Учитывая небольшое количество боевых машин, я предполагаю, что они еще не внедрены в серийное производство. Вероятнее, это экспериментальная партия, направленная на Инчи для опробования в боевых условиях. В таком случае, испытания завершились успехом и доказали эффективность нового оружия, а значит, следует ожидать, что оно будет внедрено в ксаль-риумской армии. Наиболее эффективным средством борьбы с ним представляются орудия относительно небольшого калибра, с высокой начальной скоростью и бронебойными снарядами в боекомплекте. Возможно, помогли бы мины с гораздо большим, чем в обычной пехотной, зарядом взрывчатки. Вот все, что я могу сообщить.
Ямада. 87 В".
— Новое оружие, — пробормотал Микава под нос. — Замечательно...
Информация Ямады была весьма скупой, лейтенант явно не имел возможности для длительных наблюдений и составления подробных отчетов. Но главное он описал — достаточно, чтобы у Микавы сложилось представления о новом оружии. Бронированная машина на гусеничном ходу... Что-то подобное, кажется, предлагалось и в Сегунате каким-то военным инженером, но не вызвало интереса у командования. Бронеавтомобили — обычные или полугусеничные — использовались достаточно широко, но они были вооружены лишь пулеметами или малокалиберными пушками, да и собственная броня защищала их только от пуль, а главное — такие машины не могли перемещаться вне дорог.
Ничего по-настоящему невероятного имперцы не создали — просто сделали один логичный шаг вперед. Всего один шаг, но он, этот шаг, сулит серьезные проблемы. Сообщение в Кинто уйдет уже сегодня, но ясно, что поставок оружия из Агинарры ждать не приходится. Придется обходиться тем, что есть в арсеналах Ажади, а есть ли там что-то подходящее? Старые морские пушки небольшого калибра, возможно? Делать кустарным способом мины с большим зарядом взрывчатки? Несколько неожиданная задача этой войны, но весьма важная — в Сегунате должны узнать как можно больше о новом оружии ксаль-риумцев. Когда начнется новая война с Югом, Север должен быть готов и иметь эффективные средства противодействия. А еще лучше — аналогичные боевые машины.
Но даже новое оружие не столь важно, как успешное осуществление финального этапа операции "Бриз". И здесь пока все благополучно, если забыть о теряющем терпение султане, конечно. Ксаль-риумцы высадились на Кехребар и заняли Сафири — главный портовый город на побережье острова. Ивирцы отступили в джунгли. Имперские легионы ведут преследования, а меньшая часть войск оставлена в городе, и там же обосновался штаб экспедиционного корпуса. Но главное — опасаясь новых атак торпедных катеров или субмарин, Матис Грант завел в порт главные силы своего флота. Все пять линкоров и авианосец. Теперь они стояли на якорях в гавани Сафири, наводя ужас на ивирцев. А значит... добыча в западне. Осталось только дернуть за веревочку и захлопнуть дверцу.
Арио Микава потянулся к телефону и поднес трубку к уху.
— Господин Симамура? — почти сразу откликнулся связист.
— Одзими, сообщение на Кехребар. Текст: "Стрела. Стрела. Стрела".
Инчи. 90 Весны.
"Мой принц Дэвиан.
Поздравляю тебя с победой. Я рада была узнать, что ты невредим, и что твои дела на Инчи обстоят благополучно. Замечу, что в столице вновь много говорят о тебе. Быть может, Инчи — не самая крупная цель в этой войне, но люди с радостью встретили весть о твоем успехе. На самом деле, кажется, многие следят за тобой с большим интересом, чем за Восточным Флотом и Магистром Грантом. Считай это попыткой польстить твоему мужскому самолюбию.
В столице все спокойно. "Южная Звезда" направляет своих специальных корреспондентов на занятые нашими войсками ивирские острова. Меня прочили на Кехребар, но, признаюсь, у меня нет особого желания писать о подвигах Матиса Гранта. С другой стороны, если бы меня направили бы на Инчи, возможно, это изменило бы мое отношение...
Боюсь, ты оказался прав в своих подозрениях. Возможно, ты уже услышишь об этом к тому моменту, как прочтешь мое письмо, я не уверена. Приходят новые тревожные вести с архипелага Тэй Анг, как ты и опасался. Там "внезапно" вспыхнул очередной очаг гражданской войны. Несколько князьков перессорились и воззвали о помощи к правительству Тэй Луана. По слухам, на военные базы в Луане перебрасывают тысячи солдат, и к острову недавно прибыла мощная агинаррийская эскадра. То, о чем ты говорил, начинает сбываться, и новая война на северо-востоке может вспыхнуть в любой момент. Я не знаю, что думает по этому поводу Император или Сенат, но в столице новостям с северо-востока не уделяют много внимания. Как будто все идет как надо, и никого не интересуют события на Севере. Когда я попыталась привлечь к ним внимание в "Южной Звезде", мне намекнули, что эту тему затрагивать, как выразился наш главный редактор, "несвоевременно". Впрочем, об этом я лучше расскажу при встрече.
Я хочу сказать еще кое-что. Не знаю, когда мое письмо найдет тебя, поэтому сейчас поздравляю с днем тридцатилетия. По старой традиции анадриэльцев, для мужчины почетно, если этот день он встречает на войне, но мне все-таки жаль, что мы не можем провести его вместе. Я могла бы выразить свои поздравления способами лучшими, нежели слова на бумаги.
Жду новой встречи с нетерпением.
Фионелла.
Написано 88 Весны 38".
Дэвиан улыбнулся, сложив бумагу и спрятав в ящик стола. Его собственное письмо Фионелле дошло до Ксаль-Риума очень быстро — должность командующего имела свои преимущества. Как только Инчи оказался под контролем Империи, на острове наладили линию авиапочты. Гидросамолеты с донесениями курсировали между Инчи и Сейрином; оттуда почта доставлялась по адресу. Линия авиасообщения, разумеется, в первую очередь была предназначена для связи с Палатианом, но Дэвиан, воспользовавшись служебным положением, отправил весточку и Фионелле, вернее, Тамрину, попросив передать письмо Фио. Теперь, и тоже через кузена, пришел ответ.
"И верно, мой день рождения всего-то через дециму, — подумал он. — Почти забыл. Хм, а когда день рождения Фио? Ей исполняется двадцать семь, и будет это... Зимой, а число? Пармикул!.."
Устыдившись, Дэвиан напомнил себе восполнить подобные досадные пробелы. Правду сказать, сейчас ему действительно было не до дня рождения, даже собственного. Новых приказаний из Палатиана не поступало, и Западная Эскадра оставалась возле Инчи. Дэвиан проводил больше времени на "Императоре Атарене", чем на берегу, и хотя, казалось бы, делать здесь было совершенно нечего, ежедневная рутина пожирала часы и дни с удивительным постоянством.
Часть флота Дэвиан отправил патрулировать — называя вещи своими именами, каперствовать — на ивирских торговых путях и перехватывать все транспортные корабли, направляющиеся в Лакрейн. За пару дней их добычей уже стала дюжина транспортов. Команды высадили на берег, а корабли перегнали в порт Делика. Дэвиан планировал захватить еще несколько небольших островов, чтобы усилить позиции своего флота и окончательно отрезать Кадих от поставок из восточных провинций.
Обстановка на самом острове была спокойной — в целом. Большинство ивирцев смирились с властью новых хозяев, но за три дня было ксаль-риумцами расстреляно четыре человека — семнадцатилетний юнец, напавший с ножом на имперского солдата в одном из мелких рыбачьих селений, и владелец харчевни с двумя работниками. Второй случай был намного серьезнее — мальчишка просто набросился из-за угла на сержанта морской пехоты и ранил того в руку, прежде чем ксаль-риумец его скрутил. Дэвиану было жалко болвана, но оставлять такие нападения без наказания значило провоцировать новые. С трактирщиком все было иначе, здесь только везение позволило избежать беды. Группа моряков с "Карвиса", получивших увольнительную на берег, решила провести время в корчме и заказала ужин; на счастье, в этот момент в корчме появился патруль легионеров, и старшине пришло в голову заглянуть на кухню, а повар не догадался припрятать пузырек из-под олума1 с глаз подальше.
Хозяина трактира, повара и его помощника приговорили к расстрелу, бдительный старшина заработал медаль и представление к повышению, а штаб Западной эскадры запретил матросам и офицерам посещать местные заведения. Это не пришлось ксаль-риумцам по вкусу, но уж лучше так, чем давать шанс очередному отравителю. Кроме того, пришлось отправить в карцер несколько десятков солдат и матросов, загоревшихся желанием погромить в отместку ивирские харчевни. Несколько похожих случаев было и у фиаррийцев, они потеряли двух солдат, расстрелянных неизвестным из револьвера, и не без труда удалось удержать Аврона и Мартиоса от карательного рейда по ивирским деревням. Беспорядков удалось избежать, но, Творец и все десять пророков его, мучеников, это было вовсе не то, чем Дэвиан хотел заниматься! Он — префект эскадры, а не начальник лагеря военнопленных!
А еще и Тэй Анг. Фионелла упомянула о начале вторжения, и это были ожидаемые новости, но от того они не становились приятнее. Значит, его подозрения не были пустой фантазией, как предполагал дядюшка-Император. Агинаррийцы ждали начала войны между Ксаль-Риумом и Ивиром, а дождавшись, приступили к выполнению собственных планов.
В ожидании дальнейших приказов Дэвиан проводил время на "Атарене" или в резиденции губернатора иль-Кемаля, где находился и сейчас. Толстяк-губернатор откровенно заискивал перед принцем, что вызывало у Дэвиана только раздражение. Чем скорее Западная эскадра оставит Инчи за кормой, тем лучше.
Вот и теперь Дэвиан Каррел, не дожидаясь, пока иль-Кемаль снова появится перед ним и начнет рассыпаться в любезностях, покинул зал. В коридоре его встретил капитан Илевер Танн.
— Новости с Кехребара, господин префект, — сообщил он, приблизившись. — Получены только что.
— Давно пора, — проворчал Дэвиан. — Надеюсь, все благополучно? — по правде, чем дальше, тем сильнее скребло Дэвиана Каррела проклятое предчувствие беды. Слишком успешно развивалось имперское наступление, и это настораживало.
— На Кехребаре все спокойно, — кивнул Илевер. — Относительно. Наши войска удерживают Сафири и центр острова, а ивирцы разбежались по джунглям.
Капитан хмыкнул и проворчал:
— Хорошо, что наступление развивается так удачно. И хорошо, что обошлось без больших потерь, что у нас, что на Кехребаре, но портрет Магистра Гранта на первых полосах газет меня не обрадует.
— Мы воюем не для того, чтобы попасть в газеты, капитан, — заметил Дэвиан и усмехнулся. Вслух он этого не стал произносить, но вопрос — ради чего же они, все-таки, воюют с Ивиром — принц задавал себе с самого начала войны, и не мог найти ответ. Известное высказывание одного ниалленского поэта начала прошлого века — "драка двух лысых из-за расчески" — пожалуй, отображало суть нынешней войны наилучшим образом. Кое-какие вещи не меняются со временем.
— Из Палатиана... ничего? — поинтересовался капитан.
— Никаких новостей, — Дэвиан отрицательно мотнул головой. — Мы остаемся у Инчи и обеспечиваем, хм, "защиту восточного сектора", как было сказано в последней радиограмме от марин-супериора.
— Что б их... — не сдержался Илевер. Капитана не привлекала мысль застрять у Инчи до конца войны, а такая перспектива была вероятна. Зато вице-адмирала Аврона и его фиаррийцев это устроило бы — дальше Инчи они не заглядывали, и штурмовать Кадих не стремились.
"Может, и не никакого заговора? — подумал Дэвиан. — Никаких ловушек? Агинаррийцы удовольствовались тем, что стравили Ивир с Ксаль-Риумом, а дальше предоставили событияс развиваться своим чередом? Хотелось бы верить в это..."
Хотелось, но не получалось. Император и военное командование ожидали быстро, эффектной победы, но агинаррийцы заинтересованы в прямо противоположном. Иначе их замыслы на Тэй Анге в любом случае окажутся под угрозой: вдохновленный успешной кампанией в Ивире, Велизар III мог начать играть мускулами и на севере. Нет, Сегунату нужно, чтобы борьба с ивирцами была затяжной, затратной и кровопролитной, истощила бы Империю и поубавила у ксаль-риумцев воинственного энтузиазма. Что-то случится — Дэвиан чувствовал это. И, раз северяне уже готовы начать вторжение на Тэй Анг — случится скоро. Вероятно, в ближайшие дни. Но что? Вот мысль, которая не давала ему покоя. Где западня? На Кехребаре? Ответа не было...
Дэвиан поднялся на третий этаж, где прошел в небольшую комнату. Снаружи у двери стояли на страже двое солдат, вооруженных самозарядными карабинами. Раньше это был кабинет кого-то из мелких чиновников, и большая часть обстановки осталась на месте. Стол, печатная машинка на тумбочке с выдвижными ящиками в углу, несколько стульев, шкаф с бумагами у стены. Из-за плотно закрытых окон в кабинете было довольно душно. На одном стуле сидел человек в имперской серой форме, напротив него — мужчина в блеклой коричневой полевой форме ивирской армии. Нашивки на плечах в виде огненного языка обозначали принадлежность к полевой артиллерии, но пленник не мог быть ивирцем — ни у кого из уроженцев юго-западных островов не было такой светлой кожи и странных, слегка удлиненных миндалевидных глаз.
Руки пленника были скованы за спиной. На столе стоял графин с водой и пара стаканов. Старый трюк, отметил Дэвиан, и вряд ли он сработает с этим человеком. В его взгляде не было страха.
— Господин префект, — приветствовал Дэвиана ксаль-риумец в мундире пехотного миллиария2 с нашивками в виде головы вената3 — знаком службы военной разведки.
— Вольно, — Дэвиан рассматривал пленного артиллериста. — Итак?
— Лейтенант Шинзо Ямада, — сказал имперский офицер. — Захвачен в плен у Делика. Командовал артиллерийской батареей. Той, которая подбила несколько тестудо, — уточнил он. — Настаивает, что является военнопленным.
— Вот как? — Дэвиан занял один из стульев. — Каким же образом уроженец Агинарры попал в плен на ивирском острове?
— Я являюсь офицером на службе ивирской армии, — равнодушно ответил северянин.
— Но только граждане Султаната могут служить в армии, — сказал офицер военной разведки.
— Султан Ажади Восьмой пожаловал мне ивирское гражданство.
— И как давно вы покинули Агинарру, лейтенант?
— Четыре года назад.
— Вы состояли на военной службе Сегуната?
— Да. Я уволился из армии за год до того, как переселиться в Ивир.
— Что заставило вас покинуть Сегунат?
— У меня были причины личного характера. Султан Ажади искал инструкторов для обучения его войск, и я решил, что это будет удобная возможность заработать денег.
"Это затянется, — подумал Дэвиан. — Мы можем играть в вопросы и ответы часами, он ничего не скажет. И мы не сможем ни до чего докопаться — несомненно, все формальности северяне соблюли. Этот лейтенант, как и прочие "наемники", законным образом уволен с военной службы Сегуната, а дальше... ну, кто может запретить человеку перебраться в другую страну, чтобы немного заработать? Кто может запретить правителю этой страны предоставить ему гражданство и принять на военную службу? И какое отношение к этому имеет Сегун или правительство Агинарры, господа? Н-да, агинаррийцы переняли у нас не только порох и паровые машины... Узнаю стиль Императора Тиверия. Чем дальше, тем более ядовитой гадиной становится этот дракон".
