила, спать уложила, и сдавать нас побежала.

Про последние слова Ксения догадалась, так как хозяйка на ногах не удержалась и с грохотом повалилась на пол к ногам ничего не понимающему сонному мужу, до этого почивавшему на широкой лавке с грудой подушек.

Вид у иномирянки был ошарашенный. Её столько раз предупреждали о том, что в критической ситуации в первую очередь здесь люди думают о себе, но время шло, она присматривалась к окружающим, обижая их недоверием, и постепенно успокоилась.

Здесь же они не напрашивались в гости, эту женщину она помнит, ничего плохого ей не делала, впрочем, и ничем не облагодетельствовала в своё время, так для чего устраивать ночные забеги хозяйкой? Видимо, недоумение и обида явно отобразились на лице Ксении в свете разгорающейся неровным пламенем свечи.

— Наше дело маленькое, миледи, жить тихо-смирно, трудиться на поле. Если мы лезем в дела, нас не касающиеся, нам ясно показали, чем это закончится. Думаете, где наш управляющий и Эдит? На том свете они, потому что полезли не в своё дело, − тяжело, словно роняя слова, говорила женщина. − Думаете, я злыдня, норовлю выслужиться? Может и верно, ведь у меня три взрослых дочери и им не сладко пришлось. Слава Богу, двоих с пузом пристроила. А насчёт вас есть чёткое указание. Как только появитесь, так сразу доложить. Вот и спешу, чтобы другие не опередили. Вы ведь не особо скрывались, когда по селу шли? Думали, раз нет чужих, так и спокойно?

Лукиан не стал ждать, схватил вещи, полуодетую леди за руку, и выскочил из дому. Едва они отбежали на десяток метров, как увидели приближающийся свет факелов и несколько конных. Дальше вглядываться не стали, дали дёру, куда глаза глядели. Главное было как можно дальше отбежать. Ночь тёмная, скроет. Мчались, пока крики за спиной не стихли.

— Лукиан, подожди, − хрипела Ксения за спиной, − дай отдышаться.

— Рано, миледи, соберитесь, надо дальше уйти, − ворчал мужчина, таща леди за руку.

Но бежать он прекратил, перешёл на быстрый шаг, и она потихоньку восстановила дыхание и смогла поддерживать выбранный темп.

— Куда мы? Ведь мы сюда и шли в надежде договориться, − дёрнула за руку мужчину.

— Если нас схватят, то все наши договоры псу под хвост, − резонно возразил он ей.

— Да подожди ты, надо подумать. Бессмыслица какая-то! Куда мы несёмся? Надо выбрать направление, а не бежать абы куда.

— А я не 'абы куда', я держу путь к помощнику нынешнего ставленника. Он за спиной у того проворачивает свои делишки. Им же тоже денег хочется, − хмыкнул Лукиан. − Толку-то сиднем сидеть на зерне, отдавать его за копейки или смотреть, как всё гниёт, пока начальство спорит да судится.

Так и вышло, что вместо того, чтобы удаляться от имения, Лукиан с Ксенией рискнули и вышли к небольшому уютному домику, стоящему недалеко от самого особняка. Леди замоталась в платок так, как делают крестьянки в самую страду, и в данный момент не отличалась от многих женщин. Прикрыла лицо, оставляя только глаза. Так часто закрывались, когда ветер гонял пыль, забиваясь в нос, рот, а работу надо было продолжать. Редкие встречные северяне оглядывали её со спутником, но видя, что они движутся в сторону помощника управляющего, не останавливали.

'На дурачка идём, господи! За что ума лишил? ', − бормотала Ксения, но тащилась вслед за Лукианом прямо в логово ставленников варваров.

Дошли они без проблем, даже двери в дом оказались открытыми. На улице солнышко начинало припекать. В доме чувствовалось оживление. Путешественники застали хозяина дома завтракающим.

— Кто такие? − с ужасным акцентом спросил худой, лысоватый мужчина.

— Покупатели, − кланяясь, ответил Лукиан.

Ксения стрельнула на него глазами и тоже изобразила поспешный поклон. Но вышло неуклюже, что сразу привлекло к ней внимание.

— Что покупать хотеть? − всё же оторвал от неё глаза хозяин дома.

— Зерно, − коротко ответил спутник.

— Почему я? Жди торги, − недовольно возразил худой и всё вернулся взглядом к Ксении.

Она поняла, что вызывает интерес и пока тот всё не выяснит, их не отпустят, а привлекать посторонних к делу не хотелось. Может помощник управляющего потом сам пожалеет, что привлёк излишнее внимание, но исправить будет ничего нельзя. Поэтому она рискнула и заговорила на языке северян, который учила.

— Долгих лет вам и удачной охоты, − улыбаясь, произнесла она, выступая чуть вперёд, снимая белый дешёвый платок и усаживаясь напротив.

— Приятно услышать понятную речь из уст прекрасной женщины, хоть это диалект крайних северных земель и островитян, но я вас понимаю, − пока довольно благодушно ответил мужчина, отодвигая тарелку в сторону.

Ксения расстроилась. Она была уверена, что у северян один язык, как у метрополисцев.

— Мы бы хотели произвести небольшую закупку, не выходя на общий рынок.

— Леди, я ведь не ошибаюсь, вы леди?

Женщина кивнула.

— Так вот, мы не можем продавать без разрешения.

— Но всегда есть излишки, и если за них платят не яблоками, то почему бы не воспользоваться ситуацией? — вкрадчиво произнесла она.

— Сколько вы хотите купить?

— Вот, здесь всё написано, − Лукиан протянул листок с наименованием и количеством.

Хозяин дома внимательно прочитал, посчитал и сразу озвучил желаемую сумму. Получалась хорошая рыночная цена плюс двадцать процентов. Дороговато, но реально, а то и разумно, учитывая все обстоятельства.

— Уважаемый...

— Гарольд, − поняв затруднения женщины, представился мужчина.

... Уважаемый Гарольд, мы заплатим даже чуть больше за то, что вы предоставите нам телеги, аренду лошадей и вашего сопровождающего с бумагами.

Гарольд в удивлении раскрыл глаза и рассмеялся:

— Вы зубасты, кусаете кусок за куском, всего лишь раз уцепившись.

Ксения на всякий случай улыбнулась, надеясь, что услышала похвалу.

Мужчина посидел, подумал:

— Я понимаю, зачем вам нужен сопровождающий и бумаги, но что же у вас не припасено телег?

— Мы подумали, что вам будет приятно заработать на такой мелочи, − снова улыбнулась леди, надеясь, что в кои-то веки будет практическая польза от её улыбок, только бы не переусердствовать.

— Вы бесстрашны, наверняка вас ищут, а вы здесь, − помощник управляющего не стал развивать свою мысль, но взглядом выразил 'а что если я вас сдам? '

— Гарольд, − придвинувшись, произнесла Ксения, − какая вам польза от того, что кто-то сделается вельможей за мой счёт? В то время как можно установить многолетнее сотрудничество, приносящее прибыль лично вам.

Мужчина ненадолго задумался и крикнул.

— Ханна, накрыть стол, гости.

Лукиан сначала вздрогнул и схватился за оружие, но 'накрыть стол, гости' прозвучало на латыни и, поняв, он опустил руки.

Половину дня люди управляющего потратили на поиск графини, о которой сообщили местные крестьяне. Но так как в данном случае личной заинтересованности у него не было, и найденная графиня предназначалась Ингвару, сидящему возле одной из столиц нынешней Новой Империи в загородном имении Орисов, то усердие было скорее показным, а на деле — раздражающим, ведь у людей есть свои дела, а они скачут почём зря, пыль поднимают.

Гарольд приютил гостей, наказав им не покидать второго этажа и не подходить к окнам. Потом нашёл своего старинного приятеля, который давно хотел осесть в тёплой стране, прекратив военные походы, озадачил его подбором телег и поиском тех, кто сможет по-тихому загрузить их зерном.

Следующей ночью, отдав практически все деньги, Ксения и Лукиан выехали в сопровождении пожилого Матса. Они старались двигаться быстро, но телег было больше, чем возниц, и чуть далее она наняла пару свободных подростков за небольшую плату и еду. На границе своих земель Ксения вынуждена была распрощаться с северянином и подростками. Далее следовало скрываться. Но прежде чем отпустить своих временных работников, они перетаскали все мешки в небольшой грот и оставив вместо десятка одну телегу, погнали остальные порожняком обратно. Телеги по тропам всё равно не пройдут, а внимание могут привлечь.